Как сплести любовь на макраме. Пособие для начинающих

Громкие удары сменились тишиной. Крик блондина навсегда останется эхом в морозных стенах переулка. Казалось, будто слышно только тяжелое дыхание Минхо и больше ничего нет в этом мире. Они остались наедине. Затяжное молчание доставляло дискомфорт Ли, но страх и разочарование в глазах блондина волновало больше. – Нам нужно в аптеку за углом, – нервно сглотнув, Хан развернулся и больше ничего не говоря вышел на свет. Минхо хотел остановить его, но не решился. Не смог из-за чувства вины, которое возникло ни с того ни с сего. Кажется, не только он влияет на Джисона, но и наоборот. Без разговоров они дошли до аптеки и, сказав другу ждать на лавочке рядом, Хан прошел вовнутрь. Запах лекарств распростёрся до самой проезжей части и Минхо уже предвкушал пекучую боль. Очереди не было, так что парень вышел со всем нужным в пакете спустя пару минут. Вся эта картина выглядела словно расстроенная мать и провинившийся сын. Всё так же молча Джисон сел рядом и принялся распаковывать вату, бинты, перекись и пластыри. Комок пропитался жидкостью и блондин начал обрабатывать раны парня напротив. На периодическое шипение от боли Хан не обращал внимания. По крайней мере, хотел, но не мог. Мысли сжирали изнутри. Мысли о том, как Ли объяснит всю эту ситуацию. Должен он вообще объяснять? Джисон ведь не его мама или папа. Почти закончив с лицом, он всё же не выдержал и прервал тишину. – Как драться так не больно, а как обеззараживать последствия так "Ай"? – вата начала прилегать к коже слишком плотно и быстро, – Каким образом ты вообще ввязался в это всё? Ещё и не первый раз, судя по реакции Хёнджина. Джисон отошёл от шока, от чего руки начали трястись и слишком сильно давить на раны. Минхо взял его за ладонь и посмотрел в слезящиеся глаза, которых так старался избегать.  – Осторожнее, пожалуйста. Всё же больновато, – тихий голос начал успокаивать, – Да, ты прав, это не первый раз. И далеко не последний.   – Для чего ты это делаешь? Жить надоело? – вырвав ладонь, блондин принялся перевязывать окровавленные костяшки. – Не просто жить, а жить, зная что где-то такие люди как ты страдают от буллинга.   – Хах, вот как? Как я? Ой, как хорошо всё распределилось! Кто-то лис, а кто-то заяц! Кто-то хищник, а кто-то добыча! – срываясь на крик, ответил Хан, – Это всё не значит, что нужно кидаться с кулаками и становиться как они, Минхо! Бинты вывалились из рук. Джисон подскочил и прошёл пару шагов, в надежде что чуть дальше от лавки воздуха будет больше. Парень понимал, что злиться смысла нет, но остановиться не мог. В его памяти, это второй случай настолько сильного волнения за другого человека, первый - мама во время ссоры с отцом. Ли видел, как мечется Хан, но чувствовал, что не сможет помочь прекратить это. Он просто смотрел и ждал.  – Слушай, если тебе жизнь совсем не дорога, то почему не думаешь о людях, которым ты важен?  По телу Минхо словно прошелся ток. Он уже слышал эту фразу и не раз. Постоянно, после очередного прихода домой с синяками и ранами, он получал ещё одну пощёчину в виде слов "Пока они делают больно тебе, ты делаешь больно мне", а затем следовала фраза произнесенная Джисоном. Прокаженный, он по привычке ищет спасения от угнетающих воспоминаний во взгляде, вдохе и выдохе, биении сердца блондина. И не находит. Не в этот раз. – Ты думаешь, я это для себя делаю? – послышалось на слегка повышенных тонах. – А тебя кто-то просил это делать?! Кто-то подходил к тебе и говорил "Они меня заебали, разберись с ними"?! – неожиданно для Ли, Хан закричал. Было ощущение, будто это услышали абсолютно все жильцы домов поблизости, – Или ты рыцарь по вызову бесплатная версия? Стараешься восстановить справедливость вокруг людей, забывая о себе? Очнись! Ты никогда не добьёшься этого! Эти слова задели Минхо, хотя в глубине души промелькнуло малейшее осознание, что возможно они верны. Принимать этого он не захочет никогда, даже под предлогом смертной казни.  – Да, я могу постоять за других и я этим пользуюсь. Потому что ты не можешь, трус. Тишина.   Только что физически избитый Минхо морально дал ту же пощёчину Джисону, что и ему когда-то. "Трус" пронеслось эхом по сознанию блондина в самые отдаленные уголочки, где хранились те самые мерзкие воспоминания о школьном буллинге. У каждого из нас есть подобные воспоминания, от которых хочется поскорее избавиться, забыть как страшный сон, чтобы они растворились в воздухе. Но такие раны буду кровоточить с новой силой каждый раз, когда из касаешься, даже если ненароком. – Нам больше не о чем разговаривать, – Хан забрал шапку с лавки, – Не забудь менять бинт и прочее. Хотя, кому как не тебе знать об этом. Он ушёл. Опустошенный Минхо так и остался на улице обдумывая произошедшее. Был ли он не прав, или не прав блондин, а может оба не правы? Что он знал наверняка - извиняться первым не станет. Да, глупо и по-детски, но гордыня взяла своё, как и всегда.  Как на автопилоте люди следуют своим убеждениям даже не попытавшись что-либо изменить. Однажды они встретят на перекрёстке судеб кого-то, кто заставит смысл их существования перевернуться с ног на голову. Воспринимать это только в положительном или отрицательном смысле нельзя - всё держится на балансе. Кто-то решит перейти со спорта на алкоголь, а кто-то бросить нелюбимую работу и прожить остаток дней с тем, кто дарит эту самую недостающую ранее любовь. Джисон искренне верил, что его путеводной звездой станет первый человек, кого он полюбит взаимно. Сегодня его вера пошатнулась. Как бы он не хотел обратного, это сделал тот самый человек, в котором он видел путеводную звезду. По дороге домой блондин не размышлял ни о чем. Кричащая пустота в голове не давала покоя, но он смог найти его в ней. По-традиции, Хан после серьезных стычек долго анализировал ситуацию и думал о том, как должен был ответить там и перейти с защиты в нападение здесь. Странное ощущение - отклоняться от привычного, обыденного. Так и не скатившиеся слезы выглядели кристалликами, создавая эффект кукольных глаз. Мама сразу заметила их, когда парень зашел в дом. После слов "Что-то случилось?" кристаллики снова превратились в жидкость и полились с той силой, что бьется о землю Ниагарский водопад.  – Неужели только мне... я... не он и... вот забота... только от.... почему? Джисон лежал головой на коленях мамы и захлёбываясь пытался смямлить хоть что-то связное. Та не понимала слов, но тонко чувствовала их и будто заранее знала, что он хочет сказать. Она лишь заботливо гладила светлые волосы и шептала, что всё наладится, всё будет хорошо.  На следующее утро, Хан проснулся в той же позе и на том же диване, но головой на подушке. На столе лежала записка "В кухне завтрак, кофе закончился, придётся пить чай. Если болит голова, в аптечке таблетки. Что-то понадобится - звони. Целую, мама" – Какая же она у меня замечательная.  Есть не хотелось, пить тоже, но от анальгина он не отказался. Голова гудела так, будто по ней проехались трактором раз десять. Мысли о вчерашнем незаметно подкрались и хихикающе выжидали новую волну агрессии или слёз. Казалось бы, обычная ссора, но как больно. Хан не знал, как завтра начинать новую учебную неделю, как учиться, разговаривать с Сынмином, контактировать с другими. Не было сил ни на что, только на существование и функционирование как человека. На смену маме успокоительным стала кошка, после снова мама, пришедшая с работы, сон, школа, снова кошка и мама. Так день за днём. Не было смысла идти на уроки, ведь всё равно вникнуть в материал не удавалось. Что там вникнуть, даже поздороваться с учителем было испытанием.  Неделя была затяжная и одновременно быстротечная. Мама переживала за состояние Джисона также, как и Сынмин. Она попросила его прийти к ним на ночь, чтобы как близкие друзья обсудить всё, что накопилось у Хана на душе.  – Конечно, я уже выхожу. – Спасибо, я искренне благодарна. Оказавшись в комнате у друга, Мин был удивлён не почувствовав привычный запах кофе. Раз его нет - всё совсем плохо. – Если ты мне не расскажешь всё в мельчайших подробностях - я тебя сожру, – уверенно сказал брюнет кидая рюкзак с вещами на пол. – Да так-то нечего говорить. – Не беси меня. Давай, выкладывай. Всю неделю проходил как амёба, я не дам тебе сделать это снова. С тяжелым вздохом Джисон поднял глаза на друга и понял, что ему не отвертеться. Так последующий час Сынмин слушал и реагировал, реагировал и слушал. Наконец, блондин закончил тем же тяжелым вздохом и, кажется, ему стало лучше. Гость потянулся, размял шею, похрустел пальцами и вынес вердикт: – Вот чмошник.  – И я о том же! Я, конечно, мог задеть его словами, мало ли какие у него триггеры, но это не дает ему право давить на мой! – Если так подумать, то он не знал, а значит он не хотел как-то навредить. Это заставило Хана на секунду задуматься, но мнения своего он не поменял. Пока что.  – К слову, мне есть что тебе рассказать. Хотя не думаю, что ты будешь в восторге. – Выкладывай, – с положения "ну что за разговоры такие" Джисон переместился в положение "сейчас я либо охуею, либо охуею". – В общем, мне кое-кто рассказал, что это из-за Минхо тебя перестали задирать в школе. Глаза Джисона расширились, казалось, до размера Плутона. Сынмин ждал такой реакции, поэтому довольный продолжил. – Он узнал что ты мой друг, а я, к сожалению, только лишь друг Хёнджина и совершенно не парень, но не суть. В совокупности всего этого он решил, что обязан присматривать за тобой. Так что, он знаком с тобой намного дольше, чем ты с ним.  – О-ху-еть, – других слов от Хана больше не было слышно.  По его лицу было видно, что в голове закрутились шестерёнки и пошёл процесс мышления. Пропущенные занятия макраме, резкое прекращение буллинга в школе, драка с до жути знакомыми людями в переулке, слова "Защищать таких как ты", в конце концов, тот парень с пластырем на носу переходящий дорогу. Всё совпало? Пазл сложился? Джисон засмеялся, будто злой гений и смахнул несуществующий пот со лба.  – Вот так вот получилось. А ещё был момент, когда математик довёл тебя до слёз и ты побежал в туалет. Вот там в кабинке прогуливал урок Минхо. Он узнал, что с тобой стряслось и отомстил за тебя. – В каком смысле? – В прямом. Он появился на следующем своем уроке математики, но учитель зря радовался такому редкому гостю. Весь урок Минхо доводил его до бешенства, а когда тот начал на него орать Ли сел на корточки и сказал "Повторите, пожалуйста, вас плохо слышно наверху". Его уже собирались вести к директору, но Хёнджин всё разрулил так что обошлось без скандала. Такой рассказ явно поднял настроение Джисону, он даже смог улыбнуться. – То есть Минхо что-то вроде моего ангела-хранителя? – Получается, да. – Это не отменяет того, что бить людей - хуйня идея. – Но они били тебя. – Ты заставляешь меня чувствовать вину за то, что я с ним поссорился. Моментально стала заметна разница между поведением Хана, когда друг только пришел к нему и сейчас. С Сынмином Джисон всегда будет приходить в норму - этот закон работает точно так же и наоборот, родители парней знают это с самого начала их дружбы. В каком состоянии кто-либо из них не был бы, другой моментально сможет всё исправить одним своим присутствием. Это не раз спасало бедную нервную систему семей этих двоих.  – Скажи честно, ты ведь не равнодушен к нему? Он твоя первая влюбленность, да? Блондин ожидал рано или поздно услышать такой вопрос, но все еще не был готов ответить. Не смотря на то, что он не хотел, но думал об этом сутки напролёт, особенно в последние дни. – Мне сложно сказать кто он мне, потому что я еще не испытывал подобного раньше. Только видел любовь в фильмах и на страницах книг, - было видно, как Хану тяжело даются мысли об этом, - Могу только сказать, что краснею от одного взгляда на него, меня кидает в жар от наших соприкосновений, а от его улыбки у меня замирает дыхание. У меня всё ещё идут мурашки при упоминании о нем и улыбка сама по себе появляется на лице. Если это влюбленность, то я по уши влип и вряд-ли уже вылезу из всего этого.  – Тогда ты не должен обижаться на него, он не хотел тебе зла и даже наоборот готов был пожертвовать собой ради тебя, – Сынмин словно цитировал всё то, что находилось глубоко в сознании у Хана и теперь тот не сбежит от этих мыслей, - Вам нужно поговорить. – Он по-любому будет на балу, не зря же купил костюм, там и поговорим.  – Смотри, чтоб не было поздно. – Не каркай мне тут. – О, огрызаешься! Значит, твое состояние улучшается.  Друзья посмеялись и вспомнив о том что завтра снова понедельник, решили ложиться спать. Последняя неделя перед балом и зимними каникулами обещает быть насыщенной самостоятельными и контрольными по математике. Этот учитель-гном всегда любил всё портить. Хотя ожидания от бала были слишком высокими для него, он не мог их понизить до своего уровня. И всё же, что-то было тревожно внутри у Джисона, какое-то переживание от предстоящего разговора. Но это всё нужно оставить на потом, ещё целая неделя впереди. Здание школы небольшое, но всё время нахождения на занятиях парни расходились, как бы близко к встрече они не были. Идут по столовой - разминулись, в коридоре - разминулись, у входа - то же самое. Даже специально свести их в одном месте у Сынмина с Хёнджином не вышло. Оставалось только ждать бала. [хенджи 17:42] а если опять всё пойдет по пизде? [сынмин 17:43] по моему предчувствию, так всё и будет. но надежда умирает последней. [хенджи 17:43] а до надежды умрём мы от ожидания и волнения. *** Хан разлепил глаза, недовольно поднимая голову в поисках нарушителя его спокойствия. Женщина, раздвинувшая шторы, запуская в комнату солнечный свет, поставив руки в боки сердито смотрела на сына. — Два часа дня, а ты все спишь. Так и к балу не успеешь собраться. Джисон опрокинул голову обратно на подушку, накрывая себя с головой одеялом. — Уже встаю, — пробормотал парень еле слышно. Женщина ещё пару секунд постояла рядом, а затем, тяжело вздохнув ушла. Блондин сладко потянулся, чуть не ударив рукой кошку. Аня возмущённо мяукнула, спрыгивая с кровати. Хан улыбнулся, смотря на своего питомца, все-таки не зря забрал ее с улицы. Джисон присел на край кровати, свесив ноги и молча уставился в стену. Желания вылазить из-под тёплого одеяла не было совершенно. Собрав все свои силы юноша побрел в ванную. Ледяная вода заставила блондина окончательно взбодриться. Засовывая щетку в рот, он посмотрел на себя в зеркало: глубокие мешки под опухшими глазами, запутанное гнездо на голове — просто идеал красоты. Грустно усмехнувшись, Хан закончил утренние процедуры и спустился вниз на поздний завтрак. Мама ускользнула в свою комнату, разговаривая с кем-то по телефону, оставив парню рис и кимчи на столе. Есть не хотелось, но Джисон засунул в себя пару ложек, надо было прекращать амёбное состояние. Перекусив, он поставил маленький чайник на плиту, чтобы сделать себе кофе. Блондин решил не терять времени и торопливо сходил к себе в комнату за телефоном. Усаживаясь за стол он разблокировал его, видя несколько непрочитанных на экране: от Сынмина, от Рин и Юн и одно от Хёнджина. Хан удивлённо тыкнул на последнее, за все эти дни друг не проявлял к нему активности. [хенджи 11:23] Джисон, как ты? ты что ещё спишь? [джисон 14:21] привет, более менее. уже не сплю. [хенджи 14:22] ну наконец-то! я надеюсь ты уже собираешься, бал в шесть вечера. Точно, бал. Блондин прожигал сообщение взглядом, не зная как правильно ответить. Он уже давно решил, что этот праздник для него закрыт. Первая причина была в том, что у него не было пары, а вторая — его планируемая пара скорее всего будет там. Хан много обдумывал их ссору, чтобы прийти к выводу, что они виноваты оба. Один не договаривал, а второй слишком пытался пролезть в его жизнь. И чем все закончилось? Джисон удручённо положил голову на руки, пытаясь выкинуть все мысли из головы. [джисон 14:25] я не пойду на бал. [хенджи 14:25] понял, вызываю тяжёлую артиллерию. Что за «тяжёлая артиллерия» блондин понял уже через пару секунд. На дисплее высветился звонок от контакта Сынмо. Хан тяжело вздохнул и приготовился слушать выговор. — Джисон! Что значит не пойду? — без каких либо приветствий начал Ким. — То и значит, — усталым голосом ответил ему парень, — Я не хочу никого видеть, прости. — Хан Джисон, ты сейчас внимательно слушаешь меня и не перебиваешь, понял? — Понял. — Значит так, никакой парень не стоит твоих слез, я тебе уже говорил однажды, что они за всё поплатятся. Я не буду тебя учить принимать верные решения самому, но вы должны хотя бы попробовать поговорить, потому что вдвоём страдаете как долбоебы! — его голос почти переходил на крик, Хану захотелось сбросить вызов, но он не рискнул, — Тем более пропускать бал! Ты же знаешь, что я приду к тебе домой и силой вытащу. Тебе точно нужно уже отвлечься, отдохнуть в конце концов! Джисон попытался возразить, что это нарушение его личного пространства, но когда Сынмин пригрозил, что расскажет его маме, все же сдался. Юноша сбросил вызов, поднимаясь из-за стола. Чайник закипел, оповещая всех об этом противным писком. Блондин выключил его, заливая кипяток в заранее приготовленную чашку с кофе. Приятный аромат сразу же заполнил помещение, Хан с удовольствием вдохнул полной грудью. Всё же кофе он очень любил. Джисон подумал, что возможно это неплохая идея поговорить с Ли прямо на бале. Когда они уже остыли от горящих тогда эмоций и могли рассуждать здраво. Оставалось лишь придумать, что сделать со своим лицом и волосами, потому что их вид был далеко не праздничным. Поразмыслив пару минут, юноша решил обратиться за помощью к единственной женщине в его доме. — Мам, мне нужна твоя помощь. Госпожа Хан улыбнулась, подзывая его рукой к себе. Она усадила его на широкую кровать, доставая свою косметичку. Блондин испуганно осматривал многочисленные тюбики и карандаши. Мама словила его взгляд и успокоила, что лишь освежит его лицо. Прямо перед ним находилось зеркало, так что он мог контролировать весь процесс. Процедура началась с нанесения увлажняющего крема, Хан нарисовала ему милый смайлик на щеке и парень усмехнулся. Аккуратно размазав его по коже, она начала искать взглядом нужный ей предмет. Немного подождав пока впитается крем, женщина начала наносить ему новый продукт — консиллер. Она распределила его по лицу, особое внимание уделяя мешкам под глазами. Джисон с нескрываемым интересом наблюдал за ее действиями в зеркале. Мама взяла спонжик и начала вбивать средство в кожу, юноша удивился, как его потемнения и неровности скрылись. Теперь его лицо действительно выглядело посвежее, даже он бы сказал, лучше чем в любой другой день. Оценив свою работу госпожа Хан довольно прищурилась. — Может немного подчеркнём глаза? Мне кажется это отлично будет сочетаться с твоими волосами, — блондин недоверчиво посмотрел на женщину, — Если не понравится смоем. — Ладно. Женщина чуть не захлопала в ладоши, в ее глазах мелькнул радостный огонёк. Может она хотела девочку? Мама взяла в руки чёрный карандаш и попросила сына прикрыть глаза. Тот послушался и сразу почувствовал ее прикосновение. Хан что-то старательно вырисовывала на его веке, а затем попросила открыть глаза и посмотреть вверх. Джисону не терпелось увидеть, что у неё получилось. Закончив, женщина разрешила ему смотреть. Юноша медленно разлепил веки и внимательно оглядел себя в зеркале. Мама действительно постаралась, тонкая чёрная линия подчеркивала ресницы и выходила в маленькую стрелку, почти незаметную из-за растушёвки. Уголок глаза был заострён, наподобие лисьего взгляда, слизистая так же была прорисована, окончательно завершая макияж. Блондину понравилось, хотя он и чувствовал себя немного не в своей тарелке. Окончательно убедился оставлять он, когда увидел, каким светящимся было лицо его мамы. Он также улыбнулся ей в ответ, одаривая тёплым взглядом. Следующим этапом была причёска, что было довольно непросто. Сколько раз Джисон не пытался, его гнездо не становилось красивее. Сейчас его волосы были слегка влажные, так что ещё можно было что-то сделать. Госпожа Хан вооружилась феном и расчёсками и принялась за укладку. Как и ожидалось его гнездо упорно сопротивлялось, пушась и топорщась в разные стороны. Женщина пыхтела, пытаясь уложить его расческой, но расценив ситуацию сдалась, досушивая обычным способом. — Ханы не сдаются, — проговорила она, доставая из ящика утюжок для выпрямления. Через тридцать минут все было готово. Труды прошли не зря, его волосы были выпрямлены и послушно лежали в укладке. Хан оглядел себя в зеркале и оказался очарованным. Наконец на голове образовалось что-то не похожее на гнездо. Он крепко обнял маму, прошептав ей спасибо и поспешил к себе в комнату. До бала оставался всего час, что означало одно — пришло время для костюма. Открыв деревянные дверцы шкафа блондин осмотрел купленные вещи. Бежевая ткань приятно прилегала к телу, пуская легкие мурашки по коже. Хан застегнул ремешок, подчеркивая свою тонкую талию. Грубые ботинки хорошо сочетались с его нежным нарядом, создавая контраст. Джисон выглядел сногсшибательно, никогда ещё он не был уверен в своём внешнем виде настолько. Минхо точно бы понравилось, мысль пронеслась в голове, напоминая о том, что его ждёт. Он понятия не имел о чем они будут разговаривать, а главное — как заговорить? Спускаясь по лестнице юноша увидел маму, стоящую в дверях. Она окинула его взглядом с ног до головы и с восхищенным взором, затараторила: — Дети так быстро растут, вот только вчера бегал маленький по двору, а сейчас уже жених. Девушки и даже парни толпами должны бегать. Хан покраснел до самых ушей, пытаясь отбиться от ее ловких рук, поправляющих воротник. Наконец, удовлетворившись его видом, госпожа Хан отошла, позволяя сыну надеть верхнюю одежду. Блондин накинул на себя куртку и плотно повязал шарф вокруг шеи. — Солнышко, ты великолепен, — проговорила мама, одаривая его самой яркой улыбкой, — Если почувствуешь себя неуютно, просто позвони и я тебя заберу. — Мам, мне пора, — поцеловав женщину в щеку, парень вышел на улицу. Морозный воздух встретил блондина с распростертыми объятиями, пробираясь под куртку. Хан поежился, засовывая руки в карманы. Все же без тёплого свитера было не так комфортно. Дорога до школы не занимала много времени, но с навалившимся снегом все усложнялось. Парень старался идти по протоптанным дорожкам, дабы не намочить штанины, из-за чего скорость значительно уменьшалась. Уже видя школу, блондин занервничал. Там будет куча незнакомых людей, так он ещё и без пары идёт. Пальцы нашли внутри какой-то чек, вытащив его Хан горько усмехнулся. Чек от покупок в забегаловки, где они были недавно вместе. Ещё до до того как Джисон позволил себе разбиться. Парень заснул несчастную бумажку обратно в карман, комкая в ладони. Возле здания школы собралось много народу, они толпились возле входа, ожидая пока откроются двери внутрь. Хан сглотнул комок, подступающий к горлу и начал оглядываться в поиске знакомых лиц. Но его нашли быстрее — две девушки стремительно направлялись в сторону парня. Джисон обнял их обеих. — Ну что, кавалер? Готов покорять сердце принца? — засмеялась Рин, похлопывая его по плечу. — Я не с Минхо, — что-то больно врезалось в его сердце, от сказанных слов, — Мы поссорились, так что я один, — юноша пытался держать улыбку, но она потихоньку сползала, оголяя его чувства. Подруги вопросительно переглянулись, договариваясь о чём-то лишь глазами. Юн подошла к нему ближе и обвила его шею руками, крепко прижимаясь. Хан уткнулся ей носом в плечо, сдерживая слезы. Он думал, что уже отболело. Ким пристроилась к ним третьей, также нежно обнимая друзей. Джисон боялся, но далеко не потёкшей подводки. Он боялся, что если увидит Минхо, то сердце треснет ещё больше, что все, что он старательно склеивал пластырями последние две недели разорвётся от взгляда карих глаз. Он не был готов к их встрече и сейчас он осознал это в полной мере. Все те выстроенные стены, закрывающие его чувства, рушились от одного объятья. Блондин отстранился первым, не желая портить больше подругам праздничного настроения. — Хани, прости, мы бы пошли с тобой, но уже нашли себе пару, — Розоволосая говорила тихо, будто ее голос мог сломать друга ещё больше. — Не волнуйтесь за меня, — уверил их Джисон, пытаясь натянуть улыбку, — Повеселитесь там, а я пойду поищу своих. Девушки в последний раз недоверчиво осмотрели его, с лицами вот-вот готовыми бросить к чертям этот бал ради него. Хан развернулся и пошёл в другую сторону, не оборачиваясь. Его проблемы это его проблемы, нельзя впутывать в них кого-то ещё. Он точно справится, ведь Ханы не сдаются. Криво ухмыльнувшись своим мыслям, юноша прошёл ко входу. Тяжёлые двери наконец открылись, впуская внутрь раскрасневшихся, замёрзших учеников. Блондин последовал за всеми, пробиваясь в раздевалку. Толпа школьников походила на огромный муравейник. Даже гардеробная была украшена под стать сегодняшнего вечера: огоньки подсвечивали окно с женщинами, принимающими куртки. Хан, не без боя, отдал свою верхнюю одежду и поспешил подняться на второй этаж в зал, где должна была проходить вся церемония. Зайдя внутрь Джисон ахнул от красоты помещения. Организаторы серьезно постарались, создавая волшебную атмосферу. Зал был огромен. Довольно большое пространство выделенное под танцпол, окружали столики с различными закусками и напитками. Стены, украшенные различными снежинками и мишурой ярко переливались от света диско шара, висящего высоко под потолком. В глубине помещения была сделана небольшая сцена с оборудованием для диджея. Высокая пушистая елка с яркими огнями и различными шарами заканчивала картинку. Ее ветви были усыпаны искусственным снегом, что хорошо сочеталось с белоснежными скатертями и шторами. Блондин прошёл за свободный столик и уселся, наблюдая за прибывающими людьми. Из колонок доносилась весёлая рождественская песня, некоторые ученики уже подтанцовывали. Хан поразился разнообразию платьев и костюмов, сегодня каждый человек здесь постарался выглядеть красиво. Отпивая свой сок, юноша краем глаза заметил суетившихся парней за соседним столиком. Они сердито перешёптывались, явно споря о чём-то. В итоге один из них достал какую-то бутылку и влил ее содержимое в их стаканы. Джисон закатил глаза, конечно, как без нарушителей, пронёсших алкоголь на вечеринку. Песни сменялись, а пришедших учеников становилось все больше. Хан помахал подругам, сидящим за столиком недалеко от него. С ними рядом уселись два незнакомых ему парня, очаровано смотрящих на своих спутниц. Отвлекли его от компании двое подошедших друзей. Сынмин с Хёнджином выглядели изящно, их костюмы искусно сочетались друг с другом. — Любуешься? — ухмыльнувшись, спросил Ким. — Получилось реально круто, вы молодцы. — Джисон, ты выглядишь потрясающе, — воскликнул Хван, — И твои волосы они. — Не нарядное гнездо, я тоже в шоке, — закончил за друга Сынмо. Парни уселись к нему за столик. Хёнджин сразу же принялся за закуски, зарабатывая неодобрительный взгляд шатена. Закатив глаза, он демонстративно закинул ногу на ногу и сложил руки на колени. Хан прыснул от такого действия. Все же эти двое стоили друг друга. Последние гости прибывали, рассаживаясь по местам. Вдруг взгляд Джисона метнулся к только открывшимся дверям, цепляясь за фиолетовую копну волос. Сердце пропустило удар. Парень, затаив дыхание, наблюдал за вошедшей парой. Минхо плавной походкой шёл с какой-то девушкой под руку, наклоняясь ближе, чтобы услышать ее голос. На нем был все тот же купленный совместно костюм. Чёрная рубашка прилегала к телу, две верхние пуговицы были расстегнуты. Бежевый галстук небрежно повязан, рукава закатаны. На лице безупречная улыбка. Девушка рядом с ним мило улыбалась, ее белоснежное платье подчёркивал пышный чёрный бант, повязанный на талии. Они выглядели гармонично, кажется все взгляды в зале прикованы к этой паре. Хан отвернулся, сжимая руки в кулаки. Ли выглядел совершенно спокойно, но чертовски привлекательно. Блондина начинало пожирать странное, незнакомое ему чувство. Это не она должна стоять рядом с Минхо. — Раз, раз. — поток мыслей был прерван голосом, раздающимся из колонок, — Добрый вечер, дамы и господа! Сегодня мы собрались по чудесному, волшебному поводу — рождественский бал, — все в помещении радостно зааплодировали ведущему, — Давайте поблагодарим наших организаторов. Джисон перестал слушать мужчину в пиджачке и бездумно уставился на графин с жидкостью. Он хотел поговорить с Минхо, но тот не выглядел так, словно его вообще волнует их ссора. Виновник мыслей блондина по-джентельменски наливал сок своей спутнице, та обворожительно улыбнулась ему, положив свою руку на его ладонь. Желваки заиграли на лице Джисона. Чувство ревности было ему чуждо, он никогда не видел причин для её возникновения. Его начинали пугать собственные мысли. Он отвернулся, чувствуя на себе пристальный взгляд карих глаз. — А сейчас, приглашаю наши пары на танцпол для первого танца! — закончил свою речь ведущий и поклонившись, махнул рукой диджею. Девушки и парни начали подниматься со своих мест, выходя в центр зала. Джисону стало немного не по себе, когда все его друзья также присоединились к остальным, но затем он заметил, что не один остался сидеть. От этой новости полегчало, но только на мгновенье. Взгляд сразу приковался к паре, как будто назло стоящей напротив. Знакомая мелодия полилась с колонок, наполняя все помещение. Вальсирующие приняли нужную позицию и начали плавное движение по залу. Платья красиво развивались на поворотах, напоминая крылья птиц. Пары кружились по помещению, сливаясь в один слаженный танец. Блондин неотрывно наблюдал за двумя нужными учениками. За каждым поворотом фиолетовой головы, за каждым перемещением тонкой женской руки. Юноша также заметил уверенно танцующих подруг, они действительно были хороши в этом. Девушки позволяли своим партнёрам вести их пару, хотя блондин прекрасно понимал под чьим контролем этот танец. Хан удивился с каким удовольствием кружились Сынмин с Хенджином, не то чтобы он замечал до этого какое-то рвение к танцам. Парни стали на правое колено, поднимая руку вверх, девушки держась за неё обходили партнёра по кругу. Джисон залюбовался вальсирующими, когда им пришлось сделать восемь оборотов подряд. У него почти начала кружиться голова, но вот прозвучал последний аккорд. Наконец первый танец подошёл к концу. Парни тяжело дышали, держа в руках своих партнёрш. Счастливые, слегка растрепанные, они разошлись по столикам, дабы передохнуть. Хёнджин плюхнулся на стул со смущенной улыбкой, сразу же прячась в своей тарелке. Блондин вопросительно смотрел на друга, пока в его поле зрения не появился второй. Сынмин был красный как помидор, его волосы растрепались, больше не выглядя идеально. — Хван Хёнджин! — Ким хлопнул рукой по столу, обращая внимание других учеников на себя, — Какого черта ты творишь? — добавил он более тише, но не менее сердито. — Ты выглядел растерянным. Я помог исправить ситуацию! — То есть сказать девушке, которая спросила который сейчас час, что у неё нет шансов, потому что ты встречаешься со мной — помощь?! — Я думал она подкатывает к тебе, а ты не выглядел так, словно готов к знакомствам. — Идиот, — шатен плюхнулся на стул, отворачиваясь. Джисон уловил эту спущенную едва заметную улыбку на его лице, — Налей мне сока. Хван подорвался, чуть ли не роняя содержимое стола, в поисках стеклянного графина. Трясущимися руками он налил злополучный сок и поставил стакан напротив друга. Тот поблагодарил его и взгляд сразу смягчился. Блондин выдохнул с облегчением. Вечер продолжался, школьники разделились: кто-то сидел в компаниях и болтал, кто-то остался на танцполе. Диджей крутил свои пластинки, теперь от медленных песен не осталось и следа. Зажигательные мелодии раздавались по всему залу, впуская в сердца учеников огонёк страсти. Хан покачивал ногой в такт битам и скучающе оглядывал остальных. Хёнджин с Сынмином решили продолжить своё веселье. Они отчаянно звали Джисона с ними, но он упорно отказывался, ссылаясь на усталость. Настроение было не из лучших, блондин и сам не понимал для чего продолжал тут сидеть. Невольно взгляд снова начал искать фиолетовую копну. Минхо сидел, глядя в пустоту, спутницы рядом с ним уже не было. Хан всматривался в когда-то родные черты лица и не узнавал его. Его глаза, бездонные карие глаза, в которых можно было разглядеть вселенную даже с такого дальнего расстояния, они не сияли. Уголки его губ были опущены, ни капли от былой улыбки. Блондин вздрогнул, когда их взгляды встретились. Ли смотрел на него, жадно упиваясь этим недолгим мгновением. Блондин моргнул всего раз, но открыв веки через секунду не застал на себе изучающий взгляд карих глаз. Блядство. Сейчас был хороший момент, чтобы подойти и поговорить. Но его ноги как будто приклеились к полу, не позволяя даже двинуться в его сторону. Джисон до боли сжал запястье, точно оставляя красные следы от ногтей. К черту, сейчас или никогда. [the night we meet — lord huron] Уже почти вставая, его уши уловили знакомую мелодию. Его любимая песня. К Минхо неспешно подходила девушка, явно приглашая его танцевать. Юноша повернул голову в сторону блондина, Хан отрешённо сел обратно. Он молча наблюдал, как спутница выводит его в центр, опять оказываясь прямо напротив столика юноши. Парни начали элегантно приглашать девушек на медленный танец, постепенно зал наполнялся парами. Джисон уловил ещё одних танцующих в виде его друзей. Сынмин аккуратно обвил шею Хёнджина, смотря на него совершенно влюблённым взглядом. Они плавно двигались под музыку, руки Хвана поддерживали талию друга. Хан внутренне порадовался за них, может на этом вечере они наконец сделают шаг? Однако его чувства резко сменились, когда он перевёл взгляд на соседнюю пару. Девушка плотно прижималась своей грудью к Ли, ее ладони нежно поглаживали шею парня. Они смотрели друг на друга точно в глаза, у Хана захрустело что-то внутри. Желание подойти и разнять их, вставая на место девушки, усиливалось. Джисон стиснул зубы, принимая решение не мучать себя. Рин и Юн почему-то не вышли со всеми, остались сидеть за столиком в другом конце зала. Подруги помахали парню, привлекая его внимание, подзывая. Хан задерживает взгляд на танцующих друзьях. Парни явно наслаждаются моментом. Блондин замечает как одна рука Хёнджина перемещается на щеку шатена. Он медленно придвигается к его губам ближе и в следующую секунду целует. Ким охотно отвечает, сминая губы парня. Джисон подскакивает не веря своим глазам, он радостно хлопает в ладоши, губы расплываются в самой счастливой улыбке. Постепенно он понимает, что хлопает не один. Он недоумевающе вертит головой и вдруг видит как Хёнджин отрывается от любимых губ, растерянно смотря куда-то вдаль. Хан невольно повторяет за ним, пытаясь высмотреть, что его отвлекло. И резко в голове наступает тишина, словно кто-то нажал кнопку выключения звука. Парень больше не слышит возгласы остальных учеников, не видит ликующие лица. Всё на чем концентрируется его сознание — девушка прижимающаяся к губам Минхо. Время как будто замедляется, блондин не знает сколько прошло: секунда, минута или может целый век? Тонкая нить терпения трещит по швам, разрываясь. Хан зажмуривается, пытаясь выбросить картину из головы. Воздуха начинает катастрофически не хватать, рот открывается в попытке вдохнуть. Юноша разворачивается и быстрыми шагами спешит к выходу. Его начинает тошнить. [billie eilish - i love you] — Ты что творишь? — Ли с силой отталкивает ничего не понимающую девушку. — Это разве не очевидно? Целую тебя. — Что ты натворила, — юноша прикладывает ладонь к губам, краем глаза замечая удаляющуюся фигуру, — Ты, блять, что наделала? — Минхо, ты мне нравишься, — совсем неуверенно произносит она, сжимая край платья, — Я думала это взаимно… — Хватит, — грубо перебил ее Сынмин, подошедший к ним, — Я считал тебя другом, ублюдок, — на лице парня отражалась ярость вперемешку с разочарованием, — Не смей даже приближаться к Джисону. Ли дёрнулся, как от пощечины. Он испуганно перевёл взгляд на Хёнджина, ища в нем поддержки, но встретил лишь отвращение на лице друга. Минхо молча отступал назад, каждый шаг отзывался эхом в затихшем зале. Он никогда не боялся противников, смотря гордо свысока, занося кулак. Сейчас же он позорно убегал от последствий, поступал так, как презирал больше всего. В этот момент самым настоящим трусом был он. Разворачиваясь, юноша побежал к чёрному входу, скрываясь от всех. Что же делать? Джисон брёл по дорожке, на его костюм валился крупными хлопьями снег. Пиджак намок, морозный ветер пробирал изнутри, ему было всё равно. Весь мир перестал существовать, бьет что-то безумно сильное в солнечное сплетение. Почему это называют разбитым сердцем? Такое чувство, что все кости сломаны тоже. Ком опять подходит к горлу, волна слез уже готова вырваться наружу. Хан пытается делать вдохи, но у него не получается, он начинает задыхаться. Он не может больше сдерживаться, слёзы начинают стекать струями по лицу. Все рукава и воротник насквозь промокли. Блондин никогда не чувствовал себя настолько жалким. Нет, Минхо не мог так с ним поступить. не мог. И с каждой секундой внутри что-то умирает, что-то построенное тёплыми воспоминаниями рушится. Хан бы предпочёл, чтобы его сейчас избили, лишь бы не ощущать это. Чтобы его отключили, чтобы не думать, чтобы не знать. Чтобы не видеть в голове девушку, целующую Ли. Грудь сжимает с невероятной силой. Джисон подходит к кучке каких-то парней и просит у них сигарету. Они переглядываются и достают пачку, отдавая одну. После нескольких жалких попыток зажечь спичку трясущимися руками, парни поджигают ему сигарету. Хан тихо благодарит их, продолжая идти. Горло обжигает от первой затяжки, блондин закашливается. Несмотря на раздирающую от боли глотку он продолжает прижиматься губами к фильтру. Едкий дым попадает в глаза, здорово, теперь слёзы можно оправдать. Джисон идёт по глубоким сугробам, уже не заботясь о штанах. Ноги ватные и совершенно его не слушаются, поэтому он спотыкается и падает в снег. Юноша переворачивается на спину, его начинает трясти уже от холода. Небо сегодня чистое, звезды можно увидеть даже из города. Блондин подносит почти затухшую сигарету к губам, затягиваясь. Слёзы катятся по щекам, заливаясь в рот. Полное осознание пронизывает его стрелой, Хан сотрясается в рыданиях, запястье плавно опускается на снег. Огонёк на тлеющей бумажке затухает, прямо как в сердце юноши. В голове проносятся мысли, чтобы замерзнуть прямо тут. Он даже не понимал почему плачет. Минхо ведь ничего ему не обещал, не давал надежды на взаимность. Так почему же он его так ненавидит в этот момент? Почему задыхается от слез, лёжа на холодном снегу? Хан даже не представлял насколько эта симпатия окажется болезненной. Это люди называют любовью? Парень закрывает глаза. — Джисон! Боже мой, ты что, вставай! — блондин слышит приближающиеся шаги. Всё-таки нашли. Сынмин с обеспокоенным лицом помогает ему встать, отряхивая прилипший снег. Хёнджин снимает свою куртку и накрывает ею Хана. — Пошли домой, — Ким говорит совсем тихо, наклоняясь к его уху. Кажется, Джисон испортил их романтический вечер.