Трагедия одиночества

Эми никогда в своей жизни ничего не делала спонтанно. С детства, проведённого в отдалённом от людей синтоистском храме, она уяснила, что без чёткого плана жизни люди действительно начинают сходить с ума. Она слышала, как старые девы выли перед жрицами по поводу того, что не могут выйти замуж. Слышала, как мужчины жалуются перед алтарями богов на отсутствие стабильной работы и денег. Даже дети, любившие пошалить, расстраивались, что их любимая игрушка бесследно исчезла. А потому Эми решила, что если её жизнь будет построена идеально с первых свободных минут, то это будет прекрасная жизнь. Спокойная, размеренная и счастливая. Та, в которой нет места боли и разочарованию. Тут она прогадала. Будь эта жизнь счастливой, Эми не стояла бы на крыше здания, размышляя о времени своего возможного полёта до соприкосновения тела с асфальтом. — С учётом ускорения свободного падения... Сколько же там... Вечерний ветер скользнул между тканью длинного платья и кожей ног. Вся в мурашках. Наверное, всё же от холода. — Я бы сказал, ты и двух секунд не пролетишь. Всего четыре этажа. Эми удивлённо глянула влево. Чуть поодаль от неё, устало опираясь на перила, стоял мужчина. Между его пальцами, сложенными у губ, торчала тлеющая сигарета. На мгновение Эми замерла, рассматривая его необычное, совершенно странное для японца лицо: бледная, почти фарфоровая кожа, на фоне которой голубые глаза двумя яркими опалами горели; волосы, точно снег, красиво ложились чёлкой на лоб. Надо же. Эми не составило труда вспомнить, что она уже видела его сегодня. Мельком, наверное. — Только представь, — продолжил он. — Завтра ребята придут, и первое, что они увидят — мозги своего учителя на асфальте. И как им после этого учить твою биологию? Один мрак на всю оставшуюся жизнь. — Вы же... Новый учитель физики, да? — А вы довольно проницательны для суицидницы, — улыбнулся мужчина. — Нет, просто девчонки сегодня на классном часе о вас шептались. Пока я пыталась объяснять новые правила дресс-кода. — О том, какой я уродец? Сглотнув вязкую слюну, Эми почему-то посмотрела на него, как на идиота. Здоровый умом человек, выглядящий, как этот, ни за что в жизни не назвал бы себя уродом. Дело ведь не только в удивительном лице. Его поза была чуть согнутой, но даже Эми было ясно, что если он выпрямится, широкие плечи будут в полтора раза больше её собственных. Так что это была либо глупая шутка, либо у него явные проблемы со зрением и самооценкой. А он, сама невозмутимость, только выдохнул дым. — Джамбамбонг или Токпокки? Девушка смущённо вскинула брови. Её руки всё ещё крепко держали металлические перила — единственное, что разделяло для неё жизнь и её конец, уже было за спиной. Остался только шаг. Всего один, и Эми сразу же полетит между красивых клумб. Слегка испачкает любимые камелии директора. Она задумчиво и тихо пролепетала: — Джамбамбонг слишком острый. А токпокки, при должной готовке, даже сладкие на вкус. — Любишь корейскую кухню, цветочек? — Фу, какой ужасный подкат. — Я не знаю твоего имени, уж извини. Она смущённо поджала губы. Вишневая помада почти стёрлась, но в вечерней темноте контрастировала с бледной кожей. Однако сливалась с румянцем щёк и ушей. — Мидзуно Эми. Работаю в этой школе уже два года. — Годжо Сатору, — кивнул он. — Как ты уже поняла, я тут первый день. Он скинул бычок сигареты вниз, прямо на красиво пестрящие клумбы. — Эй. Там же цветы. — Что, по-твоему, испортит их больше — бычок от сигареты или твои расплющенные мозги? — насмешливо спросил Годжо. — Ты же учитель биологии. Не жалко себя? — Совсем нет, — мрачно ответила Эми. — Ну тогда цветы бы хоть пожалела, жестокая женщина. Эти его слова вдруг окунули Эми в ностальгию по студенческим годам. Не то что бы она всю жизнь мечтала преподавать в старшей школе, просто раз уж она решила бороться за стабильность в этой жизни, ей нужна была самая надёжная из всех работа. Японцы принципиальны и ценят образование, да и госслужащие получают довольно неплохую зарплату. Так Мидзуно и оказалась в педагогическом, где профессор гонял её перед дипломной работой так, что однажды она от злости подожгла цветок. Специально. После этого её терзало чувство вины к этим безобидным фиалкам на столе преподавателя, так что она купила ему новые, а себе обещала больше никогда не прикасаться к цветам. — Так всё же токпокки, значит? — А к чему это тебе? — спокойно поинтересовалась Мидзуно. — Да так... — усмехнулся Годжо. — Собираюсь на свидание в один корейский ресторанчик. Думал, что лучше попробовать из острых блюд. Эми нахмурила брови. Отвернулась, снова рассматривая асфальт под собой. Охваченная ужасом, она зажмурилась, опустив голову. — М-да, правда, со свиданием накладочка вышла... Некая, — Годжо подошёл ближе. — Девушка, которую я собирался пригласить, вот-вот сиганёт с крыши. — Не стоит проявлять такую жалость. Это отвратительно. — Я похож на человека, которому тебя жалко? Эми подняла голову. Оглядела его лицо, откровенно насмешливое, словно он не верил, что она собирается выкинуть нечто настолько тупое, как прыжок с четвёртого этажа. Годжо был прав в своих мыслях, Мидзуно прыгать уже не собиралась. Да и раньше, если признаться честно, уверена не была. Это спонтанное решение разрушило её чёткую систему, и теперь ей было неясно, что делать. От холода Эми шмыгнула покрасневшим носом. — Ладно. На спуске с дороги к станции есть забегаловка... — Ураумэ-сан, — кивнул Годжо. — Туда и пойдём. — У неё лучшие корейские блюда. — Я просто хожу мимо, так что не пробовал, — он пожал плечами. — Поверь, её муж готовит кимчи как сам Будда. Это его призвание. — Так сделай шаг навстречу Будде, — Годжо с усмешкой склонил голову. Эми удивлённо глянула под ноги. От её затяжного молчания Сатору завис. — Только не говори, что ты не так меня поняла. Я не имел в виду нирвану. — Это понятно, просто... Я не знаю, как залезть обратно. Годжо выгнул бровь. И правда, залезть обратно на крышу Эми будет довольно нелегко: позади окажется раздражающая своими размерами воздушная пропасть, в которую провалишься волей-неволей, если будешь неосторожен. Мидзуно вся задрожала. От холода, окутавшего под лёгкой одеждой, и от страха за жизнь, который появился совсем недавно. Ему стоило бы показаться гораздо раньше. — Сколько ты весишь? Эми оскорблённо поджала губы. — Тебе не кажется, что это не тот вопрос, который задают девушкам после приглашения на первое свидание? — Просто ответь. Мне важно число. — Пять десятков... — Всего пятьдесят килограммов? — И ещё три... Годжо скептически оглядел её. Ну, без каблуков она, должно быть, около ста семидесяти. Худенькая совсем: длинное чёрное платье было чуть свободным, но фигуру можно было разглядеть. Да и пальцы тонюсенькие, ладошки маленькие, по сравнению с его. Шея и плечи, скрытые лёгкой джинсовой курткой, всё равно хрупкими казались. — Да, ты определённо не врёшь... Давай руку сюда. Эми послушно положила свою правую ладонь на его левую. Осторожно встала спиной к пугающей пропасти, крепко вжавшись животом в перила. — Как быстро ты доверилась первому встречному. А что, если я отпущу? — Тебя будет мучить груз вины. Не меня. Что к лучшему. Сатору по-умному закивал, словно ему было интересно. После чего со спокойным выражением лица завёл руку ей за спину, другой вытягивая на свою сторону. Эми неожиданно упёрлась грудью ему куда-то в спину, животом в плечо, а задницей засветила рядом с лицом. Годжо тихо рассмеялся, стоило ей стукнуть его по пояснице. — Спусти меня. Живо. — Хочешь обратно? Без проблем... — Нет! Просто поставь на ноги. Под разочарованный вздох они наконец оказались друг на против друга без преграды в виде перил. Эми поправила одежду и неловко почесала затылок. Сатору только теперь заметил, что её волосы вообще-то синие, а не чёрные, как показалось сначала. Солнце уже давным-давно скрылось. Только десятки ярко-белых фонарей плескали блёклые лучи света. — Ну, что ж, наверное, мне пора домой... — Отпущу тебя сейчас, и ты добровольно затеряешься в лесу. А ты, к слову, обещала мне свидание. — Я, к слову, сегодня собиралась умереть. — Умри завтра, ладно? Я ещё хочу сходить с тобой на свидание. Мидзуно закрыла лицо ладонями и вздохнула. — Ты не отвяжешься, да? — Не-а, — издевательски шепнул Годжо. — Я теперь знаю твой маленький секрет. Ну, и если быть честным до конца, то я собрался позвать тебя ещё утром. Не думал, правда, что это выйдет вот так. — С чего бы тебе приглашать малознакомую девушку на ужин? Годжо усмехнулся. Эми поняла: вопрос глупый. — Первогодки, у которых я теперь руковожу, сказали на классном часе, что их учительница по биологии — настоящая красотка. Умная и вежливая, всё хорошо объясняет... Ждут не дождутся темы про пестики и тычинки. — Ладно, — она выдохнула. — Завтра, после работы. Закончу характеристики и пойдём. — Раз уж ты доверила мне свою жизнь... Ладно, я тебе поверю. Эми благодарно улыбнулась. — Но с тебя что-нибудь сладкое, цветочек. Желательно... Нечто, пахнущее персиком, прямо как ты. Он с улыбкой развернулся и пошёл к двери на лестницу. Прожигая спину в белой рубашке изумлённым взглядом, Эми решила, что завтра устроит ему приятный сюрприз.

❃❃❃

Ураумэ-сан не так уж часто наблюдала в своём ресторанчике посетителей: в основном ей встречались лишь усталые почтальоны, занимавшие самый центральный стол, дети, просившие приготовить мороженое или продать моти со скидкой; бывали и влюблённые парочки, желавшие за дешёвку отведать экзотику корейской кухни. Старушка очень удивилась, поняв, что под последнюю категорию её новые посетители не подходят. Хотя изначально так показалось. Это она выяснила, когда увидела счастливую улыбку девушки. В то время как парень, покраснев, весь раскашлялся от остроты перца чили. — Острый... моти?.. Кха... Эми, еле сдерживая смех, вертела перед его глазами бутылкой молока. Годжо, смаргивая слёзы, потянулся к ней, но захватить не успел. А жаль, его день начинался так хорошо. По дороге на работу он воодушевлённо размышлял, что новое место преподавания оказалось не таким уж дерьмовым на первый взгляд. Сейчас же, после долгого дня, выяснилось, что в райском саду притаился озорной синеволосый дьявол. — Дам тебе выпить, если пообещаешь рассказать о своих истинных намерениях. — Что?.. Себя убить не вышло — меня решила? — Я не люблю неожиданности, — Мидзуно задумчиво покачала ногой под столиком. — Так что лучше тебе всё выложить, а иначе молока не видать. — Ладно, ладно! Дай сюда это чёртово молоко... Сделав несколько крупных глотков, Сатору со вздохом откинулся на спинку чуть скрипящего стула. Столик у окна в пол был окружён горшками с различной живностью, отчего голова Годжо тут же коснулась каких-то гладких листьев. Гораздо более приятных, чем его новая подруга. — Зачем ты пригласил меня на свидание? — Эми вскинула брови, ожидая ответа. Годжо усмехнулся. — А что, тебя никогда не приглашал куда-нибудь парень, которому ты симпатична? Если так, то сочувствую. И рад быть твоим первым. — Вряд ли кому-то станет симпатична девушка, собравшаяся прыгнуть с крыши школы, в которой работает, — мрачно протянула Эми. — Это должно было сделать меня чокнутой в твоих глазах. — Поверь, в моих глазах ты не просто чокнутая... — Годжо поднял голову, чтобы в глаза ей взглянуть. — Ты в конец поехавшая. Эми поджала губы, рассматривая его шею. Напряжённые мышцы там двигались красиво каждый раз, как Сатору поворачивал головой. — Тогда почему ты всё ещё сидишь тут? Ну, после того, как я чуть не убила тебя острым моти. Сатору со вздохом протянул руку к её лицу. Сначала кончики его пальцев нежно коснулись у пробора волос, немного убрали переднюю прядь. Эми уже успела подумать о том, насколько прикосновение приятно, как вдруг чужие пальцы болезненно щёлкнули по лбу. — Эй! Больно, вообще-то. Мидзуно хмуро потёрла лоб, но тут же убрала руку. Снова с плохо скрываемым интересом уставилась на Годжо. — Что? — спросила она, пугаясь его молчанию. — Подтекста не видишь, цветочек? — он заговорчески сел ближе, опершись локтями на столик между ним и Эми. — Мы оба делаем глупые вещи, которые должны отталкивать. Но почему-то оба продолжаем это свидание. Не находишь интересным? Она вытянула ноги под столом. Коленки, скрытые тканью длинной юбки, оказались чуть зажаты между бедёр Годжо. Он улыбнулся, почувствовав. — Это от одиночества. — Думаешь? — вздохнул он. — Да. Люди совершают подобное лишь в крайней степени отчаяния. — Имеешь в виду свою вчерашнюю попытку убиться? — И её тоже, — закивала Эми. — И если подытожить, то это одиночество толкнуло нас друг к другу. Годжо выгнул бровь. — Ты действительно биолог, а не литератор? Слишком философские речи толкаешь. Эми ничего не ответила. Её пустая тарелка, измазанная остатками рыжего соуса, слишком приятно пахла. Наверное, Годжо съел бы ещё порцию токпокки. Если бы мог унять бурлящее в животе волнение. — Ладно, цветочек. Раз уж ты думаешь так... Не хочешь разделить со мной трагедию одиночества? — То есть? — моргнула Мидзуно. — Нам обоим это нужно. Мне — чтобы не чокнуться. Тебе — чтобы не попытаться опять убить себя. Как насчёт симбиоза? — Надеюсь, без мутуализма?* — Оставь свои учёные слова при себе. Так ты согласна или нет? Эми завороженно наблюдала за ждущими ответа голубыми опалами. Странно, наверное. Она знает этого человека всего один день, а он уже кажется ей слишком привлекательным придурком, чтобы упускать. Да, она ничего не делает спонтанно. Но это предложение порушило все планы, и их осколки впились в кожу не больно, скорее даже приятно. — Ураумэ-сан! — позвала Эми. — Принесите ещё две порции. От лёгкой улыбки на вишнёвого цвета губах у мужчины в груди почему-то вдруг потеплело. Ладно, как оказалось, он не менее поехавший, чем она.