В землях Гео Архонта везёт куда больше.

Голубая луна отражалась в кристально чистых водах Ли Юэ. Землю освещали лишь тусклые брюшки светлячков и слабые фонари, что развесили вокруг Постоялого двора. В этот раз Адепт закончил всю работу куда быстрее. Он специально старался вернуться в номер пораньше. Беннетту снятся кошмары, если того нет рядом. Да и сам Якса был способен вздремнуть лишь в присутствии юноши. Повезло, воин так припугнул монстров в прошлую охоту, что вернулись обратно лишь по-настоящему смелые. Но даже их было легко раскидать. Перепрыгивая по скользким булыжникам, выглядывающим из воды, Алатус быстро добежал до самой крыши, спустившись с которой, направился сразу к двери. Во всём помещении уже потух свет, все жильцы мирно спали, да и маленький искатель приключений тоже. Охотник старается не шуметь, тихо отворяет дверь и молча смотрит в щель, ожидая увидеть привычный комочек на кровати, не дождавшийся его перед сном. Но свет тускло мерцает в лампе, а на кровати сидит тёмная фигура, перекрывающая то самое освещение. Горчичные глаза расширяются от увиденного. С хрупких плеч спадает тонкая, белоснежная майка, что Адепт привык носить. На коротеньких ногах длинные, чёрные носки, скрываемые высокими сапогами обычно. Бенни аккуратно застёгивает на себе украшения, останавливаясь порой и любуясь результатом. Он совсем не слышит дыхания позади, которое превращается в нечто рваное. Окончательно оно сбивается в тот момент, когда до острых ушей долетает всего одно слово: — Мх, Сяо.. Ничего не подозревающий юноша берётся за край воротника и тянет к лицу, закрывая нос и вдыхая знакомый запах. Любимый пахнет не как обычные люди. Пахнет божеством, величием и силой. Нефритом, железом и цветами, которые тот задевает во время боя. Пахнет чем-то тёплый и сводящим с ума. Настолько приятным ароматом, что сдерживать себя не удаётся. Дрожащая рука неуверенно тянется к тумбе рядом и достаёт бутыль с жидкостью, размазывает по ладони и опускается ниже по телу, сопровождая окончание действия тихим вздохом. Беннетт прикусывает белую майку, всё ещё стараясь полностью прочувствовать запах, по которому сейчас безумно скучает. Кровать тихо скрипит, блондин слабо покачивается в такт своих движений, не способный держаться в положении сидя от ощущений. Добавляя пальцы и сзади, сквозь зубы начинают слышаться приглушённые стоны, смешанные с зовом Якса. Наивный парень даже не знает, что собственное имя все божества слышат за сотни тысяч километров, какими бы они не были, от отчаяния или наслаждения. Сглотнув, Якса решается сделать пару шагов вперёд и закрыть за собой дверь, что кроха уже замечает и подпрыгивает от страха. — С-сяо?! Я думал, что Ты.. что Ты вернёшься поз-зже! Прости, пожа-пожалуйста.. — Он стыдливо опускает изумрудные глаза вниз, оттягивая верхнюю часть костюма уже вниз, прикрывая греховное место. Если бы у него были заячьи уши, которые ему безумно идут, они бы жалобно прижимались к пушистым локонам сейчас. — Что Ты делаешь? — Алатус старается не подавать виду. На лице застыло привычное каменное выражение, даже с ноткой угрюмости, что пуще прежнего пугает бедного юношу. — Просто.. Ты так красиво и круто выглядишь в своей ф-форме. Я подумал.. я тоже стану лучше... Я хотел потренироваться с копьём в этом и.. Ох, но не до.. дошёл.. — Взгляд янтарных глаз падает на длинное оружие около одной из деревянных стен. Запасное копье, которое до этого никем и не замечалось. Парень мечник, куда оно ему?.. Охотник вздыхает. Маска с лица пропадает, он искренне грустит. Опять этот глупый за старое. Они много раз обсуждали, что ему не нужно быть таким же, как сам Адепт. Ему нужно быть собой - Беннеттом. Тем Беннеттом, которого и полюбил грубый и резкий Якса, в итоге превратившийся в послушного и доброго партнёра под воспитанием крохи. В голове мысль не укладывалась, как он может считать себя хуже, когда делает в сотни раз больше, чем обычные смертные. Речь даже не идёт о помощи одному из божеств. — Бенни. — Бурчит брюнет, усаживаясь рядом и втыкаясь лицом в тёплое плечо. — Не нужно тебе меняться. Я хочу лишь тебя настоящего. Достойного всех похвал и наград мира за все его миллионы лет существования. — Ох, Сяо... — Тот прикрывает подрагивающие губы кончиками пальцев и зажмуривается, пока румянец насыщает его веснушчатые щёки. — Сяо! — Глаза приходится открыть спустя всего секунду. Ловкие руки с лёгкой грубостью лезут под майку. — Когда я сказал хочу, — Пальцы оттягивают кожу на мягком животике и всячески мнут. — я подразумевал все смыслы слова. Пускай маленький глупец вновь совершил нелепый поступок, трудно было не признать то, что последовало за этим, ужасно возбуждающим. Как же он чудесно смотрелся в этой одежде, как ласково выкрикивал имя. Такие старания нужно поощрять. Адепт сразу разворачивает удивлённого Бенна и укладывает на подушки лицом к стене. Разместившись между пухлых бёдер, Якса любуется румяным задом и ухмыляется. Среди его вещей было всё, кроме штанов и трусов. Хотя он бы посмотрел, как последнее носит... нет, Моракс бы точно разочаровался в нём, если бы узнал, о чём думает его подчинённый. Ладони, которые успели избавиться от перчаток, растирают жидкость, так и оставшуюся лежать на краю кровати, и проходятся между коротких ног. Пугать своего мальчика холодом не было желания, так что Адепт заботился об этом каждый раз, пускай это и занимало дополнительное время. Но вот всё тщательно смазано, хоть Беннетт и говорил, что уже достаточно вылил. В таких вопросах, как бы ни хотелось, доверять ему нельзя. Белокурый юноша в первый раз не знал даже о том, что именно так и делаются дети. На родине его этому никто не учил, смахивая на то, что ему и без этого нормально живётся. Но пришло время об этом позаботиться одному жителю Ли Юэ. Мальчик уже взрослый, так что пора начинать и взрослую жизнь. — Зачем Ты так внюхивался? — Шепчет в самые уши Сяо, когда два пальца заходят внутрь. — Ах! Мне.. — Дыхание сбивается. Бенни уже успел себя немного растянуть, но чужие прикосновения ощущаются куда ярче. — ..так нравится т-твой запах. Охотник хмыкает. Он знает. Просто желает услышать лично. За честный ответ тот получает звонкий поцелуй в красную щёку, а также третий палец. Тело под ним извивается и толкается в пах, прикрывая смущённое лицо руками. Терпение уже на исходе у обоих, так что Адепту приходится отстраниться, чтобы избавиться от фиолетовых штанов. Он тут же льнёт обратно, обхватывает чувствительную грудь смертного и давит в кровать. Алатус заходит медленно, аккуратно, заслуживая протяжный стон снизу. Беннетт шумно пыхтит в одну из подушек, впиваясь короткими ногтями. У него никогда не было других отношений, тем более интимных, но он точно знал, что секс с божеством ощущается совсем по другому. Никто из когда-либо рассказывающих об этом не описывали эти ощущения такими приятными. Он уверен, что чувствует в миллионы раз больше, чем в обычных отношениях между людьми. И он благодарен за эти ощущения. По щекам начинают катиться слёзы. Мозг и тело неопытного юноши всегда очень странно и ярко реагировали на подобные вещи. Якса к этому привык, однако всё равно продолжает каждый раз успокаивать любимого, слизывать солёные капли и целовать заплаканное лицо. Видеть опечаленного Бенни сродни концу света, но чувство ужаса пропадает, как только понимаешь, что это лишь от очаровательной чувствительности. Мысль, что крохотному искателю приключений настолько приятно, греет душу, хочется поцеловать уже в который раз. Именно это он и делает. Пускай Адепт не такой зверь, как его хозяин; нет рогов, хвоста, даже крыльев, но им всё равно будто овладевают инстинкты и непонятная тяга, именуемая людьми.. любовью? Инстинкты просят о том, чтобы прижаться каждой частичкой тела и вдавить в кровать собственной массой, не такой уж тяжёлой, кстати, но её более чем достаточно, чтобы сломить Бенни. А второй и не против. Искренность Сяо проявляется в разных повседневных вещах; готовке, уборке, прогулках, обычных разговорах, в том числе и в подобные интимные моменты. А неудачливый юноша любит своего искреннего любимого. Любым. Даже таким "диким" и развратным, желающим завладеть каждым шрамом на теле, каждой родинкой или веснушкой, желающим подмять под себя и заставить делать так, как он хочет. Точнее, как они оба хотят. Желания Алатуса - желания Беннетта. Оба парня соревнуются в том, чтобы доставить максимальное удовольствие друг другу. Заботятся о партнёре больше, чем о себе, стараются делать всё идеально, лишь бы услышать очередной стон, сорвавшийся с губ любовника. Но обычно выигрывает божество... Один из признаков победы - белая жидкость, растекающаяся по простыне. Белокурый кроха сжимается в комочек от ощущений, а Адепт только посмеивается. Они столько раз это делали, но всегда первым оказывается именно смущённый Мондштадтец. Однажды парни даже поспорили, что если первым не выдержит Охотник, то те поменяются ролями. Правда, пока что добиться этого не вышло. Ну, рамок по времени тоже нет. Кто знает, может, Бенну когда-нибудь повезёт выиграть?... Достаточно ещё нескольких толчков, чтобы Сяо последовал примеру любимого, которому уже еле удавалось издавать хоть какие-то звуки. Оба валятся на кровать сбоку друг от друга и лишь шумно вдыхают воздух. Брюнет поворачивает голову к партнёру, второй это будто чувствует и приоткрывает влажные глаза. Они молча обмениваются тёплыми улыбками и хихикают. Тонкие руки в шрамах тянутся к шее напротив и обхватывают, прижимая к себе. Маленький искатель приключений ласково жмётся ближе, утыкаясь носом в грудь Яксы. — Понравилось? — Шепчет Сяо. — Понравилось. — Тихо и коротко отвечает Беннетт. На улице уже совсем темно, именно в это время обычно и приходил Охотник. Но теперь, кажется, он будет стараться возвращаться раньше куда чаще...