* * *
Андерс всегда терпеть не мог какие-либо церемониалы. Наоборот, ему была по душе легкость в обхождении, а бесконечное ожидание и бессмысленное притворство сводили эту легкость на нет. Время ползло невыносимо медленно, со скоростью улитки... Не было ничего хуже, чем торчать под воротами и ждать, когда виконт соизволит поприветствовать их отряд — и не потому, что ему страшно этого хочется или из-за неотложности такого дела, а чтобы почтить какую-то глупую традицию. Вдобавок, в отряде был Лиен Кусланд, который славился своей нетерпеливостью. — Клянусь, — заявил он спустя первые полчаса, — если через пять минут старик не спустится и не разрешит пройти сквозь его дурацкие ворота в его хренов город, я поверну назад, на моровы Тропы! Еще через час Андерс мысленно дивился тому, что Кусланд пока не выполнил свою угрозу. Наконец-то явился виконт, опоздавший, как говорится, из политических соображений, и настал черед всяким церемониям. Все тянулось гораздо дольше, чем было необходимо для въезда в город: официальное представление прибывших дворян Кусланду и Кусланда — дворянам, почетный эскорт до поместья Хоука, вежливые отказы остановиться у других знатных семей и даже у самого виконта... К тому времени, как Серые Стражи оказались возле дома, уже вечерело, а ведь до ворот они добрались к полудню. Андерс попытался улизнуть в Клоаку, но Хоук схватил его за руку и дернул к себе, одарив холодным предупреждающим взглядом. Несмотря на резкое и даже жесткое движение, мага взволновала такая близость. — Даже не думай бросить все на меня и сбежать! — прошипел разбойник. — Ничего я на тебя не бросаю! — оскорбленно возразил Андерс. — Просто нужно взять кое-что из клиники. То, что я брал в дорогу, давно закончилось, а раненые еще остались. — Ну, хотя бы помоги сначала все устроить, — капризно продолжил Хоук, — в конце концов, это ты виноват! Андерс закатил глаза: иногда друг вел себя совсем как ребенок! Стоило бы сообщить, что он не обладает властью над командором и не сможет разрядить обстановку, что бы Хоук там не вообразил. Никто не был способен настолько повлиять на Кусланда, кроме, пожалуй, одного-единственного человека. Впрочем, Андерс сомневался, что король Ферелдена явится сюда, как по волшебству, дабы удержать в рамках приличий несносного болвана, которому тяжело вытерпеть какую-то несчастную политическую процедуру. — Добро пожаловать домой, господин Хоук! Надеюсь, путешествие было при... О-о, у нас гости! — поначалу Бодан растерялся, но тут же его глаза засветились — он кого-то узнал. — Бодан! — воскликнул Кусланд, его дурное настроение сразу улетучилось. Хоук с интересом наблюдал, как командор прошествовал вперед и похлопал гнома по плечу. Сэндал, обычно возившийся в углу с разными заколдованными штуками, поднял голову, заулыбался и проковылял к отцу. — Страж! — произнес он своим детским голоском. — Во имя Создателя, что вы двое тут делаете? Когда же я последний раз вас видел, это было... — Кусланд явно погрузился в ностальгию. — Полагаю, милорд, мы встречались на коронации короля Алистера, — ответил Бодан. — Охо-хо, сколько воды утекло! — Лучше не скажешь! — широко улыбнулся командор. — Привет, Сэндал! — Приве-ет, — тот помахал рукой, потом побрел обратно к своему ящику и снова в него углубился. Андерс не бывал в поместье с тех пор, как произошел инцидент с Алриком и его людьми. Маг почти не узнал Орану — эльфийскую девушку, которую они нашли в пещерах на берегу. Эльфийка возилась на кухне, с горячим любопытством следя из-за двери, как Стражи заходят в холл. Она сразу вспомнила Андерса и поблагодарила его за помощь. Маг с улыбкой отмахнулся — главное, что Хоук сдержал обещание, да он другого и не ожидал. Для Ораны положение слуги было гораздо лучше, чем участь рабыни, и было бы лучше для кого угодно, включая Фенриса, — невзирая на то, как сильно Андерс его недолюбливал. Мать Хоука, похоже, не знала, что и думать в сложившейся ситуации. Встреча с Серыми Стражами и необходимость разместить их всех здесь вызывали у нее смешанные чувства. Поначалу Леандра очень обрадовалась: принимать самого Героя Ферелдена, возможно ли такое чудо! Кусланд вел себя, как подобает, и сумел очаровать хозяйку дома. Увы, хватило его ненадолго. Ближе к ночи госпожа Хоук начала слышать и замечать вещи, которые заставляли усомниться в правдивости легенд о величавом и мрачном Герое. К примеру, на пиру в честь возвращения он и Огрен устроили состязание «кто больше выпьет», что привело к обильной рвоте, и большей частью на пол. Конечно, Кусланд принес свои извинения и приказал младшим Стражам Фадию и Телле все убрать, но после этого Леандра держалась с ним куда прохладнее. Андерс был не против, в какой-то мере он даже радовался, что мать Хоука не поладила с его приятелями. После учиненного разгрома разбойник наконец отпустил его, и Андерс с удовольствием ретировался. Пока ему как-то удавалось избегать серьезных разговоров со старыми друзьями. Несмотря на длинный переход, настроение у командора было необычайно веселое и, в целом, нормальное. Маг предполагал более сильную реакцию на свое появление и, признаться, был даже несколько разочарован. С самого прибытия в Киркволл он боялся не только розыска со стороны храмовников, но и поисков стараниями Стражей. «Благодаря» взаимному притяжению скверны, Серого найти было не в пример легче, чем мага. И все же, сейчас, в присутствии Стража-командора, лорда Хайевера, второго кандидата на титул тейрна, Андерс не услышал ни слова о своем дезертирстве. Это не слишком утешало, он по собственному опыту знал, что не стоит принимать каждый жест Кусланда за чистую монету. Когда обстоятельства того требовали, командор отлично умел прикидываться дурачком. На деле же он обладал таким острым умом, что мог сам себя поранить. Побег в клинику казался приятной передышкой от постоянного страха перед возможным допросом, однако, к сожалению, за две недели отсутствия у Андерса набралась уйма пациентов, которые буквально лежали в лежку, ожидая его возвращения. Отперев клинику, целитель по привычке зажег фонарь у входа, не подумав, скольких мотыльков приманит его свет. В итоге он не спал всю ночь, а народ отчаянно колотил в дверь, требуя помощи. Чувство вины не позволяло Андерсу потушить фонарь... хотя порой так хотелось стать бессовестным! Но нет — эти люди нуждались в нем так же, как и другие, если не больше. Задремав на пару часов, он достаточно ожил, чтобы собрать сумку и потащиться обратно в Верхний город. Маг пообещал Хоуку не оставлять того расхлебывать кашу, которую сам заварил, и, несмотря на дикую усталость, не мог нарушить данное слово. День прошел суетно: Андерс помогал делать необходимые запасы, потом сбегал открыть клинику, снова закрыл ее, потому что командор ждал его обратно, и поспешил назад в поместье. Добравшись туда, он был так измотан, что Кусланд даже забеспокоился. — Андерс, ты в порядке? — спросил он, твердой рукой придерживая друга за плечо — того слегка шатало. — Все хорошо, — потряс головой маг, — просто чуточку притомился. — Да уж, — передразнил его Кусланд, — совсем чуточку. Ступай, поспи немного. — Мне не нужно... — хмурясь, начал было Андерс. — Это приказ, — отрезал командор; тут его строгий взгляд смягчился и повеселел. — Ты в курсе, что я еще могу приказывать! Ну, имею такое право. У Андерса не осталось сил спорить. Маг поднялся в гостевую комнату, теперь заваленную матрасами и спальными мешками, и с удовольствием рухнул на постель. Уснул он, как только голова коснулась подушки, а очнулся уже ранним вечером, и то лишь потому, что Кусланд заглянул его проведать. Андерс не сомневался: если бы его не разбудили, он бы запросто продрых несколько суток. — Ты никогда толком о себе не заботился, но это уже какой-то бред, — заметил командор. Андерс сел, моргая, прогоняя остатки сна. — Ты себя совсем загнал. Удалось поспать прошлой ночью, хоть сколько-нибудь? — Нет, — маг слишком устал, чтобы лгать, — и я не хочу... об этом слышать. — Ах, вот как — не хочешь? — переспросил Кусланд. — Ладно, тогда не сейчас, но мне надо с тобой переговорить. Может быть, позже. — Замечательно, — буркнул Андерс. — Я это слышал, — нахмурив лоб, произнес Кусланд. — Я это знаю, — вздохнул маг. Он посмотрел на стоявшего в дверях командора; во все еще полусонном состоянии казалось, что они снова в Башне Бдения, и разбудили его потому, что пора идти в караул. Наверное, тому способствовали и довольно ферелденский антураж в поместье Хоука, и то, что Андерс был одет. Раньше, когда наступала его очередь патрулировать крепость, он ложился спать, не раздеваясь, чтобы не тратить время. Помотав головой, маг заставил себя подняться. — Как твой ожог? — машинально спросил он. — О-о, ты имеешь в виду ужасную рану, нанесенную моим собственным подчиненным? — жеманно разохался Кусланд. — Ой, прекрати, — отмахнулся Андерс. — Пойдем вниз, глянем еще разок.* * *
— Нет, ну серьезно — какой кретин оторачивает мехом панцирь из драконьей чешуи?! — воскликнул маг. Учитывая, как долго отряд пробыл на Глубинных Тропах, Стражи оказались на удивление здоровы и большей частью невредимы. Худшим ранением оставался ожог живота у Кусланда, да и тот на вид был гораздо хуже, чем в действительности. «Деваться некуда, — сокрушенно думал Андерс, — он же навек это запомнит!» Маг тщательно обрабатывал ожог всю неделю, что они выбирались на поверхность, а потом вдоль берега шли в Киркволл. К счастью, комментарии Кусланда на эту тему довольно быстро иссякли, теперь его больше волновал автор доспеха, нежели андерсова пиромания. Сейчас они удобно расположились в главной гостиной, тоже переделанной в гостевую спальню. Андерс спустился туда вслед за командором и обнаружил, что Натаниэль сидит возле камина на одном из «библиотечных» стульев. Остальные стулья сдвинули вокруг обеденного стола, а письменный убрали, поставив на его место длинный низкий диван из спальни Хоука. Кусланд разлегся на этом самом диване, задрав белую нижнюю рубаху до подбородка. Андерс принялся осматривать его рану. Натаниэль едва ли обращал на них внимание, занимаясь чисткой и перетяжкой лука и время от времени вставляя словцо. Огрен, Фадий и Телла все еще отсутствовали: они отправились на поиски корабля, который отвез бы всех обратно в Амарантайн или хотя бы до Хайевера. — Не оскорбляй меня своими риторическими вопросами, — морщась, парировал Кусланд, — и вообще, мастер-то не я! Это все тот олух Уэйд... Да знаешь ли, сколько я наскребал эту чешую, чтобы он взялся за сей драгоценный, так сказать, шедевр? Три месяца собирал, а он что сделал — мех этот блядский забабахал! Создателя ради, панцирь должен быть огнеупорным! — И все же, признай, — Натаниэль налег на плечо лука, чтобы его напрячь, — доспех весьма неплох. — Да уж, неплох, когда меня в нем не подпаливают. И вообще, я на это надеюсь, а то сорок соверенов сверху за него отвалил, чтоб дело спорилось! — не унимался Кусланд. — Клянусь, иногда я в толк не возьму, гений этот Уэйд или слабоумный! Рубец еще отливал красным на фоне бледной кожи, но Андерс видел, что все почти прошло — командор просто-напросто решил поныть. Маг повел руками над ожогом, целебной магией проверяя, как заживает плоть. — Держу пари, тебе уже не больно, правда? — чуть язвительно спросил он. — Э-э-э, ну мало ли, — мягко и как-то уклончиво отозвался Кусланд, — вдруг я еще бьюсь в страшных муках? — Не начинай, — сурово одернул его Андерс и продолжил уже дружелюбнее, — я лечу людей дольше, чем хотелось бы помнить, и уж могу определить, когда ожог затянулся. — Хочешь сказать, что ты старый, да? — ухмыляясь, командор сел и опустил рубаху. — А хочешь, снова заболит? — прищурился маг. — Как здорово! — Кусланд потер руки и лукаво подмигнул Андерсу. — А заживляющий поцелуй будет? Андерс закатил глаза и поднялся с пола, где все это время простоял на коленях. Право слово, он почти забыл, как бессовестно, хоть и безобидно любил пофлиртовать их командор. Что ж, теперь ему об этом напомнили; да и всю дорогу до Киркволла Кусланд то и дело заставлял Авелин краснеть, Меррилл — нервно хихикать, самого мага — вздыхать, а Хоука — бросать на него подчеркнуто мрачные взгляды. Не было никакого желания объяснять командору, почему ему лучше не накручивать разбойника, однако все шло к тому, чего Андерс опасался — к серьезной ссоре или даже драке. Сходство между этими двумя было невероятное, разве что Хоук чуть лучше владел собой. И все же, так похожие друг на друга командор и хозяин дома рано или поздно могли сцепиться не на шутку — особенно учитывая вспыльчивый нрав Кусланда. Моя руки в стоявшем на столе тазу, Андерс услышал, как открылась парадная дверь. Высунувшись в коридор, он увидел Хоука — тот нес большую коробку. Следом в холл вошли его мать и две другие дамы. — С возвращением! — вытирая ладони, крикнул Андерс. Хоук лишь улыбнулся в ответ. Было как-то стыдно и глупо признаться, но маг соскучился по возможности это сказать. Когда он жил в поместье после своего столкновения с Алриком, фраза запала в память, потому что так Бодан встречал Хоука, когда разбойник приходил домой. Постепенно приветствие вошло у Андерса в привычку, а теперь, когда он снова произнес эти слова, они будто обрели новый смысл. Маг не собирался ломать голову, в чем именно состояла их новизна, а просто наслаждался простыми радостями. Бодан тем временем принял накидки у двух незнакомых гостий; те продолжали свой разговор, словно не замечая гнома, и, не глядя, скинули одежду ему на руки. — Леандра, дорогая, какой у вас очаровательный дом! — говорившая дама казалась ровесницей матери Хоука или немного старше; у нее были седеющие светлые волосы, голубые глаза и весьма аристократичное лицо. — Ах, Виола, благодарю вас! — с образцовой любезностью промолвила Леандра. — Поместье уже многие поколения принадлежит нашему роду, а ведь род Амеллов — один из старейших в Киркволле. — О да, и с прекрасной репутацией, — ответила на это пожилая матрона; от Андерса не ускользнуло, как внимательно она поглядывает вокруг. — Где вы заказываете букеты? Эти лилии так изысканны! Слушая такую болтовню, можно было разве что головой покачать, но Андерс понимал, что этим только рассердит Хоука. Вторая гостья скромно молчала. Это была молодая девушка, блондинка, как и другая дама — наверное, ее мать, — с глазами почти такого же голубого цвета. Магу она показалась симпатичной, но какой-то чересчур царственной. Конечно, было лишь вопросом времени, когда в поместье потянутся люди — поглазеть на знаменитость. «Леандра не может ни блеснуть перед знакомыми таким гостем», — насмешливо отметил Андерс. Несмотря на скандальную историю с Бетани и на уже запятнанную репутацию Амеллов, госпожа Хоук пользовалась любым поводом, чтобы добиться расположения других благородных семей. Не то чтобы целитель ее осуждал — Леандре пришлось нелегко, она очень мало с кем общалась, — однако было возмутительно использовать Серых Стражей как пешек в светской игре. Андерс оглянулся, чтобы сказать пару слов командору, однако обнаружил, что Кусланд и Натаниэль бесшумно и незаметно покинули гостиную. «Да эти двое двигаются тише кошки!» — изумился маг. Он отвлекся только на секунду, чтобы поприветствовать Хоука, а их обоих уже и след простыл! Без тыла стало совсем неуютно... Андерс повернулся обратно и столкнулся лицом к лицу с Хоуком, тот не смотрел на мать и обеих гостий. — Останутся на ужин, — тихо сказал магу Хоук. Он опустил коробку на обеденный стол, по-прежнему стоя спиной к дамам. — У вас места-то хватит? — тем же заговорщицким тоном спросил Андерс. — Нет, — сухо обронил разбойник, — только от меня ничего не зависит. Мама настояла. — А, ну, конечно, — слабо усмехнулся маг, — и ты не смог ей отказать? — Поверь, мог бы — отказал бы, — пробормотал разбойник. Дамы наконец направились в его сторону, и Хоук с весьма правдоподобной улыбкой развернулся к матери. — Сынок, почему бы тебе не показать Сирене наши сады? — многозначительно промолвила Леандра. — В этот вечерний час они особенно прекрасны. — Разумеется, — подчеркнуто галантно ответил Хоук. Юная леди, которую звали Сиреной, улыбнулась Хоуку и подождала, пока он возьмет ее под руку. С сочувствием и немалой долей подспудной зависти Андерс наблюдал, как разбойник ведет ее по заднему коридору в небольшой сад позади поместья. Поначалу у мага еще были какие-то сомнения, но после столь откровенного спектакля стало ясно, зачем Леандра внезапно пригласила на ужин именно этих людей. Удивительно, но мать Хоука, казалось, не замечала, что ее сын явно равнодушен к женщинам. Разбойник не заявлял об этом во всеуслышание, но даже будучи ему всего лишь приятелем, Андерс быстро его раскусил. «Забавно... Может, Леандра еще питает некие надежды или вообще не верит, что у Хоука совсем иные предпочтения», — размышлял маг. Андрасте милостивая, вот так сюрприз ее ждет...* * *
— Избавьте меня отныне и навек от всяких дурацких ужинов, и будет мне счастье! — потягиваясь, изрек Кусланд. Андерс не мог с этим не согласиться. Ужин проходил под чрезвычайно любезную, высокопарную великосветскую беседу. Леандра усадила сына между Сиреной и ее матерью, отчего тот надолго оказался в крайне не уютном положении. Было даже смешно смотреть, как Хоук из кожи вон лез, стараясь вести себя учтиво. Леандра и Виола совместными усилиями заставляли его поддерживать диалог с Сиреной или же принимались говорить о них так, словно молодых людей здесь не было. Андерс тихонько хихикал над супом, а Хоук бросал на него испепеляющие взгляды. Вообще-то, не следовало еще пуще злить разбойника. Неважно, имелась тут связь с визитом Кусланда или нет, теперь в любой неприятности Хоук, похоже, был готов винить мага. Натаниэль отправился навестить сестру и племянника и, к счастью, увел с собой Огрена и младших Стражей. Огрен совсем не годился для «блаародной» компании, и Андерс мог только представить, каким фиаско обернулось бы его присутствие за одним столом с двумя весьма впечатлительными дамами. В итоге гвоздем вечерней программы оказался Кусланд, чему он совсем не обрадовался. С другой стороны, в его арсенале нашлась веками проверенная отговорка, позволяющая Серым Стражам уклоняться от пустой болтовни. — О, я бы обсудил это с вами, но не могу, никак не могу. Заботы ордена, вы же понимаете... Однако и такой предлог не остановил Виолу от настойчивых просьб рассказать какую-нибудь историю и от завуалированных расспросов о положении дел при королевском дворе Ферелдена. Истинный характер отношений Кусланда и Алистера оставался секретом Стражей, но об их дружбе было широко известно — достаточно широко, чтобы любопытные дворяне надеялись разговорить доверенное лицо самого короля и тем самым получить какую-то выгоду для своего внутреннего круга. Весь вечер Лиен Кусланд просидел, как на иголках, плотно сжав губы. Андерс понятия не имел, чем бы занимался командор, если бы не трагические события в его семье и последовавший призыв на службу к Серым. Тейрн бы из него вышел ужасный. После ужина Андерс с Кусландом сумели улизнуть в свободную комнату наверху, оставив Хоука и его мать дальше исполнять обязанности хозяев. Командор всегда ненавидел парадные костюмы и не мог дождаться, когда снова натянет обычную одежду. Перед приемом Андерс попросил Хоука одолжить гостю что-нибудь нарядное из своего гардероба, раз уж размер у них почти совпадал, и Кусланд так ему этого и не простил. — А я-то думал, ты привык к разным аристократам, — Андерс прислонился к стене и ждал, пока Кусланд переоденется. — Проводя столько времени среди денеримских придворных... — Сейчас их там меньше, чем ты думаешь, — Кусланд влез в свою ношеную залатанную рубаху, взял кожаную безрукавку. Он оглянулся на Андерса и вздохнул, сразу утратив весь свой деланный вежливо-веселый вид. Маг сглотнул, ему вдруг сделалось очень неуютно. Что-то неуловимо изменилось, из расслабленной атмосфера стала напряженной. Ясное дело, в какой-то момент им пришлось бы поговорить, но Андерсу этого совсем не хотелось. — Много всего случилось в нашей жизни, — Кусланд присел на кровать и расстегнул пряжки башмаков. — Это еще слабо сказано, — кивнул маг. — Я слышал про Ролана, — командор не стал тянуть кота за хвост и даже не подумал смягчить удар. — Тебя и на пару месяцев одного оставить нельзя, что ли? Лицо у Андерса словно окаменело. Ему было известно, в какой манере командор привык решать проблемы, но легкомысленных замечаний на эту тему маг терпеть не собирался. Справедливость зашевелился в глубине сознания, ощутив значимость грядущей беседы, однако пока вел себя на диво спокойно. — Все не так просто, — бесстрастно произнес Андерс. — Я этого и не говорил, — без тени насмешки возразил Кусланд. — Тогда не надо об этом шутить. — Я никогда ему не доверял, — продолжал Кусланд, будто пропустив последние слова мага мимо ушей, — в сердце он так и остался храмовником. Не смог стряхнуть веру, отпустить все с концами... Я бы ни за что не одобрил его посвящения, парень бы долго у нас не протянул. Сдается мне, это Моринт посылал его за тобой шпионить? Командор Моринт — Андерс надеялся больше никогда не услышать это имя. Заместитель Кусланда на время его отсутствия оказался ловким хитрецом: вроде и дружелюбный, но любящий повелевать, верный, но всегда отстраненный. Андерсу изначально следовало быть с ним осторожным, но после дружбы с Кусландом, и с Хоу, и с другими Стражами, после того, как он наконец научился доверять людям, маг ослабил бдительность. Тогда-то и появился храмовник Ролан, завербованный вскоре после отбытия Кусланда, и не кем иным, как Моринтом. «Шпионил» — нет, Андерс бы назвал это иначе: Ролан бессовестно и в открытую ходил за ним по пятам. Ролан пристал к нему, как банный лист, никогда не выпускал из виду, увязывался следом на каждое задание и постоянно за ним следил. В то время по Тедасу прокатилась рябь революции, тут и там маги восставали против храмовников, и несмотря на то, что они служили в одном отряде Серых Стражей, Андерс являлся для Ролана первейшим подозреваемым. Нечего было удивляться, что именно он стал свидетелем договора мага со Справедливостью, хотя Андерс очень старался найти для беседы с духом укромное место. — Не хочешь рассказать, что произошло? — то ли спросил, то ли приказал Кусланд. — Я бы с удовольствием, — еле сдерживая гнев, ответил маг, — если бы сам это знал. Он сбросил хвост, вот что произошло. Наверное, в тот день рак на горе свистнул и наги поднялись в небеса, потому что целый жалкий час бывшего храмовника не было ни видно, ни слышно. Андерс и Справедливость спустились в подвалы, к складам — так, на всякий случай. Они все обсудили, обо всем договорились, и Андерс отказался от своей свободы, даже не осознав, каковы будут последствия. Затем он открыл глаза, и... Ролан был там, и Ролан не стал ничего слушать. Он доложил обо всем Моринту, и оставшийся в одиночестве Андерс испугался настолько, что почти передумал уходить. Тогда он считал, что вопреки новым неприятностям все же обрел пристанище — но нет, и Андерс снова бросился в бега. Однако Ролан был упорным, как и большинство рыцарей храма, и не мог все вот так оставить. Андерс убегал, а Ролан за ним гнался. Андерс думал, что смог оторваться в лесах под Амарантайном, но Ролан с помощниками настигли его. Справедливость не разбирался, храмовники перед ним или Стражи; при мысли о том, что он будет отправлен обратно в Круг или падет от якобы праведной руки Ролана, маг не испытывал ничего, кроме слепой ярости. А потом навалилась темная страшная пустота, первый из многих провалов в памяти. Когда Андерс очнулся, лес пылал, а вокруг валялись тела и храмовников, и Серых Стражей. Это не было похоже на привычный ему исход сражения, вместо израненных окровавленных трупов здесь были следы какой-то жуткой бойни — оторванные конечности, куски разодранной, полусъеденной плоти. Воспоминание об этом до сих пор преследовало Андерса, и неважно, сколько раз с тех пор он видел то же самое. — Что значит «если бы я знал»? — хмуро спросил Кусланд, возвращая мага из прошлого в настоящее. — Я не помню, как их убивал, — честно ответил тот, — но это не означает, что я этого не делал. — Но как ты можешь не помнить такое? — в голосе командора проступило недоверие. — Потому... потому что, когда это случается, — целитель не мог справиться со стыдом и чувством вины: как объяснить близкому другу свой самый страшный провал? — Справедливость берет надо мной верх и... он не дает мне увидеть. Даже для самого Андерса эти слова прозвучали наивно и уклончиво. Было заметно, как после его признания изумление во взгляде Кусланда сменилось яростью, а потом командор и вовсе растерялся. — Выходит, Справедливость... ты действительно это сделал? — он вздохнул и потер лицо. — Андерс, о чем ты вообще думал?! — Он мой друг, — твердо промолвил маг. Да уж, неубедительное извинение. — Он был и моим другом, — парировал Кусланд, — что никоим образом не оправдывает твой поступок! Я полагал, тебе это известно лучше, чем кому-либо из нас. Почему ты не рассказал мне? — Но тебя ведь там не было, не так ли? — горько возразил Андерс и тут же захлопнул рот. Кусланд поморщился от этого намека, но сразу спрятал боль за досадой. Поднявшись, он резко накинул безрукавку и застегнулся. — Даже не пытайся обвинять меня! — горячо заявил он. — Не я наворотил дел, ни с кем ничего не обсудив! — А с кем, мор подери, мне было это обсуждать? — бросил в ответ Андерс. — С тем магоненавистником Моринтом? Ты молодец, нечего сказать: сам свалил оттуда, а Моринта оставил дожидаться момента, когда он будет достаточно влиятелен, чтобы осуществить свои планы! — Я не знал! — в отчаянии воскликнул Кусланд. — Меня, как и тебя, обвели вокруг пальца! Думаешь, я затеял ту экспедицию? Так, по-твоему, было? Я не выбирал себе попутчиков, я не выбирал, куда отправляться, меня просто послали, усек? Они оба умолкли. Было слышно, как звенит в воздухе напряжение. Командор резко натянул перчатки. — Меня убрали с дороги, — холодно глядя перед собой, продолжал он, — а когда я вернулся, то узнал, что один из моих лучших людей, мой друг, объявлен в розыск как одержимый убийца. Что я должен был думать, а, Андерс? На это магу было нечего сказать, да и не хотелось. По правде говоря, ему уже было наплевать. Убийство храмовников, убийство Стражей... Что бы это преступление ни значило для него, срок давности уже истек. С тех пор он, Андерс, прикончил еще больше храмовников и не остановится до самой смерти, уж не сомневайтесь. А если за ним придут Серые, он снова будет биться за свою свободу, и неважно, с кем. — Итак, — Андерсу не терпелось скорее решить главный вопрос, — ты потащишь меня обратно? Кусланд надел короткую куртку из грубой кожи и завязал все ремешки. Он взглянул на мага с тем же нечитаемым выражением лица, какое использовал Хоук, чтобы скрыть свои чувства. На мгновение сходство между ними стало просто поразительным, однако Андерс вытеснил мысли о Хоуке и сосредоточился на том, что было важно сейчас. Он не желал драки, но если до этого дойдет, без боя он им не дастся. — А ты хочешь вернуться? — тихо спросил Кусланд. — То есть хочу ли я, чтобы меня казнили? Ох, как мило, спасибочки, — съязвил маг. — Значит, не хочешь, — командор кивнул, глядя себе под ноги. — Короче, я здесь не за тем, чтобы тащить тебя куда-то против твоей воли. Лады? Андерс смотрел на него, теряясь в собственных ощущениях. Благодарность, растерянность, ненависть, дружба? И разве так плохо, что ему ничего из этого не нужно — лишь бы оставили его наконец в покое, не судили, позволили бы идти своей дорогой... Он был достаточно строг, даже суров к себе и не нуждался в очереди из прокуроров-добровольцев. Кулаками оттолкнувшись от стены, он собрался уходить, когда Кусланд вдруг обнял его. Андерс застыл, как столб. — Эй, расслабься, — ласково, хоть и немного натянуто промолвил Кусланд, — было видно, что тебе это не повредит. — Ага, вот что нужно всем одержимым — объятие, — отшутился маг. Все-таки он немного успокоился. — И как мы раньше не догадались? — Ох, а я ведь шикарно обходился без твоих бесконечных острот, — устало произнес командор. — Так, мне надо выпить. Надеюсь, здесь есть место, где пропустить стаканчик, и чтоб сохранить инкогнито? Пожалуйста, скажи, что есть! И Кусланд отодвинулся, разрывая объятия. Несмотря на молодые годы, Андерсу он показался каким-то постаревшим. Похоже, в Ферелдене творилось что-то, о чем командор не рассказывал, а маг не собирался настаивать — по крайней мере, не сейчас. — Ну, раз ты об этом заговорил... — протянул Андерс. — Есть тут одно заведение...