Выдержав интригующую паузу, мужчина щёлкнул брёвнышко — музыка исчезла.
Серьёзность сменилась сияющей улыбкой. Незнакомец снял очки и радостно провозгласил:
— Нигяр-калфа! Сколько лет, сколько зим!
Девушка сощурилась.
— Гюль-ага? Неужели?
Друзья обнялись. <3
В толпе тихо зашептались девушки:
— Гюль-ага?
— Это тот самый?
— Ну ничего себе!
— А он-то что здесь делает?
После этого вопроса все стихло, и на его автора повернулась вся толпа.
— А правда. Гюль-ага, рассказывай, как ты здесь оказался? —Нигяр с интересом слегка наклонила голову набок, а девушки с надеждой уставились на гостя.
— А я сам не знаю, — Друг_Всего_Гарема пожал плечами, — Когда меня освободили от службы, я нашёл себе домик, поселился там. Ну и, на следующий день оказался тут.
Погасли надежды, Нигяр понимающие кивнула.
— У нас также. — помолчав, добавила, — так что же мы стоим? Проходи, рассказывай, как жизнь, я сейчас за щербетом позову.
Она попыталась найти крайнего. И ведь нашла:
— Сюмбюль! Иди попроси у Шекера щербета нам всем.
— Ииииии! Чего-й это?
Он подошёл к компании и, увидев улыбающегося Гюля, повернулся к Нигяр, взглядом говоря: «…Это что»
Вновь посмотрел на пришлого. В памяти возникли давние ссоры, посиделки на кухне и, наконец, прощание
.
Чтобы не выдать, что растрогался и рад встрече, Сюмбюль фыркнул:
— Ты-то что здесь делаешь, змей плешивый?
— Сам змей плешивый!
— Нет, ты!
— Ты!
Тут уж ни Гюль, ни Сюмбюль не сдержались. Подошли друг к другу и крепко обнялись, похлопав и спине. Ведь несмотря на постоянные ссоры, они были лучшими друзьями во дворце.
Вернулась Нигяр, которая уже сама сходила за щербетом. Все сели.
— Ну, Гюль-ага, как ты здесь? Я смотрю, прижился.
— Ну, а как, пришлось, — гость с улыбкой развел руками. — Познакомился с некоторыми, подружился. В принципе тут неплохо. О, вот, смотрите, чудо техники, — он достал из кармана что-то прымоугольное и серое. — Это те-ле-фон. С помощью него можно общаться друг с другом на огромном расстоянии. А ещё можно делать фото. Ну, как картины, только мгновенные.
Он навёл камеру на друзей, сфотографировал.
— Вот, смотрите.
Девушки заохали, а Гюль продолжил:
— Одежда тут другая. Примерно как у меня. Еда другая, но тоже вкусная. Чего только с ней не вытворяют! Как-нибудь занесу вам тортик. Базаров нет, теперь магазины — дома с полками, а там продукты. А их столько-о! Прям кошмар, — Гюль-ага усмехнулся. — А профессий сколько! Их настолько много, что я потом вам как-нибудь расскажу. Я вот, например, устроился учителем турецкого языка.
— Ииииии! — Сюмбюль, замахав рукой, усмехнулся, — Что, турков нашёл и их турецкому обучаешь?
Гюль-ага сморщился:
— Ой-ой, ты больно умелый!
— Ну ладно, хватит вам. Ладно, пора делами заниматься. — Нигяр встала, — так, девушки, на уроки!
Ученицы ушли, оставив двух друзей (или врагов?).
— Ну и что ты уставился? — недовольно проговорил Сюмбюль.
— Кто уставился? Я?
— Ну а кто ж?! — Возмущённый слуга поднял руку в каком-то своеобразном, понятном только Сюмьбюльчику, знаке.
— О, подожди, подожди. — Гюль-ага полез в карман.
— Чего-й ты?
Сюмбюля ослепила вспышка…
Все, потеряли красавчика
— ААААА, ты что сделал, дурак?!
В ответ Гюль лишь сдерживал хохот.
— Чего ты смеешься?
— Во, смотри, какой получился.
На фото сидел испуганный Сюмбюль, поднявший руку, чтобы закрыть лицо рукой. Глаза его сузились, а рот изображал крик.
— Ах ты мерзавец!
— Нет, ты!
— Я тебе сейчас покажу, шакал! — Сюмбюль поднялся с дивана и начал приближаться к Гюлю. Тот тоже встал, попятился.
— Сюмбюль-ага!
— Я ослеп из-за тебя! Иди сюда, шайтан!
Гюль-ага развернулся и побежал из гарема с криками:
— ААА, спасите, убивают!!!
