***
Дазай сидел в своей камере, что одиноко висела среди...четырёх тысяч, восьмиста семи таких же камер. За всё своё пребывание тут он успел их посчитать несколько раз, и даже выполнить подсчёты, сколько новых человек к ним присоединяется за день, неделю и месяц. Перед ним сидел его самый лучший друг и по совместительству враг — Фёдор Достоевский, прослывший у них как “крыса, что вечно скрывается в подпольях Йокогамы”, ведь так оно и было. Демон, от чьего имени дрожало всё министерство, и даже правительство, был наконец-то пойман, и заточён в тюрьму в Европе, которая была строго засекречена своим местоположением. — Готов поспорить, что сегодня я точно выиграю тебя в шахматы. — Скучающе проговорил Осаму. — На что споришь? — Лишь безэмоционально спросил темноволосый, в чьих глазах мелькнул огонёк, говоривший о намерении остаться впереди. — На жизнь ВДА. — На полном серьёзе проговорил кареглазый, смотря на довольное лицо “Дост.-куна”. Со стороны это выглядело очень странно. Эти двое общались вполне нормально и понятно, но только друг для друга. Они общались шифром, что состоял из случайных букв, цифр, символов и знаков, но при этом им удавалось без проблем понимать друг друга. Их матч прервало сообщение о том, что настало время обеда. Еду им доставлял специальный человек. И вот, уже через несколько минут еда была у обоих в руках. Те не спеша начали есть свои порции, зная, что времени доиграть у них ещё полно. Дальше все шло так же, как и в остальные дни пребывания здесь. Поев, они принялись за матч, решавший судьбы многих людей. Игра была довольно напряжённая, но это неудивительно, ведь оба считались гениями. Другие заключённые боялись их и странно посматривали. Их изумляло то, что одних из самых умных людей смогли поймать. “Те, кого боялись попали в клетку!” — Так писали во многих газетах. Но в целом поражались не только заключённые, но ещё и половина Европы, считавшая, что их не поймали, а газеты - обманка, сговор органов власти и самих преступников. — Шах и мат, Достоевский, — спокойно проговорил шатен, тихо радуясь победе, — это уже 234 победа, я практически тебя обогнал. — До моих 287 тебе ещё далеко, Осаму, - скучающе проговорил брюнет, перебирая фигурки своими тонкими, изящными пальцами, похожими на фарфоровые, постарайся уж обогнать. Обоим было довольно скучно поэтому они продолжили эту "войну умов". Осаму, хоть и проигрывал в счёте побед, но не считал Фёдора виноватым или плохим. Напротив, он восхищался своим другом и врагом, считав, что ему повезло оказаться здесь с такой компанией. Сам Достоевский не думал об этом, ему просто было комфортно рядом с шатеном, поэтому он и не уходил, хотя мог. Некоторое время спустя настал момент, который мог бы убрать долой всю скуку парней окончательно. — Выходите, — один из дежурных открыл “клетки”, дав какую никакую, но свободу. Достоевский и Дазай спокойно зашагали по мрачному коридору, не обращая внимания на человека, цокнувшего им вслед. Этот мрачный темно-серый коридор освещала редкая маленькая лампочка, которая по своему виду скоро вот-вот перестанет работать. Идти в такой темноте молча было чертовски приятно, возможно единственное, что могло бы мешать - громкое дыхание дежурного, который внимательно следил за каждым шагом заключённых. Идти до конечной цели было долго, поэтому каждый пытался насладиться этим моментом. Но все же настал тот миг, когда к обоим пришли мысли о побеге. Камеры были везде, да и сам дежурный шёл лишь в метре от них, поэтому каждый понял друг друга лишь взглянув в глаза. Определённые звуки и движения рук - язык двух гениев, который был придуман всего за 10 минут, но используется ими уже намного дольше.***
— И все таки, здесь довольно мило, — медленно сказал Осаму, разглядывая воробья, сидящего на дереве и клюющего, по всей видимости, какую-то ягоду. — Может быть, — глаза фиалкового цвета посмотрели в сторону огромной бетонной стены, которую ещё никогда никому не удавалось перейти, чтобы сбежать, — интересная задачка нынче, — дьявольский азарт вновь возник в глазах брюнета, а губы невольно перешли в усмешку. — Ты правда думаешь, что может получиться? — Осаму все же отвлёкся, внимательно посмотрев на сокамерника, — план надо доработать, сейчас не время это делать, — подошел, смотря на руки Достоевского. В одной из них лежал небольшой то ли ножик, то ли скальпель. Сами белоснежные руки уже были испачканы в алой жидкости, что со стороны создавало полную картину сумасшедшего. Но ведь гениальность и сумасшествие находятся очень близко? И конечно же, если брать в расчёт это, можно понять, что Фёдор сделал этот шаг не просто так. Сейчас он своими действиями снова превзошёл все ожидания шатена. Дазай взял руку друга, которую тот ранил, и тут же поразился. — Вот значит как... — он задумался о правильности того, что накарябал у себя на ладони Достоевский, — будь по твоему, я поверю, — парень отошёл, выкрикнув близ стоящему дежурному о ране, которая появилась якобы из-за резкого движения и невнимательности. В это время брюнет сделал ещё один ход, мысленно прописанный в его плане. Когда пришла медсестра и сделала повязку, парни вновь отправились в камеры, где их уже ожидал повар с ужином и ещё какой-то незнакомый человек, у которого в руках был чёрный пакет. Повар быстро положил порции с едой и ушёл, а вот незнакомец остался. — Кто Вы? — первым спросил изумленный Осаму. Человек просто поставил пакет возле камеры и тоже быстро зашагал в другую сторону. — Интересно, — Фёдор продвинулся ближе, смотря прямо на пакет, будто уже знал его содержимое. В пакете лежало множество маленьких подарочных коробочек, в которых были записки на непонятном языке, явно придуманном шифре. Но все же, кто был этот человек и зачем он оставил этот подарок... Шатен был в замешательстве из-за человека, который оставил пакет. А Фёдора это ни капли не волновало, он просто взял пакет и достал одну коробочку. — Этот человек явно не глуп, придумал шифр, зная, что содержимое могут проверить. Ну что же, я предлагаю их расшифровать. Но в ответ получил лишь тишину. Федору пришлось оторвать глаза от записки на своего собеседника, сидящего напротив. Осаму смотрел на пакет и молчал. Парень погрузился в свои мысли и совершенно не слышал, что ему говорил брюнет. Очнулся он только после того, как Фёдор слегка дотронулся до плеча, от чего он слегка дёрнулся. — Да..да. Я тебя слушаю, извини, задумался, — быстро пробормотал Осаму. — Ты какой-то дёрганый. Всё нормально? Или ты до сих пор думаешь об этом человеке х? — Фёдор спросил не принужденно, а по лицу можно было подумать, что ему плевать на все что происходит. Хотя от части так и было, темноволосый знал, что ничего опасного им не угрожает, правда, за своего сокамерника он все же переживал, пусть вид не подал. — Да,— Шатен вздохнул, а после снова глянул на пакет, — Я не могу понять, зачем кому-то оставлять нам “подарочки” с кодом, — Осаму поднялся с кровати и начал ходить по камере, делая круг. Он был очень нервным, из-за того, что не мог узнать, что это за человек. Это явно не родственники Фёдора и тем более не Дазая. — Да уж, ты все слишком угнетаешь, успокойся, ведь если мы сможем разгадать этот шифр, то, наверняка сможем найти ответы на наши вопросы. Пусть даже если не на все, —Фиолетовые глаза внимательно наблюдали за действиями сокамерника, Фёдору было забавно увидеть именно такого Осаму. Потому что обычно он был спокоен и слишком серьёзен. Несмотря на это, брюнет все же переживал за состояние своего собеседника. — Легко тебе говорить, — огрызнулся Осаму, — ты же у нас “Мистер Спокойствие”, — после этой фразы он глянул на Фёдора, который смотрел на него очень грозно, он явно был недоволен тем, что сказал шатен. После чего Осаму сел на край кровати, — меня бесит то, что я не знаю что это за человек, и с какой целью он нам оставил пакет. А чтобы расшифровать все бумажки нам понадобится дня два. — А ты не думал, что чем быстрее начнём, тем быстрее закончим? Хотя, с твоим состоянием, — после последовала недолгая пауза, но Фёдор ее вновь прервал. — Я предлагаю тебе поспорить. Если я обыграю тебя в шахматы, то мы начинаем разгадывать шифр прямо сейчас, если же ты меня выиграешь, то я выполню любое твое желание. Идёт? — в фиолетовых глазах появился огонёк азарта, который чуть позже появился и в зрачках собеседника напротив. — Я согласен, — твердо и решительно ответил Осаму, начиная доставать шахматы. — Ну что ж, начнём. У парней началась их шахматная битва, в которой оба хотели получить своё. Осаму все равно хотел начать разгадывать шифр уже этим вечером, а так у него в кармане будет ещё одно желание. А Фёдор был доволен собой, что смог так заинтересовать шатена. И вот наконец-то спустя полчаса определился победитель. — Ну вот и решили, мы начинаем разгадывать записки немедленно, — брюнет улыбнулся, хотя он изначально знал о своей победе. — Идём, — стремительно ответил Осаму. Парням было довольно интересно разгадывать этот шифр. “Тот человек действительно очень умён” — пронеслось в голове у кареглазого. В одиннадцать часов к ним пришел дежурный. — Отбой, уже одиннадцать часов. Завтра в восемь подъём, — говорил он это грубо, мужчина сам был сонным, поэтому немедленно ушёл обратно. Видимо отправился спать, а на замену к нему подошёл другой парень, который должен был следить за порядком ночью. Время было очень поздное, около трёх часов ночи, парни разгадали только половину. — Что могу сказать... пока что у меня не всё получается сложить в один пазл, но думаю с утра пораньше оно само устаканится, как раз на свежую голову, — произнес Осаму с улыбкой, и посмотрев на Фёдора, добавил, — я предлагаю идти спать. — Да, полностью согласен. Утро вечера мудренее. Доброй ночи, — Фёдор произнес это быстро так же, как и забрался в кровать. Расшифрованные записки они сложили обратно в пакет и убрали под матрас Осаму. — Доброй, — произнес в ответ шатен и тоже отправился спать. Завтра их ждал тяжёлый день.***
Ночь была тёмной, облака закрывали небо, в том числе и луну, которая давала хоть немного света. В тишине комнаты что то зашуршало и с кровати поднялась человеческая фигура, что принадлежала шатену. Естественно, он был хитёр, ему не нужны были конкуренты, коим являлся Фёдор. Конечно же, он был и его другом одновременно, но, как говорится, одно другому не мешает. Осаму хотел проснуться рано утром, или даже раньше, до этого сделав вид, что спит, чтобы самому приняться за расшифровку, и, конечно же, намного быстрее понять суть, и выбраться самому, оставив Достоевского. Между ними была небольшая война, кто сделает это быстрее. Идя по комнате, попутно сломав недавно поставленную скрытую камеру, видимо, этой ночью, тот посмотрел на небольшой стол, рядом с которым стояла фигура, явно человеческая. Кареглазый быстро понял, кто это. В ночной темноте стоял Фëдор, рассматривающий записки с тайным посланием. Остаётся один вопрос: как он их вытащил, ведь всё они ложили под матрас Осаму... Парень окликнул своего сокамерника, от чего последний дёрнулся, резким движением руки пряча ранее лежавшие на столе бумажки, немного сминая их. Конечно же, для этого “демона” — в тюрьме его так прозвали за блестящий ум, ведь ему несколько раз удалось сбежать, ещё до появления сдесь Дазая — было не проблемой разгадать этот шифр, хоть он и был проблемным. Он был из разряда “лёгкий, но муторный”. — Что ты делаешь по среди ночи? — тихо продолжил Осаму. — То же, зачем встал и ты, — отозвался мигом Фëдор, исподлобья смотря в карие глаза. Луна показалась из-за облаков и отразилась в его взгляде, из-за чего глаза мелькнули белым огоньком. — Неужели, хотел предать меня и сбежать сам? Я думал, ты мне верен... — Могу сказать тоже самое тебе. Неужели так сложно было дождаться утра? Хах... Да и вообще, я хотел быстрее расшифровать эти записки, чтобы на утро не заставлять тебя затрудняться, да и вообще чтобы сберечь время, потраченное на разбор этих бумажек, — протараторил Достоевский, будто бы заготовленную речь, — если ты так не хочешь, чтобы я занимался этим, мы можем лечь спать. Только по настоящему. Дазай замолчал. Брюнет снова попытается его обмануть?.. Несмотря на все сомнения, тот согласился, внимательно проследив за собеседником, сам же возвращаясь в постель. Полностью доверившись Достоевскому, тот уснул, так и не заметив победную ухмылку на лице противника.***
От самого слова “Утро” уже было тошно. “Вот бы можно было никогда не проснуться, спать вечно” — думал кареглазый, которого разбудил возглас дежурного, который оповещал о завтраке. Лениво встав с кровати, парень подошел к койке Фëдора, на которой его, как ни странно не было. Возможно, тот уже встал, либо сбежал. Можно было только догадываться. Искать его сейчас — пустая трата времени, но парень надеялся, что тот найдётся... Как нибудь... Сам... Выходя в коридор и следуя потоку людей, тот пытался найти знакомое лицо, что спустя несколько десятков попыток закончилось тщетно. Даже в столовой его не было. Неужто сбежал? Шатен пришёл в ступор, когда обнаружил его в их камере, сидящим на койке и смотрящим в стену. — Меня допрашивали. Видимо, заподозрили в чем то, — лишь вымолвил в своё оправдание темноволосый.