Змея

Сун-Сун смотрит на мужчину перед собой равнодушно и пытливо, будто змея, размышляющая «укусить ли мне или пусть еще поживет». Кирге смотрит на арранкара перед собой, как на мусор, не стоящий внимания, который следовало бы пришлепнуть на месте. Но командир Ягдарме слишком устал, а еще ему слишком лень. В любой другой момент Jail бы давно прихлопнул мелкую сошку, не задумываясь. Опье не шевелится, сидя на камне. Он похож на искусно высеченную статую, только глаза блестят слишком живо, ярко, а накрашенные губы едва заметно шевелятся. Сухой ветер чуть треплет короткие волосы. Сначала Сун-Сун кажется, что квинси даже не замечает ее, но по последующему всплеску реацу она понимает, что это, к сожалению, не так. Эффект внезапности испорчен. Когда девушка подходит, Кирге даже не смотрит на нее. Взгляд направлен куда-то на яркий полумесяц или даже за него. Опье не видит ее, не хочет даже удостаивать какого-то арранкара мимолетным взглядом. Ему хватает ощущения противной до тошноты реацу. Она бьет в нос, проникает под кожу, скручивая внутренности. Кирге кажется, что его бы вырвало, если бы в желудке было хоть что-то. Сказывается вынужденное двухдневное голодание. Сун-Сун придвигается к нему очень медленно и плавно, будто боясь спугнуть. Нет, она не решилась нападать на него. Да и что она одна может сделать против Штерн Риттера? Однако это очень соблазнительно — видеть перед собой хотя бы зрительно беззащитного квинси. Сун-Сун хочет его задушить. К сожалению, от этой идеи приходится отказаться. Вместо этого она рассматривает тонкую кожу, кажущуюся сероватой в ярком лунном свете, блики на круглых очках, накрашенные тонкие губы. Потоки голубоватой реацу спокойно медленно и умиротворенно скользят совсем рядом с кожей арранкара. Кирге все так же не шевелится. Кажется, что даже не дышит. Не смотрит на арранкара. Только чувствует гадкую реацу по телу и пытливый змеиный взгляд. По щеке проходится что-то влажное и склизкое. Язык. Влажную дорожку холодит легкий ветер. Все внутренности мгновенно скручивает, Кирге сжимает зубы так, что сводит челюсть. К горлу мгновенно подступает тошнота, оставляя во рту противный привкус желчи. Опье буквально парализует, он не может дернуться, раскрыть рот, моргнуть, всплеснуть реацу. От дикого отвращения глаза застилает черная пелена. Когда противное ощущение спадает, Опье морщится, быстро проводя по щеке рукавом кителя. Мужчина удерживается от того, чтобы сплюнуть на песок.  — Вот же змея подколодная.