***
Как-то раз Перси, придя на работу, не обнаружил в приемной секретарши. Сначала он подумал, что она куда-то вышла, но она не появлялась на своем месте уже несколько часов. Уэтмор в недоумении пожаловался сотруднику из соседнего отдела, а тот сказал, что Сандра уволилась. - Как уволилась? – испуганно пробормотал Перси и, не дослушав ответа, бросился к кабинету заведующего. - Ну а что… делая за тебя твою работу, Сандра доказала свою работоспособность, а, значит, вполне может занять должность получше, - ответил Фармер, когда Уэтмор задал этот же вопрос уже ему. - Но она же еще вчера была здесь… Почему мне никто ничего не сказал? - Чтобы ты не подкинул ей какой-либо сюрприз в последний день. - Я не понял? – вскричал Перси. - Тихо! – строго скомандовал Фармер. – Не хами мне. Сандра рассказала мне о твоем к ней отношении. Я пытался настоять, чтобы она осталась, даже пообещал ей постараться тебя выгнать, но она была непреклонна. Я ее не виню, и не потому, что она моя родственница; не каждый сразу может понять, что происходит. Поэтому я решил вот как сделать: отправить-таки Сандру в другое учреждение на другую должность – благо, моим хорошим знакомым нужен толковый работник. А тебе, любитель шашней, я дам в секретари хорошего парня из клиники Индианола. Правда, «хорошего» с оговоркой: он ни за что не даст на себе ездить, то есть – тебе придется работать самому. Это тебе такое испытание, и я буду смотреть, как ты из него выйдешь. Так что готовься: будешь вводить его в курс дела, если, конечно, тебе есть во что вводить. Имей ввиду: если ты опять что-нибудь выкинешь, я снова все расскажу твоей тетке и буду добиваться твоего увольнения: подниму буквально всех, кого только можно. - Я вроде с того раза ничего такого не делал, - тихо сказал Перси. - И хорошо. Но ты все равно у меня на карандаше, и так будет продолжаться еще долго: ты создал здесь себе не лучшую репутацию. Прошло еще несколько недель; находясь под присмотром начальства и, как ни странно, нового секретаря, от которого исходила далеко не клеркская сила и влияние, Перси все-таки, сколько мог, взялся за работу, но как только возник определенный косяк, он тут же все свалил на Джеймса Марша.***
В один из январских дней все семейство Уэтморов было дома. Раздался телефонный звонок, на который ответил Алан Уэтмор: - Алло! Что?! Как, когда?.. Услышав перепуганную интонацию, Перси тоже всполошился и стал внимательно следить за отцом, который медленно, едва ли не механически, положил трубку. - Что случилось? – спросил сын. Алан сделал пару неуверенных шагов и сел на диван рядом с Перси. - Оскар умер… - после небольшой паузы выдохнул он. – Кровоизлияние в мозг… Услыхав о том, что дяди-губернатора больше нет, Перси почувствовал, будто в его голову что-то ударило, и как леденеют его конечности. - Как умер? – испуганно произнес он. – Он же был абсолютно здоров и совсем недавно вновь выиграл в выборах… - Не знаю… видимо, судьба решила над нами посмеяться, - почти злобно сказал Уэтмор-старший. – Ну, все… кажется, плакала наша гостиница, да и тебя с твоей клиники тоже скорее всего попрут… работничек… - Что случилось? – раздался за их спиной слабый голос Коры Уэтмор. - О, вылезла! Похмелье не жмет? – злобно спросил ее муж. – Твой зять умер, вот что случилось. - О Боже! – воскликнула Кора и схватилась за голову. - Вот только не надо здесь разводить! И без тебя тошно, - с раздражением произнес Алан. – Будь добра, закинься уже таблетками и уйди вслед за Оскаром! Перси не хотел их не слушать; он покинул гостиную и закрылся в своей комнате, где стал лихорадочно думать о том, что же его ожидает. Мало того, что, скорее всего, из клиники его действительно рано или поздно выживут, так еще и количество вакансий в его случае изрядно сократится, и, кто знает, может, будет попадаться всякая шелуха… Карьера отца, которую тот упорно делал еще до рождения Перси, как только переехал из Техаса в Луизиану, тоже стоит на кону, и все из-за каких-то его чертовых махинаций! А если все-таки накажут за изнасилование пациентки? Теперь-то до Перси можно добраться в этом плане. Думая об этом, Уэтмор почувствовал легкую дрожь. Почти такой же (правда, полегче) стресс Перси чувствовал от вести, что Дейзи Барджман впала в кому, - хуже было от последствий предательства Аддерли: эта чертова наседка все-таки донесла о том, что Уэтмор навещал Дейзи. Конечно Аддерли, а кто же еще? Работники больницы мигом собрали петиции о том, чтобы гнать насильника в три шеи, но Фармер просил подождать какое-то время, и он сам все уладит: все-таки он, видимо, боялся за репутацию клиники, плюс связи Уэтмора давали о себе знать. А сейчас – всё: главного покровителя Перси больше нет, следовательно, шансы вытурить его увеличиваются. Впрочем, долго ему находиться в Брайр-Ридж не резон: Дейзи Барджман все равно в коме и неизвестно, когда из нее выйдет, да и Перси теперь было не до нее. Он думал о том, что если тетя Флоренс не удержится на своем посту, она не сможет, как раньше, находить ему хорошие вакансии; а это значит, что Перси не суждено пользоваться всеми плюсами, которые могло бы ему предоставить служебное положение. Скоро придется устраиваться туда, где свободно и трястись, лишь бы удержаться в это непростое время, хотя… может, дела и не настолько плохи, все-таки связи у тети останутся, и с их помощью Перси не будет горбатить спину и марать свои белоснежные руки в прямом смысле этого слова. Но все равно - если раньше он воспринимал работу как игру, особенно если там можно было самоутвердиться на ком-либо, то скоро она превратится в будничную серую обязанность, на которую придется тратить все силы ради выживания, и это сильно удручало Уэтмора.***
На следующий день проходили похороны губернатора Оскара Келли Аллена на городском кладбище, куда пришло очень много людей. После речи, произнесенной священником, гроб опустили в вырытую яму, за чем Перси безотрывно наблюдал; затем он перевел взгляд на тетю Флоренс, державшуюся достойно, хоть и ее глаза были на мокром месте. Да, все же у них была хорошая семья: Оскар, Флоренс и трое их детей… Почему в его семье все было далеко не так?! Думая об этом, Перси вспомнил мать, которая не пришла на похороны, ибо выпила нужные таблетки и уснула. «Решение всех проблем», - недобро усмехаясь, сказал на это Алан Уэтмор. Перси думал, стоит ли подойти к тете и спросить, что теперь будет, но решил, что лучше это сделать спустя несколько дней. Все утро, при сборе на похороны, он слушал от отца, что Флоренс теперь не задержится на своем крупном посту и уже не сможет влиять на их судьбу, как раньше, ибо новый губернатор явно переназначит всех по-новому. Ладно, может все не так уж и плохо… Все-таки в клинике Перси начал стараться, что-то делать: вовремя же ему прислали этого зануду-секретаря! Может и закрепится.***
На следующий день на работе коллеги выражали Уэтмору соболезнования, которые звучали по-разному: далекие от политики говорили сухо, втайне надеясь, что их неприятный сотрудник, оставшись без важного покровительства, скорее уйдет (пусть он и притих, но кто знает – может, это ненадолго), а те, кто так или иначе ощутил на себе пользу от действий губернатора, соболезновали Перси от души: все-таки сам Оскар Келли Аллен сделал для штата многое, и он не виноват, что у него такой племянник. Прошло несколько дней, в течение которых Перси находился в крайнем напряжении: все ждал, когда тетю снимут с ее поста. Губернатором стал Джеймс Ноэ, но, видимо, кадровая политика продвигалась не так быстро, так что у Флоренс пока все оставалось без изменений. В клинике тоже была тишина: коллеги вежливо общались с Перси, заведующий Фармер тоже, казалось, сменил гнев на милость. И вот, спустя примерно месяц, Уэтмор узнал, что Флоренс Аллен перешла на должность заместителя главы департамента здравоохранения, которая была куда ниже предыдущей. Сильных эмоций от этой новости Перси не испытал, так как все испереживал в течение месяца; он даже решил первым написать заявление, чтобы не было соблазна унижаться, но все же передумал: кто знает, может, его все-таки не тронут? Однако некоторое время спустя Фармер вызвал Перси к себе в кабинет, и тот все понял. - В мире ничто не вечно, сам понимаешь, - начал заведующий. – Так что же, добровольно будем писать по собственному? - А, может, не надо? – несмело попытался возразить Уэтмор. – Я ж все-таки усердно работаю, и жалоб на меня давно нет. - Еще бы было иначе! - усмехнулся Фармер. – Увы, не настолько ты хорошо работаешь, чтобы тебя здесь держать и дальше. Да и предыдущие грехи окончательно тебе навредили: думаешь, будет ли доверие к человеку, который причинил одной пациентке… определенный вред? Только не отпирайся, что это ты: сам Коллинз тебя видел. Сам факт, что ты на это способен, не делает тебе чести! Напакостил один раз – напакостишь и другой, как только представится возможность. Перси тяжело выдохнул и произнес почти сквозь зубы: - Хорошо. Я напишу. - Вот и правильно. Без ссор и скандалов. Бери бумагу и ручку и садись. Как только Фармер отвернулся, Уэтмор тихо стащил у него со стола какой-то документ и спрятал за пазуху, после чего сел и стал писать заявление. Позже в кабинете Перси внимательно просматривал этот документ, пытаясь прицениться, насколько он важен: из него было известно только то, что он решал вопрос ремонта в административном корпусе. Уэтмор представил, как Фармер нервничает из-за последствий, которые несет в себе потеря документа, хмыкнул и разорвал его на мелкие кусочки, которые вынес в общую мусорную корзину, стоявшую в коридоре.