Жрица храма Смерти

      – Г-госпожа, – Они были так увлечены беседой, что не заметили приближения Виоры. – М-мне к-кажется, мы нашли р-решение.        – Решение?        – Здесь, в к-книге стоит, что м-можно… смерть не м-может удержать тебя внизу того, чье имя не внесено в ее книгу.       – Никому еще не удавалось стереть свое имя из книги. – Фэй усердно перелистывала страницы памяти, но не могла найти ни единого упоминания успешного побега.        – Это совершенно не означает, что нам не следует попытаться. – Хатху с прямой спиной сидел на камне у костра. По осанке его можно было спутать с королем. Надо же, как держится, уже не в первый раз подумала Фэй. – В записях короля стоит, что нужно найти книгу и с помощью жизни стереть имя, тогда Смерть потеряет человека, и он будет жить вечно.       – Интересно, возьмет ли Смерть его потом обратно, если он устанет от жизни? – размышлял вслух Эйрон, и у Фэй защемило в груди.       – Неужели он устал?! -- пробурчала она невнятно.       – Вы что-то сказали?       – Нет. Я слушаю. Что там написано? Где мы найдем эту книгу?       – Виора, расскажи им, – почти приказал Хатху и тут же обворожительно улыбнулся девушке, смягчая свои слова.        – В к-книге ничего об этом не с-стоит. Единственная п-п-подсказка, это то, что к-к-книга охраняется мертвыми.        “Под мертвой охраной,Везде и нигде,Один раз за кругВ ночной тишине.”       – Под охраной мертвых, – Фэй по привычке трогала шрам над губой. – Какие-нибудь памятники, склеп, кладбище?        – Погибшие цивилизации? – предложил Хатху.       – А может самые настоящие мертвые? – попытался выдать Юсуф наипростейшую версию, но был перебит унижающими взглядами.        – Молодой человек, оставьте интеллектуальную работу профессионалам. – Теперь, когда к мускулистому Юсуфу добавился Эйрон, Хатху, видимо, переживал еще больше из-за отсутствия стальных мышц, а так как побаивался магической силы Эйрона, то его нападки на Юсуфа стали ужесточились.       – Везде и нигде – где это? Может у самой Смерти, – Хатху повернулся к Фэй, исключая таким образом всех остальных из обсуждений. – Там сразу и под охраной мертвых.       – Книга смерти не может быть под землей. Она не собственность Смерти, ее ведет Судьба. Смерть только выполняет приказы.        – У Смерти есть господин? – Хатху понизил голос до шепота, заставляя Фэй нагнуться к нему поближе.       – Нет, господин – неправильное слово. Судьба готовит чернила, которыми пишется книга жизни, а когда они кончаются, то имена появляются в книге мертвых, сообщая Смерти, чья задача выполнена и история должна быть завершена.       – Откуда она берет чернила и решает, кто сколько получит?        – Спросите у нее когда заглянете в книгу. Она наверняка обрадуется, и сама придет к нам.        – Или за нами.        – Или за нами. Но вернемся назад - мертвые, которые охраняют книгу: мертвый язык, неупокоенные души, скелеты?       – А может это вообще не люди. Самое старое захоронение, храм Смерти? – Хатху посмотрел на Фэй, будто только что сделал невероятное открытие.       – В моем Храме книги точно нет.       – У тебя есть собственный храм? То есть мою хижину в деревне можно продать? Ты же не захочешь там жить, если у тебя есть целый храм. – прошептал Юсуф неожиданно громко, но таким же заговорщическим тоном. Фэй удивленно посмотрела на него. Она так была увлечена решением задачи, что даже и не заметила, как их стало трое.        – Я думал, ужин подгорел, а это ты, – выдал Хатху очередную колкость, но Юсуф не отреагировал.        – У тебя храм? Серьезно? Теперь я люблю тебя еще больше, – он широко улыбнулся и повернулся к Хатху. – И все-таки я настаиваю, – проговорил четко, Хатху съежился. – что это самые настоящие мертвые. Раз в год они ходят по земле и ищут тех, кто забыл их.        – О, лесной человек знает легенды?        – Это легенды? – Юсуф поднял книгу, которую держал в руке. В его руке она выглядела как записная книжка.        – Только не рассказывайте мне , что вы знаете буквы. – Хатху поправил вечную перчатку и закатил глаза - он умел это делать очень профессионально.        – Не знаю, легенды ли это. Название мне непонятно, – но здесь стоит, что этот день завтра. И если нам нужно к мертвым, чтобы найти книгу и спасти Руни, то я иду.        – Я тоже, – маленькая Руни сидела на толстой ветке дерева прямо над их головами и весело болтала ногами.        – Эйрон, что ты знаешь о “ Книге мертвых” и дне, когда неупокоенные гуляют по земле? – Теперь, когда был план, у Фэй опять появился дух планирования и завоевания. Нужно было разгадать загадку, а это то, что она умела лучше всего. То, что он всегда ценил в ней. Что ж, не вспомнил ее печальную, значит, вспомнит радостную и яркую.        – Каждый год в один и тот же день стихия приводит меня к руинам. И каждый раз, когда я улетаю, в маленькой деревушке к западу отсюда загораются огни, словно деревня оживает, но в любое другое время там пусто и мертво. Насколько я знаю, племя огня – единственные, кто осмеливается жить на этой стороне.       – Нам нужно туда!        – Это наша дорога!       – В деревню!       – А м-мы уверены, что к-книга там? – Виора холодной водой охладила всеобщий пыл.        – У тебя есть другие идеи?       – А если нет, то хоть на мертвых посмотрим, – разбойную Руни, казалось, не могло напугать ничего. Ничего, кроме потери брата.        У Фэй сжалось сердце, когда-то она знала и другую такую же веселую девчонку, бесстрашную и готовую на все ради любимых людей. Она не бросит ее. Будь проклята и Смерть и все на свете. С книгой или без она не оставит там еще одну девчонку. Не в этот раз.               После долгих обсуждений в деревню было решено идти всем вместе: Юсуф ни за что не соглашался пустить сестру одну, Фэй была экспертом в вопросах смерти, Эйрон хорошей подмогой - кто знает, чего там ожидать, Хатху – ничто не могло заставить его не пойти туда – знания: приобрести новые, a возможно понадобятся и его старые. Ну а Виора, хоть и не очень рвалась посетить мертвых, но тоже не хотела оставаться одна на развалинах замка. За ужином оговорили правила: слушаться Фэй, ничего не трогать, не кричать. Слушаться Фэй. – Она настояла на том, чтобы это правило было внесено в список дважды. Идти было решено с утра: отдохнувшими и сытыми - кто знает, когда им удастся поесть вновь.       Туман еще медленно выползал из леса, утапливая первые лучи солнца в своих подушках, когда все уже были на ногах. Эйрон не мог отвезти их на туче - иначе ему пришлось бы улететь с ней, бабочки Фэй тоже были не в лучшей форме после вчерашнего боя, поэтому через лес пробирались пешком. Эйрон шел впереди, указывая дорогу, Хатху словно верный пес вился вокруг него, задавая сотни вопросов. Он постоянно что-то записывал в свою книгу, и поэтому Эйрону приходилось не только вести группу, но еще и наблюдать, чтобы Хатху не споткнулся о высокие корни или не разбил лоб о деревья, не повесился на лианах. Команда и так была не в лучшем состоянии, не хватало только еще больше раненных. Фэй в одиночестве шла следом, переход давался ей нелегко. Она хоть и была бессмертной, но далеко не неуязвимой. В вихре она вчера все-таки сломала пару ребер, которые в достаток к руке, сейчас ужасно болели, но сильнее всего пострадала ее гордость и сердце. Эйрон был отстранен. Она еще даже не извинилась за пощечину, но его это, казалось, не интересует или он забыл вовсе. А еще она хотела спросить совета на счет Руни, которая прыгала по деревьям демонстративно высоко. Фэй не знала, как подступиться к девочке, которая со вчера не обмолвилась с ней ни словом, с группой да, но не с Фэй. Юсуф и Виора - единственные, кто перед кем ей не нужно было извиняться, шли в конце процессии и были заняты какими-то интересными разговорами. Фэй слышала, что Виора постоянно смеется. Наверняка Юсуф рассказывал ей какие–нибудь глупые истории, флиртовал с ней. Ну и пусть, Фэй он все равно не нужен, а Виору доводит до смеха намного чаще чем Хатху. Хотя, Хатху, вроде и неплохой, ну уж очень проста Виора для него. Фэй не понимала, что он в ней нашел. Ну действительно, поговорить этим двоим было не о чем. Да, он учил ее читать, но маловероятно, что она за несколько недель прочтет всю королевскую библиотеку и из простой деревенской девчонки превратится в городскую интеллектуалку с интересами в политике и науке. Кто поймет эту любовь. Она вот до сих пор любит Эйрона. Или, может, только думает, что любит. А он ее. А может у него кто-то есть. Эта мысль настолько испугала Фэй, что она остановилась, и Виора набежала на нее сзади. Кто-то тут же подхватил Фэй за оба локтя - с одной стороны ее держал Юсуф, а другой Эйрон. Огненный человек хищно улыбнулся человеку дождя, и просунул руку под локоть Фэй.       – Спасибо, –поблагодарил он Эйрона, – я позабочусь.        Эйрон равнодушно кивнул и вернулся к Хатху, Фэй с тоской смотрела на его высокую спину в сером плаще, совсем не слушая, как соловьем заливается Юсуф. Виора смеялась - вот и прекрасно.        Постепенно лес начал редеть. На тропинке стали попадаться камни, как будто здесь раньше была мощеная дорога, которая со временем исчезла. Странно, подумала Фэй, если тут на самом деле была каменная дорога, то куда же она вела? Не обрывалась же она прямо посреди леса где-то в нигде.        В воздухе пахло осенью - мокрой травой, безнадежностью и смертью. Редкие листья падали с деревьев и безмолвно ложились на землю – даже ветер был здесь не в настроении играть. Листья были не яркие, как положено осенью, а серо-черные, как все здесь. Среди деревьев то там, то тут, словно огромные грибы, торчали каменные глыбы, и чем реже становился лес, тем больше было камней, и скоро они уже совсем заменили деревья. Может это были пеньки, просто какой-то странной формы? Дорожка становилась все уже. Земля со всех сторон бугрилась, будто кто-то ее вскипятил словно воду, да так и остановил. Казалось, наступишь на такой пузырь, и он лопнет под ногами, поэтому наступать на них никто не стремился. Руни тоже же рискнула прыгать по каменным истуканам. В какой-то момент Фэй заметила, что девочка идет рядом с ней, крепко сжимая обожженную руку. Фэй крепко сжала в ответ и улыбнулась чумазой подруге. Страх тоже может объединять. Все шли сосредоточенно и тихо, словно чуяли тревогу, разлитую в воздухе.       Когда дорожка кончилась, Эйрон остановился и осмотрелся. Неожиданно где-то совсем рядом каркнул ворон. Виора громко вскрикнула и пробежала вперед к Фэй. Огромная черная птица сидела на камне и, наклонив голову, смотрела на путников. И только тут Фэй поняла - они шагали по кладбищу. Старому и заброшенному. Каменные надгробья наклонялись во все стороны, местами подпирая друг друга, словно закадычные друзья. Земля осела местами, образуя волны. Где-то скрипела деревянная крыша, хлопала калитка, протяжно скрипели ворота. Солнце в последний раз проглянуло сквозь тучи и пропало, хотя, по расчетам Фэй, до вечера еще было далеко.        Фэй расправила плечи, чтобы придать себе смелости, хотя больше всего ей сейчас хотелось прижаться к Эйрону и попросить его унести ее из этого места, но маленькая теплая ручка в ее руке напоминала о том, что пути назад нет.        Фэй встретилась глазами с Эйроном, указала на холмы в глубине кладбища – звук шел оттуда, значит, где-то там была и деревня. Он кивнул ободряюще, Фэй крепче сжала руку Руни и потянула ее за собой.        Шли медленно, как будто воздух был киселем. Ноги вязли в земле и рыхлом тумане. Дороги не было , поэтому шли прямо, то и дело натыкаясь на камни надгробий и надеясь, что никакая костлявая рука не схватит за ногу. Фэй, Руни и Эйрон шли впереди, огнем Руни немного освещая дорогу, но сильно это не помогало – туман словно злился от присутствия света, он кидался на Руни, кусал ее за руки, обнимал, тяжелым одеялом ложился на плечи, пытаясь утянуть ее на дно этого моря и потушить ее свет. Девочка шла словно во сне, и Фэй то и дело приходилось будить ее. Завершал процессию Юсуф - он тоже светился, но туман не трогал его, принимая мертвый огонь как друга.        С каждым метром на движения уходило все больше сил, туман словно кидал на плечи цепи отчаяния и безнадежности. Фэй уже не была уверена, дойдут ли они до холмов. Всех не вытащим. Эйрон и Руни – главное вывести их, всеми остальными можно пожертвовать. Тихая мелодия, словно вырванная сиренами из бури, вывела Фэй из задумчивости. Она и сама не заметила, как подхватила ноты. Странно, слова были ей совсем не знакомы, но она пела, и эта песня не была мелодией тумана, она противилась ему, будила, возвращала надежду и давала силы. Песнь становилась все сильнее и отчетливее. Теперь уже пели все. Громче и увереннее всех звучал голос Виоры. Чистый, звонкий, и совершенно без заикания. Фэй и не подозревала, что она так может.        Первый холм несмело проступил через толщу тумана. Его запавшие черные глаза мертвым взглядом приветствовали путников. Теперь было понятно, что холмы и есть дома – поросшие сон-травой и крапивой, покрытые черным мхом и репейником, покосившиеся избушки, которые природа отвоевывала обратно. Туман заканчивался перед двходом. Казалось, он боялся дотрагиваться до стен. Может быть, не стоит соваться туда, куда даже таинственный туман отказывается заходить, но с другой стороны – враг моего врага – мой друг, подумала Фэй и чуть ли не вприпрыжку выбежала из моря тумана в объятия мертвого дома.        В единственной комнате пахло сырой землей, но не было слышно ни звука. Фэй крикнула и сама испугалась своего голоса, искаженным хором возвращенного стенами. Низкий земляной потолок давил словно каменный, и Фэй присела. Все остальные тоже сели. Никто больше не пел, не произносил ни слова. Все только тяжело дышали, как будто одолели долгий путь в гору. Фэй закрыла глаза, свистнула – в этот туман за ей удалось отыскать только бабочек смерти. Через некоторое время в пустые глазницы окон беззвучно влетели крылатые помощницы, они несли несколько сырых веток - лучшее, что нашли для костра. Липкий туман, казалось, все еще висел на дровах, мешая им загореться. Наконец, живой огонь победил и пламя заплясало на останках мертвых деревьев. Все протянули руки к теплу – мокрая одежда липла к телу, но лучше всего живой огонь отогревал души. Эйрон выудил из котомки хлебцы и какие-то коричневые куски, похожие на вяленое мясо. Его сумка вмещала так много, что казалась бездонной. Ели в тишине, потихоньку оттаивая руки и души.        – Что это была за мелодия?        – П-песня л-леса. М-моя б-бабушка пела ее часто, к-когда я б-была маленькой. Она г-говорила, что в м-музыке в-всегда есть магия ж-жизни.        – Мне кажется, она была права. Без этой мелодии я бы не выгреб, – признался Юсуф. – Умный господин Хатху, – Юсуфу легчало, раз он уже находил силы ехидничать. – Что это было? Только не рассказывайте мне, что всего лишь самый обыкновенный туман.        Хатху молчал, у него не было ответа, или он просто таким образом опять унижал Юсуфа, кто его поймет.        – Это та деревня? – Хатху посмотрел на Эйрона, тот неуверенно пожал плечами.       – В этот день она всегда светилась сотнями огней, но сквозь такой туман их не разглядишь. Мне нужно осмотреться.        – Я не в-вернусь туда.        Руни промолчала и только сильнее прижалась к Фэй. Ей было страшно.       – Эйрон, ты пойдешь со мной. Насколько я понимаю, из бессмертных здесь только мы.       – А если вы не вернетесь?       – Если мы не вернемся, завтра туман спадет, и вы найдете нас где-то среди этих холмов. А ежели нет, – она сделала паузу и оценивающе осмотрела состав. – Хатху, позаботься об остальных. Выведи их из леса.        Юсуф смиренно кивнул, признавая субординацию. Фэй взяла Эйрона за руку, сняла бабочку волос и воткнула в запястье. Холодная кровь побежала по жилам, королева дернула крыльями, призывая как можно больше подчиненных. Бабочки залетали со всех сторон, окружая ноги, наконец, подняли их над землей и вынесли за дверь, где поднялись над туманом.        Фэй крепко прижалась к Эйрону. Даже если им суждено сейчас умереть, она ничего не будет иметь против. Снова стоять рядом с ним, тонуть в его объятиях, чувствовать его руку, плечо, бедро, вдыхать его аромат дождя и моря – это того стоило. С высоты полета над кронами деревьев они видели многие холмы, поросшие фиолетовыми цветами сон-травы, которая цвела здесь как нигде больше. Может, в этой мертвой деревне была ее родина? Покошенная башня мачтой призрачного корабля вздымалась над волнами тумана. Ее скрежет и скрип разносились далеко, казалось, сильный ветер треплет и качает ее, но воздух был спокоен и тих. Но возможно, кто-то качал ее снизу, тысячи рук и ног, которые пытались найти на ней спасение от тумана или сломать ее, чтобы добраться до кого-то, кто прятался наверху.        – Храм, – выдохнула Фэй тихо, как будто боялась, что их могут услышать, или просто, чтобы иметь повод прижаться еще сильнее. – Какого бога?       – Лета — бога возрождения.        – Ты думаешь, книга может быть у него. Лет не очень-то дружил со Смертью.       – А у нас есть выбор.        Фэй закрыла глаза, приказав бабочкам спускаться. Туман радостно и хищно уцепился за ноги, накинул цели на тело и, затянув словно под воду, удовлетворенно чмокнул.       Высокая дверь висела на одной петле и раскачивалась, будто ее только что с силой распахнули. Эйрон не колеблясь, нырнул в дверь, Фэй сразу же почувствовала себя осиротевшей, и только его рука была единственным теплым ориентиром в этом холодном мире. Фэй быстро нырнула вслед за ним. За ним хоть куда.        Даже сквозь туман убранство храма поражало своим богатством - высокие стрельчатые окна пропускали скудные куски молочного света. Некогда светлые длинные занавески обрубленными конечностями свисали с потолка. Храм изнутри совсем не походил на то же самое здание снаружи, и по высоте, и по строению он был другим. Сквозь рельефные плитки на полу пробивалась сон-трава. Местами она подняла камни, сломала их и разрослась синими цветами. Развороченные камни напомнили Фэй пузыри могил у леса. Нигде не было видно ни души и только странный стук разбивал тишину, словно кто-то умело играл на органе.       – Сухие кости.       Только подойдя поближе, Фэй заметила, что алтарь и стены, своды - все это построено из костей. Воздух терялся в них, наигрывая мистическую мелодию, которая теперь все больше походила на крики и стоны. Шелест страниц, скрежет оружия, шепот заклинаний и мольбы. Звук нарастал, и вот уже сотни голосов просили о чем-то, шептали, умоляли, заклинали, проклинали, приносили кого-то в жертву, хохотали, рыдали и неистово молчали. Что-то упало Фэй на руку — капли крови и слез падали с потолка. Книга на алтаре перелистнулась еще раз, зашелестела, захлопнулась, чтобы открыться на какой-то странице.        – Это не она. Не она. – Фэй потянула Эйрона за руку, но тот стоял как вкопанный, и она не могла сдвинуть его с места. – Пойдем, пожалуйста! Я тебе все расскажу. Я не уйду без тебя. – Не найдя другого выхода и уже почти смирившись с тем, что останется с ним здесь навсегда, Фэй остановилась, вытянулась на носочках и заглянула ему в глаза. Сейчас можно. Его глаза глядели куда-то в пустоту, где он танцевал под музыку костей. Эйрон не казался испуганным, а просто опустошенным, как в том тумане. Его лицо было так близко. Она стянула перчатку и дотронулась до его щетины. Сначала совсем легко, как будто боялась, что ее оттолкнут. Его кожа обожгла холодом. Странно, она не думала о том, что он тоже мертв. Но даже этот холод будил в ней огонь. Так же как у нее у него на лице был шрам, намного больше, чем ее, через всю щеку правую от виска почти до подбородка, но это совсем не мешало ему, а делало его только мужественней. О, сколько ее подруг умирали по этому шраму. Фэй убрала прядку вечно непослушных черных волос за ухо. Потянулась ближе и хотела уже, пока она еще в сознании, прикоснуться своими холодными губами к его, но не смогла. Мягкий ковер из бабочек подхватил ее и поднял, теперь ее лицо было напротив его. Своими маленькими руками она обхватила его лицо, закрыла глаза, миллиметр за миллиметром уменьшая расстояние. Она уже чувствовала его дыхание на своих. Ее губы слегка приоткрылись и ожидании. Еще мгновение. Фэй неожиданно замерла и отстранилась, посмотрела вниз.        – Дура! – выругалась громко. – Какая же дура! – И тут же почувствовала, что слезы и кровь мочат ее ноги. Шепот уже почти перешел в крик, сотни голосов превратились в тысячи. Мелодия долбила как иерихонские трубы. Кости лопались от громкости, но мелодия уже звучала независимо от них. От стен начали отделяться отдельные кости, они собирались в подобие скелетов и медленно ковыляли к Фэй и Эйрону.        Эйрон. Его губы так пленили ее, что она совсем потеряла разум. Она все еще помощница Смерти с определенными магическими способностями. Им хочется поиграть с мертвыми? Что ж, они их получат. Если они могут поднимать мертвых, то и она. Фэй обняла Эйрона, как ни обнимала никого, когда пепельные бабочки заполонили храм. Они лезли со всех щелей, пробивались сквозь стены, разбивали окна и толстым одеялом ложились на живые кости. У них туман - у нее своя злобная серая масса. Под самым потолком Фэй задержалась – мертвые бабочки, словно настоящие зомби, питающиеся мертвечиной, кидались на кости, словно термиты вкупе с молью и саранчой, пожирая все на своем пути. Мелодия костей перешла в вопль. Оживший храм сопротивлялся, кровь брызгала все сильнее, взрывались кости, шептали голоса. Что-то огромное отделилось от стены, распластало конечности и схлопнуло, уничтожив многих бабочек. Замахнулось наверх, на нее. Фэй еще крепче прижалась к Эйрону и приказала лететь наверх. Серое копье нежных и бессильных поодиночке бабочек разбило иссохшуюся крышу, и летающий ковер вынес Фэй на свободу.