Курсы английского языка, или Somebody has to die

      Власти города очень гордятся собой, ведь у них есть колледж туризма, который обеспечивает им взращивание способных кадров в сфере туризма. Но Юнги терпеть его не мог. И город, и сам колледж, в который был вынужден поступить, чтобы отец мог им гордиться. Он считает, что человек без высшего образования, — полное ничтожество. Родителю начхать на то, что сын хочет заниматься продюсированием, и вообще, он мог бы уже начать зарабатывать сочинением песен, если б не приходилось каждый день посещать пары и курсы английского и видеть каждый день лица ненавистных ему однокурсников и преподавателей, которые будто не видят ничего плохого в этом задрипанном колледже.       — Твой солнечный фейс по утрам — услада для моих глаз, — щебечет Хосок, раздражая друга своим позитивом и энергией, и Юнги хмурится настолько сильно, чтобы было достаточно для объяснения того, как он сейчас презирает всех и вся.       Вчера вечером учитель Ким прилюдно опозорил его, вызвав к доске, и заставил говорить по-английски. А потом ещё пообещал, что пожалуется его отцу на то, что тот совсем не занимается. Радовало лишь то, что настроение Намджуна было настолько паршивым, что он реально поставил перед Хосоком задачу написать эссе на три тысячи слов о том, как мистер Ким любит брейнфакинг. Слова учителя о том, что судить работу он будет на полном серьёзе, даже на следующий день поднимали Юнги настроение.       — У меня тут баклажан на лице растёт, о чём ты вообще говоришь? — тяжело вздыхает Юнги, откидываясь на спинку стула, и ждёт, когда Хосок бросит очередную шутку на тему его внешности. Юнги надеется, что если он унизит сам себя первым, то у друга не останется шансов и он заткнётся хотя бы до начала пар. — И вообще, как идёт твоё эссе? — усмехается он, замечая, как Юджин и Юна заходят в аудиторию. Их привычка вечно шептаться между собой жутко раздражает, и Юнги ждёт, когда Хосок, наконец, сделает им замечание, ведь это была его фишка совать свой нос куда не надо. Юнги разок попытался сделать, вот и сидит сейчас с синяком на своём.       — Ой, не говори, — охает Хосок и собирался положить голову на парту, а точнее, ударить её об неё в надежде, что этот способ помогает придумывать сочинения на тему того, как учитель трахает мозги. Но он видит робко входившего в кабинет Чимина и активно машет ему, зазывая к ним за скамью.       — Не зови его, — шепчет ему Юнги, но слишком поздно, потому что Чимин радостно скачет к ним. Юнги не понимает, когда Хосок умудрился так сдружиться с этим парнем за два месяца посещения курсов, но потом вспоминает, что его другу не нужно для этого прикладывать каких-либо усилий. К Хосоку или сразу привязываешься или же он бесит до одурения, но ты всё равно как-то его терпишь. — Ну блять, — бормочет он, когда Чимин всё-таки садится рядом, почему-то устраиваясь именно возле него.       — Привет, — здоровается он, неуверенно улыбаясь, и присматривается к его лицу. — Про…       — Если ты ещё раз извинишься за нос, я въебу тебе, — коротко отвечает Юнги, которому откровенно поднадоела ущербность первокурсника. Тот послушно затыкается и притупляет взгляд, думая о том, что бы ещё такого сказать, чтобы Юнги не молчал рядом с ним. Но он лишается всех на это шансов, так как в аудиторию входит профессор У.       Лёгкой пританцовывающей походкой он заходит и не сразу смотрит на студентов, словно забыв, для чего он сюда заходил. За проколотым в многочисленные пирсинги ухом сигарета, на ногах грязные кеды, а голова качается в такт неслышимой никем музыки. У Чихо единственный преподаватель, который ведёт как минимум семь предметов в этом колледже, и декан планирует повесить на него ещё три. Тот был не против. Чихо родился и вырос в Тэбэке и оказался среди тех редких счастливчиков, у кого получилось уехать не только из города, но из страны. Отучившись несколько лет за границей, он в итоге вернулся в родные края и начал преподавать, имея за плечами опыт генерального менеджера одного из трёхзвёздочных отелей Японии.       — Так, — тянет он, пытаясь вспомнить, какой у него сейчас предмет, так как поток был полон как четверокурсниками, так и первогодками. — Эээ… основы курорто…       — Основы менеджмента, профессор, — перебивает его Юна, подняв руку, и влюблено смотрит на старшего, когда тот с благодарностью кивает ей.       Юнги, заметивший это, лишь недовольно фыркает. Почти все девчонки в колледже сходят с ума по этому на первый взгляд не примечательному мужчине, который умудряется каждый день надевать обычную белую рубашку, брюки, ежедневно всё более грязнеющие кроссовки, но выглядеть харизматично со всеми этими пирсингами в ушах.       — Может, Бомгю убил профессор У? — думает вслух Юнги, но его вопрос быстро слышит Хосок, потому что лучше уж бред друга, чем лекцию о том, какие методы управления есть в менеджменте. Он до сих пор не мог понять, зачем им менеджмент, если в итоге все они пойдут работать тургидами в горах.       — Они ж не знакомы, зачем ему его убивать? — отвечает Чимин, не замечая того, как его окидывают злобным взглядом, потому что к нему не обращались вообще. Юнги думает о том, что надо было проголосовать сегодня за Чимина в анонимном опросе, но он уже отдал свой сегодняшний голос за Намджуна, впервые за неделю поменяв его с пункта «Родители Бомгю». Чонгук, который составил этот опрос, настроил его так, что менять голоса можно лишь раз в день.       — А что? Отучиться и проработать в Японии столько лет, чтобы в итоге вернуться в эту дыру, прекрасно зная, что не дыра, а манда настоящая. Подозрительно, — добавляет Хосок, задумчиво уставившись на увлечённо рассказывающего лекцию Чихо. — Алексу вот тоже подозревают, а она, в отличие от Чихо, когда сюда приехала, не ожидала, что тут самая что ни на есть пизда, — тихо гогочет он, наслаждаясь от собственных шуток больше, чем они этого достойны.       — Ладно, закройте эту тему. Надоело уже обсуждать, кто убил этого идиота, — раздражается Юнги, жалея, что вообще открыл рот. Кто бы его самого убил, потому что сил нет больше терпеть это безобразие под названием «жизнь Мин Юнги».

**

      Хосок выходит из здания колледжа, рассказывая парням о том, как вчера кувыркался с одной горячей красоткой. И Юнги не мог припомнить ни одну, подходящую под это описание, потому что был уверен, что в их городе нет горячих красоток, это просто Хосок непривередливый.       Они заходят в магазинчик рядом с колледжем, чтобы купить сигарет и энергетиков, и вернуться в библиотеку, потому что надо позаниматься перед завтрашним посещением курса.       — И короче, я раздвигаю ноги всё дальше, а она всё раскрывает и раскрывает их, что между ними аж поезд проехал бы. Она лежит в идеальном шпаг… О, Соён? — останавливается он перед кассой, увидев знакомое лицо, полное ненависти ко всему живому.       Вечно падающие на лицо чёрные волосы, которые частенько обрамляются ободком стерео-наушники, сейчас собраны в неаккуратный пучок, а обычно накрашенные в чёрные тени и карандаш глаза смотрят на парня с полным отсутствием макияжа, но с тем же недовольством, которое присуще Чон Соён.       — Двадцать три с половиной, — коротко проговаривает она, делая вид, что не знакома с этими парнями.       — Ты здесь работаешь? — спрашивает походящий Чимин и кладёт на стойку банановое молоко, так как не курит, а купить что-то хочется. Особенно, когда платит Хосок.       — Нет, блять, решила постоять на вас идиотов полюбоваться, — отвечает Соён, одаривая его холодом, отчего тот испуганно глотает слюну. Они никогда раньше не разговаривал с ней на занятиях, и Чимин сейчас понимает, что ему, оказывается, всё это время сильно везло.       — Слушай, я вчера видел тебя у клуба. Его ж закрыли, чего ты там стояла? — спрашивает Хосок, и Чимин думает, что этот парень должно быть не просто богат, так как его родители владеют тур-фирмой, но ещё и бессмертен.       — Не твоё дело. Съёбывай, — злобно проговаривает Соён и рычит словно дикая кошка, показывая то, как ей сейчас неприятно видеть их тут. Она до конца надеялась, что никто из знакомых не узнает о том, что она работает в круглосуточном магазине, а тут, как назло, самый болтливый из курсов появляется ровно в первый же день её смены.       — Но как…       — Когда говорят съёбывай, надо съёбывать, Хосок. Ты правила этикета что ли не знаешь? — твердит ему Юнги, сжимая друга за локоть, и тащит его вон из магазина, пока Соён ему голову не откусила. Юнги уверен, что она это умеет.       — Слушай, а вы бы с ней спелись. Она тоже терпеть не может мир и слушает много музыки в наушниках, — усмехается Хосок и откровенно игнорирует то, как поджимает губы ждавший их на улице Чимин. Уж кто-кто, а Хосок хорошо догадывается о симпатии младшего к его другу, он мог бы хотя бы при нём не говорить такое.       — Если бы ты только слышал, что она там у неё играет, — отвечает Юнги и покрывается мурашками, вспоминая то, как однажды штекер её наушников выдернулся из её телефона и пустой коридор курсов, в котором они случайно столкнулись, эхом разразился громким и визгливым скрим-вокалом, что-то невнятно поющим в жанре тяжёлого метала. — Думаю, для собрания сатанистов самое то.       — Может, Бомгю принесли в жертву? — ужасается Хосок, всерьёз задумываясь об этом варианте, и искоса смотрит через стеклянную дверь на Соён, которая не меняет взгляда, в котором черти устраивают аутодафе очередному клиенту.       — Пырнули ножом и оставили на улице его труп? — ухмыляется Чимин, понимая, почему Юнги надоела эта тема. Варианты с каждым разом становились всё абсурднее, и он уже боится заходить в чат, ожидая увидеть там очередных подозреваемых по типу пастор католической церкви или старый шпиц дедушки Бан.       — Ну уж прости, не разбираюсь в этих ритуалах по вызыванию Сатаны. Я обычно лишь собираюсь в группы, где устраивают оргии, — смеётся в ответ Хосок, заставляя обоих парней одновременно закатить глаза.       Они замечают реакцию друг друга и неосознанно улыбаются тому, что смогли найти хоть что-то общее, а именно то, как их обоих раздражает Хосок со своим хвастовством.

**

      В классный кабинет врывается школьник, скользя кедами по полу, и чуть не падает. Сумев удержать равновесие, он всё же выравнивает тело и быстро находит глазами Тэхёна, который пытается выпытать у одноклассницы домашку на следующий урок.       — Её убили! — кричит Чонгук, глаза которого вот-вот выйдут из орбит, и Тэхён непонимающе кривит бровью.       Субин, который учится с ним в одном классе, подходит к младшекласснику и требовательно смотрит на него.       — Кого? Не Алексу, надеюсь? — спрашивает он в панике, получая в ответ от парня несильный толчок в грудь.       — Ты задрал уже со своей Алексой. Убили эту, как её… Которая ну словно прилипла к другой… этой… как её…       — Так, насрать кого. Факт того, что убили, а не умер от чумы там какой-нибудь или ещё чего-нибудь никого не смущает? — интересуется Тэхён, привлекая внимание других одноклассников.       Тэбэк — город, в котором можно умереть лишь подавившись сырой говядиной в супе в придорожном кафе или от старости. А тут сразу две смерти за полторы недели, да ещё убийства.       — Подслушал опять от предков. Пока ещё никто не знает, — довольно улыбается он, гордясь собой. Быть сыном полицейских имеет всё-таки какие-то плюсы.       — И чего ты лыбишься, придурок? — вмешивается Ёнджун, которому совсем не нравится то, что сейчас обсуждают. Он до последнего отказывается верить в то, что было убийство, а не дифтерия, которая после позавчерашней перепалки с Вонён теперь и у него самого вызывает недоверие.       — В городе появился серийный убийца, — честно отвечает Чонгук. Для подростка, которому даже приставку не покупают, обсуждение подобной темы было интересным развлечением. — Опять ножом. В этот раз три ножевых в живот и два в горло.       — Ты так и не сказал, кто это, — всё не унимался Субин, готовый сейчас бежать в здание учебного центра, чтобы убедиться в том, что с ассистенткой учителя английского всё в порядке.       — Да это не Алекса, сказал же он, — прикрикивает на него Тэхён, настороженно хмурясь. — И что, теперь комендантский час объявят? И так заебал уже этот траур по Бом…       Тэхён не успевает закончить предложение, так как оказывается поваленным Ёнджуном на пол. Одноклассник, не жалея сил и всей скопившейся злости, бьёт его кулаками по челюсти и ругается матом, потому что надоело. Надоело то, как все беспечно относятся к смерти Бомгю, который никому ничего не сделал.       Другие ребята не торопятся их разнимать, решив поступить как типичные подростки, — заснять драку на видео. И лишь Чэвон, которая не побоялась лишить одноклассников зрелища, вмешивается и ловко прыгает Ёнджуну на спину, чтобы остановить его.       — Прекратите, придурки! — кричит она, хватаясь за шею парня, и крепко прижимается ногами к нему по бокам.       Школьная юбка высоко задирается, открывая вид на белые трусики, и Субин, не единственный заметивший это, смущённо краснеет от очередного шоу, которое будет поинтереснее разразившейся драки.       — Может, поможешь? — обращается к нему девушка, хорошо зная, что светит сейчас булками перед парнями, но было плевать.       Субин нехотя слушается её и встаёт между Ёнджуном и Тэхёном, стараясь держать их раскрытыми на всю длину руками подальше друг от друга. В этот момент в класс заходит учительница, безразлично приказывая всем сесть на место. Драка учеников не двигает не единую эмоцию на её лице. Парням приходится её послушаться с тихими угрозами друг другу о том, что они продолжат после урока, а Чонгук, перед тем, как уйти в свой класс, шепчет Тэхёну в ухо: «Чэвон тебя хочет».