Краски жизни

      Подъезжая к городу, Эрик пожалел о своём внезапном жесте отчаяния. В сумерках улицы казались ещё грязнее, а густой обволакивающий морской смрад — ещё более удушающим. Возможно, где-то подальше от побережья Гамбург и был похож на типичный немецкий город, но точно не здесь. Порт был не только источником жизни, но и проклятьем этого места. В непосредственной близости к морю располагались складские помещения, построенные как попало без какой-либо симметрии. За зданиями особо не ухаживали — это было заметно даже в темноте. Их фасады давно потрескались, а штукатурка облупилась. Вперемежку со складами здесь можно было увидеть и жилые дома — такие же неухоженные и обветшалые, но производящие ещё более удручающее впечатление.       Грязь под копытами жеребца была омерзительной — с примесью помоев, экскрементов и чёрт знает чего ещё. Но что особенно угнетало, так это специфичная публика, характерная для окраин любого портового города. Казалось, здесь скопились избранные отбросы общества: бездомные со всех краёв света, неухоженные женщины в обносках, подозрительные мужчины с хмурыми взглядами, подвыпившие матросы. «Да-да, Эрик, именно здесь ребёнку дьявола стоит поискать светлую и чистую любовь», — невесело усмехнулся мужчина.       Район Репербан располагался за пределами Гамбурга, но на самом деле он уже так слился с городом, что ни местные, ни приезжие не делали между ними различий. «Греховная миля», а именно так следовало называть эту улицу, уже долгое время слыла одной из самых известных улиц красных фонарей в Европе. Говорят, матросы приходили в дикий восторг, когда узнавали, что их корабль причалит к берегам Гамбурга. Ещё бы — такого выбора несчастных девушек, за пару монет готовых отдаться даже немытому матросу, в мелких портах просто не было. Ни владельцы публичных домов, ни тем более жрицы любви не выбирали клиентов и довольствовались тем, что есть. Наверное, в этом и заключается вечная ирония судьбы: в богатом и процветающем европейском городе среди потомственных богачей и тех, кто сумел сколотить себе состояние, пользуясь возможностями кораблестроения и грузоперевозок, жили самые нищие, уязвимые и презираемые женщины — проститутки улицы Репербан.       Эрик подъехал к узенькому проулку и спешился. Он оставил коня в стойле одного более или менее приличного трактира, решив пройтись по кварталу пешком. На самом деле, сейчас мужчине больше всего на свете хотелось сбежать отсюда. Его буквально окутывало ощущение нечистоты, витавшее в местном воздухе.       С тех пор как Эрик встретил Кристину, он запретил себе посещать подобные места. Мадемуазель Даэ стала для Призрака кем-то вроде средневековой дамы сердца — идеальной и в известной мере недоступной. Вдобавок ко всему, бедная сирота называла его Ангелом Музыки, а ангелам не пристало шататься по кабакам и увеселительным заведениям. Постепенно, по мере того как девочка взрослела и её фигура приобретала всё более женственные формы, Эрик не представлял себя ни с кем кроме неё.       Призрак грезил о том, что одним прекрасным днём Кристина Даэ станет принадлежать ему во всех смыслах. О, как сладки были мечты об их единении — не только духовном, но и телесном. Да-да, они должны были обязательно обвенчаться в небольшой парижской церквушке и уехать из Франции, начать новую жизнь. Если бы всё пошло по плану, Эрик бы не искал сейчас жрицу любви на Репербан, а сидел в кресле у камина со своей законной женой на коленях.       Размышляя о том, что так и не сбылось, Эрик приблизился к зданию с яркой вывеской. Бордель «Греховная миля» привлёк внимание мужчины не только названием, но и удивительной для этих мест ухоженностью. Здание было выполнено в типичном немецком стиле «фахверк» и, судя по всему, совсем недавно отреставрировано. Недолго думая, Призрак толкнул дверь и, пригнувшись, вошёл в бордель. Убранство заведения соответствовало его назначению. Все вещи тут были вызывающе яркими, с непонятными завитками и лишними деталями. «Боже, Эрик, что ты творишь? Хочешь заразиться какой-нибудь заморской болячкой от матросских шлюх? Или надеешься, что сюда ходит публика побогаче?».       Мужчина уже потянулся к дверной ручке, но тут его окликнули: — О, господин, здравствуйте! Я хозяйка этого райского уголка. — Перед ним стояла женщина лет пятидесяти в вычурном бордовом платье и шляпке с зелёными перьями. — Фрау Кобленц к вашим услугам, чем могу служить? — женщина раболепно поклонилась Эрику и с удивлением рассматривала его маску и дорогую одежду.       Казалось, внутри её полупустой головы шла яростная борьба жажды наживы, любопытства и страха. И немудрено — вряд ли сюда часто заглядывали галантные кавалеры в масках. — Знаете, я бы хотел прикупить у вас нового жеребца, — мужчина увидел недоумение на лице собеседницы и, яростно сверкнув янтарными глазами, раздражённо продолжил, — мне нужна самая неиспорченная девица в вашем заведении.       Лицо хозяйки отеля озарилось улыбкой. Женщина понимающе кивнула и чуть ли не бросилась с объятиями к Эрику: — О, месье прибыл из Франции, какая честь! — Фрау Кобленц на удивление хорошо заговорила по-французски. — Ваш акцент.. Я сразу поняла, что вы не местный, немецкие мужчины просто не умеют так одеваться, но стоило вам заговорить… — Как бы оправдываясь объяснила женщина, поймав на себе недовольный взгляд Эрика. — К сожалению, самых порядочных девочек на недели вперёд бронируют наши постоянные клиенты, — последняя фраза прозвучала с нескрываемой гордостью в голосе, — но у меня есть для вас отличный вариант.       Эрик только успел открыть рот, а энергичная дама уже скрылась в одной из комнат, располагавшихся за стойкой.       Не прошло и минуты, как из-за двери вновь показалась фрау Кобленц: — Одно мгновение, месье… ? — Бюсси, — кивнув, ответил Эрик. «Чёрт бы побрал эту греховную милю… — Эрик устало поправил маску. — Такая бредовая идея могла посетить только воистину сумасшедшую голову. Ладно, спишем это на отсутствие сна».       Скучая, мужчина подошёл к окну. Дождь усилился и не планировал кончиться раньше рассвета. Эрик с раздражением отметил, что теперь он вряд ли сможет доехать до дома и придётся искать место для ночлега в этом уже ненавистном ему квартале.       Вдруг с шумом открылась дверь комнаты, в которой недавно исчезла фрау Кобленц. В холл шагнула фигурка девицы лет семнадцати. Её длинные каштановые волосы завивались в причудливые локоны. Девушка смущённо потупила взгляд и покраснела. — Что ты стоишь как на именинах? Ты должна понравиться нашему дорогому гостю, Ханна! — Раздался недовольный голос хозяйки.       Девушка робко улыбнулась и недоверчиво заглянула в глаза Эрика. «Разрази меня гром. Совсем как Кристина… И должна зарабатывать на жизнь таким неблагодарным трудом… Сразу видно, что этой невинной душе повезло меньше, чем мадемуазель Даэ, ох, пардон, Виконтессе де Шаньи!».       Откуда-то издалека доносился голос фрау Кобленц: — О, месье Бюсси, не обращайте внимания на эту заминку. Ханна у нас новенькая и сильно смущается. Но некоторым это даже больше нравится, — женщина расплылась в довольной улыбке. Она открыла рот, чтобы продолжить свою бестолковую тираду, но Эрик остановил её одним взмахом руки и нетерпеливо ответил: — Да-да, мне подходит эта девушка. — Мужчина направился прямиком в комнату, потащив за руку Ханну. Он протянул хозяйке заведения деньги. Судя по её реакции сумма была более чем достаточной. — А теперь я хотел бы остаться с девушкой наедине.       Эрик почти галантно отступил в сторону от дверного проёма, пропуская фрау Кобленц. Как только она покинула комнату, он перешагнул порог и резко закрыл за собой дверь, погружаясь в приятный сумрак спальни. Казалось, мужчина находился глубоко в своих мыслях и ему совсем не было дела до Ханны. Девушка робко посматривала на него, переминаясь с ноги на ногу. После, как будто что-то вспомнив, она подошла к кровати и осторожно присела на её край, расправляя складки юбки. Только после этого Призрак будто бы пришёл в себя. Он тяжело вздохнул, устало опустился в кресло у камина и закинул ногу на ногу. — Вас, кажется, зовут Ханна? — Да, господин Бюсси, — быстро ответила девушка, удивившись, что Эрик заговорил с ней по-немецки. — Давно вы тут…. работаете? — Эрик выразительно осмотрел комнату, как будто подчёркивая, что он явно недоволен выбором места трудоустройства. Да, помещение было неплохим — явно лучше, чем в большинстве местных забегаловок: хорошая кровать с высоким матрасом, новые обои на стенах, приятные розовые занавески на окнах, удобное кресло у камина… Да и сам камин. Роскошь для подобных мест. Но несмотря на эти удобства бордель оставался борделем, как его ни укрась. — Два месяца, господин Бюсси. — Ооо, — Призрак театрально закатил глаза, — называйте меня просто Эриком. — Девушка кивнула и вжалась в кровать, с опаской поглядывая на белоснежную маску, поверхность которой причудливо отражала свет камина. — И вам нравится? — Казалось, этот допрос доставлял мужчине удовольствие. — Нет… То есть да… Кхм.. — девушка беспомощно взглянула на Эрика, но он с интересом рассматривал огонь в камине, будто бы уже и забыв о своём вопросе. — У меня в любом случае нет выбора, — обречённо вздохнула девушка и всхлипнула.       Эрик услышал, как она шмыгнула носом. Ещё не до конца понимая, притворяется ли Ханна, чтобы не работать, или, наоборот, боится обидеть гостя грубостью, Призрак внимательно посмотрел на свою импульсивную покупку. В блестящих от влаги, по-детски наивных глазах слишком ярко отражались огни камина: — Неужели? — мужчина заметил, как Ханна, будто бы желая поправить локон, на самом деле утирает запястьем уголок глаза, — ну же, не надо лить слёзы понапрасну. Любую ситуацию можно исправить, ведь так?       Девушка непонимающе взглянула на Эрика, но на всякий случай кивнула. Мужчина продолжил: — Вот и славно. Давайте договоримся с вами, Ханна. Я не знаю, что привело вас сюда — больной отец, мать-пьяница или незапланированная беременность. Мне всё равно. Я хочу, чтобы вы бросили это ремесло. Я сейчас дам вам сумму, которой вам хватит месяца на три беззаботной жизни. Распорядитесь этими деньгами правильно.       В этот момент бывший Призрак Оперы, грозный властитель душ и вершитель судеб, и сам не знал, чем именно вызван его благородный порыв. Ему хватило лишь одного взгляда на Ханну, чтобы понять, что спать с ней он не будет. И дело было даже не в её внешней схожести с Кристиной, а в её молодости, детской наивности и какой-то невинности. Наверное, Ханна напомнила Эрику прошлого себя — такое же загнанное в угол забитое существо, попавшее в самое настоящее рабство. Мужчина прекрасно знал, как заканчивают жизнь портовые шлюхи. Если она не умрёт от какой-то заразы, то её обязательно зарежет в стельку пьяный матрос.       Эрик поднялся, его фигура устрашающе нависла над Ханной. Девушка ошеломлённо смотрела на Призрака, не в силах произнести ни слова. Она лишь энергично закивала и всхлипнула. Мужчина протянул ей пачку банкнот. Ханна недоверчиво посмотрела на деньги: — Господин… Бю.. — девушка поймала на себе раздражённый взгляд Призрака, — Эрик, большое вам спасибо. Я… Мне…— Как бы не обращая внимания на деньги, девушка стала торопливо расстёгивать лиф платья. Призрак отметил, что пальцы её не слушались. Девушка густо покраснела, пытаясь справиться хотя бы с одной пуговицей, а на её глазах снова навернулись слёзы. — Я разве сказал вам раздеваться? — недовольно, но всё же с ноткой отеческого сочувствия пробурчал Эрик. Не дожидаясь, пока несчастная девочка разрыдается, мужчина ловко схватил её правую руку и вложил в неё стопку купюр. «А ведь кто-то умудрялся с ней спать….», — пронеслось в голове Эрика и он с силой сжал руку Ханны. — Вы… Эрик… Господин… Вы не шутите? — девушка улыбнулась сквозь слёзы. — Это моя маска заставляет вас думать обо мне как о шуте? — Вырвалось у Эрика. Столь долгое выяснение отношений явно его утомило. Однако мужчина собрал последние крохи терпения и произнёс, — такими вещами не шутят, Ханна. Постарайтесь использовать этот шанс себе на пользу. — Да-да, я вас не подведу, — прошептала девушка и усердно закивала. — Вот и славно, — Эрик невесело улыбнулся и подошёл к окну, — ну что ж, мне пора. — Призрак открыл створку и выглянул на улицу. Там по-прежнему шёл дождь, но мужчина ни секунды больше не хотел оставаться в одном помещении с немецкой версией Кристины. — Аривидерчи, или как там говорят немцы? — Auf Wiedersehen…. — Произнесла девушка, — да хранят вас небеса.       Эрик ловко вскочил на подоконник и вылез в окно: — Ах да, как раз насчёт небес. Не забывайте, милая Ханна, ангелы присматривают за нами. — Мужчина в последний раз заглянул в глаза девушки, полные слёз и невысказанной благодарности.       Не медля ни секунды, Призрак скрылся в темноте в поисках ночлега.