Трагедия одиночества

— Таким образом, натяжение нити для обоих предметов будет одинаковым... А значит, формулу можно изменить...   Мел, зажатый между пальцами, резкими чертами прошёлся по доске, оставив конечные записи для задачи. От него белая крошечная пыль пачкала подушечки пальцев. Стоило прозвенеть звонку, как ученики устало начали собираться, дописывая решение в тетради. Эми переминалась с ноги на ногу на пороге класса, придерживая в руках журнал с характеристиками, которые должна была показать Годжо, как одному из учителей её класса. Папка хорошо прикрывала дрожащий под облегающей тканью платья живот.   И почему она так волнуется?   Ах да, ведь вчера она бездумно согласилась на весьма странный союз с малознакомым парнем, который ей очень даже симпатичен. А раз уж они вместе работают, эта симпатия сулит Эми большими неприятностями. Учитывая факт, каким образом случилось их знакомство: он поймал её на крыше, когда она собиралась спрыгнуть. И даже не спросил, что было не так с её жизнью, раз всё зашло так далеко.   Наверное, спугнуть побоялся. Не знает ещё, что Эми не из пугливых барышень. Отнюдь.   — Мидзуно-сенсей, вы пришли брать внеурочные по физике? — послышался добрый, слегка насмешливый голос.   Ученики, сначала глянув на довольного Годжо, перевели взгляд на девушку. Будущий выпускной класс, чертыхнулась про себя она. Сразу и не заметила. Те самые, с которыми в самом начале этого года были некоторые трудности: несколько парней вдруг решили, что раз учительница молода, то явно не понимает всех тонкостей подросткового мышления у мальчиков. Не рассчитали, правда, что Эми преподаёт биологию и, пожалуй, знает об этом даже больше, чем они сами.   Один из них, собрав с парты все свои вещи, замер перед порогом, нагло улыбаясь.   — Вы ведь придёте на нашу последнюю игру в этом году, сенсей?   Эми, мельком глянув в чёрные глаза, натянула улыбку. Школьный волейбольный клуб имел в своём составе не лучших кадров. Не в профессиональном плане. В личностном, скорее.    — Разумеется. Не могу же я не поддержать своих учеников в такой важный день. Минато и Ямаги очень волнуются, я знаю.   При упоминании имён первогодок, парень почему-то недобро усмехнулся. Обошёл Эми и спокойно последовал дальше. А за ним и весь класс. Годжо, уже усевшийся в кресло, с любопытством оглядывал девушку: так, словно впервые видит. Было это даже слегка приятно, волнующе что-ли. Его внимание не вызывало тяжести или неловкости. Для Эми довольно необычно.   — Что это было?   Она устало вздохнула и зашла в кабинет, закрыв за собой дверь. Закатное солнце мазнуло по глазам даже ласково, захотелось улыбнуться от его тепла. Эми села за первую парту перед учительским столом. Сатору подпер подбородок ладонью, наблюдая за ней.   — Когда ты был в старшей школе, у тебя была молодая учительница?   — Ну, относительно, — протянул он. — Может, ей было около тридцати пяти. А что?   — И ты никогда не спорил с одноклассниками, кто из вас быстрее трахнет её рядом с раздевалками?   Годжо вскинул брови. Замер, наблюдая как поджались вишнёвые губы.   — А Васака-кун спорил. В начале этого учебного года. Один из его друзей-старшеклассников перед первым волейбольным матчем с другой школой... попытал удачу.   — И получил по лицу? — улыбнулся Сатору.   — Нет. Сразу по яйцам.   — Какая ты жестокая, — с сарказмом протянул мужчина. — Он ведь ребёнок.   — С совсем не детскими запросами, раз уж на то пошло, — мрачно протянула Эми. — Родители того парня, как и ожидалось, обвинили меня в растлении их сына. Но, благо, наш директор не такой идиот, чтобы в это поверить.   Пока Эми спокойно листала принесённую папку, выискивая случаи, требующие особого внимания, Годжо решился подробнее рассмотреть её, пока есть возможность. Вчера, после съеденного острого моти, он вдруг решил, что она и правда поехавшая, причем в конец, раз не видит ничего такого в удушении человека вкусом перца чили. И в сочетании с её спокойным выражением лица, мягкими его чертами, наимилейшей манерой стучать носками кед друг об друга, это сумасшествие привлекало и очень заводило Сатору. Может, он тоже просто психованный идиот, раз ему нравится коротать время в компании Эми.    В любом случае, он докопается до правды. Рано или поздно.   Мидзуно подняла взгляд. Недоверчиво прищуренный.   — Что, ты мне не веришь?   — Не в этом дело, — поспешил оправдаться Сатору. — Просто ты так спокойно говоришь о таких ужасных вещах... Не могу понять, насколько более отвратной должна была быть вещь, заставившая тебя пойти на крышу вчера.   Эми выгнула бровь.   — Ты удивишься.   — Что, всё совсем плохо? — он улыбнулся.   — Нет, — ответила Эми, вернув взгляд к папке. — Вещь... дурацкая. Совсем мелочь. Но это было последней каплей.   Сатору замолк. Расспрашивать не стал: ещё будет возможность. Обойдя учительский стол, он остановился рядом с ближней к себе партой. Опёрся обеими руками, склонился близко, прямо к синей макушке. Эми любопытно задрала подбородок, глядя ему в глаза.   Страшно красивые. Таких будто и в природе не бывает, Эми уж точно разбирается.   — Не расскажешь — ладно. Я сам выбью.   — И чего тебе неймётся? — усмехнулась она. — Какая разница, с чего чокнутая девчонка решила...   — Я хочу знать.   Эми недоверчиво улыбнулась. Глаза сощурила, губы крепче сомкнула.   — Терпение, Годжо-сенсей. В свободное время лучше займитесь работой... Характеристики будущих второгодок, к примеру, ожидают тщательнейшего рассмотрения.   Она уже не увидела мечтательной улыбкой Сатору, потому что уткнулась взглядом в папку. А его за живое задело это лёгкое переключение на другую тему, такое непринуждённое, но скользкое и хитрое.   — Вот, Оккоцу Юта, к примеру... В начале года, когда я только взяла их класс, он был застенчив и робок, особенно со старшими. Так что ему важно учиться в атмосфере спокойствия и тишины. Без грубостей.   — Я могу быть грубым, тебе кажется?   — Я не могу этого знать, — улыбнулась Мидзуно.   Годжо спину согнул, чтобы лицом к лицу быть. Эми спокойно склонила голову вбок.   — Так да или нет?   — Наверное, когда очень злишься. Как и все люди... Я ведь не знаю, что тебя злит. Наверное, позавчера я должна была довести тебя до бешенства. Сначала своим намерением прыгнуть. А потом и моти с перцем чили...   Сатору вдруг понял, к чему она клонит.   — Так почему ты не был груб со мной?   — Сказал же, ты мне понравилась. Увиделись мельком на церемонии открытия, я уже размечтался, как приглашу тебя в кафе после работы... А когда в кабинете свет не горел, решил, ты уже ушла. Покурить захотелось, вот и вышел... Не думал, что встречу тебя там.   — Разве может быть симпатичен человек, заставляющий тебя кашлять от остроты в горле? — насмешливо, совсем несерьёзно спросила Эми.    — Может. Только такому же идиоту, как эта хреновая шутница. Мидзуно тихо усмехнулась: — Дурака никаким лекарством не вылечишь, да? — Ну, скорее всего так. Эми пожала плечами, глянув на ладонь Годжо, положенную на парту прямо перед ней. Кожа там бледная, каждую венку хорошо видно. Косточки выделяются не от худобы, скорее, от большого размера самой ладони. Рукав белой рубашки прикрывал руку лишь до середины предплечья, так что идея провести пальцами от костяшки среднего пальца до самого плеча оказалась откинута Эми в сторону. Но она её запомнила. — Ты закончила все уроки на сегодня? — Нет, через час дополнительное занятие с выпускным классом. Годжо закрыл папку перед её носом. — Иди. Я разберу папку к вечеру. — Обещаешь? — вскинула брови Эми. — Если разрешишь проводить тебя до дома. — Идёт, — тут же последовала милая улыбка. — Не забудь закрыть кабинет, когда будешь уходить.

❃❃❃

Годжо не мог не улыбаться. По-лисьи, так хитро, что его лицо всё выдавало. Конечно, он решил проводить Эми не просто так, что она поняла лишь спустя время, когда его глаза любопытно прошлись по двери квартирки на съезде с горной дороги. Она выпалила приглашение на чай, совсем не подумав. А Сатору лишь бы потешиться и оказаться ближе. Настолько, насколько можно на третий день знакомства с девушкой. С самой странной и привлекательной из всех, что ему приходилось встречать. Она опустила взгляд на журнальный столик между ними. За спиной у Эми, у оконного стекла трепетало несколько деревьев сакуры, ещё голых совсем. Приглушённый свет в комнате мягко обволакивал окружение. В такой обстановке было довольно приятно расслабиться после рабочего дня, подумал Сатору... — Я должна была умереть вчера. — Почему? — Ты попросил. Помнишь? Сатору отставил кружку с чаем. Глянул на Эми серьёзно. — Я перефразирую. Не надо умирать, пожалуйста. Она мрачно вздохнула. Совсем безрадостно. Дома не нужно было делать вид, что всё хорошо, пусть рядом и малознакомый человек. — Дождись хотя бы момента, когда наши дети окончат школу. — Ты об учениках сейчас? — Нет. О наших с тобой детях. Будущих. Эми кинула в него обёрткой от чайного пакетика. Он улыбнулся. — Надо же было как-то тебя вывести. — У тебя получилось, мои поздравления, — натянуто улыбнулась Мидзуно, поднявшись с кресла. Годжо расположился на диване у стены. — Будешь что-нибудь сладкое? Когда она проходила мимо, Годжо несильно ухватил за тонкое запястье: так, что сумел уложить её вдоль дивана, аккуратно пристроив чужие ноги в белых носочках на своих бёдрах. Длинное изумрудное платье задралось чуть выше коленок, а белая рубашка, небрежно накинутая поверх, и вовсе оголила лямки чёрного лифчика, скрывавшиеся под линиями ткани платья. Синие волосы ореолом по дивану рассыпались. Лицо её не стало от этого злым или недовольным. Эми умиротворённо лежала, глядя на Сатору. Он водил по её лодыжке через носок. — Говоря о сладком, я люблю пирожные с голубикой. — А я персиковые моти. Подаришь мне их в Белый день? — попросила она. — А мы будем праздновать вместе? Эми лениво покрутила прядью волос перед лицом. — Почему бы и нет? — То есть ты проживёшь ещё минимум две недели? — Ну, до конца учебного года осталось три, так что да, доживу. А там поглядим. — Эх, неужели бросишь меня прямо на весенних каникулах?.. Такая тоска будет. Сатору откинул голову на мягкую тканевую подушку дивана, рассматривая Эми. Она в ответ только брови приподняла забавно. — Не боишься вот так приглашать к себе малознакомых мужчин? — Если захочешь убить меня — поверь, я не стану сопротивляться, — ответила Мидзуно, устало присаживаясь рядом. У Годжо как-то пусто в руках стало сразу. — Но ты предупреди заранее, я ещё не распланировала последние дни. Слегка потрёпанная синяя шевелюра теперь легла на плечи красиво. Сатору протянул руку к шее с удобной стороны, убрал пряди назад, чтобы кожа показалась. Бледная, с несколькими точками родинок. Замершие синие глаза глядели в голубые. — Оставь это на уровне шуток, ладно? — Неужели ты думал, что я строю из себя дурочку? — улыбнулась Эми. — Нет. Если желаешь всё узнать, боюсь, нам придётся хорошенько так притереться друг к другу. — Я не против. — Что? — Я уже говорил, что ты мне нравишься, — большим пальцем Годжо прошёлся по чёткой линии подбородка девушки. — И если чтобы ты бросила идеи о суициде мне нужно быть рядом всегда, пожалуй, я буду. — Это неизбежно приведёт к тому, что я влюблюсь в тебя. — И не захочешь меня бросать, — засмеялся тихо Сатору. — На это весь расчёт. А игра беспроигрышная. Ты ничего не потеряешь. Эми склонила голову в ту сторону, с которой к ней прикасалась чужая рука. Тёплая и большая ладонь полностью легла на шею, чуть задевая румяную щёку. — Я осознанно ступаю в пропасть. То же самое, что я пыталась сделать вчера. Годжо пожал плечами и улыбнулся. — Тут тебя уже есть кому удержать... Ну или полететь следом.