Волчонок

— Ну, показывай, — нетерпеливо бьет по плечу Ира, другой рукой крепко сжимая деревянные мышцы парня. — Да какая разница, я не собираюсь поступать, — поморщился Олег, лениво набирая данные для просмотра результатов ЕГЭ. — А я думала повестка и Сергей тебя переубедили, — заметила Кристина, спокойно сидящая позади на кровати, задумчиво осматриваясь. — Я здесь не была, как ты на эту квартиру переехал. Здесь стало намного милее. Сам постарался или Сергей? — Он, — мрачно ответил Олег, нажимая на «enter», загружая постепенно данные. — Вы все еще в ссоре? — спросила Ира, не отрывая взгляда от экрана. — Когда ты уже сдашься? — Ира, — предостерегла Крис. — Ты ему про военкомат сказал? — продолжила Ирка, глядя на цифры на экране. — Блин, Олеж, а у тебя все не так плохо! Математика 83! Русский 54, но это не страшно, а вот информатика 49 — это грустно. Зачем ты ее сдавал? — Сергей настоял, — ответил раздраженно Олег. — И я ему сказал про то, что я нихрена не сдам. — Он видел? — Наверняка. — Так ты ему сказал, что тебя повестка уже ждет? — снова потревожила тревожную тему Кристина. — Нет, — пробурчал Олег, вставая с места, идя на небольшую кухоньку. Нужен чай. Много чая. — То есть ты сбежал от него в эту квартирку, еще даже не поговорив о повестке? — уточнила Ира, садясь на место за компом, вбивая свои данные. — Ира, чего ты лезешь? — спросила Кристина, раздраженно шикнув. Подруга только рукой махнула, недовольно глядя на результаты. — Ну, у нас квота, пройду, — махнула рукой Ира. — Все равно в вышку не собиралась. Так что там? — Мы после первых результатов поцапались, — ответил Олег, пытаясь удержать в руках сразу три кружки. Кристина подорвалась помочь, забирая свою кружку и Ирину, отдавая ей. — Он ругался, что плохо, первым русский же был, да? — уточнила Крис, возвращаясь на постель, пока Олег сгонял со своего стула Ирку. — Ну ругался, причитал, что «Могло бы быть и лучше», а потом запел песню, что ничего страшно, что он поможет мне поступить даже с плохими баллами, — вздохнул Олег, садясь на пол рядом со столом, потому что девушка никак не слезала, а насильно… ну, некрасиво. — Это разве плохо? — спросила Ира, слегка толкая парня в плечо ногой. Гадина. — Он меня не слышит, — раздраженно хлебнул чая Волков. — Я сказал, что не хочу никуда поступать, что спокойно смогу отслужить, но он отказывается принимать мое решение, хочет… сделать по-своему, а не как хочу я. Он все считает в моем выборе ошибкой. Может, и для него ошибка. — Он хочет, как лучше, — заметила Кристина. — Я бы тебя тоже впихнула куда-нибудь, хоть бы не в армию, — ответила Ира, взяв кружку. — Потому что боюсь, что прикокнут тебя где-нибудь. Но я не могу ничего поделать с твоим решением. А, могу им быть недовольна. Но ты упертый баран с твердой позицией, так что делай, что хочешь, пока я буду волноваться и ждать тебя из армии. — Вот почему Сережа мне так не может сказать, — вздохнул расстроенно Олег. — Потому что он тоже упертый баран, — ответила Кристина. — А еще — мужчина. — Сексистка! — задыхаясь наигранно от возмущения, воскликнула Ира. — Но согласна. — Получается… ты в армию окончательно? — спросила Крис неуверенно. — В какой призыв? — Пока не ясно до конца, в любом случае надо еще подождать получения аттестата, — ответил Олег. — Но медкомиссию прошел, все отлично. — Ты доволен этим? — спросила Ира. — Да, почему нет? — пожал плечами Волков. — Хоть здоровье проверил. Но не хотелось бы, чтобы закинули куда-то слишком далеко. — Олег, поговори с Сергеем, — снов подала голос притихшая Кристина. — Или это может плохо кончиться. Побег — это не решение. Точнее… поверь, чаще это приводит к расставанию. А мне кажется, ты не хочешь расставаться с ним. Олег замолчал, подтянув к себе колени, положив на них подбородок. Он не хотел расставаться. Он… да, он любил, точнее любит Сергея, но он хочет вести себя так, как он хочет, выбирать свой путь и отвечать за свой выбор. Хочет быть взрослым и самостоятельным, каким всегда был. Был до Сергея, до… того случая. Сергей помог ему. Очень многое сделал, чтобы его жизнь наладилась, но это ведь не жизнь Разумовского — это жизнь Олега, и ему ее жить. А он хочет… хочет немного свободы. Но Сережа его не слышит. — Я устал ему объяснять, — вздохнул Олег, упираясь лбом в колени. — Давай сделаем… решительный шаг? — предложила Ира, постукивая ногтями по столу. — Мне это не нравится, — нахмурилась Кристина, напрягаясь. — Мне тоже, — поднял на подругу взгляд Олег. — Дай телефон и повестку, — попросила Ира. — Я бы не стала… — произнесла Кристина. — Мы оба знаем, что она непредсказуемая. — Эй, я хочу помочь! — возмутилась девушка, скрещивая руки на груди. — Давай. Решим твою проблему. Олег покосился на Крис, но поднялся, доставая из папки бумажку с призывом и разблокированный телефон. Ира явно сделала фотографию листа, а затем что-то быстро стала печатать. А потом гордо вскинула голову, положив телефон, с победной усмешкой глядя на товарищей. А затем телефон стал бесконечно вибрировать от сообщений, а затем бесконечно звонить. — Ты что сделала? — изумился Олег, взглянув на экран, в котором снова и снова высвечивался номер Разумовского. — Я прислала ему фото повестки и написала, что я, то есть ты, все решил, и у него только два варианта — либо принять твой выбор, либо расстаться, — крайне довольная собой усмехнулась Ира, закинув ногу на ногу. Воцарилась тишина, разрываемая звонками и сообщениями телефона. Олег медленно повернулся к Кристине, как будто спрашивая, слышала ли она тоже, что и он. — А я предупреждала, — ответила она, поднимаясь к кровати, отходя на безопасное расстояние. — Что ты блять натворила?! — еле сдерживая крик, взвыл Олег, сжимая кулаки, которые тряслись. Но у него не было даже мысли, чтобы ударить подругу. А вот стену хотелось. Или кого-то на улице. Ебааать. — Я тебе дала свои яйца, раз своих не хватает, — усмехнулась Ира, элегантно вставая. — Нам лучше с Крис удалиться — вопрос времени, когда Разумовский вспомнит про эту квартиру и прибудет сюда. Не думаю, что нам стоит тут быть. — Я тебя сама прибью, раз Олег у нас такой правильный, но это отвратительно с твоей стороны, так лезть в чужую жизнь, — холодно произнесла Кристина. — Я хочу помочь им решиться. Пусть решаются, — закатила глаза Ира. — Захотите оба перестать со мной общаться — пожалуйста. А ты, Олеж, еще подумай — ты можешь и отсюда сбежать, а можешь наконец поговорить. — Идите обе отсюда, — все же выдохнул холодно Волков. Ира равнодушно пожала плечами, уходя гордо в коридор. — Олеж, позвони мне, как разберетесь, — тихо произнесла Кристина, поцеловав парня в плечо. — Я не расскажу ей, если попросишь. — Идите уже, — также тихо ответил Олег, махнув ей рукой. Крис грустно улыбнулась, уходя в коридор. После хлопнула дверь, и после этого уже Олег решился пойти и щелкнуть замком. Телефон продолжал жить. И как у Разумовского хватало терпения? Но Олег ходил кругами рядом, не решаясь взять трубку. Нет, он хочет поговорить, но не так. Не за бездушным аппаратом, когда ты не понимаешь ничего за этим. А еще можешь соврать или могут соврать тебе. Но и видеть лично тоже тяжело. А вообще Олегу даже было интересно — приедет или нет? Ему, наверно… хотелось, чтобы он приехал. Это эгоистично, это нагло, но ему хотелось, чтобы Сергей бросил все, чтобы приехать и разобраться, что… такой ультиматум действительно его волнует. Что расставание он не приемлет. Но Олег продолжал упрямо молчать. А затем телефон замолчал. У Волкова замерло сердце от этого. Это… все? Это конец? Олег взял наконец телефон. Посмотрел на страшные цифры пропущенных сообщений и звонков. Последнее сообщение было грозно пугающим: «Я еду, и только посмей дверь не открыть — выломаю к чертям» Оу, кажется, ему жопа. Но он ничего не делает, снова кладет телефон на стол и уносит кружки девчонок на кухню, моет их, начинает суетиться на маленькой площади, чтобы как-то занять время, а не просто думать о том, что возможно сегодня закончится все… Нет, он не допустит! Он не хочет расставаться с любимым мужчиной. Но если тот будет настаивать на своем, то… любовь станет вразрез с принципами, то стоит ли она того? Это больно. И сложно. Звонок в дверь был неожиданным, потому что показался Олегу очень скорым, будто не прошло и десяти минут, но на деле почти сорок минут. Звонок повторился, а затем наступила гнетущая тишина. Надо было открыть. И пока эта мысль дошла до Олега, он сам уже стоял на пороге, поворачивая замок. Дверь распахнулась быстро и резко, а Сергей влетел сразу в коридор, оттесняя парня внутрь. Запыхавшийся, кажется, очень заведенный и злой, в дорогом костюме яркого фиолетового оттенка — кажется, Олег, вернее Ира, выдернула его с какого-то мероприятия. Разумовский закрыл дверь — он не собирался уходить. — Объяснишься? — спросил Сергей, складывая руки на груди. — Прямо здесь? — уточнил Олег, хмыкнув. Разумовский закатил глаза, но принялся разуваться. Олег привел его в спальню — на самом деле знакомое им обоим место, но Сережа сразу нашел тревожащий элемент — оставшийся на столе листок с повесткой, которая начала это. Сергей подошел к столу, беря их «яблоко раздора», читая снова встревожившие строки. — Ты все решил? — спросил Сережа, кладя обратно повестку. Олег стоял позади, напряженно следя за чужими действиями. — Я тебе говорил неоднократно — я не буду поступать в этом году, — ответил твердо Олег. — Я отслужу год и нормально подготовлюсь после к поступлению туда, куда хочу, параллельно буду работать. — Почему ты так решил? — сел на кровать Сережа, глядя серьезно на парня. — Почему так против моего варианта — поступить, поучиться, на крайний случай перепоступить. — А почему тебе так важно, чтобы я сделал по-твоему? — спросил в ответ Олег. — Почему тебе так плевать мое мнение? — Мне не плевать, — вздохнул устало Разумовский. — Я просто хочу, как лучше. — Это лучше для тебя, а не для меня, — упорно продолжил Волков. — Ты любил учиться, тебе это бы подошло. Мне сложно дается то, в чем я не вижу смысла для себя. Если я поступлю, чтобы просто откосить, то просто буду страдать от бессмысленности своих действий. Мне будет лучше, если я год побуду в армии. Я не вижу в этом для себя проблемы. — Но этот вариант убережет тебя, — возразил Сережа. — Да иди ты к черту, — раздраженно ответил Олег. — Я люблю тебя, ты мне очень дорог, но хватит делать из меня фарфорового. Я способен на больше, чем ты думаешь! Ты этим «лучше» бесишь, что уже противно становится. — Противно от меня? — спросил Разумовский уже холоднее. — Как только ты начинаешь заводить разговор об этом, то да… мне не хочется находиться рядом с тобой, — признался Олег, чувствую тянущую боль в области сердца. — Это… слишком давит. — Я на тебя давлю, получается? — задал новый вопрос Сережа, но, кажется, не хотел ответа на него. — Ты серьезно готов расстаться? — Я… — запнулся Олег, ощущая дрожь в голосе. — Я не хочу расставаться с тобой. Но… это моя жизнь. Важный для меня выбор, в котором ты меня не поддерживаешь, а наоборот давишь. Я… мне будет больно от этого, но я постараюсь решиться. Потому что не хочу потом жалеть и мысленно тебя ненавидеть за это. Они оба замолчали. Лицо Сережи было каменным, нахмуренным и холодным. Как будто статуя карающего царя — красивое, но пугающее. Олег напрягся каждым мускулом, боясь, что что-то не выдержит и порвется в его теле. Разумовский протянул руки. — Иди ко мне, — тихо и мягко произнес он. — Пожалуйста. Олег поколебался, но подошел, вставая между разведенных коленей, ощутив, как его обвивают чужие теплые руки, разрушая образ со статуей. — Прости меня, пожалуйста, что я довел тебя, — сказал Сережа, прижимаясь лбом к чужому животу. — Довел до такого сложного выбора. Я очень волнуюсь за тебя, что… кажется, это стало уже нездоровым. Прости, пожалуйста. — И что это значит? — спросил Олег, не давая себе волю зарыться пальцами в рыжие волосы. — Ты уже был в военкомате? — спросил Сережа, подняв взгляд, увидев утвердительный кивок. — Сказали, когда и куда тебя определят? — Еще нет, — покачал головой Волков. — Позволь мне помочь тебе с этим? — попросил Разумовский, глядя снизу вверх в чужие глаза. — Не отговорить, а просто… я хочу быть уверенным, что ты будешь в безопасности и в зоне моей досягаемости, чтобы я мог помочь. — Ты хочешь… чего? — не понял Олег, нахмурившись. — Я просто… изучу возможные варианты твоего распределения и очень попрошу о самом… приемлемом, — попытался объяснить Сережа. — Я люблю тебя, малыш. Но боюсь, что из-за ориентации, прошлого тебе может навредить. Хочу уберечь тебя хоть как-то. Хоть прослежу и буду убежден, что тебя не отправят на Камчатку иди куда похуже. — То есть… ты согласен с моим решением? — уточнил Олег серьезно. — Я принимаю твое решение, — перефразировал Сережа. — Я не согласен, что это лучший выбор, но я принимаю его, потому что не хочу тебя терять. И постараюсь, чтобы это решение было безопасным. — Ты невыносим, — вздохнул Волков, все же положив ладони на рыжие волосы. — Прости, что… шантажировал тебя. — Это низко, но я сам виноват, — согласился мужчина, вновь уткнувшись в живот, прикрывая глаза. — Я переборщил, каюсь. — Спасибо, — тихо поблагодарил Олег, пальцами перебирая пряди, ощущая липкость от какого-то средства для укладки. Они замолчали, постепенно расслабляясь, отпуская напряжение, которое до боли сковывало их. Они медленно выдыхали, отпуская себя. — Я очень сильно люблю тебя, — тихо прошептал Сережа. — Я тебя тоже.