Краски жизни

      Эрик перевернулся с бока на спину и резко открыл глаза. Он тут же вскочил с мягчайшей кровати и почти беспомощно осмотрелся по сторонам. Сердце мужчины бешено колотилось. В помещении было темно: единственным источником света являлись тлеющие угольки в камине. Призрак поднёс руку к лицу и нащупал маску — значит, всё это время она была на нём. Постепенно сознание начало восстанавливать события прошлой ночи: улицы Репербана, спасение очаровательной жрицы любви, отель «Бриз».       Мужчина озадаченно посмотрел на свою оголённую нижнюю часть туловища. Так это был не сон… Он действительно провёл время с симпатичной девушкой. Эрик не торопясь повернулся на бок, в ту сторону, где должна была находиться его недавняя знакомая. Девушки в постели не оказалось, но многое говорило о том, что эту ночь Призрак провёл не в одиночестве. Небрежно смятые простыни, аккуратная ямочка на подушке, оставшаяся после того, как на ней лежала прекрасная головка, чуть уловимый аромат дорогого парфюма. Мужчина прикрыл глаза и с наслаждением втянул воздух. По его телу снова разлилась приятная нега. Накануне он ещё опасался того, что на следующий день его начнёт мучить чувство вины перед Кристиной. Но нет, послевкусие было тягучим и приятным.       Приятным? Вдруг Эрик нахмурился, нашёл свой сюртук и достал из кармана часы — стрелки указывали на девять. Судя по темноте за окном, уже был вечер. Неужели он проспал почти сутки? В это было невозможно поверить, но, судя по всему, дело обстояло именно так. Призрак не торопясь зажёг газовые лампы, подхватил одежду и направился в ванную комнату. Он снял маску и быстро умылся холодной водой. Вытирая лицо белоснежным пушистым полотенцем, мужчина взглянул на себя в зеркало и поморщился. Шрамы и покраснения, обычно скрытые маской, насмешливо бросились в глаза, будто бы оповещая: прекрасная ночная сказка окончена.       Эрик вернул маску на место, оделся и вышел из ванной. Как звали девушку, после встречи с которой ему удалось так крепко заснуть? Кажется, София? Но где же она? Тихо ступая по мягкому ковру, бывший Призрак Оперы обошёл весь номер — новой знакомой нигде не оказалось. Эрик уселся за стол и налил себе бокал вина. Получается, девушка ушла даже не попрощавшись. Да, жрицы любви довольно часто обслуживали не одного клиента за ночь и покидали номер сразу же после оказанной услуги. Разумеется, если им не доплачивали. Но ведь же Эрик был довольно щедр предыдущим вечером. Да и вообще, он спас эту юную особу от неминуемой гибели! Мужчина сердился на себя за то, что уделяет столько внимания такому незначительному факту, как внезапный уход девушки лёгкого поведения. Чего ещё можно ожидать от проститутки, пусть и весьма приятной на вид! Вот что значит доверять оболочке. Не зря Эрик дистанцировался от общества — оно прогнило насквозь.       А что если София увидела его лицо? Вдруг она, убедившись, что мужчина крепко спит, сняла с него маску? Кто знает, что на уме у первой попавшейся девки, зарабатывающей своим телом? Эрик гневно сжал бокал и залпом осушил его. Он резко вскочил со стула: так резко, что с грохотом опрокинул его. Проклятая София, проклятый Репербан, проклятая жизнь! Вдруг дерзкой девчонке взбредёт в голову пустить по всему Гамбургу слух об уродстве странного иностранца в маске? О, как же он неосмотрителен! Как можно было наплевать на свои принципы и заснуть в присутствии другого, да ещё незнакомого, человека! Эрик с ненавистью посмотрел в сторону кровати. Внезапно его взгляд скользнул на тумбочку — ваза, в которой накануне стояли красные тюльпаны, была пуста.       «Надо же, этой мерзкой девчонке ещё хватило наглости и цветы прихватить!», — Призрак в два прыжка оказался возле тумбочки и схватил вазу, намереваясь разбить её. Тут на гладкой деревянной поверхности он заметил свой кошелёк. Мужчина нахмурился и взял его, предварительно поставив вазу обратно. Внутри мешочка были деньги — примерно половина той суммы, которую Эрик заплатил Софии. Он с силой сжал в кулаке вещицу и почувствовал, что внутри есть что-то ещё. Призрак снова открыл кошелёк и с удивлением обнаружил записку. «Уважаемый месье Бюсси. Я хотела ещё раз поблагодарить Вас за Ваш благородный поступок. Я обязана Вам жизнью. Не считайте за оскорбление то, что я возвращаю Вам часть денег. Наверное, Вы ещё не ознакомились со здешними расценками — мои услуги не стоят той суммы, которую Вы мне предложили. Сожалею, что не удалось попрощаться с Вами лично — я никогда не остаюсь с клиентом до утра, ведь в раннее время суток мы уязвимее всего. С уважением и благодарностью, София».       По мере чтения записки злость Призрака трансформировалась в облегчение: черты лица становились мягче, а к концу послания на губах мужчины зародилась улыбка. «Глупый, глупый Эрик! Он всегда рубит сплеча!».       Мужчина снова пробежался глазами по строчкам. Аккуратно выведенные буковки были кругленькими, но в то же время такими изящными… Совсем как щёчки той, которая их писала.       Эрик сложил деньги обратно в мешочек и оставил рядом с вазой. Раз уж он был готов с ними расстаться, пусть эта сумма принесёт радость горничным. Самому мужчине деньги уже не доставляли прежнего удовольствия. Раньше, казалось, в прошлой жизни, Призрак был уверен, что когда у него будет достаточно средств, он станет по-настоящему счастливым. О, безумец, он думал, что за деньги можно купить всё, чего ему недостаёт. Поначалу оно так и было: жизнь Эрика становилась всё более скрытной и нелюдимой, в подвалах Оперы скапливались несметные богатства, а количество банковских счетов, поместий и акций продолжало расти как на дрожжах. Казалось бы, человек с такими деньгами может купить всё: власть, славу, самые редкие вещи, самые экзотические кушания, самые качественные музыкальные инструменты, самых красивых женщин в борделях…       Но его с таким усердием выстроенный мирок рухнул, стоило Кристине появиться в жизни мужчины. Кто бы знал, как он хотел предстать перед девушкой без маски и без изъяна, который скрывался под ней. Видел бы хоть кто-нибудь, как Эрик обращался к самым искусным докторам с просьбой помочь, как вспыхивала надежда в его глазах, когда очередной хирург соглашался оценить масштабы бедствия на лице таинственного мужчины. Предполагал ли хоть кто-то, с каким остервенением, какой злостью и безумием Призрак в исступлении рвал свои ноты, крушил мебель, бил самую дорогую посуду после очередного неудачного визита.       Эрик проклинал свои богатства и убогую жизнь. Он хотел только одного: нормальное лицо. С тех пор Кристина, поселившая в душе Призрака смуту, по иронии судьбы и стала той соломинкой, ради которой он жил. Как мог Ангел Музыки оставить свою воспитанницу, свою возлюбленную? Она же так доверяла ему! Эрик прощал мадемуазель Даае всё, начиная от некачественно выполненных домашних заданий и неверно выбранного платья до снятия маски с лица своего ментора и тайной помолвки с Раулем. Призрак бы убил кого угодно за такие поступки, но только не Кристину.       И теперь, после того как она вычеркнула его из своей жизни, Эрик существовал не ради Кристины, а вопреки. Пусть несносная девчонка узнает, кого она потеряла! Имя Эрика ещё будет звучать у всех на устах. И тогда новоиспечённая виконтесса де Шаньи будет мечтать хотя бы о тени того внимания, которое мужчина оказывал ей, будучи её ментором. Что ж, если жизнь и правда сложится таким удивительным образом, бывший Ангел Музыки даст нерадивой ученице ещё один шанс, но на этот раз он будет предельно осторожен и внимателен.       Раздумывая о своих дальнейших планах, Эрик позвонил в колокольчик, висящий у окна, чтобы позвать слуг. Он был намерен как можно скорее вернуться в свой особняк. Почему-то в этом номере он особенно остро ощущал своё одиночество. Наверное, потому, что какое-то время он был здесь не один. Удивительно, но его сказочная обитель в подземельях Гранд Опера тоже стала для него сущим наказанием лишь после того, как в ней побывала Кристина…       «И всё-таки с годами ты стал чересчур сентиментальным», — Эрик закатил глаза, ругаясь сам на себя. Вскоре горничная принесла выстиранную одежду. Мужчина сухо поблагодарил женщину, накинул плащ и направился к выходу. Уже держась за ручку двери, он окинул взглядом номер. На обеденном столе одиноко лежала записка Софии, которую Призрак оставил там, погружённый в свои невесёлые мысли. Движимый какой-то неведомой силой, Эрик снова прошагал вглубь комнаты, не торопясь взял послание, аккуратно сложил его пополам и спрятал во внутренний карман сюртука. Двенадцатью часами ранее       Сквозь сон София почувствовала, что замерзает. Она повернулась набок, пытаясь нащупать одеяло и накинуть его на себя. Её старания укрыться, не покидая объятий Морфея, не увенчались успехом. Девушка сладко потянулась и открыла глаза. «О боже, только не это!», — одного взгляда в окно было достаточно, чтобы понять, что уже утро. Молодая женщина вскочила с кровати и накинула на себя халат. Она нерешительно взглянула в сторону клиента — мужчина крепко спал на спине, раскинув руки. Его глаза были закрыты, а дыхания почти не было слышно. Верхнюю часть лица нового знакомого по-прежнему скрывала маска.       София взглянула на часы — было без четверти девять. Девушка на цыпочках подошла к окну и позвонила в колокольчик. Ей нужно было немедленно уходить. Она и так нарушила данное самой себе обещание никогда не оставаться с клиентом до утра. Не хватало ещё, чтобы месье Бюсси проснулся и увидел её в свете восходящего солнца. Молодая девушка мечтала о том, чтобы просыпаться в объятиях одного-единственного человека — своего будущего мужа. Сама мысль о том, что ей придётся смотреть в глаза малознакомого мужчины с утра после проведённой вместе ночи, казалась ей особенно унизительной и отталкивающей. Клиент должен оставаться клиентом. Он платит только за ночь, а утром девушка уже принадлежит себе.       Раздался стук. София подбежала к входу и открыла дверь. — Доброе утро, госпожа? Вы… — слишком громко для утреннего приветствия поздоровалась горничная. София в панике приложила палец к губам и повернулась к кровати. Эрик пошевелился и что-то пробормотал во сне, но продолжал спать. — Тише, пожалуйста, господин ещё спит, — пытаясь скрыть охватившую её панику, произнесла девушка и улыбнулась. — Принесите, пожалуйста, мою одежду. Я буду в ванной, просто повесьте всё у входа. Только, пожалуйста, тихо, чтобы не разбудить господина. — Да, госпожа. Я всё сделаю. Принести вам завтрак? — Нет-нет, спасибо! — С нетерпением ответила София.              Горничная понимающе кивнула, украдкой окинула девушку недоверчивым взглядом и удалилась.       Тем временем молодая женщина тихо прошла в ванную и умылась бодрящей холодной водой. Девушка подобрала длинные распущенные волосы, скинула халатик и с интересом посмотрела на себя в зеркало. В шикарном интерьере уборной отеля «Бриз» она казалась ещё симпатичнее, чем обычно. В утреннем свете среди мрамора цвета песчаника София походила на древнегреческую богиню. Каре-зелёные выразительные глаза, очерченные длинными густыми ресницами, тёмные волосы, отливающие рыжинкой при свете дня, тонкая шея, хрупкие плечи, упругая грудь. Вдруг девушка ахнула — она заметила на своём теле небольшие синячки, напоминающие о прошедшей бурной ночи.       Лицо Софии покрылось румянцем, как только она вспомнила о том, с какой страстью Эрик накинулся на её тело, как обрушилась на неё вся лавина нежности, перемешанной с какой-то животной похотью. Невольно девушка вспомнила, какое удовольствие доставляли ей эти прикосновения, этот затуманенный взгляд, эти длинные пальцы… Нет-нет, об этом нельзя вспоминать, нужно скорее уходить.       София приоткрыла дверь — горничная уже побывала в номере, закинула несколько поленьев дров в камин и повесила одежду девушки на спинку стула рядом с ванной. Молодая женщина с облегчением вздохнула, схватила в охапку выстиранные вещи и быстро оделась. После она осторожно вернулась к кровати и достала из-под подушки кошелёк, полученный от Эрика накануне. София открыла его, вынула деньги и обомлела. Суммы, которая оказалась в мешочке, хватило бы на месяц безбедной жизни.       Нет, девушка не могла принять такой дар от малознакомого мужчины. Но как вернуть ему лишнюю сумму не оскорбив? Ждать, пока он проснётся? Нет, это точно не вариант. Такое поведение может быть истрактовано как желание набиться в содержанки. Просто оставить деньги и уйти? Это может обидеть её спасителя. Но что же делать?       Тут взгляд Софии упал на письменные принадлежности, стоящие на столе. Девушка быстро придвинула их к себе, взяла лист бумаги, перо и начала что-то писать, старательно выводя буквы. После она несколько раз сложила записку и спрятала её на дно мешочка. Сверху София положила лишние, по её мнению, деньги. Удовлетворённая результатом, женщина тихонько подошла к тумбочке и оставила кошелёк рядом с вазой. Чтобы господин Бюсси точно заметил его, она решила забрать с собой цветы. Их отсутствие наверняка привлечёт внимание мужчины.       Уже готовая уходить, София бросила прощальный взор в сторону Эрика. Он по-прежнему крепко спал. Девушка невольно задумалась о том, зачем такому статному обеспеченному мужчине понадобились услуги куртизанки. Ведь он со своими манерами, внешностью и деньгами мог покорить сердце любой девушки. И зачем ему маска, которая осталась на нём даже ночью? Что скрывает этот загадочный человек?       «Наверное, я никогда этого не узнаю… Тебе надо просто забыть об этой ночи, как и обо всех ночах, проведённых с клиентами. Ведь он не более, чем один из них — мужчина на одну ночь», — София отвернулась от Эрика, торопливо прошла к выходу и скрылась в коридорах отеля «Бриз». Одиннадцать часов вечера того же дня, имение Эрика       Мужчина сидел в музыкальной комнате и гипнотизировал взглядом огонь в камине. Ворот рубахи Эрика был расстёгнут, рукава закатаны до локтей. Пальцы одной руки небрежно сжимали бокал вина, а во второй Призрак держал новый роман Гюго и пытался погрузиться в чтение. Однако его мысли витали где-то далеко — невольно он то и дело прокручивал в памяти события прошлой ночи. Эрик снова и снова нехотя признавался себе, что всё случившееся в отеле «Бриз» доставило ему удовольствие. Сон, последовавший за приятным времяпровождением, подарил мужчине новые силы: по крайней мере, физически он чувствовал себя намного лучше.       Находясь здесь, в пустой музыкальной комнате, Призрак осознавал, что скоро небольшому периоду относительного душевного равновесия придёт конец: бессонница и ночные кошмары вернутся, а мрачные мысли продолжат одолевать уставший разум. Эрик поставил бокал на ручку кресла, поднялся и подошёл к стулу, на котором висел сюртук, и выудил из одного из карманов записку, оставленную случайной знакомой. Мужчина осторожно развернул лист и снова перечитал послание. Вид округлых буковок вызвал у Призрака улыбку — невольно он представил, как старательно и сосредоточенно София выводила каждую буковку. «А она та ещё чертовка! Хитрая умная штучка, умеющая выйти даже из такой щекотливой ситуации. Интересно, девушка и правда хотела оказать мне любезность или же пытается втянуть меня в какую-то игру? Впрочем, какое это имеет значение?».       Погружённый в свои мысли, Эрик не торопясь подошёл к роялю «Bösendorfer», покрытому чёрной глянцевой краской. Он с восхищением осмотрел роскошный инструмент, обошёл вокруг него, заботливо поглаживая лакированную поверхность корпуса, и, наконец, сел на банкетку и открыл крышку рояля.       Для разминки и проверки звука мужчина легко пробежал по клавишам, разыгрывая гаммы. Но Эрику не терпелось превратить в музыку эмоции, пережитые сегодня. Пусть всего лишь на несколько десятков минут, но ему удалось забыться и окунуться в море наслаждения с головой. Призрак на секунду поднял руки над клавиатурой, после чего снова легко коснулся клавиш. Тут же вся комната наполнилась чарующими звуками. Мелодия была спокойной, умиротворяющей и нежной, словно объятия матери. Эрик прикрыл глаза и сдёрнул с лица ненавистную маску. Он продолжал самозабвенно играть, чувствуя, как в такт музыке замирает его сердце.       Мужчина прикрыл глаза, наслаждаясь своим произведением. Эрик давно не сочинял ничего подобного. В последнее время все его мелодии так или иначе были посвящены их отношениям с Кристиной, ставшим под конец безумно сложными. Поэтому и музыка выходила страстной, всепоглощающей, опустошающей. С этой же мелодией всё было по-другому. Она была подобна лёгкому ветерку, нежному прикосновению морских волн к ногам. Она окутывала, отключала разум и убаюкивала. Закончив играть, Эрик открыл глаза и почувствовал, что на них выступили слёзы. Мужчина плакал, плакал впервые с тех пор, как Кристина ушла. Ему хотелось бы верить, что эти слёзы означают конец его страданий, но он знал, что на самом деле это только начало пути.       Призрак схватил с рояля стопку нотных листов, перо и принялся быстро записывать первые наброски своего нового произведения. Так, музицируя, он провёл всю ночь. Когда на ночном покрытом хмурыми тучами небе показались первые отблески зари, Эрик, уставший, но удовлетворённый, прилёг на кушетку и закрыл глаза.       Внезапно Призрак увидел себя вместе с Кристиной на брачном ложе после своей первой ночи. И он, и девушка спокойно спят с улыбками на устах. Внезапно в комнату в стиле Луи-Филиппа прокрадывается Рауль. На лице юного виконта — полубезумная улыбка, белоснежная рубашка перепачкана кровью, а глаза налиты огнём. Молодой человек заносит нож над мирно вздымающейся грудью Эрика и вонзает его в самое сердце. Раздаётся безумный ликующий клич: «Призрак Оперы повержен!», комната постепенно заполняется вооружёнными людьми, которые истязают бездыханное тело. А Кристина… Кристина с улыбкой облегчения подбегает к Раулю и обхватывает его за шею. Теперь она свободна и счастлива…       Эрик распахнул глаза и провёл тыльной стороной ладони по лбу. Он почувствовал, как всё его лицо покрылось испариной. Кошмары настигли мужчину быстрее, чем он предполагал. Призрак поднялся с неудобной кушетки и размял затёкшие ноги. Эрик бросил взгляд на часы и нахмурился — разум выдернул его из приятной неги всего лишь спустя два часа после того, как он неожиданно уснул.       Мужчина вздохнул, подхватил с пола маску и отправился в комнату, чтобы привести себя в порядок. Ему предстояло решить массу вопросов, заняться работой и наконец-то заставить себя написать мадам Жири письмо с самым главным вопросом: как там Кристина и её любимый юнец?