Краски жизни

      Портовый город встретил мужчину снегом с дождём. По мостовым текла непонятной консистенции жижа — предвестник скорой смены времени года. Если в Париже уже было сухо и даже иногда тепло, то здесь, в хмуром сером Гамбурге, весна лишь робко начинала заявлять о своих правах.       Вдобавок ко всему в воздухе витал удушливый запах убитого моря: пойманной рыбы, сырой растительности, корабельного топлива. Эрик выглянул из окна и поморщился — колёса кареты утопали в хлюпающей неприятно пахнущей массе. Мужчина спешно достал из кармана надушенный платок и прикрыл им нижнюю часть лица.       «Как только можно жить в таком болоте? Это же пытка, достойная дворца маленькой султанши! Отрадно, что надолго я тут не задержусь».       Смеркалось, поэтому Эрик уже не стал задвигать штору на окне кареты, а лишь время от времени прятал лицо от случайных прохожих и любопытных фонарей. Извозчик — молчаливый немецкий крестьянин — получил плату за услуги еще до прибытия на место назначения, чему был несказанно счастлив. Он не щадя гнал лошадей, чтобы как можно скорее доставить по назначению таинственного француза в маске.       Эрику нравились местные люди: немногословные, трудолюбивые и не задающие лишних вопросов. Полная противоположность французским бездельникам. О боги, и зачем только он сам, дитя дьявола, родился в Париже и остался французом даже несмотря на все свои скитания? Ведь можно было поселиться в какой-нибудь, скажем, Берлинской опере и никогда в своей проклятой жизни не познакомиться с Кристиной.       Кристина… Та самая девчонка, на пьедестал которой он возложил все свои надежды и которая так его предала. Подло обманула, швырнула все его самолюбие в грязь и одним резким движением перевернула его жизнь с ног на голову. Да, Эрик сам отпустил ее, а какая-то часть его окаменевшего сердца даже простила мадемуазель Даае, но все же уголок души Призрака, казалось, на веки вечные обратился в лед.       Сразу после ухода Кристины и разгрома Парижской оперы Эрик решил покинуть Францию. Куда он направится? Бог знает. Возможно, в Америку за новой славой и деньгами, а может, в Индию, учиться смирению и созерцанию. В любом случае в Европе ему больше не место. Пусть Старый Свет таким и остаётся — со своим косным мышлением и неспособностью принимать новое ни в людях, ни в искусстве.       У мужчины было предостаточно средств к существованию — его кровно заработанные музицированием, архитектурой и шантажом деньги мирно лежали в одном из парижских банков, куда их годами относил Дарога. Более того, Эрик приобрёл себе несколько имений не только во Франции, но и за её пределами.       Вот в одно из них, гамбургское, Ангел Музыки сейчас и направлялся. Он планировал навести порядок в своих делах, распорядиться капиталом, устроить жизни Дароги, мадам Жири и Мэг. А потом… Потом он отправится в путешествие длиною в жизнь и никогда больше его нога не ступит на европейскую землю. Была и ещё одна трудность, преодолеть которую мужчина хотел именно в Гамбурге — он сам. А точнее, его расшатанные нервы, воспалённое сознание и сломленный дух.       С момента пожара в Парижской опере прошло более трёх недель. За все это время не было ни дня, в течение которого Эрику бы удавалось вздремнуть более четырёх часов подряд. Он физически не мог спать. Есть Призрак тоже не мог, однако к такому ему было не привыкать, но сон… Мужчина всегда спал мало, но обычно не из-за сильных душевных потрясений, а из-за работы, вдохновения или любви.       А теперь… С наступлением ночи его охватывали необъяснимая тревога и тоска. Как только Эрик закрывал глаза, его начинали мучить кошмары. Утро мужчина встречал весь бледный и в холодном липком поту. Дорога немного сгладила эти ощущения, но полноценно заснуть за время долгого путешествия Призрак так и не смог.       Наверное, интуитивно Эрик выбрал Гамбург местом своего пристанища не только из-за крупного международного порта, но и благодаря севернонемецкому суровому климату — вечные холодные ветра и дожди, говорят, способствуют сну. Подумав об этом, мужчина невесело усмехнулся и выглянул в окно. Карета уже выехала за город и по грунтовой дороге направлялась к новому временному пристанищу бывшего Ангела Музыки.