Дворовые

— Ладно, входи, — пожимает плечами Лиза. — Не ожидала тебя здесь увидеть. — Да, я просто… — Мишель замялась. — Я хотела извиниться. Не зря же говорят «насильно мил не будешь» и «если любишь, отпусти». Ну с поговорками у меня так себе, но суть ты поняла, да? Ты мне очень нравишься, именно поэтому я больше не буду лезть к тебе или подвергать кого-то опасности. Прости за то, что было. — Ого! Я очень рада, что ты всё осознала. Прощаю, конечно. Здорово, что ты сама поняла, как это было некрасиво. — Можно тебя обнять? — жалобно попросила Гаджиева. — Ну давай, — вздохнула брюнетка, не отказав в такой мелочи. — Ну так, может, чаю выпьем? Я пироженки принесла! — А почему нет? Проходи на кухню, — кивает Индиго, приглашая блондинку. Лиза ставит чайник и садиться напротив Мишель. — Я слышала, тебе недавно досталось от дворовых? — Да, как оказалось, есть много желающих меня отпиздить. — Надеюсь, этого больше не повторится. Чтобы человек ни сделал, это не повод бросаться на него толпой. — Не все же здесь такие правильные, как ты, — пожимает плечами Гаджиева. Разговор прерывает свист чайника. Лиза наливает кипяток в кружки с пакетиками и разводит свой напиток с холодной водой из-под крана, чтобы не ждать, пока он остынет. Индиго садиться обратно и пододвигает Гаджиевой её чай. — Спасибо большое, — кивает Мишель и смущённо добавляет: — А у тебя нет сахара? — Ты же, вроде, без сахара пила, — Андрющенко сморщила лоб, задумавшись. — Да, но теперь у меня жизнь совсем несладкая. Так что пытаюсь её подсластить всеми способами. Брюнетка понимающе кивнула и полезла в какой-то шкафчик, где должна была лежать небольшая коробочка с кубиками сахара. Только стоило Лизе отвернуться, как Мишель дрожащими руками вытащила красно-белую таблетку из кармана джинс. Гаджиева сразу же открыла капсулу, высыпала содержимое в кружку Андрющенко и стала пристально наблюдать за тем, как порошок растворяется. За этой таблеткой последовали ещё несколько. Стоило бы размешать жидкость, чтобы точно не оставить каких-то следов лекарства, но Гаджиева и так боялась спалиться. У блондинки сердце от волнения стучало где-то в горле, ладошки потели, и она едва дышала, ожидая, когда же наконец растворится этот чёртов порошок. К счастью Гаджиевой, Индиго ещё около трёх минут искала сахар, разгребая склад из соды, марганцовки и активированного угля, которые остались тут ещё со времён детства Лизы. — Нашла! — оповестила брюнетка, и Мишель едва сдержалась от того, чтобы не подпрыгнуть. Такое резкое нарушение тишины её напугало. — Спасибо большое, — Гаджиева улыбнулась, стараясь расслабиться, ведь порошок уже растворился. Блондинка взяла два кубика сахара и добавила их в чай. — Ну, предлагаю так скромненько отпраздновать моё становление на путь истинный, — хмыкнула Мишель и сделала глоток чая. Лиза последовала её примеру. Девочки болтали обо всём и ни о чём. Андрющенко в этот раз даже не раздражала эмоциональность и импульсивность Гаджиевой. Стоит признать, Лизе в каких-то моментах этого даже не хватало. Через минут двадцать Мишель заверила подругу, что ей срочно нужно идти, но пообещала: они ещё непременно встретятся. Лиза проводила блондинку и только она собралась закрыть дверь, как зазвонил её телефон, оставленный на кухне. На экране высветилась одна из смешных фотографий Малышенко, и Андрющенко сняла трубку. — Привет, Виолетта. У тебя что-то важное? — Да не, я только предложить кое-что хотела. — Заинтриговала. — Не хочешь ещё раз ко мне на татуху прийти, а процесс заснять мне для инсты. — А почему именно я? — Да хочется с кем-то проверенным такую штуку сделать. А из всех псов на это согласишься либо ты, либо Кира. Но у Медведевой уже свободного места для татуировок нет, разве что на жопе. А Юлька мне не простит, если жопу её девушки увидит интернет. — Это точно. Слушай, а почему Чикина сама не хочет в этом поучаствовать? — Она-то, может, и хочет. Но я не собираюсь набивать шалтай-болтая на всё предплечье. — Серьёзно, ты думаешь, она настолько далеко зайдёт? — Это в лучшем случае, — вздохнула Вилка. — Ладно, давай. В субботу будешь свободна? — Для тебя я всегда свободна, — наигранно соблазнительным голосом проговорила Малышенко. — Ну вот и договорились. Виолетта благодарит подругу тысячу раз и наконец отключается. Лиза уходит почитать книгу и надеется отдохнуть от людей. И с Мишель, и с Малышенко Индиго было приятно пообщаться, но побыть в тишине наедине с собой тоже хотелось. Где-то на сороковой странице у Андрющенко закружилась голова и текст начал расплываться перед глазами. Девушка отложила книгу и попыталась встать. Координация движений у неё явно была нарушена. Брюнетка, чуть покачиваясь, вошла в ванную и ополоснула лицо холодной водой. Лиза посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась. Перед глазами плыло, на мозг что-то давило, ровно идти Андрющенко не могла, а своё тело толком не воспринимала. Индиго вытянула руку перед собой и помахала ей, зачарованно наблюдая за этим. Несмотря на весь дискомфорт, ощущение было довольно приятным. Лиза села прямо на пол в ванной и опёрлась спиной о прохладную плитку стены. Мысли беспорядочно путались в голове, но девушка не оставляла отчаянных попыток зацепиться хотя бы за одну. Но всё, что получалось сформулировать в голове: «как же хорошо». Брюнетка попыталась сфокусировать взгляд и осмотрелась. Ей показалось, что ванна полна воды. Однако, когда Андрющенко попыталась окунуть руку в воду, то столкнулась лишь с воздухом. Это её испугало, но всего на пару минут. Ведь вскоре Лиза моментально об этом забыла. Хотелось смеяться, танцевать и кричать от счастья одновременно. Но девушка лишь глуповато улыбалась, задрав голову вверх и всё также сидя на полу. Телефон вдруг стал разрываться от сообщений в телеграме. Громкий звук действовал на нервы, а прочитать текст Индиго всё равно была не в состоянии. Потому она просто отключила уведомления. Девушка облизала губы. Хотелось пить. И она, крепко вцепившись в раковину, жадно глотала воду из-под крана. Холодные струйки текли по подбородку и шее, кончики волос слегка намокли от брызг. Лиза прикрыла глаза, морщась от света лампочки в ванной. И открыла их девушка только тогда, когда её требовательно потрясли за плечо. Над Андрющенко стояла недовольная Крис. — Я тебе писала раз шесть уже. Сказано же: срочное дело! Ты что себе думаешь? Ты вообще-то в псах, если не забыла. Мы все на тебя рассчитываем и… — Ага, — кивнула Лиза с довольной, даже слишком, улыбкой. Она была не способна уловить суть сказанного, тем более когда слов было так много. Блондинка замерла на месте и внимательно осмотрела девушку напротив. — Ангелок, а ты когда улыбаться начала? Андрющенко не ответила, а лишь ещё сильнее подняла уголки губ. — Ёп твою… Ты пила? — первая идея, которая пришла Кристине в голову. Она наклонилась к Лизе, внимательно изучая её лицо и принюхиваясь. Запаха алкоголя не было, а вот расширенные зрачки заставляли Шуму волноваться ещё больше. А Лиза не переживала совсем. — Захарова, ты такая милая, когда не пытаешься меня убить, — выдавила из себя брюнетка, не спуская глаз с той, кому эти слова были адресованы. — Ебать… Как же так тебя угораздило? — Крис приложила руку ко рту от удивления. — Ничего, сейчас всё решим. — А зачем решать? Я вот всё уже решила: и алгебру, и физику. Так хорошо, Кристин. Так хорошо… Ты сон или галлюцинация? Плевать, мне рядом с тобой хорошо. Я не хочу знать, исчезнешь ли ты через минуту или час, — на удивление, речь у Лизы вышла довольно связной, хоть и давалась с трудом. — Ангелок, ты в бреду. — «а я в ахуе» проскочило в мыслях у Крис. — С такой-то улыбочкой я воспринимаю тебя сейчас как маньяка-насильника. Как ты умудрилась накачаться так? А главное — чем? — Чшш… — Андрющенко прикладывает палец к губам напротив. — Ты самая красивая галлюцинация, которую я видела. И очень реалистичная. Лиза подалась вперёд, накрывая губы блондинки своими. Кристина резко втянула воздух: то ли от неожиданности, то ли от удовольствия. Андрющенко оплела своими руками шею Шумы. Индиго целовала ту нежно и с излишней осторожностью, боясь, что девушка напротив может исчезнуть в любую минуту. А Крис поддавалась этим поцелуям. Самой Захаровой хотелось большего, но она сдерживала себя. Не углубляла поцелуй, и не брала инициативу в свои руки. Галлюцинации так не делают. К тому же Кристина, может, и отброс, но не настолько, чтобы пользоваться девушкой в таком положении. Даже если она нравится блондинке до мозга костей. По щеке Шумы вдруг скатилась слезинка, которую та моментально смахнула. Ей было слишком тяжело смотреть на Андрющенко в таком состоянии. Захарова аккуратно взяла Лизу на руки и отнесла на диван. Сама же открыла свой телефон и набрала Малышенко. — Вилка, у тебя сейчас много работы? — Нет, эскизы вот сижу рисую. Последняя клиентка как раз запись отменила. А что? — Дуй к Андрющенко. Тут пиздец. И Виолетта, больше ничего не спрашивая, мигом собирается, закрывает студию и несётся на ближайший автобус, который отвезёт её в нужный район. Малышенко ужасно волнуется. Обеспокоенная интонация Кристины говорит о том, что там действительно что-то серьёзное. А ведь Вилка разговаривала с подругой по телефону буквально час назад и всё было хорошо. Девушка влетает в квартиру и прямо в ботинках и куртке заходит в комнату, где слышен необычный смех. На глаза попадается довольная улыбка Лизы и её расширенные зрачки. — Твою мать… — у Виолетты нет сомнений в том, что это. Малышенко знает, как выглядит человек под наркотиком. Она смотрит в зеркало. — Я ни за что не поверю, что Лизка добровольно приняла эту дрянь. — Как ей помочь?! — Крис старается себя контролировать, но крик получается почти истеричным. — Никак, Шума. Наркотик уже подействовал. Теперь она в таком состоянии будет ещё ближайшие пять-шесть часов, если не больше. Мне нужно знать, под чем она. Чтобы хотя б побочки какие-то определить. — Я не знаю… — у блондинки в горле собирается ком. — Я пыталась расспросить, но она вообще думает, что я галлюцинация. — А вот это хуёво. Значит, глюканы у неё уже были. И дереализация, скорее всего, — Малышенко подошла к брюнетке и дотронулась её руки. Она говорила медленно и чересчур чётко, чтобы Андрющенко наверняка поняла. — Привет, Лизка. Скучала? Индиго слегка повернула голову и пробежалась глазами по лицу подруги. — О, Вилка, привет! А ты здесь откуда? Или ты тоже сейчас пропадёшь? — Андрющенко медленно протянула руку в сторону подруги, но та её перехватила. — Алё, это чё за оскорбления? Не можешь понять, настоящая ли я? Пиздец… Я думала, мы подруги. Малышенко обижалась, конечно, в шутку. Просто старалась говорить в привычной манере и всеми способами убедить Лизу в своей действительности. Виолетта не по наслышке знала, как иногда сложно разобраться в реальности под действием наркотиков. И если снег на кухне ещё точно можно было списать на глюканы, то обслуживание несуществующих покупателей хорошо напоминало о том, какими правдоподобными могут быть галлюцинации. Вилка легонько стукнула подругу по плечу. — Чё, с кем тут тусила без меня? Опять к Кирюхе, небось, гоняла, — как ни в чём не бывало вела беседу Малышенко. — Нет, ко мне сегодня Мишель приходила, представляешь? Она извинилась и мы с ней чай попили. Так приятно, что Гаджиева всё осознала, — Лиза отвечала с долгими паузами, по несколько раз повторяя одни и те же слова. — И правда круто, — Кристина крепко сжала кулаки, а её скула дёрнулись от злости. — Не делай поспешных выводов, — Виолетта покачала головой. — Тогда дай мне телефон Андрющенко, — Малышенко замялась, и Крис повысила голос. — Дай его сюда! — Зачем он тебе? Ты же в курсе, что так нарушаешь личные границы Лизы? — Да-да, я всё знаю. Но сейчас последнее, о чём я забочусь, — это личные границы. Виолетта с тяжёлым вздохом отправилась на поиски смартфона, а Захарова не сводила глаз с Индиго. Она ужасно волновалась за Лизу. И хотела бы Кристина сказать, что так же волнуется за любую из псов, но обманывать, особенно себя, не привыкла. Беспокойство за ангелочка было необычным: заставляло выходить из себя, вызывало бурю негативных эмоций, становилось причиной потери самообладания лидера впервые за долгое время. Малышенко возвращается с телефоном через пять минут и протягивает его Кристине. — В ванной остался, — сообщает Ви. Захарова чуть ли не выхватывает смартфон из рук подруги. Но сталкивается с проблемой: на нём стоит пароль. И, когда комбинация из четырёх единиц не заставляет его включится, Кристина злится ещё сильнее. — Давай у Лизки попробуем узнать? — предлагает Вилка. — Дай мне ещё пару минут подумать, — блондинка косится на ничего не понимающую Андрющенко. И у Кристины в голове начинается настоящий хаус: бесконечные даты, годы рождения, числа и цифры. Наконец, она едва не вскрикивает от своей идеи. Та кажется правдоподобной и логичной. Блондинка ввела «1873», и, к её огромному удовольствию и небольшому удивлению, телефон разблокировался. — А что это за число? Как ты догадалась? — не скрывает своего шока Малышенко. — Первое отдельное издание «Бесов», — хмыкает Захарова, гордая собой. — Не зря литру готовилась сдавать. — Но почему именно это? — Вилка всё ещё не может поверить в такую удачу. — Это её любимое произведение. Да и первая адекватная идея, которая пришла мне в голову, — «Бесы». Андрющенко слишком умная и выёбистая, чтобы взять свою дату рождения как пароль. А то, что я угадала с первого раза, — чистое везение, — Крис объясняет, копаясь в соцсетях Лизы и отыскивая там чаты с Мишель. В инстаграме она не находит ничего, что могло бы как-то прояснить ситуацию, и заходит в телеграм. И там как раз видит одно новое сообщение от Гаджиевой. Блондинка читает его, округляя глаза. «Ещё раз привет, Лиза! Моя сама любимая девочка. Моя слабость и моя зависимость. Несмотря на то, что ты поступила со мной как конченная тварь, я всё ещё люблю тебя. И могу простить. И хочу простить. Но для этого ты должна понять, что я чувствую. Я хочу, чтобы ты убивалась по мне так же, как я по тебе. Хочу, чтобы изнывала каждую минуту вдали от меня. Чтобы в твоих венах вперемешку с кровью текла безумная зависимость ко мне. Чтобы при виде меня в глазах у тебя плыло, а мысли превращались в густую кашу. Чтобы только со мной ты ощущала такой кайф и эйфорию, а без меня теряла смысл жизни. Чтобы рвала себе волосы на голове от отчаяния, когда я, по своей глупости, не уделю тебе должного внимания. Чтобы задыхалась от злости, когда я имела наглость приблизиться к кому-то другому. Чтобы я стала твоим мучением и твоим самым заветным желанием. Я понимаю, что ты заслуживаешь большего, чем это дурацкое сообщение в телеграме. Я бы написала твой портрет. Но, к сожалению, я не художник. А даже если бы и была им, то, скорее, сломала бы себе обе руки, увидев картину, которая получилась. Потому что ни одна краска и ни одна кисть не способна передать твоей божественной красоты. Я бы сочинила тебе песню, но я не музыкант. И ни одна нота, ни одно слово не показывают твой замечательный характер. Так что лучше уж я вырву себе гортань, чем попытаюсь создать песню, которая заранее обречена на провал. Я бы написала тебе лирические стихи, которые смешала бы со своими слезами. Но я не поэт. Поэтому я дарю тебе другую лирику. Лирику, которая поможет тебе меня понять. Я безумно люблю тебя и за это ещё и ненавижу». На лице Кристины одна эмоция сменяется другой в считанные секунды. Удивление, сочувствие, печаль, гнев… Захарова отдаёт телефон Виолетте. И Малышенко тоже ахуевает быстро и стремительно. — Да она больная… — хватается за голову Вилка. — Неужели она настолько сильно изменилась?! — Я убью её, — выплёвывает Шума, смотря в одну точку. — Крис, успокойся. Всё не так плохо. По крайней мере, теперь мы знаем, под чем Лиза. Могло быть и хуже. Придёт в себя она через часа четыре минимум, — Ви глянула на брюнетку, которая лежала на кровати, размахивая руками над собой. — Пока чувствует себя отлично. Но потом может появится рвота или озноб. Депрессуху тоже не исключено, что словит. Но это ещё щадящие побочки. Захарову это не успокаивает, но она кивает. — Хуй с ним, напиши Кире, чтобы она решала вопрос с Гелей. Я останусь с Андрющенко. — Почему? Я могу с ней побыть, а Ангелина говорила, там что-то очень срочное. Будет лучше, если ты пойдёшь к Новосёловой. — Я сама решу, как будет лучше. Если ты не забыла, ангелок теперь одна из нас. И, в первую очередь, я должна была предотвратить инцидент с Мишель. Так что это моя вина. Я с ней и останусь. — Ты сама знаешь, что сейчас больше нужна Пчёлке. Так же как знаешь, что я могу обеспечить Лизке должные уход и поддержку. Я тоже в псах. Так почему ты остаёшься? Кристина молчит и отворачивается. Но Виолетта уже всё поняла. — Потому что это Лиза, правда же? Любую другую ты бы оставила со мной, не задумываясь. — Вилка, иди тоже помоги Пчёлке, раз там такое срочное дело. И расскажи всем, что произошло, — Крис игнорирует вопрос. Малышенко улыбается, уверенная в своей правоте и покидает квартиру, но перед этим ещё раз даёт несколько советов. Девушки сидят в тишине и Кристина гладит по голове Лизу, которая уже почти не реагирует на неё. Она смотрит на бегающие карие зрачки и обещает себе убить Мишель. Захарова выдыхает и шепчет: — Мне тоже сейчас с тобой хорошо… *** Ближе к вечеру, как и предупреждала Виолетта, наркотик перестаёт действовать и Лизу тошнит. Кристина всё ещё остаётся с Андрющенко. Ту бьёт мелкий озноб и Захарова заботливо накидывает на неё плед. Брюнетка снова натягивает свою маску безразличия, но в глазах видна вся боль и отчаяние от предательства и наркотика. О поцелуе ничего не говорит ни одна, ни вторая. Хотя обе его помнят. Видимо, ещё не время. — Мишель сошла с ума нужно что-то с этим делать, — вздыхает Крис. — Ты же не собираешься её бить? — уточняет Индиго, сильнее закручиваясь в плед. — Нет, конечно. Я собираюсь её убить. — Ты же понимаешь, что не сможешь этого сделать? — У меня теперь есть отличная мотивация. — Ага, и будет отличное пожизненное. Тут нужно действовать её же способами — хитростью. — Ну и что ты планируешь делать? — Подыграть ей, — заговорщически произносит Лиза.