Золушка за соседней партой

Учеба в этот день далась с огромным трудом, болела голова, ныла спина и отваливались ноги. После практически бессонных суток я была выжита как лимон. Огромный банкет, на котором я должна была помогать, едва не выпил из меня остатки сил. И это еще без учета того, что мне придется идти вечером в библиотеку и готовить доклад по учебникам, которых не было в сети. По какой-то необъяснимой причине, наш препод по финансовому планированию считал, что современная литература не подходит для его высоких требований. А пыльные бумажные сборники годов восьмидесятых самое то! — Маша! — оглушительный крик начальницы смены, заставил меня выплыть из собственных размышлений и прийти в чувства. — Заказ, девятый столик, ты чего мух на работе считаешь! — Иду! — ответила я, этой хамке и схватив поднос с блюдами выскочила обратно в зал. Ноги едва меня держали, но я не хотела показывать свою слабость, особенно перед этими людьми. Те, кто когда-то готов был пресмыкаться перед отцом за возможность получить работу, теперь косились на меня, как на мусор и пытались побольнее укусить, чтобы вызвать горечь разочарования. Это не прибавляло мне сил, зато сразу же стирало все фантазии о том, что у меня будет герой, способный защитить и помочь в самой сложной ситуации. Я была совершенно одна против целого мира и не могла поверить в том, что сама пыталась натянуто улыбаться прохожим, пока в душе царил полумрак. — Ваш заказ, — я улыбнулась, увидев за столиком знакомое лицо. — Рада видеть вас, мистер Шилинг. — Маша, милая, ты так выросла! — в ответ улыбнулся старый приятель отца, который когда-то пытался по-дружески отнять у него всю сеть. — Как поживаешь? — Прекрасно! — растянув губы в показательной улыбке, я постаралась сохранить на лице нейтральное выражение. — А ваш бизнес, надеюсь, процветает? — Рад слышать, что у тебя все хорошо, — покивал мужчина, — что ты, лучше не бывает, расширяюсь на Америку, вот и думаю, кому бы продать неликвидные активы в России. Елизавета тут? — Да, — просто сказала я и сильнее сжала поднос. — Ну что ж, спасибо, Маша, — проговорил тот, кладя на столик несколько купюр. — Иди работай, а я оставлю тебе чаевые. В груди опять сжалось сердце. Елизавета сделала себе неплохую репутацию за счет желтой прессы и сплетен, которые использовала в своих интересах. Ее любили, уважали, некоторые даже жалели, потому что она «бедная вдова, заботящаяся о сиротке». Я практически до крови закусила губу и постаралась отогнать от себя навязчивые мылки, которые никак не давали мне покоя. Просто, потому что, неликвидные активы Шилинга могли потопить бизнес отца, а Лиза в этом ничего не понимала и могла скупить их по завышенной цене, просто чтобы утереть нос всем остальным. Такое уже однажды было, но тогда на помощь семейному предприятию пришла Аня и фактически спасла всю кулинарную империю, сплавив строительный магазин, кому-то из своих «кошельков». Все, кто крутился в этой сфере знали моего отца и всегда уважали то, как он вел свои дела, но все же, находились такие, «старые» друзья от которых ничего хорошего ждать не приходилось. Они были бизнесменами, но это вовсе не мешало им быть людьми, заинтересованными лишь в деньгах и получении прибыли. Именно поэтому сейчас нашу семью в городе готовы были поддержать многие, правда за определенную сумму денег и пакет акций. Но каким-то необъяснимым для меня образом, Елизавета искусно пользовалась этой добротой и ничего не отдавала взамен. И если честно, будь наши отношения хоть капельку теплее, я бы искренне восхитилась бы этой мегерой. — Маша, не стой столбом, иди работай, я сама могу переговорить с друзьями своего мужа, — холодный голос раздался за моей спиной, — нечего стоять и греть уши на чужих разговорах, иначе вычту из твоей заработной платы. Я обернулась и встретилась глазами с мачехой, плывущей к нам. Дико захотелось высказать ей все, что я думаю об ее намерении платить мне деньги, но воспитание не позволило мне устроить публичный скандал и испортить репутацию нашего семейного бизнеса. К тому же женщина и сама неплохо справлялась с тем, чтобы подмачивать свой облик в глазах окружающих. На ней красовалось ультракороткое черное платье, с кучей цепочек, заклепок и прочей ерундой. При этом кружевной край чулок нагло торчал из-под подола и при каждом шаге грозился показаться полностью. При этом она улыбалась так, словно была в изысканном вечернем туалете. Несмотря ни на что, Елизавета была не очень умной женщиной, в ней было что-то необъяснимое, что привлекало к ней мужчин. Пользуясь своей внешностью и расчетливостью, она делала то, на что другим просто не хватило бы духу. Безжалостно использовала людей, для достижения своих целей… У этой женщины не было ни стыда, ни совести. Она прекрасно понимала, что ей придется играть роль несчастной вдовы, чтобы получить сострадание окружающих и возможность манипулировать общественным мнением. Ради того, чтобы добиться поставленных целей, она готова была практически на все, если не на все… — Вам что-нибудь принести? — сдержанно спросила я у мачехи. — Принести? — она удивленно на меня посмотрела. — Какая же ты неуклюжая! В кафе от ее голоса воцарилась тишина, а бывший отцовский конкурент с интересом следил за тем, как поднос из моих рук летит на пол, разбивая в дребезги посуду и остатки кофе. На ее лице красовалась такая невинная улыбка, что посетители тут же начали шушукаться за моей спиной, а кто-то даже достал телефон, чтобы заснять мою реакцию на все происходящее. Общество, в котором ценилась лишь власть и деньги. Для них я была простой обслугой, которая посмела перечить хозяйке и вылила на нее крепкий напиток. — Как может обслуживающий персонал быть таким ужасным! – раздались возмущенные голоса. — Я бы выгнала такую дуру, еще бы и штраф за испорченные туфли выписала бы. — И не говори, — фыркнула еще одна, — развелось, приличной обслуги не осталось. Я прихожу в кафе, чтобы за мной носили сумочку, а не обливали кофе. Отвратительная девица, небось из какого-нибудь Урюпинска выползла, и теперь грезит о счастливой жизни. — Ага, — засмеялись ее подружки, — мечтает найти себе сказочного принца. Не зря говорят, что девку из деревни можно забрать, а деревню из нее нет! Посмотрите, какая уродина, а еще зыркает на нас. Я сузила глаза. Кровь прилила к щекам, а сердце бешено заколотилось в груди. Иногда я так сильно ненавидела свою собственную жизнь, что всерьез подумывала об убийстве Лизы. Ведь именно в этой заносчивой бабе заключался весь корень моих бед. Эта крашеная стерва методично рушила мою жизнь и растаптывала в пыль все планы, которые я строила у себя в голове. Если бы у меня появился хотя бы призрачный шанс уничтожить ее, я бы бросала на это все свои силы. Вот только, никто не собирался протягивать мне руку помощи. Они были на стороне той, в чьих руках были деньги. А нищая сиротка никого не интересовала. Дышать становилось все сложнее и сложнее, мне казалось, что я просто задыхаюсь, но стиснув зубы до боли, все же отошла от столика. Кухня встретила меня запахом подгоревшего кофе и шумом многоголосой толпы. Ну, конечно, никто ничего не заметил моего состояния. Ведь не я начисляла заработную плату сотрудникам, а значит не стоила никакого внимания. Для них я виновата во всем на что бы не указала хозяйка. Они готовы были поддержать ее во всем, как и всегда выставив меня полной дурой. Даже если в том не было моей вины… В горле булькали непролитые слезы, а я едва могла соскрести остатки собственной гордости. Ведь я была ничем не хуже этой заносчивой идиотки, которая могла похвастаться лишь списком своих мужиков, который уже давно перевалил за заоблачную цифру. Душевная боль заглушила все. Хотелось забиться куда-нибудь в кладовку и разреветься. Но работники кофейни в самом центре столицу немедленно бы сдали меня хозяйке и тогда бы последствия приняли бы еще более серьезный оборот. И почему я не поступила куда-нибудь на окраину или вообще во Владивосток, я бы прошла по баллам, и не пришлось бы терпеть все это. — Машуль, она того не стоит, — Вика беззвучно подошла ко мне и обняла со спины. — Эта стерва обязательно получит по заслугам, иначе и быть не могло. Такие злые тетки всегда гонятся за тем, чего у них нет, а эта еще и настоящая сволочь. Потерпи, вот будет тебе двадцать два тогда все и закончится. Второй курс уже, осталось совсем немного, нельзя же бросать все на полпути из-за этой мымры крашеной. — Спасибо, — тихо всхлипнула я, — не представляю, что бы я без тебя делала. Мне все это так осатанело, что ты и представить не можешь. — Тут заказ есть на доставку, — продолжила моя единственная подруга, которая понимала всю ту боль, которую я испытывала в этот момент. — Ты иди-ка проветрись, может хоть немного полегчает, а то на тебя смотреть страшно, такое чувство, что сейчас кони двинешь, прямо тут. — Хорошо, — кивнула я головой. — Спасибо, Вик! Реально, сейчас сдохну от духоты и злости. — Давай, не тормози, — подмигнула она мне и вручила пакет с заказом. Вика была единственной, кто знала о том, что происходило в нашем доме, но ничем не могла мне помочь в этой ситуации. Да, что уж там, никто не мог... Все было под контролем Лизы, и она не собиралась так просто отдавать мне то, что принадлежало мне по праву. Как бы сильно я не пыталась выцарапать себе хотя бы толику уважения, эта стерва рушила на корню все мои планы, закапывая все глубже и глубже. Мне уже самой начало казаться, что мою репутацию уже не спасет ничего во всем белом свете. Переодевшись в пальто и валенки, вышла на улицу и вдохнула чистый зимний воздух. Морозы уже прошли и февраль стоял на удивление теплым. Снега почти не было, да и дворники неплохо справлялись со своей задачей. Несмотря на то, что Елизавета постаралась испортить мне настроение, солнечная погода быстро вернула мне его и я поняла, что не все так плохо, как мне казалось изначально. Теперь можно было хоть немного расслабиться и перевести дыхание. Но не успела я подивиться такому удачному стечению обстоятельств, как почувствовала сильный толчок в спину. — Маша! — вопль Вики стоял в ушах, а я летела лицом вперед на проезжую часть. Визг тормозов заставил все сжаться внутри, и я с сожалением подумала о том, что кажется, моя жизнь закончится еще глупее, чем я предполагала. Но боль все не приходила, а вот грохот коснулся слуха, и я осторожно приоткрыла зажмуренные глаза, чтобы понять, что вроде как жива и относительно невредима. Медленно сев на асфальте, повернула голову, чтобы узреть закушенную губу Насти и колючий взгляд Вики, которая с ненавистью рассматривали меня от входа в кофейню. И тут как в замедленной сьемке, я перевела взгляд на машину, которая врезалась в металлическое ограждение кафе, чтобы не переехать меня. Тут даже знатоком не нужно было быть, чтобы догадаться, что это явно не «Жигули», дорогущая машина с навороченными примочками, стояла с разбитым бампером и фарой, которой задела столб. А это уже очень плохо! Даже если я попытаюсь как-то оправдаться, ничего толкового на ум не приходило. Никто не поверит, что меня под колеса толкнула какая-то из сестриц-близняшек, чтобы больше не видеть мою рожу по утрам и наконец-то прибрать к рукам все деньги. — Моя машина! — заорал парень в кожаной куртке выскакивая из салона. — Как ты вообще додумалась до этого? Дура ты набитая! Почему надо было бросаться именно мне под колеса? Не могла выбрать какого-нибудь нищеброда? — Я... — пробормотала я, но слова застряли у меня в глотке, стоило увидеть лицо потерпевшего. Воздух резко закончился в легких и все, о чем я могла думать в этот момент: что попала… Передо мной стоял высокий парень с серыми глазами и кривой улыбкой. Даже так я узнала его… Виталий – мокрая мечта всех студенток нашего ВУЗа и даже преподавательниц до тридцати. Я попыталась незаметно отползти от него, но сильная рука не позволила мне этого сделать, вцепившись в предплечье. Господи, за что? Почему из всей миллионной Москвы, именно он? В этот момент, я поняла лишь одно: либо бог не видел, что тут творилось, либо у него слишком убогое чувство юмора. Ибо другого объяснения я найти была не в состоянии. При всей своей неземной красоте, успешности и просто заоблачной популярности, Виталий был последним человеком на планете, который простил бы меня за совершенный поступок. Вит, если я предоставлю ему все доказательства собственной невинности, он просто сживет меня со свету. Наследник ювелирных салонов попал к нам в универ по чистой случайности, которая второй год к ряду выходила мне боком. Мы не то, что характерами не сошлись, нет… Мы были не совместимы как огонь и лед. — Я тебя спросил, зачем ты это сделала? — заорал Вит, сверкая серыми глазищами. — Если тебе надоело жить, то будь добра иди и спрыгни с моста, а не ломай людям жизнь! Ты сдохнешь, а кто-то сядет. — Отпусти меня, ненормальный! — нервы окончательно сдали. — Я не собиралась бросаться под колеса! Тут был лед, и я просто оступилась. Это чертов несчастный случай! И уж прости меня, но ты был бы последним, под чьими колесами я бы захотела подохнуть. Мне от тебя и в обычной жизни тошнит, чтобы еще и быть тебе чем-то обязанной! — Не хотела? — криво усмехается он. — Случайность? Ты хоть представляешь себе, сколько стоит эта тачка? А из-за такой идиотки как ты, ее теперь придется восстанавливать, ну или сжигать, чтобы ничего не напоминало о тебе. Чем будешь расплачиваться? — Я учусь на бюджете и езжу на метро, откуда у меня деньги? — попыталась вырвать я свою руку из его хватки, — у меня нет богатеньких родителей, которые уже к вечеру купят мне новую игрушку. — Правда? — у него в глазах появился нехороший блеск. — Хочешь сказать это не твоя кафешка и ты не живешь через три дома от меня? — Ой, а то ты слухи не знаешь, — оскалилась я, все это не принадлежит мне. Кафе, рестораны, пищевая промышленность, дом и недвижимость – все это в руках моей мачехи, а я безродная сиротка, которую ты едва не отправил на тот свет. Так что отпусти меня и катись на все четыре стороны, от одной из твоих игрушек не обеднеешь. Кто-нибудь, но не ты! — Это мы еще посмотрим, — язвительно протянул Вит. — Как думаешь, твоя гулящая мачеха обрадуется, если я выставлю вашей семейке иск в три цены своей машины? Мои адвокаты те еще звери, так что в твоих интересах, сделать все по-тихому и не расстраивать ее. —Что ты хочешь? — я поперхнулась, он в буквальном смысле загнал меня в угол. — Будешь отрабатывать натурой, — мерзко оскалился Виталя и продемонстрировал свой отвратительный характер во всей красе. — Что? — сердце пропустило пару ударов и я едва не задохнулась от возмущения. — Что слышала, — похлопал он меня по щеке. — Чтоб завтра утром была у меня дома, иначе твоя самопровозглашенная святая мамашка узнает, во что ты ее втянула, надеюсь мой порог ты найдешь без особого труда — Зачем я тебе? – я пропустила мимо ушей издевку в сторону Елизаветы. — Виталь, мы оба знаем, что я тебя не привлекаю в этом плане. Все твои девицы даже рядом не стоят с моей заурядной и обычной внешностью. — О, милая, ты слишком высокого о себе мнения, — отмахнулся он от меня, — теперь ты будешь моей служанкой. Молчаливой, безотказной и полностью покорной. Пока не отработаешь весь долг за ремонт, будешь фактически моей рабыней. — Чего? — у меня в ушах зазвенели его жесткие слова. — Привыкай, теперь ты будешь делать все, что я скажу, расценки обсудим завтра утром, — похлопал он меня по щеке. — Не придешь, и иск будет к обеду на столе твоей мачехи, а все соцсети взорваться новостями о твоем поступке. — Урод, — выдохнула я сквозь сжатые зубы. — Идиотка, — не остался он в долгу. Звук отъезжающей машины заставил меня сжаться в комок. Видели ли эту сцену сестры меня уже не волновало. Я закрыла лицо руками и разревелась как маленькая. Вот это я попала... Лучше бы меня и дальше избивала Лиза, ибо к этому я уже была привычна. А что может выкинуть главный красавчик нашего универа я не представляла. Либо он меня придушит, либо меня растерзают его поклонницы. Третьего варианта в этой истории не существовало. И теперь мне предстояло как-то выживать меж молотом и наковальней. К тому же даже дьявол не ведал, кто из этой парочки хуже. Елизавета или Виталий…