Волчонок

Этот кабинет, пожалуй, единственный, который можно назвать уютным. Во всем центре это одно место, в котором можно чувствовать себя в относительной безопасности и даже в покое. На стенах висят картины, какие-то постеры. На полках и подоконнике стоят цветы в пестрых горшочках, на отдельном столике в углу стоит так называемый «чайный набор» — электрический чайник, комплект из заварного чайника, чашек и блюдец в теплых оттенках с восточным орнаментом, баночки с травами, ягодами и прочими добавками. Это место все за глаза — да чаще в лицо — называли это место ведьминым логовом, а хозяйку — ведьмой. Собственно, это был кабинет психолога. Уля прекрасно походила под образ ведьмы — рыжая, в пестрых многослойных одеждах, в многочисленных браслетах, кольцах, подвесах, будто видящая каждого насквозь, с их тайнами и чувствами. А еще ее «обряды» — любит она запаивать посетителей чаем, а потом устраивать гадание по чаинкам, по руке гадала. Да, ведьма. Олег тем не менее не чувствовал отторжения от нее или этого места. Да, не особо здорово рассказывать о себе или позволять человеку копаться в твоих мозгах, но он особо и не открывался. По крайней мере его не заставляли. Говорил, если хотел и что хотел. Уля не заставляла, а все рассказанное, оставалось внутри этих стен. Олег сидел в мягком кресле, ожидая психолога. Их всех обязывали приходить на консультации, но его зачем-то вызвали внеочередной раз. Это беспокоило. Сильно. Пальцами он впился в дергающиеся колени — дебильная проблема, которая его преследует долгое время. Бесило. — Прости, пожалуйста, за опоздание, — произнесла мягко Уля, заходя в кабинет, сразу направляясь к чайному столику. — Люблю работать здесь и с вами, но работать с этими отчетами и прочими — сущий Ад. — Вам помочь? — спросил Олег, поднимаясь с места, вытирая руки о джинсы. — Да, расставь чашки на столе, — кивнула Уля, ставя чайник, закидывая в заварник щепотки разных трав. — Достань еще печенье из шкафчика, хорошо? Волков кивнул, принимаясь выполнять не сложное поручение. Очень-очень давно он делал что-то подобное дома с бабушкой. — Как у тебя дела? — спросила Уля, ставя заварной чайник на стол. — Почему вы меня позвали? — хмурится Олег, садясь на место, сжимая коленями ладони. — Мы не должны были видеться вне графика. — Дело в том, что ты в программе кураторства, и для ее участников проводятся более регулярные встречи, — отвечает женщина, разливая ароматный напиток по чашкам. — Это помогает отследить ваш прогресс или регресс, узнать подходит ли вам это программа. А также это для твоей безопасности, чтобы узнать, есть ли на тебя давление со стороны куратора. — Да не, все в порядке, — пожимает плечами Олег, грея ладони о чашку. — Тебе комфортно с ним? — спросила Уля, добавляя в свою чашку сахар. — Нормально, — произнес парень, отводя глаза, упираясь в висячие на стене ловцы снов — кто здесь вообще спит? Ему правда нормально. Сергей Викторович — в голове он периодически называет его Разум — действительно был нормальным. Особо не занудствовал — хотя иногда его тяжело было слушать — не пичкал нравоучениями. Не старался менять, пытался понять. Странно, как он терпел упрямство и угрюмость, и не отступился от своей непонятной идеи «помочь» Олегу. Зачем помогать? Ему не нужна помощь. У него все в порядке. Ну, дерется регулярно. Ну, ворует, чтобы получить что-то желаемое. Ну нет у него семьи. Что в этом такого? Он жил так почти всегда, как и многие другие ребята в детдоме. А потом ему не повезло. Олег тоже пытался помочь, а в итоге угодил в кпз, на суд, а потом сюда. Многие считали это место филиалом Ада на земле, и в чем-то это было правдой. Отчаяние здесь витало вместе с гневом, страх был обращен в ярость. Кто здесь остается наверняка убьет или будет убитым. Хотел ли Волков этого? Да кто вообще желает этого для себя? Хотя иногда Олегу хотелось малодушно поступить… — Чем вы занимаетесь? — спросила Уля, вырывая парня из его размышлений. — Разговариваем, — пожал плечами Олег. — Ну, точнее… он больше говорит. — Ты о себе не рассказываешь? — Я и вам-то почти не рассказываю, а это типа ваша работа, — фырчит Волков под довольный смех женщины. Он говорил мало всегда — не его стиль, не его привычка. Ему проще молчать и слушать, потому что до этого мало кто вообще интересовался им. А Сергей спрашивал. Не известно насколько искренне, но очень хотелось, чтобы он правда был кому-то нужен. Правда, зачем такой безнадежный ненужный парень гению-миллиардеру-филантропу? Для чего все это? И как быстро его снова бросят, поняв, что он ничего не может дать? — Что тебя беспокоит? — спросила мягко Уля, покачивая чашку. — Все нормально, — вздыхает Олег, жуя печенье. — Олег, никто из нас тебе не враг, — улыбнулась женщина, ласково глядя на подопечного. — Мы с тобой видимся уже давно. Я хоть раз тебя предавала? Волков качает головой, хмуро сербая чаем. Она нет, а другие… Многие. Олег глупо подставлялся снова и снова, как-то забывая предыдущие разы, когда ему делали больно. Сейчас он был уже умнее. Вроде бы. Ему хотелось бы снова попытаться, но взрослые причиняют даже больше боли, чем одногодки — те, кто старше, опытнее знают, как сделать хуже, больнее. Как растоптать так, что не останется ничего. — Сергей не предаст тебя, — говорит мягко Уля, кладя руку поверх Олеговой ладони. — Он хочет позаботиться о тебе. — Зачем? — спрашивает Олег, поднимая глаза. — Я не понимаю, зачем ему все это? — Ты из-за этого не открываешься ему? — склонила голову к плечу психолог. — Потому что не можешь понять мотивов? — Обычно я с кем-то общался только для чего-то, — попытался объяснить Волков, нервно размахивая руками. — Тип подшутить над кем-то, сходить на стрелку, объединиться для чего-то… определенного. А тут ничего понятного… — Это на уровне эмоций и чувств, а они не всегда бывают понятны сразу, — ответила Уля, подливая Олегу еще чай. — Их нужно просто ощущать, переживать и делиться ими. Если не можешь с Сергеем, то обсуди со мной. Тебе будет легче их переживать и легче осознать. — Я просто не знаю, о чем говорить, — ответил, вздыхая, Олег. — Я не понимаю ничего. Даже себя не понимаю. — Хочу спросить, — произнесла Уля, переворачивая свою чашку на блюдце. — Ты вообще хочешь продолжать общаться с Сергеем? — Да, — запальчиво выкрикнул Олег, частично расплескав свой чай. — Простите… — Все в порядке, дорогой, — улыбнулась женщина, беря пустую чашку парня, переворачивая и ставя на блюдце. — Проявление эмоций — это правильно. Особенно для тебя — ты слишком их подавляешь, стараясь защититься. — Вы можете, мне посоветовать… — произнес уже спокойнее Волков, поднимая испуганные глаза. Уля улыбнулась ярче, поднимая чашку, заглядывая в разводы. — Колдуете? — Просто немножечко направляю, — подмигнула она, глядя в узоры чаинок на фарфоре. — Никому не повредит немного веры. Олег на это лишь немного усмехнулся, расслабившись. Чудная у них психолог, но так тепло и мягко с ней, что ненадолго забываешь о том, где ты находишься и что ждет за дверьми. А там ждет ничего хорошего. Хотя нет. Там его должен был ждать Сергей Викторович. По крайней мере они так договаривались, но станет ли он так делать… У Олега все еще бывали сомнения, но каждой новой встречей они становились немного меньше. — Что ж… я вижу… — мычит задумчиво Уля, поворачивая чашку в руках. — Птичка. — Птичка? — переспрашивает Олег, посмеиваясь. — Птичка, — кивает Уля, гордо вскидывая голову. — Она предсказывает перемены. Позитивные, если справиться с моральными испытаниями, которые тебя ждут. Однако, если концентрироваться и оставаться в прошлом, то перемены будут делать больно. — Не особо… позитивно, — сглатывает Олег. — Все зависит от тебя, — пожала плечами Уля. — Если будешь бояться сделать шаг вперед, то останешься всегда позади, в той боли, что у тебя была. Что делать и как — решать только тебе. — Спасибо, — кивнул Олег, поднимаясь на ноги. — Мы закончили? — В принципе да, — произнесла психолог, отставляя чашку. — Тебе нужно бежать? — Меня ждут, возможно, — ответил неловко подросток, кусая губу. — Обязательно ждут, — подтвердила с хитрым прищуром Уля. — Беги, дорогой. Олег кивнул на прощание, стараясь наоборот идти спокойно, чтобы не выдать волнения. Он там? Или нет? Ждет его? Или уже уехал? Приезжал вообще? Никто не имеет право покидать территорию — официально — без куратора, надзирателей или кого-то подобного. Если Сергей Викторович приходил, то должен был появиться в административном корпусе, чтобы «выпросить» Олега с собой. Если его там нет… Наверно зря он себе все надумывает. — Волков, — произносит мрачно охранник корпуса. — Какого хуя ты здесь забыл? — В смысле? — нахмурился Олег, ощетинившись, напрягая плечи. — Твой «благодетель» уже уперся к выходу, — ответил неприветливый мужик, теряя интерес к мальчишке. Олег перепугался не на шутку, думая, что Разумовский уехал, так и не дождавшись его. Он помчался к решетке, наплевав на запрет. Он не радовался нет, когда увидел его. Он не побежал быстрее, чтобы оказаться рядом. — Олег, ты чего? — улыбнулся Сергей, увидев парня рядом с собой. — Чего так торопился? — Я… — смутился Волков, еле сдерживаясь, чтобы не прикоснуться, увериться, что он правда не уехал. — Я не думал, что вы останетесь. Я ведь задержался сильно. — И что? — удивился Разумовский. — Ты же предупреждал, что будешь у Ули. Да и без этого, я бы не уехал, не узнав, почему ты не пришел. Мужчина сам подошел ближе, положив ладонь на чужое плечо. Олег вздрогнул, задержав дыхание, испуганно вытаращившись на него. Разумовский сам смотрел удивленно, медленно убирая руку. — Извини, — произнес полушепотом Сергей. — Я… не против, все в порядке, — ответил заторможено ответил Олег, ощущая горящий след на плече. — Хорошо, — выдохнул Разумовский, улыбаясь. — Поехали? Он снова обхватил за плечи, направляя подростка к своей машине. В этот раз Олег даже не вздрогнул, а от руки распространялось обжигающее тепло. Это его птица?