Убейся

      Думаю, многие любят Новый Год. В детстве это было весело, жаль только с возрастом всё больше обязанностей, рутины, готовка салатов, чувствую вины за то что не подарил ничего родственникам и друзьям, работа на декабрьском морозе, чтобы просто не чувствовать себя должным. Это затягивало и ученика восьмого класса Дмитрия Побрацкого, которому, не смотря на вышеперечисленное, выпала возможность расслабиться.       Дома обстановка серая, слегка напряжённая и зажатая, а как же, когда мать и куча сестёр вокруг, не расслабишься особо, но сейчас всё по-другому.       В классе горит свет, уже достаточно поздно, а Дима с его напарником украшают класс, пока учитель ушёл за трафаретами, бумагой и что ему ещё там нужно, скорее всего попить чай в учительской. За окном уже темнеет, класс отражается от стёкол, так, что когда Диме захотелось разглядеть улицу, ему пришлось носом прижаться к окну. Шли редкие люди, ездили машины, хлопьями падал снег, кое где в окнах домов мерцали разноцветные гирлянды.       — Ты чего застыл? Давай быстрее доклеем и пойдём. — Антон, его напарник, вдруг подал голос. В тишине класса он звучал ещё громче чем обычно, что что, а говорить Звездочкин умел, но сейчас от чего-то молчал, хотя работы ещё хватало.       — Да подожди ты! Успеем десять раз, че прикопался! — Дима потянулся за скотчем, от движения кожи покрасневшие костяшки пальцев чуть заныли, как и больное запястье. Ему стоит меньше злиться.       Дима привычно огрызается на одноклассника, хоть этот самый Антон и стал одной из причин почему он здесь. Звездочкин мог многим не нравится, со своей большой компанией и друзьями по всей школе, со своими хорошими оценками и работой на уроках, с богатыми родителями и, казалось бы, жизнью без преград и забот. Дима, возможно, завидовал, ведь после школы он пойдёт раздавать листовки до посинения, а Антон пойдёт в тёплый дом, к своей идеальной жизни, но зависть лишь одна из причин такого отношения.       Как бы не хотелось, но оградиться от человека чья парта буквально за твоей не получится. Наблюдать за Антоном было интересно, его шутки, очевидная начитанность и ум, приятный голос, некоторые разговоры с Димой и помощь, когда нужна была ручка или листок, всё это с каждым разом заставляло Побрацкого осматривать класс с приходом, в поиске одного человека. Увидеть его было частью дня, переброситься парой слов, пусть и чаще язвительными комментариями заряжало на весь день. Просто смотреть, как эта Звёздочка что-то делает, что-то рассказывает и каждый раз проваливаться. Грубость у Дмитрия была скорее защитной реакцией, чтобы никто не догадался, особенно объект воздыхания, она происходила на автомате, такая глупая и необоснованная, каждый раз стыдно, когда вместо «Привет, как ты?», выходило только:       — Че такой грустный? Хуй сосал не вкусный?       Антон застывает с ножницами в бумаге, смотрит на Диму крайне осуждающе, но уже не удивлённо.       — Нет, ты вижу, тоже не в настроении. — Нравится наблюдать, как Антон максимально сглаживает все углы даже в словах «плохое настроение».       — Я то? Я счастлив, только рожу твою ещё полчаса полицезрею и заживу. — Парень соскакивает с подоконника, начиная с руками за спиной подходить к Звездочкину.       — Не прыгай так, аж миниземлетрясение прошло, а если я глаз себе выколю? Или ты этого добиваешься? — Антон легко улыбнулся, чем заставил Диму почувствовать себя ещё лучше. Последний опирается о парту Антона и сдувает волосы со лба, со смешком наблюдая как одноклассник слегка вздрагивает и сжимается, после чего снова строит своё шутливо-осуждающее лицо, смотря исподлобья. Такой милый и смешной, жаль Дима никогда ему это не скажет.       — Слух, а мы обязательно должны сегодня всё тут поклеить? — Дима рукой обводит класс.       — А ты горишь желанием ещё со мной тут оставаться? — Сложный вопрос… Ответ то очевиден, да, пожалуйста, хоть всю школу с тобой украшу, но Антону то это как сказать? Никак, обойдётся, зазнается ещё.       — А че, я на тебя своим обонянием действую? — Побрацкий садится на парту рядом, внутри уже сгорая от глупой фразы.       — Боже упаси. С обонянием у тебя точно проблем нет, я уже знаю как ты за три урока до можешь понять, что в столовой дают. — Антон усмехается и продолжает аккуратно вырезать снежинки на окна, пока Диме хочется, чтобы парта его захлопнула. — Ты бы не сидел тут, ножницы в руки и давай помогай, если поклеил уже.       — Да блин… — Побрацкий лениво плетётся за ножницами на столе классного руководителя, специально растягивая «и».       Следующие минут пять проходят молча, аж в ушах звенит. Антон старательно обводит деда мороза на ватмане, пока Дима уже выстригает одного. Звездочкин слегка свёл брови, поджал губы, взгляд скользит от них к линии челюсти и странным, еле заметным красным полосам на щеках..       — Ты долго смотреть будешь? — Взгляд янтарных глаз направлен прям на Диму, а слова заставляют вздрогнуть и со стыдом уткнуться в своё дело.       — Нужен ты мне, залип просто, муха вон летает.       — Мухи у него в декабре летают. — От чего-то интонация кажется раздраженной. — Эх, биологию и русский надо учить, а то с обонянием проблемы уже, потом мухи летают, до шизофрении не далеко. — Одна из раздражающих привычек Антона - шутить с серьёзным лицом, не поймёшь, шутит, нет, или вообще беги и закопайся.       — Да надо оно мне… — Дима отклоняется на стуле, так что передние ножки отрываются от земли. — Я вот… Ау! Вовремя ухватившись за протянутую руку, Диме удаётся не упасть. Антон со смешком тянет парня на себя, ставя его стул ровно, пока Дима зажавшись сидит, чуть ли не с травмой на всю жизнь. Слегка поглаживает одну ладонь другой, его руки были такими тёплыми.       — Здравствуйте, ребят. Ой, а вы не закончили ещё? — Классный руководитель приходит с бумагой и ножницами.       — Почти, Анастасия Сергеевна, ещё минут пятнадцать и всё. — Тон Антона меняется на дежурный. Диме он не нравится, общаться просто на легке с этим человеком куда занимательней.       Но больше за время нахождения в классе им это не удаётся. ***       Ребята за лёгким и по-доброму шутливым друг над другом разговором идут по тёмной школе. Кое где на окнах мерчают гирлянды, с потолков свисают снежинки, хлипкая искуственная ёлка стоит у входа. По тёмным коридорам эхом раздаются шаги и слегка жутко скрипят двери на лестничный пролёт.       Они берут куртки в раздевалке, натягивают шарфы и выходят на улицу, на встречу падающему снегу, острому морозу и двум маленьким звёздам на небе.