Краски жизни

      Эрик и София подошли к величественному зданию отеля «Бриз». Несмотря на значительное отдаление от воды, заведение обладало названием с морской тематикой: это была ближайшая к пристани гостиница для знатных особ. Здесь богатые господа, месье и сэры не рисковали столкнуться нос к носу с непотребствами квартала Репербан.       Ещё ребёнком Софии доводилось ночевать в стенах этого монументального сооружения вместе с отцом — неутомимым исследователем, следопытом и натуралистом, который не только рассказывал домочадцам о своих приключениях, но и старался по мере возможности показать им этот мир. В те дивные беззаботные времена малышке казалось, что они с дорогим папа способны разрушить стены между богатством и бедностью, в силах принести процветание в самые угнетённые страны, зажечь факел всеобщего просвещения во всех уголках Земли.       Больше всего на свете София ненавидела рабство и войны — для неё они были апогеем несправедливости, корысти и глупости. Девочка видела, как жили бедняки не только в её родной Германии, но и в Азиатских странах: папа успел свозить детей (Софию и её младшего брата) в Индию и во Вьетнам. Тогда маленькая девочка с миндалевидными карими глазами и огромным чистым сердцем пообещала себе осчастливить всех нуждающихся и посвятить этому всю жизнь. Она обязательно станет учительницей и будет нести свет знаний, чтобы каждый человек имел возможность получить свободу и подарить её другим. Однако этим планам так и не суждено было сбыться… — О, господин, госпожа… — любезно поприветствовал пару портье. Казалось, он вовсе не замечал ни маски на лице Эрика, ни ссадин и растрепавшейся причёски Софии, ни их грязных одежд.       Оказалось, девушка так погрузилась в свои воспоминания о детстве и об отце, что и не заметила, как они подошли к гостинице, как Эрик передал коня конюху и как они ступили в роскошный холл отеля «Бриз». София встрепенулась и нерешительно огляделась по сторонам. Здесь всё осталось таким же, как и пятнадцать лет назад: роскошная хрустальная люстра под куполом высокого потолка, мраморные пол и стены, лестницы, покрытые персидскими ковровыми дорожками. Напротив входа располагалась стойка портье. Именно возле неё они сейчас и находились. К несказанной радости Софии, Эрик взял инициативу в свои руки: выбрал номер, заказал к ужину закуски и напитки и попросил служащего прислать горничную и забрать их одежду в прачечную.       Девушке казалось, что время тянется бесконечно долго. Больше всего на свете ей хотелось убежать, спрятать своё лицо и никогда снова не показываться людям. Раньше она встречалась с клиентами только в борделе, но теперь… Она, здесь, в такой обстановке, среди почтенных господ. Только слепой не видел, что молчаливая спутница таинственного богатого господина в маске — всего лишь проститутка. Слишком заметна разница в стиле их одежд, слишком неразговорчив мужчина, слишком смущена девушка.       Теперь, после всего, что ей пришлось пережить, София чувствовала себя в этих стенах лишней. Более того, ей вовсе не хотелось становиться частью этого богатства и помпезности. Грош цена мишуре, которую может позволить себе любой проходимец с достаточным количеством денег. Девушка уже давно поняла, что наличие у человека средств и даже титула совсем ничего не значит.       Занимаясь, казалось бы, обычными для состоятельного господина делами, Эрик ощущал почти те же эмоции. Призрак уже сто раз проклял себя за то, что решил пойти не в какой-нибудь тихий уютный гостевой домик, а в роскошный отель. Что и кому он хотел доказать? Откуда у него это желание произвести впечатление на проститутку? Или этот импульс не более чем зов его собственного эго? Этим поступком мужчина будто бы хотел заявить всему миру: смотрите, я жив, свободен и ничего не боюсь! Я могу позволить себе всё, что только пожелаю. Пусть это и не совсем та модель «нормальной жизни», о которой мечтал Призрак, но всё же в плане социализации это было лучше, чем на веки вечные оставаться затворником подземелий Гранд-опера.       Эрик был абсолютно уверен в том, что Кристина и Рауль сделают всё возможное, чтобы утихомирить шумиху вокруг событий того рокового вечера. Вряд ли чета де Шаньи готова на ещё больший скандал вокруг персоны их сына. Скорее всего, благородные родители и братец быстренько состряпают свадьбу и заставят замолчать газетёнки с помощью своих толстых кошельков. Ушлые журналисты уже превратили пожар в Парижской Опере в несчастный случай, а любовь виконта и певички — в божественное провидение, никак не связанное с таинственной историей жуткого Призрака. Директора же под страхом увольнения запретили актёрам и работникам даже упоминать те страшные события и персону, за ними стоящую — обо всём этом Эрик уже узнал из писем мадам Жири, которая чуть ли не каждый день отправляла ему весточки. «Первое правило Парижской Оперы — никому не рассказывать о том, что происходит в Парижской Опере», — подумал Эрик и усмехнулся.       Так что да, мужчина не волновался о том, что в Германии его кто-то узнает и тем более начнёт за ним охотиться. Но даже несмотря на это Призрак не планировал существенно менять образ жизни. Сегодняшние импульсивные поступки застали его врасплох, но мужчина надеялся, что причина всему этому — недостаток сна. И с этой причиной было необходимо бороться любыми способами.       Погружённые в свои мысли, Эрик и София подошли к своему номеру. Призрак ловко вставил ключ в замочную скважину и распахнул дверь, пропуская девушку вперёд. Апартаменты уже были готовы к приходу гостей: газовые лампы на стенах и свечи в громоздких канделябрах были зажжены и освещали помещение ровным желтоватым светом, на прикроватной тумбочке стояла ваза с красными тюльпанами. Основная комната служила одновременно и гостиной, и спальней: здесь находились кровать, туалетный столик, камин. В середине помещения располагался массивный прямоугольный обеденный стол и стулья ему под стать. Номер был выполнен в сдержанных бежево-коричневых тонах. На полу лежал роскошный персидский ковёр с длинным ворсом и затейливым орнаментом. Из основной комнаты можно было пройти в уборную и во вторую спальню — небольшое помещение, в котором уместились лишь кровать и туалетный столик.       Эрик последовал в номер за Софией и захлопнул за собой дверь. — Думаю, вам лучше сразу же привести себя в порядок в уборной, — наставническим тоном произнёс Призрак, заметив нерешительность спутницы. — Скоро придёт горничная, и вы сможете сразу же отдать одежду в стирку.       Девушка кивнула и поспешила в ванную. Оставшись один, Призрак не торопясь обошёл номер, по привычке заглядывая за каждую занавеску и дверь. Мужчина освободился от грязной одежды, оставшись в рубашке, сюртуке и брюках. После он направился к умывальнику у туалетного столика, тщательно вымыл руки, умылся, поправил маску и провёл ладонью по волосам. Эрик осмотрел себя в зеркале с долей скепсиса: мертвенно-бледное лицо, худые плечи, чёрные без следа седины волосы и белоснежная маска, полностью закрывающая верхнюю часть лица. Вероятно, в одежде попроще мужчина был бы похож на беглого каторжника — истощённый, усталый, с выпирающими скулами и безразличным взглядом.       В дверь номера постучали — это принесли закуски и питьё. Пока горничные накрывали на стол, Эрик отсутствующим взглядом следил за их движениями, восседая в кресле у камина. — Господин, можем ли мы забрать одежду госпожи? — Спросила одна из работниц отеля.       Эрик молча кивнул в сторону ванной. Горничная осторожно постучалась к Софии. Через пару минут дверь приоткрылась, и девушка протянула служанке плащ, платье и нижнее бельё, которые необходимо было почистить. Наконец, горничные ушли, и в номере снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь плеском воды, который доносился из уборной. Совсем скоро Эрик увидит девушку, с которой проведёт ночь. Как давно он не чувствовал женских ласк? С тех пор как мужчина отказался от услуг жриц любви, прошло не менее семи лет. Разумеется, робкие и, как оказалось, лживые объятия Кристины в счёт не идут. Любовь к этой особе принесла Призраку больше страданий, чем счастья.       Да, мадемуазель Даэ радовала его взгляд и ласкала слух, дарила Эрику надежду и вдохновение, сама того не зная, побуждала к поступкам, которых бы он в жизни не совершил. Призрак до последнего верил, что милая Кристина питает к нему ответные чувства. И, возможно, не ошибался: девушка любила своего Ангела Музыки, как любят отца, доброго гения, который поможет юному дарованию обрести себя. Бедняжка просто не была готова к тому, что её ментор окажется мужчиной, мужчиной страстным и напористым, мужчиной, готовым убить ради любви. Эрик не мог не признать, что в случившемся была и его вина — страх и ненависть Кристины были всего лишь порождением грандиозного обмана. К чему был весь этот маскарад с Ангелом Музыки? Что руководило мужчиной, когда он в первый раз заговорил с несчастной сироткой, представившись ей посланником бога? Почему он открылся ей лишь тогда, когда на горизонте замаячил Рауль?       Как бы ни проклинал Эрик Кристину, он не переставал жалеть её — бедняжка сама не ведала, что натворила, покинув его. Но ничего, пройдёт совсем немного времени, и новоиспечённая виконтесса де Шаньи поймёт, что сделала неверный выбор. Что даст ей Рауль? Сможет ли он поднять её на те вершины блаженства, на которые мог бы поднять её он, Ангел Музыки? Сможет ли Кристина и дальше заниматься пением, не вспоминая проницательного взгляда янтарных глаз своего маэстро? О да, она раскается и вспомнит о менторе, будет всеми силами пытаться вернуться к нему, и тогда уже придёт время Эрика смеяться и выбирать! А пока… Пока он вполне способен получить удовольствие от местной довольно симпатичной проститутки. Он заслужил это право.       Призрак так увлёкся мыслями о Кристине, что не сразу заметил, как открылась дверь в ванную и в гостиную вошла его новая знакомая. Эрик, следуя нормам приличия, тут же поднялся с кресла. Девушка сделала пару шагов в сторону камина и вопросительно взглянула на мужчину, не зная, следует ли ей сразу направиться к кровати или же сначала нужно сесть за стол. Лёгким кивком головы и плавным движением руки Призрак пригласил девушку к трапезе. София села на краешек стула и с любопытством взглянула на Эрика. Мужчина также занял место за столом напротив новой знакомой и принялся без стеснения разглядывать её.       Куртизанка заметила это, но не выдала своего смущения. Сколько бы потрясений ни принёс Софии сегодняшний вечер, она понимала, что месье Бюсси заплатил за её услуги немалые деньги — и теперь эту сумму нужно отработать. Вряд ли уважаемого господина заботят воспоминания из детства проститутки. Сейчас она должна полностью посвятить себя клиенту и сделать так, чтобы он остался доволен.       Посещение уборной пошло девушке на пользу — она смыла растёкшийся макияж, обработала ссадины и теперь держалась более уверенно. София накинула на себя шёлковый бежевый халат, который она нашла в ванной комнате. Длинные вьющиеся тёмно-русые волосы куртизанки были подобраны снизу и уложены в незамысловатую греческую причёску, а её миловидное личико обрамляли непослушные вьющиеся локоны. Каре-зелёные глаза новой знакомой уверенно и без тени страха смотрели на мужчину. На щеке около идеального по меркам Эрика носика девушки уютно устроилась маленькая родинка. Призрак был вынужден признать, что куртизанка была прекрасна даже без косметики и, возможно, даже ещё обворожительнее, чем с ней.       Он невольно сравнил её с дивами, которых видел когда-то на полотнах Фредерика Лейтона. Девушка выглядела поразительно молодо, и если бы не её пронзительно умный взгляд и умение сохранять спокойствие даже в необычных ситуациях, Эрик не дал бы ей больше двадцати лет. Мужчина снова и снова изучал черты лица находки, отмечая про себя, что в них не было ни одного изъяна. Удивительно, но Призраку, педанту и идеалисту по жизни, ничего не хотелось поменять в ней. Может быть, потому что он знал, что это история одной ночи, а может быть потому, что внешность и манеры девушки не вызывали у него вопросов. «Этой ночью тебе чертовски повезло, Эрик. Девушка недурна собой и не из робкого десятка. Не зря ты всё-таки исходил все самые вонючие закоулки Гамбурга». — Угощайтесь, мадемуазель, — Эрик кашлянул, не прекращая внимательно следить за Софией. Мужчина налил вина девушке и себе и приподнял бокал, — за наше знакомство.       Проститутка кивнула и последовала примеру Эрика. Призрак поднёс бокал к губам и сделал пару глотков. Он продолжал сверлить девушку взглядом и заметил, что она не стала пить, а лишь на мгновение поднесла бокал ко рту. После София взяла в руку вилку и осторожно подцепила ею пару ломтиков груши из фруктовой нарезки. Затем она также ловко подхватила кусочек сыра дорблю и отправила лакомство в рот. Девушка явно знала толк в изысканных кушаньях. Неужели она дворянка? Но почему она стала проституткой? Такое бывает нечасто, а всякие интересные редкости всегда будоражили дух Эрика.       В стенах оперы ему чаще всего приходилось иметь дело либо с девицами из небогатых сословий, надеющихся выбиться в люди при помощи своих талантов и прелестей, либо с выскочками вроде Карлотты, которые уже стали чьими-то протеже. Были ещё, конечно, посетительницы театра, но их, в большинстве своём, Призрак презирал — обладание каким бы то ни было титулом по праву рождения или после замужества Эрик считал пустым звуком и не обращал на знатных дам никакого внимания.       Первой девушкой, всерьёз привлёкшей его к себе, была Кристина. Сначала она стала ему младшей сестрой, а после — возлюбленной, долгое время сама того не зная. Более того, и сам Призрак не сразу признался себе, что маленькая хрупкая сиротка стала для него кем-то более значимым, чем девочка, о которой ему просто хотелось заботиться.       А сейчас перед ним сидела София — в каком-то смысле полная противоположность Кристине. Несмотря на своё наверняка незавидное положение, она не теряла самообладания, судя по всему, любила себя побаловать и следила за собой даже лучше, чем мадемуазель Даае, ненадолго ставшая оперной дивой. Новая знакомая явно не нуждалась в помощи — по крайней мере, в мелочах.       Эрик окинул взглядом стол, но никакие яства и напитки не привлекли его внимания. Мужчина начинал нервничать: неловкое молчание затягивалось, а он не имел ни малейшего понятия, что ему следует делать дальше. Всё-таки годы заточения в подземельях Оперы дали о себе знать. Весь круг живого общения бывшего Ангела Музыки состоял из Кристины, мадам Жири, Перса и пары помощников. Тут уж не до развития коммуникативных навыков, особенно не в приказном тоне и тем более с малознакомыми девушками.       Озлобленный сам на себя, Эрик резко встал из-за стола и подошёл к окну. Дождь снова усилился. Струи воды загадочно мерцали в свете уличных фонарей и окон соседних домов. Мужчина чувствовал на себе взгляд девушки и теперь уже окончательно запутался в своих мыслях: о чём с ней говорить, как подступиться и начать то, за чем, собственно, он её сюда привёл.       София напряжённо следила за клиентом. Неужели она его не устраивает? Вполне возможно: они оказались здесь по воле случая, мужчина даже не выбирал её и бог весть почему решил провести с ней ночь. Наверняка это всего лишь акт милосердия, но девушка не могла сидеть на месте и ничего не делать. Раз уж они оказались в одном номере, ей стоит хотя бы попробовать отработать высокое вознаграждение. Юная особа не могла и не любила принимать дорогие подарки даже, а точнее сказать, особенно от тех, кто был сильнее и могущественнее её. Собственно в этом Софи и видела свой личный путь к независимости и свободе.       Девушка бесшумно встала со стула и тихо подошла к Эрику. Мужчина, казалось, не слышал её. Но стоило ей приблизиться к Призраку на расстояние вытянутой руки, он резко повернулся к ней. София чуть отпрянула назад, но на её лице тут же появилась улыбка. Она осторожно протянула руку и коснулась кисти Эрика кончиками пальцев. Мужчина почувствовал, как девушка осторожно провела по его костяшкам и сделал глубокий вдох. — Господин Бюсси, кажется, я забыла поблагодарить вас за то, что вы спасли меня. Если бы не вы, то, возможно, меня бы уже не было в живых… — Куртизанка подошла ближе к мужчине. — Я не знаю, какие силы послали вас на эти богом забытые улицы… Девушка с благодарностью взглянула в янтарные глаза Призрака. О, как они были прекрасны и как загадочно и в то же время зловеще сверкали золотистым огнём из-под маски. Было что-то отталкивающе-притягательное в этом взоре. София подошла к Эрику ещё ближе. — Вы можете называть меня по имени — сегодня ночью я для вас просто Эрик. — Мужчина пожал плечами и с напускным безразличием продолжил, — ну а то, что я спас вас… Не сделал бы этого любой благородный господин? — Смотря кого вы называете благородными господами, Эрик — девушка улыбнулась, в то время как в её глазах появилась тень печали. «Да, у неё точно есть какая-то тайна и, возможно, даже не одна».       София осторожно подняла руку и тыльной стороной ладони коснулась открытой части щеки Эрика. По телу мужчины пробежала дрожь. Он мог поклясться, что ни один человек не касался его так. Что-то было в этом невинном жесте такое, отчего по телу разливалась приятная волна наслаждения. Может, всё дело в том, что этот милый порыв был вызван искренней благодарностью? Как бы то ни было, своё предназначение он выполнил. Призрак больше не мог бездействовать. Приятный аромат женского тела, приглушённый свет газовых ламп и камина, звук дождя за окном… Мужчина прикрыл глаза и положил свою руку на руку Софии. Он немного отстранился от девушки, но лишь для того, чтобы подхватить её и понести в сторону кровати. Жрица любви обняла Эрика за шею и припала щекой к его груди. Мужчина вдохнул аромат её волос, на которых ещё ощущался парфюм с нотками жасмина, цитрусовых и ванили.       Призрак осторожно положил девушку на кровать, а сам начал одну за одной тушить газовые лампы. В результате единственным источником света остался камин, в котором уютно потрескивали дрова. Эрик уже не сомневался в своих действиях — он проведёт эту ночь с весьма симпатичной проституткой и не будет себя за это винить. В крайнем случае, если Кристина всё же одумается, она просто не узнает об этом мимолётном приключении. Как бы то ни было, а он мужчина со своими желаниями и потребностями и больше не желает ограничивать себя из-за прихотей виконтессы де Шаньи.       Эрик не торопясь вернулся к кровати, по пути ослабляя галстук и снимая сюртук. Вид полуобнажённой девушки пробуждал его воображение и затмевал разум. Временами мужчине казалось, что перед ним находится Кристина, но он старался гнать эти мысли прочь. Одним рывком Призрак оказался сверху девушки, нависая над ней. Свободной рукой мужчина ловко развязал пояс халата и окинул затуманившимся взглядом желанное тело случайной знакомой. Даже в неярком свете можно было заметить ссадины на её изящной шейке и хрупких плечах. К страсти, испытываемой Эриком по отношению к Софии, примешалась ярость по отношению к пьяным матросам. Мужчина ласково, но в то же время властно начал покрывать поцелуями щёки, изящный носик и губы куртизанки. Эта девушка ему определённо нравилась: миловидная, ухоженная и не задающая лишних вопросов.       Такая почти животная страсть смутила Софию: она не ожидала подобного от Эрика — на первый взгляд он показался ей сдержанным человеком. Но сейчас в Призрака вселился настоящий Дон Жуан. Мужчина вспомнил свои ночи с наложницами во дворце маленькой султанши, когда он, обладая юной, ещё более страстной натурой, но уже озлобленный на весь белый свет, вымещал свой гнев на покорных обитательницах личного гарема, подаренного султаном в честь окончания строительства восхитительного дворца, построенного по чертежам и под чутким руководством Эрика.       Таким образом будущий Призрак Оперы превращал неконтролируемую ярость в терпкую любовь к этим восточным женщинам. Точнее, к их смуглым бархатным телам, на которых после ночей с Эриком оставались небольшие синяки от крепко сжимаемых пальцев и требовательных губ. Ну и пусть ни одна женщина не переспит с ним по доброй воле — он всё равно найдёт себе утешительницу на ночь либо в силу своей власти, как в Персии, либо за деньги, как теперь. София осторожно провела рукой по мягким, немного влажным волосам Эрика. — Не смей трогать маску! — Предупредил он так грозно, что девушка тут же одёрнула руку. — Я не… — Знаю, я просто предупредил, — Эрик попытался мило улыбнуться, но вышел лишь какой-то полубезумный оскал.       Он властным жестом положил руку девушки на своё плечо. Мужчине определённо нравились попытки Софии угодить ему. Куртизанка обвила шею Эрика, потянулась к нему и робко поцеловала открытую часть щеки, нос, уголок губ. Призрак, ощущая пьянящую власть над ситуацией, издал приглушённый стон и впился собственническим, почти болезненно грубым поцелуем в удивительно мягкие губы Софии. Напряжение в паху росло, он знал, что не сможет выдержать долгую пытку подобными ласками. Ему хотелось взять эту молодую женщину здесь и сейчас.       С наслаждением мужчина осмотрел небольшую, но упругую грудь новой знакомой и страстно прикоснулся губами к затвердевшему соску. Тем временем ладонь свободной руки Эрика заскользила вдоль бедра девушки. Мужчина ощущал приятное тепло, исходящее от мягкой бархатистой кожи неожиданной, но приятной находки. Призрак покусывал и теребил грудь своей ночной феи, а её сдержанные волнующие стоны были для него лучшей музыкой этой ночи. Он ласкал её не чтобы доставить удовольствие, а чтобы услышать эти звуки, звуки неподдельного наслаждения. Весь мир состоит из мелодий и если уж ему, дитю Дьявола, во многих мирских прелестях жизни отказано, то пусть хотя бы чужие стоны порадуют его слух. София начала со страстью расстёгивать пуговицы на рубашке Призрака, но он резко убрал её руку. Не хватало ещё, чтобы она увидела уродливые шрамы на его и без того отталкивающе худом теле. Если бы Эрик был в чуть более вменяемом состоянии, он бы заметил, что такое поведение застало девушку врасплох. Но всепоглощающая страсть так затмила его взор, что, наверное, даже если бы партнёрша заснула, мужчина бы этого уже не заметил.       Призрак рывком снял с себя брюки и кальсоны, а после снова притянул жрицу любви к себе. Её мягкое упругое тело, его тепло и терпкий запах сводили мужчину с ума. Эрик с удовольствием и сам снял бы с себя ненавистную рубаху, чтобы полностью окунуться в этот жар, и в очередной раз мысленно проклял своё отвратительное тело. Призрак судорожно втянул воздух и медленно, едва касаясь кожи партнёрши пальцами, провёл от колена по внутренней стороне бедра: всё выше и выше, к самому сокровенному. Он почувствовал, как девушка напряглась и инстинктивно попыталась отстраниться от него. Эрик заглянул в её глаза и улыбнулся, а после накрыл губы Софи новым бесстыжим поцелуем. Молодая женщина ахнула, и Призрак с удовлетворением отметил, как она расслабляется, полностью доверяя своё тело его ласкам.       Пальцами мужчина ощутил влажное тепло, которым было окутано женское лоно. Эрик с трудом оторвался от горячих губ девушки, провёл языком по её прекрасной шейке, чуть выпирающим ключицам и снова припал к груди. О, это был прекрасный инструмент для сегодняшней ночи. София так чувственно отвечала на все ласки мужчины и так ласкала его в ответ, что он на мгновение почувствовал, что искренне любим. Казалось, такая яркая страстность со стороны клиента доставляла Софии неподдельное удовольствие: она инстинктивно выгнулась и крепче сжала шею Эрика.       Искусанные губы девушки приоткрылись в желании захватить больше воздуха, потому как от ощущения потеплевших длинных музыкальных пальцев голова начинала кружиться. Пожалуй, впервые за долгое время Софи чувствовала себя такой живой и по-настоящему желанной. Желанной больше, чем в обычном понимании вожделения. Было что-то магическое в прикосновениях этого почти незнакомого мужчины, и от этого молодая женщина начинала терять связь с реальностью… «Почему это не ты, Кристина?! Почему?» — Мысленно вскричал Призрак, освобождая себя от одежд ниже пояса.       Еле сдерживая себя, Эрик со всей накопленной за многие годы страстью резко толкнулся вперёд, заполняя лоно Софии собой. Зрачки девушки расширились, она вцепилась тонкими пальчиками в его плечи и вскрикнула. Мужчина замер и заглянул в карие глаза партнёрши. Она разительно отличалась ото всех жриц любви, с которыми ему доводилось делить постель. Даже несмотря на пелену страсти, в разуме Эрика зародилась мысль, что он не хочет причинить вред этой девушке. — Тебе больно? — выдохнул Призрак и провёл языком по своим пересохшим губам.       Вместо ответа София покачала головой и потянулась к нему. Это было крайней точкой невозврата — несмотря на пробудившуюся нежность, движения Эрика стали быстрее и жёстче, приближая его к пику удовольствия. Когда-то давно ему нужно было мучить несчастных женщин чуть ли не часами и заставлять их делать такое, за что, наверное, бог, если бы он существовал, отправил Призрака прямиком в ад. И даже несмотря на все усилия мужчине не всегда удавалось достичь вершины удовольствия — разум держал его тело в стальных оковах и не давал покоя даже наедине с самыми умелыми жрицами любви.       В этот раз всё оказалось иначе. Остаётся только гадать, что именно вызвало такой эффект: долгое воздержание, мечты о Кристине, красивая чувственная девушка рядом, длительные стрессы, отсутствие сна или же просто возраст. Наконец, Эрик содрогнулся всем телом, почувствовав всепоглощающую волну удовольствия, и излился в лоно Софии. Девушка ахнула, крепче обняла его за шею и подняла таз навстречу мужчине.       Что до новой знакомой Призрака, она могла поклясться, что не испытывала подобных ощущений ни с одним клиентом. Да, их у неё было немного: она занималась древнейшим ремеслом менее полугода, а посетители борделя мадам Энже не менялись годами. Поэтому обычно к Софии приходили достопочтенные бюргеры старше сорока пяти лет с пивными животами. Все они были женаты и посещали злачные места в надежде разнообразить свою до тошноты упорядоченную жизнь. О каком-либо удовольствии здесь речи и не шло. Наоборот, и ремесло, и клиенты были противны девушке, и она мечтала лишь об одном: накопить достаточную сумму и забыть своё позорное занятие как страшный сон.       А Эрик… Высокий худощавый мужчина тридцати пяти лет, с идеальными, как ей показалось, манерами, одетый с иголочки… И маска… Этой ночью София впервые за всю недолгую карьеру испытала наедине с клиентом истинное удовлетворение. С одной стороны, ей было безумно приятно, а с другой — в такой же степени стыдно. Ведь она обещала себе никогда не получать удовольствия от работы! Такие эмоции следует испытывать только с мужем, а не с первым попавшимся мужчиной…       Они по-прежнему лежали в объятиях друг друга. Эрику не хотелось покидать влажной теплоты тела девушки, а ей, в свою очередь, не хотелось его отпускать. София начала осторожно массировать голову Призрака подушечками пальцев, то нажимая посильнее, то ослабляя нажим, почти невесомо касаясь его кожи. Эрика окутала новая волна блаженства, и он самозабвенно прикрыл глаза, зарываясь в волосы новой знакомой. Будь это Кристина, она услышала бы от него такие искренние слова благодарности, ощутила бы такие ласки, что растаяла бы в его поцелуях как свеча в руке. Но это была всего лишь проститутка, которая уже получила достаточную плату за свои услуги. Но Эрик не мог не поблагодарить Софию — всё-таки она подарила ему такую ночь, на которую он и не рассчитывал. Поэтому бывший Ангел Музыки легонько провёл костяшками пальцев по щеке девушки, ласково поцеловал её в висок и осторожно прикрыл обнажённую спину куртизанки одеялом.       Через некоторое время Эрик почувствовал во всём теле приятную негу. Выпустив Софию из объятий, он немного отодвинулся от неё, набросил на себя свободный край одеяла и впервые за долгие месяцы заснул крепким, восстанавливающим сном, от усталости совсем позабыв о маске.