A Life Less Ordinary

Дела становились все хуже. Бывали дни, когда Андерс отказывался это признать, дни, когда он старался отогнать витавшее в воздухе мрачное предчувствие. Оно читалось в напряженных лицах окружавших его людей, отзывалось лязгом доспехов патрульных, которых стало еще больше, напоминало о себе в Казематах, где новые и новые усмиренные продавали свой товар... и было все труднее не обращать на это внимания. Даже проводить обыкновенные собрания стало гораздо сложнее. И прежде, когда храмовники не дышали постоянно ему в затылок, организовывать встречи было непросто, теперь же всякий раз, когда Андерс пытался с кем-то связаться, его охватывал страх — вдруг их подслушают, вдруг перехватят письмо... Было противно даже думать о таких вещах, но Андерс начал подозревать, что кто-то в их рядах сливает информацию. Раньше ему не приходилось беспокоиться насчет доверия, но сейчас отношения между членами сопротивления стали весьма напряженными и немногословными. Люди прекратили посылать записки и являлись только по личному приглашению, что всегда было трудно устроить. Сабина ле Фауст и Табата Мерроу были из тех немногих, с кем Андерс мог встретиться наедине, не боясь каких-либо неприятностей. К счастью, и Лирен осталась ему верным другом. Она с радостью передавала устные послания, и Андерс отказывался верить в то, что она могла предать их дело. Однажды вечером, вскоре после того, как целитель зажег лампу у входа, Лирен пришла сообщить, что с ним хочет переговорить Табата. Андерс предупреждал ее, что появляться в клинике небезопасно, но Лирен пропускала его наказы мимо ушей. «Настанет день, когда ее втянут во что-нибудь нехорошее, вот тогда она пожалеет, что не послушалась», — подумал Андерс. Ему не хотелось добавлять в свой покаянный лист еще одно имя. — Прости, что пришлось вот так вызывать тебя сюда, — промолвила Табата из-под капюшона, который почти полностью закрывал ее лицо, — но я была уверена, ты захочешь знать. В ночной час в литейном цеху не было ни души. Шипение паровых клапанов заглушало любые слова — на тот случай, если кто-нибудь попытается подслушивать. Андерса порядком утомили собственные опасения по поводу доносчиков и шпионов, но в последнее время его паранойя только усиливалась. Сообщение от Табаты оказалось срочным, тревожным. Когда Лирен передала его, у мага сильно заколотилось сердце, ему стало тесно в собственной коже. Если бы всего этого не было, если бы он вообще не приезжал в Киркволл... Порой его посещали и такие мысли, и чем чаще, тем больше он ссорился сам с собой. — Что-то случилось? — спросил Андерс, краем глаза следя за дверью. — Да нет, толком ничего... — ответила Табата, вид у нее был какой-то настороженный. — Это насчет Карла. Андерс невольно сжал кулаки. Он уже давно не вспоминал о своем старом друге и сейчас почувствовал укол совести. «Я никогда тебя не забуду», — сказал он в тот день. Это был своего рода обет, клятва, но Андерс никогда не умел выполнять обещания. После тех событий он буквально заставлял себя вспоминать то, что случилось, воскрешал в памяти последний предсмертный вздох Карла, взгляд его пустых глаз, растекшуюся по полу кровь... Это обостряло боль и лишь подтверждало то, насколько правое дело он затеял. Спустя какое-то время маг решил, что рана зажила, — однако она была глубока и не исцелилась, а едва затянулась коркой. Чем больше Андерс бередил ее, тем шире расходилась рана, медленно кровоточа; тогда он решил забыть и улыбающееся лицо, и ласковые руки своего друга. Он думал, что держит все под контролем, но ошибся. Табата только произнесла имя, и все вернулось, накатив волной: боль, и злость, и огорчение, и ярость. Иногда Андерс спрашивал себя, удастся ли ему когда-нибудь от этого освободиться. — Что насчет Карла? — вымолвил он, сохраняя спокойствие лишь усилием воли. — Ты же меня просил узнать, разве не помнишь? — совсем разволновалась Табата. Андерс не понимал, отчего она так нервничает. Он уже хотел поинтересоваться, в чем дело, когда его осенила болезненная, тошнотворная мысль. Неужели она его боялась? Неужели он настолько разучился скрывать свои чувства, что Табата разглядела смятение, царившее под его бесстрастной маской? Андерс сглотнул и попытался взять себя в руки. Меньше всего он желал спугнуть тех немногих соратников, которые еще остались. Не хотелось, чтобы Табата считала его опасным — о нем и без того ходили слухи. — Так что именно я просил узнать? — уточнил Андерс. — Кто проводил ритуал, — Табата снова теребила капюшон. До чего же тяжело терпеть, когда другая половина тебя отчаянно ищет выхода эмоциям! Справедливость метался у самой поверхности, словно пантера в клетке, взад-вперед. Андерс чувствовал, как дух крутится внутри, как тянет. Волны ненависти накатывали тошнотой, но целитель подавил их. Он еще держал лицо, а вот голос... Не было ни сил, ни желания притворяться. — Кто? — мрачно процедил он. — Думаю, ты не удивишься. Это сэр Алрик, — прошептала Табата, будто страшась одного лишь имени храмовника. — Нет, я не удивлен, — тихо ответил Андерс. В последнее время имя Алрика поминали все чаще. Он не просто охотился на магов, он их уничтожал. Андерс был не единственным, из кого Алрик хотел сделать пример. Об этом храмовнике рассказывали такое, что кровь в жилах то закипала, то леденела от ужаса. Поговаривали, он заставлял своих пленников молить о пощаде и любил ставить эксперименты. При мысли о маге в руках такого чудовища Андерса начинало мутить, а представив на месте жертвы Карла, он просто пришел в бешенство. Алрик вынуждал магов взывать к демонам как к единственному спасению от причиненных им же мук, чтобы потом разделаться с ними «по закону»! На глазах у несчастных он пытал их родственников и любимых, лишь бы выудить признание в том, чего они не совершали! Мерзкий ублюдок усмирял магов потому, что все они были достойны только служить, как собачонки, и больше ничего. А теперь вот такие новости... Значит, именно Алрика Андерс искал все это время, он просто не знал наверняка. Значит, это Алрик превратил Карла в лишенную разума оболочку, для которой смерть оказалась единственным выходом. Алрик заставил его, Андерса, собственными руками убить своего друга, а потом выгнал из дома и попытался прикончить... — Спасибо, что сказала мне, — произнес маг; во взгляде Табаты было беспокойство, но его это не заботило. — Я не могла молчать, просто... — она заколебалась. — Андерс, прошу тебя, не делай глупостей! Только этого ему и надобно! Пробираясь обратно через Нижний город, целитель думал над ее словами. Против его воли, они умерили бурливший в глубине души гнев, хоть и самую малость. Возможно, он был несправедлив к Табате: она боялась не столько его, сколько за него. За все годы, проведенные вместе в сопротивлении, Табата наверняка поняла, что порой у Андерса случались срывы — особенно, если речь шла о друзьях. «Только сейчас все по-другому», — говорил себе маг, легким шагом пересекая пустую рыночную площадь. В этот раз он потратит время на подробный план. С Алриком следовало разобраться, других вариантов тут быть не могло, но гибель известного храмовника — штука серьезная. Прежде, чем что-то предпринимать, нужно собрать побольше сведений. Он, Андерс, сделает все, как положено. «Висельник» приветливо встречал гостей даже ранним вечером, когда столы в основном пустовали. Андерсу нравилось, как все здесь навевает дрему: на стенах плясали всполохи огня в камине, шипели газовые лампы. Он бы предпочел подождать и подгадать время так, чтобы встретиться с Варриком наедине, но после новостей об Алрике не мог совладать с нетерпением. Грех было не использовать такой шанс, и он пошел по лестнице наверх, к покоям друга. Чтобы продумать, что и как, надо сначала все разузнать, и план должен быть безупречным — только тогда можно действовать. Информация, ему нужна информация, а уж в этом Варрик мастер... Подходя ближе, Андерс услышал в комнате голоса, но решил рискнуть и украсть минуту-другую у вечно занятого гнома. — ... Я ведь о чем толкую, — по мере того, как маг поднимался, голос Варрика становился все отчетливее, — будешь путаться с ними обоими и останешься с носом. Знаешь поговорку: пташка в руке лучше двух на кусте. — Дурацкая, на хрен, поговорка, никогда ее не понимал! Ты бы лучше не... Целитель замер на верхней ступеньке. Он слишком поздно услышал эту фразу и теперь не сумел бы уйти незамеченным. Варрик, как всегда сидевший напротив двери, поднял голову, и его собеседник — тоже. При виде мага Хоук не выказал особой радости, и тот даже немного оскорбился: учитывая все, что случилось, это Андерс должен был злиться. — Андерс, что ты тут забыл? Ого, раз Варрик зовет его по имени, значит, дело дрянь. — Да я так... Заскочил попросить об услуге, — поспешно объяснил маг. — Ничего, завтра зайду. — Не стоит, — Хоук неловко поднялся, — я уже собирался уходить. Андерс посторонился, давая разбойнику пройти, избегая его взгляда. Хоук будто немного замешкался перед тем, как спуститься по лестнице, но маг не стал в это вникать — он просто не мог себе этого позволить. Варрик пристально наблюдал за ними обоими. Андерс прошел мимо камина к столу и сел. Он ожидал вопросов, однако тот, что задал Варрик, по счастью, не имел отношения к витавшей в воздухе тягостной неловкости. — Итак, — промолвил гном, — чем могу служить? Андерс откинулся на стуле и постарался обдумать, что же он желает узнать. Алрик находился довольно высоко в пищевой цепи, обвинить его будет затруднительно, если вообще возможно. Значит, прямые доказательства против него придется вычеркнуть, да Андерс и не хотел для ублюдка легкого исхода. Чего он вправду хотел, больше всего на свете, это крови Алрика на своих руках — густой, горячей, засохшей под ногтями. Вот такого «пробела в памяти» он жаждал всем сердцем. — Мне нужна кое-какая информация, — произнес маг, — о храмовнике. — О ком-то определенном? — подняв брови, спросил Варрик. — Его зовут сэр Алрик, — имя легко скатилось с языка. — Хочу знать, какие у него планы, куда он ходит, с кем видится, кто его подчиненные... — Эй, погоди! — гном прервал его, подняв руку. — Ты о большом человеке тут треплешься, даже я о нем слыхал. Разочарованный, Андерс начал выбираться из-за стола. — Ты мог просто отказаться... — Стой, Блондинчик, не торопись — садись-ка, давай! Прозвище хоть немного его успокоило, и Андерс медленно опустился на стул, стараясь снова не вскочить. Ему были необходимы эти сведения; Варрик мог и не понимать, почему они так важны, а маг не был намерен что-либо объяснять. Пусть гном хоть раз просто поможет, не вдаваясь в подробности. Андерс не хотел, чтобы это потом пересказывали в каких-нибудь байках. — Ладно, я ведь не отказывался, так? — вздохнул Варрик. — Просто желаю понять, во что впутываюсь, прежде чем разнюхивать про любимчиков Мередит. — Мне только нужна информация, Варрик, — повторил Андерс. — Чем меньше ты будешь знать, тем лучше. — Звучит убедительно, — качая головой, съязвил гном. — Ладно, позволь сказать иначе: я бы желал понять, во что впутываю тебя. — Нет причин беспокоиться, — невесело отшутился Андерс. — Всего лишь планирую вечеринку-сюрприз: чай, печеньки, все такое. Будет очень мило. Варрик глядел на него взволнованно и слегка обиженно. Андерс бы устыдился того, что обманывает друга, но тот явно догадался, в чем суть — намеки-то были более чем прозрачными. — Полагаю, единственная доля правды, это «сюрприз», — нахмурился Варрик, — и он им не понравится, верно? — Ох, ты же знаешь этих храмовников, — отмахнулся маг. Его губы тронула зловещая ухмылка. — Совсем не умеют развлекаться. Какое-то время Варрик с тревогой смотрел на него, а потом перевел задумчивый взгляд на огонь. Андерс уже забеспокоился, что гном не будет ему помогать. И отчего это все вдруг стали так о нем волноваться? Он сам мог позаботиться о себе и своих делах и не нуждался в няньке, чтоб таскалась за ним по городу и следила, как бы мальчик-маг не влез в передрягу с плохими дядьками-храмовниками. Он ведь занимался этим всего-то последние восемнадцать лет своей моровой жизни... — Полагаю, раз ты пришел ко мне, план уже наполовину готов, — заявил Варрик сухим, но хотя бы не отрицающим тоном. — Можно и так сказать, — согласился Андерс. — Хорошо, — сдаваясь, кивнул гном, — посмотрим, что смогу нарыть, только дай мне время. С храмовниками оно непросто бывает. — Спасибо, Варрик, я очень это ценю, — искренне поблагодарил его маг. Когда он уходил, было тепло, но в воздухе ощущалась влага, предвестник дождя. Андерс взглянул на затянутое тучами небо и плотнее запахнул куртку. Приближалась осенняя пора, дни становились все короче. Казалось, лета толком и не было. Выйдя на улицу, он направился к безлюдному рынку. — Так что там у вас за секреты? Сердце панически заколотилось в груди. Андерс развернулся на месте: подпирая стену рядом с дверью, из которой он только что вышел, стоял не кто иной, как Хоук. Андерс уставился на него, оба ничем не выдавали своих чувств. Какое-то время царило молчание. — Ты меня до усрачки напугал, — наконец с упреком произнес маг. Хоук отделился от стены и подошел к нему, засунув руки в карманы штанов. Андерс все еще не привык видеть разбойника таким — отстраненным, хладнокровным. Даже когда они вроде как ссорились, Хоук не вел себя столь резко. Он сердился, держался угрюмо и неуверенно, но никогда не был так холоден. Андерс уже начал сомневаться, не обидел ли он Хоука чем-нибудь, о чем и не подозревал, или Хоук просто озлобился от всей этой... заварушки. — Ну? — даже не глядя на целителя, обронил разбойник. — Что «ну»? — нахмурился Андерс. — Что тебе понадобилось от Варрика? — без обиняков продолжал Хоук. — За сказкой на ночь приходил, — съехидничал маг, — а как по-твоему? Фыркнув, Хоук отвел взгляд и пнул камешек; тот со стуком покатился по брусчатке. Андерс пристально наблюдал за разбойником, спрашивая себя, что он вообще здесь делает и к чему эта болтовня. Хоук сам ушел из таверны, маг его об этом не просил — а теперь торчит здесь и ведет себя так, будто его выгнали, не дав поучаствовать в беседе, к которой они не имел никакого отношения. Андерсу совсем не хотелось все это обсуждать, но не было смысла откладывать разговор. Он слишком хорошо знал, каким упертым бывает разбойник. — Короче, в чем дело? — вздохнул маг. — Ты снова меня избегаешь, да? — Хоук наконец-то поднял на него глаза. — С чего ты взял? — поморщился Андерс. — Ты сам вскочил с места, как ошпаренный, когда меня увидел. Скорее уж мне пристало задать тебе этот вопрос, или нет? Хоук молча посмотрел на него и снова отвел взгляд. «Так-то лучше, — отметил Андерс, — с неловкостью я справлюсь, с этим я хорошо справляюсь». — Я просто подумал... Я тебя не видел с того дня, как мы договорились встретиться, а я, ну... — Хоук скосил глаза влево и вздохнул. — Кое-что случилось, и я не смог прийти. Я думал, может, ты обиделся, что зря меня дожидался. «Если бы так и было, — мрачно сказал себе маг, — если бы я не заморачивался и не беспокоился о тебе, а просто ушел, решив, что ты забыл». Однако не могло быть никаких сомнений в том, что произошло той ночью — только слепой или глухой стал бы это отрицать. Андерс загнал поглубже ненависть и боль и постарался не подавать вида. Сейчас его заботило слишком многое: новые беды, угрозы... Алрик. — Не нужно оправдываться, — сухо ответил целитель. — Мы с Варриком пропустили по стаканчику, а потом я пошел домой. — Да? Потому что Варрик мне другое сказал, — Хоук опять смотрел на него с упреком. — Он сказал, ты отправился меня искать, но так и не вернулся. — Значит, вы обо мне говорили? — хмыкнул Андерс. — Надо же, не знал, что я так популярен! И снова Хоук уставился на него, а потом отвел глаза. Магу хотелось уйти прежде, чем разбойник выудит из него то, что вправду хотелось сказать. «Сколько же ты морочил мне голову?» — вот что он желал спросить, но гордость и чувство вины не позволяли. И как долго сам Андерс морочил голову Хоуку? Сколько он лгал ему, выстраивая нейтральные стены дружбы? Несмотря на очевидный интерес Хоука к Фенрису, Андерс еще не был готов стать лицемером. И все же, несмотря на его благородные порывы, боль не исчезла. Он понимал, что не имеет права так себя чувствовать, но и это его не остановило. Андерс никогда не умел скрывать обидчивую, дерзкую часть своей натуры, и даже Справедливость со всем его достоинством и милосердием не смог его закалить. Он взглянул на Хоука — тот мялся на месте, уставившись в землю под ногами. — Слушай, разговор вообще не об этом. Что-то я совсем сбился... — разбойник расстроенно помотал головой. — По правде говоря, я собирался спросить, не хочешь ли ты... — Что на этот раз? — закатил глаза Андерс. — Собачка потерялась или кто там еще, и тебе нужна моя помощь? — Ну, извини, что я такой надоеда — просто, помнится, ты мне запретил соваться на Глубинные Тропы без тебя, — язвительно парировал Хоук. Он явно рассердился, что его перебили. — А если ослушаюсь, ты мне типа яйца отрежешь. Андрес вытаращился на него и часто заморгал. Ну почему с Хоуком всегда все так запутанно, и почему он, Андерс, не может сердиться на него дольше пяти минут? — Глубинные Тропы? — переспросил маг. — Какого мора ты снова туда прешь? — Собачку-потеряшку искать! — Ох, неужто, — такой диковатый юмор пришелся Андерсу не по вкусу. — Одна женщина попросила меня найти ее брата, — объяснил Хоук. — Чего? Еще один дурень, искатель приключений и несметных богатств? — воскликнул Андерс, предугадывая возможную реакцию на такой выпад. — Не совсем, — холодно возразил разбойник. — Это Серый Страж, какой-то Хоу. Андерс навострил уши. — Натаниэль Хоу? — в это трудно было поверить. — Ага, — хмурясь, кивнул Хоук. — Ты его знаешь? — Мы оба служили Стражами в Амарантайне, — ответил маг. Все это было так давно... Он и представить не мог, что еще столкнется с кем-нибудь из старых товарищей. — Я не видел его с тех пор, как оставил орден. Почему его сестра обратилась к тебе? — Говорит, он уже несколько недель как пропал. Она сильно переживает... Андерс потер плечи. На холодном сыром воздухе ему стало зябко. По собственному желанию он ни за что бы не полез на Глубинные Тропы, но было ясно, что в таком деле Хоук не останется в стороне, а сам Андерс не возьмет свои слова назад. Еще раз он на такое не пойдет, не позволит Хоуку шляться по Тропам, зная, что разбойник может и не вернуться. Неважно, какие между ними отношения: Андерс не хотел из-за этого потерять Хоука навсегда. И неважно, как он ненавидел себя за свою слабость — Хоук слишком много для него значил. Насчет бывшего соратника Андерс не тревожился, Натаниэль Хоу мог о себе позаботиться. Бывало, он выбирался из мест и похуже, чем Глубинные Тропы, а отсутствие пару недель скорее всего означало, что он обнаружил нечто интересное и решил как следует изучить находку. Однако всегда был небольшой риск: что-то могло пойти не так, и Андерс не собирался бросать друга в беде, даже если не видел этого друга уже много лет. — Когда отправляешься? — спросил он Хоука. — Завтра утром, пораньше. Дорога неблизкая, до входа дня три пути. Она сказала, брат будет в той же части Троп, куда спускалась наша экспедиция — они вроде исследуют заброшенный тейг. Туда идти по туннелям еще примерно неделю. Зависит от того, где именно этот пропавший Страж. — Одна из задач ордена — составлять карты новых открытых участков Глубинных Троп, — больше для себя заметил Андерс. — Может, для этого их и послали так далеко. — Значит, ты пойдешь? Андерс смотрел, как надменная мина Хоука превращается во что-то вроде надежды, и покачал головой. Как он еще жив, с такой-то сменой эмоций каждые пять секунд? И вдобавок эта молчаливость — вообще непонятно, чего от него ждать. — Да, пойду, — со вздохом ответил маг. — Хорошо, — кивнул Хоук, — мы встречаемся здесь, в шесть. — Кто это «мы»? — поинтересовался Андерс. — Кроме нас с тобой? Варрик, Авелин и Меррилл, — Хоук чуть наморщил лоб, — а что? — Да так, любопытно, — соврал Андерс. Следовало держать язык за зубами, но он все равно добавил: — А Фенриса не будет? Что случилось, ты перестал душиться кошачьей мятой? Хоук почти незаметно напрягся и, как с досадой отметил Андерс, мгновенно погрустнел. Однако его лицо тут же стало непроницаемым. Разбойник пристально уставился на мага, словно пытаясь что-то в нем высмотреть, и отвел взгляд. Когда он вновь заговорил, в тоне сквозила насмешка, но Андерсу казалось, что Хоук злится не столько на Фенриса, сколько на себя. — Я тоже довольно давно его не видел, — признался разбойник. — Наверное, занят поисками сестры. — О, понимаю, — пробормотал Андерс. «Ах ты, лжец! Я не имею на тебя никаких притязаний, так почему же просто не сказать правду и не перестать водить меня по кругу в этой бессмысленной гонке? Почему ты, в конце концов, не оставишь меня в покое?» Однако чем больше Андерс об этом думал, тем хуже оно становилось, и не потому, что Хоук был во всем виноват. Нет, не Хоук отказывался отпустить его — он сам не мог освободиться. Если бы удалось все забыть и жить дальше, но нет — каждый раз что-то тащило его назад, хотя он кричал и брыкался, как мог. Тяга, жажда, погребенная под грузом одиноких лет, боли и тщетных уроков, никуда не делась, хотя у Андерса просто не было шанса на нормальную жизнь. И эта жажда мимолетного чуда, в которое Хоук позволил магу поверить той дурной пьяной ночью, иногда почти душила его. То, о чем Андерс раньше не смел и мечтать, превратилось в возможное будущее — а подобного поворота следовало избегать всеми силами. «Не то чтобы такое вправду могло произойти, — утешался он, насмешливо добавляя, — ты ведь сам об этом позаботился?» И все равно: он отбивался, и старался, и убеждал себя, что теперь-то в себе уверен, теперь-то он все отпустил и забыл, но чувство возвращалось, и мысли Андерса вновь пускались в прежнем направлении. «Любишь ли ты меня? Потому что, кажется, я в тебя влюблен, и давно, с самого начала. Вот почему так больно, верно?» — Увидимся завтра, Хоук, — спокойно промолвил маг. — Славно! — кивнул тот, развернулся и, не сказав больше не слова, ушел в полумрак наступающей ночи. Андерс глядел разбойнику вслед. К счастью, ему не хватило смелости остановить друга.

* * *

— Скажу откровенно: я по всему этому не скучал, — скривился целитель. Он поднял ногу, стараясь разглядеть, что за густая клейкая мерзость налипла на подошву сапога. Глубинные Тропы в Вольной Марке были совсем не такими, как туннели в Ферелдене, хотя тамошние сухие пещеры — огромные, пропахшие серой, исчерченные жилами лириума и полные древних статуй, лавы и порождений тьмы — тоже мало радовали. В подземных потоках грязи была хоть какая-то новизна. — Ой, слушай, туда лучше не лезь! — пробираясь вперед, беспечно заметил Варрик. — Такое дерьмо хрен потом отчистишь. — Да что ты говоришь, — покачал головой Андерс; он старался не отставать. — А я-то думал принять грязевую ванну! — Вижу, к тебе наконец вернулось чувство юмора! — глянув на него через плечо, ухмыльнулся гном. — Не волнуйся, это, похоже, обычная истерика, — передернул плечами Андерс. Скребя подошвой по камню, он безуспешно попытался отодрать липкую дрянь и обреченно вздохнул. — Уверен, скоро вы найдете меня где-нибудь в углу: буду сидеть, качаясь взад-вперед, и бормотать всякую ерунду про рыбу. Чтобы добраться до входа на Глубинные Тропы, понадобилось меньше времени, чем они думали. Возможно, они шли быстрее еще и потому, что двигались очень тихо. Андерс с Хоуком держали дистанцию и не переговаривались без крайней необходимости — похоже, это побудило и остальную группу хранить молчание. По непонятным Андерсу причинам, Меррилл держалась весьма отчужденно, а с Авелин он сам никогда особо не ладил. Из всей их пятерки трепался только Варрик, который вел себя в этом Создателем забытом месте, будто хозяин. Однако как только они спустились под землю, все изменилось: хотелось слышать друг друга, ощущать присутствие соратников — и неважно, какая кошка между ними пробежала. Глубинные Тропы и так давили гнетущим одиночеством, ни к чему было это усугублять. Без солнца и неба над головой, без чувства времени, в сплошной ночи, разрезанной мерным пульсом голубоватого лириума вокруг, лишь человеческое общение помогало не сойти с ума. Андерс взял на себя труд следить, чтобы никто не был одинок, даже Авелин. Поначалу строгая капитанша городской стражи казалась ошеломленной таким вниманием. Сложно сказать, почему — то ли потому, что маг заботливо приглядывал за ней, то ли из-за начатой им беседы, — но, невзирая на их перепалки в прошлом, Авелин довольно быстро оттаяла. Да, время от времени они с Андерсом спорили, и все же это было лучше, чем его натянутые диалоги с Хоуком. — Что между вами произошло? — как-то вечером спросила мага Меррилл. Они разбивали лагерь: Хоук с Авелин обходили периметр, Варрик раскатывал одеяла и ставил ловушки, а магам поручили костер и готовку. — Ты о чем? — уточнил Андерс, надеясь или сменить тему, или хотя бы оттянуть это разговор настолько, насколько получится. — О тебе и Хоуке, разумеется, — Меррилл нахмурилась. — Ведете себя, как чужие. Ты с ним толком и словом не перекинулся с тех пор, как мы отправились в путь. Андерс наполнил висевший над огнем котелок водой из фляги и, стараясь придумать подходящую ложь, полез в мешок за остатками свежих овощей и трав. Без свежего воздуха все так быстро увядало, засыхало... Меррилл не торопила его. Она терпеливо сидела рядом, тыкая палкой в костер. — Это сложно объяснить, — наконец произнес Андерс; уклончивость все же лучше неприкрытого вранья. Эльфийка неодобрительно цокнула языком. — Что сложного в том, чтобы сказать кому-то, что ты ему нравишься? У вас обоих не слишком-то радостный вид. — Меррилл, все не так просто, — повторил маг. А как бы хотелось именно этого! — Но почему? — не отставала та. — Хочешь знать мое мнение — вы двое всего-навсего жуткие упрямцы! С этим трудно было поспорить. Андерс признавал, что кое-в чем они с Хоуком очень похожи, а в других вещах — абсолютно различны. Больше всего он желал быть с разбойником откровенным, выяснить, чего ему надобно, однако маг слишком боялся возможных последствий. Лучше жить с неловкостью в отношениях, чем заставлять Хоука решать, кто ему дороже — он, Андерс, или эльф. На четвертый день в каменном лабиринте они наконец нашли того, кого искали. Чутье подсказывало Андерсу, что Натаниэль не угодил в серьезную передрягу; он всегда умел постоять за себя. Ничто так не закаляет разбойника-одиночку, как долгие годы в Вольной Марке... Когда они обнаружили Хоу, тот весьма ретиво дырявил порождений стрелами из своего неиссякаемого запаса. Правда, его пыталась окружить группа генлоков. Хоук с Авелин занялись ими, а Меррилл окутала гарлоков сбивающими с толку чарами, давая Натаниэлю больше времени. Когда вся нежить в пещере была мертва, друзья, пробираясь между грудами останков, подошли к Стражу. Хоу выдергивал стрелы из трупов вокруг и обратил к ним забрызганное черной кровью лицо. Андерс был поражен тем, как мало он изменился. По-своему это радовало — будто отыскалось что-то, потерянное давным-давно. — Я вас знаю, — пристально глядя на Хоука, прищурился Натаниэль. — Вы мессер Хоук, не так ли? Нам о вас рассказывали, ведь именно вы открыли эту часть Троп. — Виновен по всем пунктам! — пожав плечами, лениво улыбнулся разбойник. — Что ж, весьма впечатляющее... — Страж скользнул взглядом по их маленькому отряду, и тут его глаза засияли. — Андерс! — теперь Хоу выглядел очень удивленным. — Вижу, ты, как и прежде, везде друзей заводишь, — улыбнулся маг. Даже странно, насколько приятно ему было видеть старого товарища. Андерс бы не назвал Натаниэля близким другом, но тот ему всегда нравился. А теперь, разговаривая с Хоу, маг чувствовал себя так, будто воротился домой после очень долгого отсутствия. Это навевало воспоминания о дружбе, какой у Андерса не было с тех пор, как Кусланд отправился в экспедицию, повлекшую временные замены на правящих постах в крепости. Тогда-то храмовники вновь заинтересовались магом, невзирая на его статус Стража, тогда все пошло наперекосяк, и Ролан... Андерс встряхнулся, прогоняя мысли о прошлом, и сосредоточился на «здесь и сейчас». — Похоже, от тебя не скроешься, — Натаниэль тоже улыбнулся ему. — Ага, вот такой я особенный! — откликнулся Андерс, с небывалой легкостью возвращаясь к их прежней манере общения. — Ну, это как сказать, — закатил глаза Хоу. Андерс усмехнулся и покачал головой. Значит, Натаниэль все же обрел чувство юмора, или хоть немного научился скрывать его отсутствие. Хоук одарил их обоих странным взглядом — недостаточно долгим, чтобы маг сумел его разгадать. — Значит, мы можем передать вашей сестре добрые вести... — поворачиваясь к выходу, начал Хоук. — Подождите, — прервал его Натаниэль, — я не могу уйти. — По мне, нет никаких причин здесь оставаться, — глядя на месиво под ногами, возразил Андерс, — разве что ты забрался сюда просто так — покрошить генлоков шутки ради. — На самом деле нам поручили исследовать это место, — слегка раздраженным тоном ответил Хоу. Маг не мог сдержать ухмылки — Натаниэль всегда так реагировал на его подколы. — Приказ отдал сам Первый Страж. Но важно не это — я спустился сюда не один. Когда на нас напали, меня отрезали от остальных. Быть может, кто-то из них еще жив. Хоук развернулся, голубое свечение лириумных кристаллов на стенах отразилось в его глазах. Если и было в мире что-то, мимо чего разбойник не мог пройти, так это мимо людей в беде. Андерс содрогнулся: вдруг там кто-то их тех, кого он знает? Отчего-то он чувствовал, что не имеет права спрашивать, раз уж сам покинул орден. Натаниэль украдкой покосился на него и вновь перевел взгляд на Хоука. — Тогда нельзя медлить! — твердо заявил разбойник. — Нужно убедиться, что ваши люди в безопасности. — Благодарю вас, — с облегчением промолвил Натаниэль. — Вперед! — обращаясь к друзьям, скомандовал Хоук. Андерс огорчился, что у них не было возможности передохнуть или хотя бы сбавить шаг и говорить на ходу. Он хотел кое-что спросить у Натаниэля, но общая спешка позволяла только выкрикивать предупреждения во время боя. Вскоре они нашли заплутавших Серых Стражей, а первым — полоумного гнома Теммерина, которого Андерс помнил из Башни Бдения. Теммерин был одержим взрывами всего, чего ни попадя: ночи напролет он возился у себя в лаборатории с опасными химикатами, и маг вечно боялся проснуться и обнаружить половину крепости в дымящихся руинах. Не то чтобы теперь он на что-то жаловался: не сейчас, когда бочки, полные той самой взрывчатки, разносили огров на мелкие кусочки. — Кто-то должен отвести его обратно на поверхность, — кивнув на Теммерина, заметил Хоук. Он с отвращением вытер руки о доспех, стараясь отчистить липкую кровь, и осторожно обошел труп огра со вспоротым животом. — Здесь один в поле не воин. — Я пойду, — вызвался Варрик. — Не хочется вас бросать, но мне шибко неохота тут задерживаться — только без обид, ребята. — Ладно, без обид, — криво улыбнулся Андерс, — но жаль, что ты меня опередил. — А ты действительно не изменился, — устало покачал головой Натаниэль, однако глаза у него смеялись. — Идемте, нам надо спешить! Варрик и Теммерин отправились обратно по безопасному туннелю, а остальные устремились дальше. Пробежав по мощеным тропинкам и вниз по ступеням, они наконец оказались перед просторным запущенным залом. Звуки сражения нельзя было спутать ни с чем другим, и когда друзья достигли подножия лестницы, их взору открылось любопытное зрелище. Хохоча, Огрен размахивал топором, описывая широкую дугу. Смертельное лезвие полоснуло гарлоков по икрам и перерубило им ноги. Твари с хрипом рухнули на пол, заливая камень густой темной кровью; гном только ухмыльнулся и с боевым кличем ринулся прямо на большой отряд нежити. Враги обступили кого-то, но кого именно, было не разглядеть за мельтешением рук и оружия. Несмотря на свое упорство, Огрен мало повлиял на ситуацию: порождения не отвлеклись от окруженной ими одинокой фигуры. Натаниэль тщетно стрелял противнику по ногам, пытаясь его задержать, Хоук и Авелин бросились вперед, чтобы помочь, однако все они находились слишком далеко. Андерс понимал, что рискует, но все равно поднял посох, наколдовал управляемый шаг пламени и запустил им в скопище чудовищ — те разлетелись кровавыми обгорелыми ошметками. Хоу одарил его испепеляющим взглядом, но Андерс лишь передернул плечами: — Что такого? Как будто ты не сделал бы то же самое, если бы умел! — Он теперь не заткнется до самой смерти, — покачал головой Натаниэль. Андерс и вовсе растерялся. — Создателя ради, о чем ты... — но его перебил хорошо знакомый голос: — Ой, ой, ай-яй-я-а-ай! — Маг обернулся и увидел человека, которого только что вроде как спас: тот хлопал руками по своему панцирю из драконьей чешуи, пытаясь погасить огонь. Огонь старался добраться до меховой оторочки. «Надо бы драпать отсюда и спрятаться получше». Андерс смотрел, как Страж наконец погасил пламя, снял шлем и шагнул вперед. Взгляд его холодных серых глаз задержался на незнакомцах. — Так, — кипя от ярости, рявкнул Кусланд, — какая сволочь, блядь, швырнула огнешар?! Авелин и Хоук застыли в боевой позиции, как вкопанные, и вытаращились на него. Натаниэль беззаботно направился вниз по лестнице, опустив лук. Андерс побрел следом, стараясь держаться у Хоу за спиной. Из всех, кого он предполагал здесь встретить... Право, маг не знал, что и думать. — Ты... мор тебя подери, мог бы и сказать, что он здесь! — прошипел Андерс. — Ну, я ж не ожидал, что ты сходу попытаешься его взорвать, — бросил через плечо Натаниэль. Кусланд прошел мимо Огрена и двух других Стражей, что сражались вместе с ним, не задержался возле Хоука и Авелин и без особой радости воззрился на Натаниэля. — Клянусь, Хоу, если это снова одна из твоих взрывающихся стрел, я... — он наконец увидел, кто стоит позади лучника, умолк и часто заморгал. Позже Андерс признался себе, что выражение его лица в тот момент было просто бесценным, но тогда маг думал лишь о том, что попал по-крупному. Это было сильнее его, Андерс всегда чувствовал себя так, когда умудрялся разозлить Кусланда. Когда подобное случалось раньше, он предпочитал затаиться и ждать, пока гнев командора не утихнет; попасться ему на глаза означало получить хорошую трепку. Нрав у Кусланда был крутой, но бушевал он недолго. Обычно со временем командору становилось скучно, он отвлекался на что-нибудь другое и забывал, кто именно его рассердил. К сожалению, в данных обстоятельствах надеяться на это не приходилось, так что маг вяло улыбнулся и легонько, хотя и довольно нагло, помахал рукой. — Андерс? — Кусланд замотал головой, будто прогоняя видение. — Это вправду ты? — Увы и ах, — пожал плечами целитель. На мгновение все умолкли, отчего Андерс невольно напрягся — и тут же оказался заключен в объятия. В уши ударил раскатистый смех, а крепкие руки все обнимали его — или, сказать точнее, стискивали изо всех сил. «Что ж, — мысленно отметил маг, — это лучше, чем полчаса терпеть вопли в свой адрес». — Ха-ха! — Кусланд отодвинулся, положив руки ему на плечи; глаза его горели, губы растянулись в улыбке. — Вот, значит, где ты прятался! Похоже, ты совсем отчаялся — неужели с нами было так плохо? — Очень смешно, мессер командор, — закатил глаза Андерс. — Ты же знаешь, как я ненавижу Тропы. — Пожалуй, соглашусь, — Кусланд отпустил его и оглядел кучу перебитых порождений. — Мы здесь уже несколько недель. Кто эти люди? Андерс обернулся к Хоуку, Авелин и Меррилл. Те подошли достаточно близко, чтобы их можно — и нужно — было представить. Разбойник смотрел на Кусланда удивленно и с недоверием. Андерс понимал, что нужно познакомить их, и как можно скорее. Хоук ни за что не догадается, с кем говорит — никто не мог догадаться. «И правда, — с горечью подумал целитель, — кто поверит, что беседует с убийцей архидемона и героем нации?» У Кусланда были манеры матроса и язык портового грузчика. От такой мысли Андерс чуть не рассмеялся, но это выглядело бы совсем уж неуместно. — Позволь представить тебе капитана городской стражи Киркволла Авелин Валлен, — начал маг. Авелин вежливо поклонилась, явно сомневаясь, насколько вежливой ей стоит быть с Кусландом после произнесенных им слов. — Это Меррилл, а это Гаррет Хоук. — Ого, — Кусланд с интересом разглядывал Хоука, — выходит, из-за вас мы тут оказались. Вам известно, что еще никто так глубоко не забирался на Тропы, даже я? — Повод для гордости, не правда ли? — вскинув бровь, съязвил разбойник. «Чудесно, Хоук уже от него не в восторге». Андерс надеялся отделаться короткими церемониями и посмотреть, что будет дальше, но если все выльется в ссору, он не станет принимать чью-то сторону. «Просто свалю отсюда, и все, — угрюмо решил целитель. — Может, Натаниэль ко мне присоединится — сходим, выпьем, или еще что-нибудь». Однако об этом не пришлось и мечтать. — Ну-у, учитывая, куда забрался я в последний свой поход, — прежним веселым тоном продолжал Кусланд, но Андерс увидел, что взгляд его чуточку похолодел, — да, вы можете собой гордиться. — Авелин, Меррилл, Хоук, — маг воспользовался паузой и обратился к друзьям; те смотрели на него с ожиданием, — это Лиен Кусланд, Страж-командор Серых. У Авелин чуть глаза на лоб не вылезли. Она почти бессознательно опустилась на одно колено и прижала руку к груди. Андерс хихикнул в ладонь: капитан была так поражена, будто ее нога шевельнулась сама собой, опередив мозг. Меррилл смотрела на Кусланда с обычной радостной улыбкой, которой приветствовала новых знакомых, и помахала ему — в отличие от Андерса, без тени издевки. Кусланд тоже помахал и улыбнулся чуть насмешливо, но по-доброму. А вот Хоук выглядел потрясенным. Придя в себя, он с великим укором уставился на целителя. Тот всегда подозревал, что Хоук толком никогда не верил в его истории о командоре; что ж, не хотел учиться по-хорошему, придется по-плохому. Андерс не собирался брать на себя ответственность за безрассудные заявочки разбойника. — Это... это большая честь! — склонив голову, промолвила Авелин. — Мне следует чаще бывать в Киркволле, раз здесь мне оказывают такое уважение, — Кусланд шагнул вперед, взял ее за руку и помог подняться. Авелин сглотнула, заливаясь румянцем. — Оно потому, что в Ферелдене тебя теперь каждая собака знает, — встрял молчавший до сих пор Огрен, — потому там тебе уважуху уж и не показывают. Андерс улыбнулся гному — тот широко ухмыльнулся в ответ. — Огрен! — Искропалец! — ухмылка гнома стала совсем похабной. — Ох, я и забыл, как сильно по тебе скучал, — вздохнул Андерс, — спасибо огромное, что напомнил! — Да не вопрос, — гном закинул свой тяжелый топор на плечо. — Хошь, я еще больше постараюсь... — Что, опять прорыгаешь мне весь алфавит? — поддел его маг. — Я с той поры новых штучек набрался, — невозмутимо продолжал Огрен. — Хошь, могу заместо того гимн Создателю пропердеть? — Знаешь, прямо диву даюсь, до чего я не хочу это слышать — ни-ког-да! — ответил Андерс. Болтая с Огреном, он выпал из общего разговора, а когда переключил внимание обратно, сразу пожалел, что отвлекся на пустой сальный треп. — Славно, когда в городе есть знакомые, верно? — Кусланд обращался к Натаниэлю, в глазах у того читалась неизбывная, плохо скрытая досада. — Остановимся у Андерса! — Простите, вы что, собираетесь... — не веря своим ушам, забормотал маг. — Если твой приятель говорит правду, — Кусланд ткнул большим пальцем в сторону Хоука, и Андерс с тревогой отметил, как тот ощетинился, — и мы в трех-четырех днях ходьбы от поверхности, можем перенести все дело в Киркволл, а оттуда морем переправиться в Ферелден. Так лучше, чем тащиться по Тропам обратно в Орзаммар, на это уйдут недели. — Блестящий план, — покачал головой Натаниэль. Андерс хотел вмешаться и объяснить, почему это ужасно плохая идея. Никто не мог гостить у него дома, потому что у него не было дома — к тому же, он сам находился в розыске! Столько всего случилось с того дня, как он последний раз говорил с командором... Сейчас маг искренне жалел, что тогда не оставил записку. — Предложишь план получше? — Кусланд тут же напустился на Хоу, не давая Андерсу и слова сказать. — Кстати, это из-за тебя мы проторчали здесь лишние две недели! — Я тут не при чем, — процедил Натаниэль. В присутствии чужих он обычно вел себя сдержанно и рассудительно, но Лиен всегда умел задеть его за живое. — Между прочим, это у тебя была карта, — с некоторой обидой в голосе парировал Кусланд. — Командор, — наконец перебил его маг, — если честно, он в чем-то прав. Не думаю, что это хорошая затея — вот так, без приглашения, нагрянуть в Киркволл. Кусланд посмотрел на него с явным сомнением в глазах. Похоже, он до сих пор не осознал собственной значимости. Такая наивность вызывала у Андерса улыбку, но иногда приводила в полное отчаяние. — Но почему? — хмурясь, спросил командор. — Ну, человек твоего положения вряд ли может явиться в Киркволл, предварительно не сообщив об этом властям. И еще, видишь ли, у меня вообще-то негде остановиться, — сухо объяснил Андерс. — Сейчас это все не слишком удобно... — Ой, да перестань! — всплеснув руками, недоверчиво воскликнул Кусланд. — Ты что, вправду бросишь нас? Здесь? — Ты ж корабли-то не жалуешь, — влез Огрен, — блюешь от качки. — Да все лучше, чем хренов серный газ! — снова завелся командор. — А если ты мне еще одну ночь нытья устроишь, что хочешь бухать и не... Кусланд с Огреном принялись спорить о всяких глупостях и пустяках, что донимали их последние несколько дней. Андерс больше не обращал на них внимания. Вместо этого он смотрел на Хоука, даже не зная, чего ожидать. «Немного откровенного замешательства для начала было бы неплохо», — подумал маг. Несмотря на изначальную неприязнь разбойника, Андерс надеялся, что, узнав о командоре, тот проявит хотя бы простую вежливость. Хоук выглядел растерянным и слегка уязвленным. Ясное дело, Андерс не имел права ни о чем его просить, но сложившуюся ситуацию можно было разрешить лишь одним способом. Кусланд редко умел уступить, порой он бывал крайне капризным и, забрав себе в голову идею, не расставался с ней, как мабари с костью. Целитель легонько кивнул в сторону спорщиков и поднял брови. Хоук нахмурил лоб, а когда до него дошло, чего хочет Андерс, выпучил глаза и яростно замотал головой. Андерс повторил свое движение с чуть большим напором, добавив во взгляд немного мольбы. Хоук заколебался, плотно сжав губы, затем посмотрел на мага с выражением: «Ты мой должник до гроба» и открыл рот. — Полагаю, не будет против правил, если Герой Ферелдена получит приглашение от дворянина, — церемонно произнес он. — Буду рад, если до вашего отбытия вы все разделите со мной кров. Кусланд и Огрен осеклись на полуслове и уставились на Хоука с удивлением, будто и забыли, о чем пререкались. Лицо командора чуть смягчилось. Он покосился на Андерса, но тот избегал его взгляда. Тогда Кусланд вновь ухмыльнулся, уперев руки в бока. — Однако, раз вы предлагаете... — он все еще с подозрением поглядывал на Хоука, но хотя бы улыбался. Андерсу и этого было довольно. — Звучит очень заманчиво! — Да уж, замечательно, — буркнул Натаниэль. «Как такое вообще могло случиться?» — спрашивал себя маг. Они пришли сюда в поисках Натаниэля, а в итоге собираются приютить целый отряд Серых Стражей. Он же вроде намеревался не попадаться Серым на пути... Андерс скрестил за спиной пальцы. С помощью Создателя оставалось надеяться, что он поступил правильно.