Кое-что о Мастере: неизданное

Кэтрин.   Я разобрала продукты и поспешила в спальню, чтобы открыть коробку, которую мне доставил курьер. От Леона, конечно же. Он сегодня дал мне выходной и предупредил, что меня ждет сюрприз. Что ж, посмотрим.   Содрав упаковку, я так и ахнула. Внутри было черное белье. Чулки и боди. От одного вида у меня закружилась голова и стало трудно дышать. К белью прилагалась записка.   «Черное кожаное пальто, черные шпильки и это. Волосы уложи на один бок.»   Подождите, что?!   А одежда? Платье там, или брюки? Про них ни слова. Скорее всего, это значит…   Я сглотнула.   Чтобы подтвердить или же опровергнуть свои догадки, взяла телефон и набрала номер. Вызов был сброшен, но тут же моментально пришло смс.   «Я на совещании, детка. Что-то срочное?» «Ты прислал белье, но ничего не написал про одежду.» — набрала ответ дрожащими пальцами. «Ты умная девочка, сделай выводы, и не опаздывай. Будь у меня в половину седьмого.»   Ох, черт. Я правильно догадалась — кожаное пальто на голое тело. Я быстро написала «ок» и стряхнула руки, чтобы они перестали дрожать.   Сорвав этикетки и облачившись в чулки и боди, чуть нанесла на губы нюдовую помаду, подкрасила ресницы. Леон не любит яркий макияж. Только на какие-то выходы в свет делает исключение. Натуральность и естественность — мой главный козырь, как он говорил.    Водитель просигналил, и я поспешила выйти из спальни. В шкафу у двери висело мое пальто. Туфли — в гардеробной. Чертовски странно было выходит на улицу в таком виде. Ну и ко всему прочему, вспоминался мой неудачный опыт надетого на голое тело тренча, когда я была с Ходжем. Но сейчас ощущалось все по-другому. Волнующе и очень возбуждающе.   Конечно, водителю не было известно, что под верхней одеждой у меня только белье, и перегородка была закрыта. Леон все предусмотрел. Я могла расстегнуться, чтобы не было так жарко, но не стала рисковать. В машине была комфортная температура.   Выходя из машины, цокая каблуками к дверям офисного центра, я уже ощущала себя уверенной в себе, желанной женщиной, эдакой обольстительницей, которая идет наказывать извращенца и торговца оружием. Собственно, почти так и есть. Только без оружия.   В лифте со мной ехали трое мужчин, и это было очень волнительно. Когда они выходили, чуть задевали меня плечами и даже не догадывались, что я почти голая. Знал об этом только мой Мастер. Это будоражило кровь. Я почти вибрировала, когда лифт доставил меня на нужный этаж.   Стол секретаря пустовал. Конечно, это же мое место. Коварно улыбнулась. Я подняла глаза на часы, что висели у двери в кабинет.    18:26.   Несмотря на то, что здесь больше никого не было, я постучала.    — Входи, — откликнулся Леон.   Я выдохнула и дернула ручку двери.   Какое-то время Леон еще сидел за монитором, что-то углубленно изучая, но буквально через минуту щелкнул мышкой и поднялся из-за стола.   — Ты вовремя. Ровно восемнадцать тридцать. Я очень рад, — проговорил он, обходя кабинет и вставая у меня за спиной. — Как насчет остального?   Он положил руки мне на талию, потянул пояс. Пальто распахнулось, а Леон помог ему упасть на пол. Я как будто язык проглотила, честное слово. Не знаю, что это такое происходило.   — Повернись, — велел он.   Я исполнила незамедлительно. Леон провел руками по белью, задерживаясь на кружевных чашках лифа, очерчивая округлость груди, поднимая руки к лицу, чтобы положить ладони мне на щеки и заставить поднять голову.   — Прекрасна, мой ангел. — проговорил Макграт, улыбаясь. — Ты такая красивая.   Я забыла, как дышать, так пристально и восхищенно он смотрел на меня. В его взгляде была не только похоть и желание, что-то больше, глубже, сильнее. Когда все так поменялось?   — Я думаю, у меня есть кое-что для абсолютного идеала. На колени, Кэтрин.   Ох, мы сразу приступили к игре? Без прелюдии и долгих объяснений. Я поняла. Опустилась на колени, склонила голову, боковым зрением видела, как Леон прошел к своему столу, слышала, как что-то достал из ящика.   — Подними голову, детка, — тон голоса твердый, хриплый.   Он наклонился и взял меня за подбородок, заставляя смотреть на него. Провел костяшками пальцев от скулы до горла, я сглотнула. Пристальный взгляд холодных глаз прожигал насквозь. Вот он — мой Мастер. Во всей красе. Во всем его великолепии.   — Я надену на тебя ошейник.   Что?   — Ты готова носить его, как символ моей власти и в знак того, что ты принадлежишь только мне?   Ошейник? Наверное, как на тех девушках в клубе, куда Леон приводил меня. Он как-то упоминал о том, что ошейник — знак принадлежности к определенному мастеру.    — Ответь мне, Кэтрин.   Он слегка надавил мне на горло. Смесь шока и возбуждения пылали во мне ярким огнем. Ведь я знаю, какой он в постели, как мне это на самом деле нравится.    Ах, к черту! Уверена, ошейник будет строгий, не тугой, не жуткий. Уверена, Леон даст мне именно то, что мне подходит и что ему нравится. Главное — чтобы не железный и без шипов.   — Да, Мастер. — Многие доминанты покупают ошейники с кольцом, чтобы пристегивать цепь или поводок. Мы обойдемся без них. Не люблю такое. — Спасибо, — не сдержала крошечного стона облегчения. — Пожалуйста, моя девочка, — Леон буквально пожирал меня глазами. Его губы приоткрылись, он облизал их, а глаза горели желанием и... восхищением. Я никогда не чувствовала себя более сексуальной, желанной, банально красивой. — Спасибо, что доверяешь мне. — Всецело. — Мне не нравятся те ошейники, что носят другие покорные. Они все похожи. У тебя будет свой. Особенный.   Особенный ошейник.    Я почти с обмороке.   — Хорошо все же быть богатым извращенцем, который может себе позволить среди ночи разбудить виртуоза ювелирных дел, чтобы сделать срочный заказ. Тиффани, Картье - это прекрасно, но они не выпускают линейку для БДСМ. А ты заслуживаешь эксклюзивной вещи. Посмотри сюда, Кэтрин.   Я повернула голову и увидела в руках Леона тонкую черную ленту с блестящей металлической вставкой. Боже, это что, бриллианты и платина?   — Ручная работа, мягкая кожа, платина и немного бриллиантовой крошки. Идеально для тебя. И для меня.   Чтоб меня!   — Ты хочешь мой ошейник, детка? Чтобы принадлежать мне. Ты доверяешь мне свое тело, свои мысли, свои желания? Отдаешь мне свою волю и чувства? Ответь, Кэтрин. — Да, мастер, — просто ответила. — Что ж… когда он на твоем горле, твоих желаний больше нет. Твоей воли больше нет. Твоих решений больше нет. Я твой хозяин, твой Мастер. Я решаю за тебя. Понятно? — Да, мастер, — всхлипнула, дрожа от нетерпения. — Умничка девочка.   Леон приложил ленту к моей шее, и я почувствовала, что это нежнейшая тонкая кожа. Замок щелкнул под горлом.   Этот ритуал как нельзя лучше настраивал на нужный лад. Едва он застегнул ошейник, я почувствовала легкость, возбуждение и полную невесомость доверия. Теперь все в его руках. Пусть он руководит нами. Нашим удовольствием, нашими потребностями. Ему ли не знать, как заставить мое тело звенеть от напряжения и рассыпаться бисером блистательной разрядки. Только он один это и знает.   — Встань, Кэтрин. Подойди к зеркалу.   Я поднялась и прошла через рабочую зону к нише, где была личная комната Леона. С которой все тогда и началось. Встала перед огромным зеркалом во весь рост, тоже до дрожи знакомым. Макграт следовал за мной.   Едва я увидела себя, сердце пропустило удар. Ошейник смотрелся потрясающе и напоминал чокер. Никаких шипов и грубых форм. Он скорее был похож на изысканное украшение, а не удавку.   — Посмотри, как тебе идет. Ты идеальна, моя девочка, — прошептал Леон мне в ухо, опаляя горячим дыханием. — Скажи мне. Тебе нравится? — Да, Мастер, — я выдохнула, наслаждаясь губами, которые касались чувствительной кожи. — Это прекрасно.   Леон прикусил мочку, я вздрогнула.   — Что именно? Ошейник или то, что ты моя? — Все, Мастер.   Он усмехнулся.   — Это правильный ответ, мой ангел.   Макграт положил руку мне на грудь и сжал.   — Это мое, Кэтрин.   Другая его ладонь легла между ног и тоже стиснула чувствительную плоть.   — Это тоже мое.   Леон резко прижал меня к себе, буквально вдавливая в свое тело.   — Ты — моя, Кэтрин. Вся. Целиком и полностью. И я только твой, девочка. Понятно? Я хочу, чтобы ты прочувствовала это.  — Да, мастер. — Я рад, что ты не боишься, — убрав руку с моей шеи, Леон сделал шаг назад. — Разденься.   Вспомнив тот день, когда я пролила кофе ему на рубашку, и все это вылилось вот в такие отношения, улыбнулась. Кажется, с тех пор прошла целая жизнь. Передо мной как будто уже не тот угрюмый босс с замашками повелителя вселенной. Теперь Леон Макграт был для меня Мастером, моим мужчиной, которому я была готова отдать всю себя. Помня о его предпочтениях, стараясь быть самой лучшей покорной, самой желанной и заботливой женщиной, я стала медленно раздеваться.   — Ты идеально вписываешься в интерьер, — сказал, чуть усмехнувшись. — Но сейчас я хочу, чтобы ты подошла к окну.    Я замялась. Голая, в одних чулках, на шпильках. У окна. Там же люди… И пускай высокий этаж, все равно как-то… Ох.   — Ты не слышала меня? Я не повторяю два раза, Кэтрин. Подойди к окну.    Я послушно встала у огромного панорамного окна. У меня под ногами лежал Нью-Йорк. Огни и хайтек. Снующие туда-сюда люди. Мне хотелось прикрыться, спрятаться. Я чувствовала себя такой уязвимой.   — Наклонись, — прозвучал очередной приказ.   Макграт развернулся и смотрел на меня.    — Не так. Лицом к стеклу, Кэтрин. — Ох, — вырвалось у меня, но я поспешила исполнить сказанное.    Леон провел пальцами по моей спине, чуть царапая ногтями. Я задрожала.   — За ошибку или промедление последует наказание. — Да, Мастер. — Не думай об этом сейчас. Ты умница.   Я тут же выбросила из головы все лишнее. Леон гладил меня, распаляя и возбуждая. Его ладони блуждали по моему телу, то едва касаясь, то сильно, почти до жара, растирая кожу. Его руки гуляли по спине, животу, груди. Это было прекрасно и невыносимо одновременно. Быть кошкой, которой хочется ласки, которой нужно больше. Я выпустила изо рта тихий стон, когда Леон прижался ко мне всем телом.   — Чувствуешь, как я хочу тебя, детка? — Он потерся о мою попку, давая ощутить эрекцию. — Один твой вид и несколько смешных касаний, а я уже готов. Тебе даже делать ничего не нужно.    Он толкнулся бедрами несколько раз, сжал мою попу, и в следующее мгновение два пальца скользнули в меня, я прикусила губу, не выпуская изо рта ни звука, но вся сжалась, чтобы усилить ощущение.   — Ты восхитительная, Кэтрин. Уже влажная и готовая для меня.    Леон дразнил меня, стимулируя клитор, обводя по кругу, заставляя меня всхлипывать и мычать, с трудом сдерживать крики.   Я уже собиралась просить его войти в меня наконец, как Макграт убрал от меня руку и тут же сильно и звонко шлепнул. Я взвизгнула от неожиданности.   — О, к тебе вернулся голос, детка? — спросил издевательски. — Серьезно? Я думала, ты онемела от счастья.   Черт, я забыла, как он любит мои стоны. Город за окном совсем сбил меня с толку.   — Если бы я хотел что-то тихое и горячее, то включил бы черно-белое порно без звука, — продолжал он говорить угрожающе. — Или сунул бы тебе в рот кляп. Я разве просил быть тихой? А, Кэтрин? — Нет, Мастер, — прошептала. — Тогда дай мне насладиться твоими криками и стонами в полной мере, Кэтрин.   Я покивала, и Леону, кажется, хватило этого ответа. Он провел рукой по внутренней стороне бедра, задержавшись на кромке чулка, лаская.    — Ммм, — выпустила я стон. — Да, моя девочка. Примерно этого я и хотел. Прибавляй громкость. Руки назад.   Он взял мои запястья, тут же чуть потянул меня назад, заставляя прогнуться еще и замереть в такой позе.   — Вот так, — произнес словно сам себе и я услышала звук молнии и шорох падающих брюк.    А через мгновение он заполнил меня резко и полностью, выбив очередной крик. Леон толкнулся в меня несколько раз, а потом вращал бедрам по кругу, задевая внутри меня какие-то особенные точки, усиливал удовольствие мощными ощущениями.   — Шире ноги, — велел Макграт и еще потянул на себя.   Я позволила коленям разъехаться. А он наклонился и целовал кожу вдоль ошейника. Запрокинув голову, я давала лучший доступ, и двигала попкой, подгоняя его. Мне уже было наплевать на то, что мы у окна и что мне было стыдно буквально несколько минут назад.   — Все еще стесняешься быть оттраханной у окна? Когда любой тебя может увидеть?   И откуда он?..   — Нет, Мастер. — Это радует, моя хорошая. Потому что тебя никто не увидит. Только я могу на тебя такую смотреть. — Только ты.   Едва я сказала, это, меня мощным тараном прижало к стеклу и я почувствовала стекло сосками.   — Я бы многое отдал, чтобы узнать, как ты смотришься с той стороны. Жаль, это невозможно. Но вид сзади тоже неплох.   Я задрожала, возбуждаясь от его слов еще сильнее, и повертела попкой, Леон отвесил мне шлепок.    — Не терпится, да? Где же твое стеснение, мой порочный ангел? Даже специально выпячиваешь свою вкусную попку. Разве так делают хорошие девочки? — шептал Макграт мне на ухо.   Он опустил руку вниз и стал ласкать клитор, размазывая влагу по кругу.   — Я задал вопрос, Кэтрин, — рыкнул он и снова шлепнул, что я аж взвизгнула. — Разве так делают хорошие девочки? — Нет, Мастер. Очевидно, нет. — И что это значит? — Наверное, что я плохая. Я ваша плохая, непослушная девочка, Мастер.   Сразу после этих слов я ждала нового дикого натиска, бешеного темпа, но Леон замер.    — Это прекрасно, Кэтрин. Я рад, что ты плохая. Потому что хорошие девочки не просят надеть на себя ошейник и не трахаются со старыми извращенцами на виду у всего Нью-Йорка . — Макграт провел языком по моему плечу к шее и за ухом, сильнее вдавливая в стекло.   Леон дал мне то, что я хотела. Он гладил меня и кусал, целовал плечи и водил языком по спине, то щипал соски, отлепив от окна, то снова вдавливал в стекло. Он больше не дразнил, а двигался в размеренном, ровном темпе, мощно толкаясь бедрам. Все мои мысли ушли на второй план. Мне нравилось смотреть в окно, чувствовать на себе его руки, губы и член внутри. Нравилось отдаваться Макграту, моему Мастеру, на виду у всего города. Нравилось, что он не торопил и не тормозил меня. Нравилось растворяться в обоюдном удовольствии, подчинении, его потрясающем доминировании и власти. Я понимала все, что он хотел сказать без слов. И это было взаимно.   — Кончай, моя девочка, — попросил Леон прерывистым голосом, сбивая дыхание. — Ммм, — я откликнулась, сжимаясь и отпуская.   Леон стиснул мои бедра до сладостной боли и ускорился, тоже достигая пика. Это было опустошающе невероятно. Макграт потянул меня к себе, мимолетно лизнул мои губы и подхватил меня на руки.   Я охнула от неожиданности, но не противилась, конечно. Наоборот, обняла его за шею, прижалась.   Как же хорошо.   Леон отнес меня в ванную, посадил на мраморную столешницу, намочил полотенце теплой водой и осторожно вытирал меня между ног и внутреннюю сторону бедер. Его забота обескураживала. У меня не было сил стереть улыбку с лица.   — Пора ехать домой, — сказал Леон, когда закончил.    Сам вложил мои ступни в черные лодочки и только после этого снял с раковины, отошел на шаг, оглядывая.    — Как бы мне не нравилось то черное великолепие, но ты идеальна вот так. В чулках, на шпильках и в моем ошейнике. Ничего лишнего. — Он глубоко вздохнул, отпуская меня. — Надень только пальто. Боди оставь тут.   Я кивнула и отправилась в кабинет, чтобы сделать, как попросил меня мой мужчина. Леон присоединился ко мне через минуту полностью одетый. Он обнял меня за плечи и повел к выходу. Мы вышли из лифта, пересекли холл. Машина ждала нас на парковке неподалеку. Я съежилась на улице, желая побыстрее оказаться в тепле салона, но Леон остановил меня, развернув лицом к зданию.   — Смотри.    Стекла офисного центра были зеркальными снаружи.    — Ох, — не сдержала я вздоха потрясения. Я же здесь работаю, почему никогда не замечала раньше?! — Я не делюсь твоим удовольствием, Кэтрин. Ни с кем. Оно только для меня.