Хрупкое равновесие войны

Резкий ветер пригибал к земле жесткие стебли травы, хлестал по лицу, швыряя в глаза острые песчинки. Люк прикрывал лицо рукой, скользил подошвами, спускаясь с невысокой сопки. Громадная тень пронеслась над головой, снижаясь между пологих холмов. Казалось, что сама земля содрогнулась под весом приземлившейся Вхагар. Заметив, как крошечная фигурка спускается со спины дракона, Люк поспешил навстречу. Эймонд спрыгнул на песок и повернулся к подбежавшему Люку, настороженно выжидая. Тот остановился в нескольких шагах, не решаясь приблизится, и опасливо поглядывал на Вхагар. – Чего тебе надо? – грубо спросил Эймонд. Его глаз был скрыт повязкой, примотанной вокруг головы бинтами. Из-под белой ткани виднелась покрасневшая опухшая кожа. Люк печально вздохнул. – Я услышал, что ты сбежал от мейстеров, и сразу понял, что ты отправился полетать. Все эти дни, пока в наказание они с Джейсом и кузинами были заперты в своих покоях в Высоком Приливе, Люк слышал перешептывания слуг об Эймонде, который бился и кричал, несмотря на боль и маковое молоко, требуя, чтобы его выпустили к Вхагар. Все это время Люк тоже не находил покоя и сбежал при первой же возможности, чтобы встретиться с Эймондом. Эймонд следил за ним с подозрением и от злости сжимал кулаки. – Убирайся отсюда, бастард, пока я не приказал Вхагар тебя сжечь! Люк снова со страхом покосился на дракона, но все же сделал еще один шаг навстречу Эймонду. – Я просто хотел тебя увидеть… Эймонд криво ухмыльнулся и сорвал повязку с глаза. – Ну так смотри! Нравится? Люк подошел еще ближе, чтобы рассмотреть. Слипшиеся опухшие веки и вздувшуюся щеку под воспаленной красной кожей рассекал глубокий шрам, багровые края которого были стянуты крупными черными стежками. Люка передернуло от отвращения, но он не отводил взгляд заставляя себя смотреть на дело собственных рук. – Прости меня! Я не хотел сделать тебе больно, – слабым голосом начал Люк, – правда. – Тогда нечего было махать ножом! – закричал на него Эймонд, наступая на него. – Ты хотел убить Джейса! И вообще вел себя, как жопа, – тоже вспылил Люк, но тут же прикусил язык. – Я просто испугался! Хотел остановить тебя и не понимал, что делаю. – А я думал, ты пришел извиниться! Все-таки я скормлю тебя Вхагар! – прошипел Эймонд. Люк выпрямился и крепко зажмурился. – Тогда давай! Он приоткрыл зажмуренный глаз, когда ничего не последовало, и с любопытством взглянул на Эймонда. Тот разглядывал его со странным выражением раздражения и недоумения. – Придурок! – наконец буркнул Эймонд. – Даже время на тебя тратить не хочется. Он наконец заметил какой-то сверток в руке Люка. – Что там у тебя? – Это пирог с почками, – радостно сообщил Люк, разворачивая ткань, – я прихватил с кухни, когда бежал сюда. Для тебя! Люк протянул ему пирог, Эймонд жадно схватил его и впился зубами. Он сбежал еще до рассвета и со вчерашнего дня ничего не ел, даже не подозревая, что так сильно проголодался. Люк довольно улыбнулся. Эймонд опустился на песок, скрестив ноги, и жадными укусами поглощал пирог, а потом облизывал с пальцев густую подливку. Люк сидел рядом с ним и с широкой улыбкой наблюдал, как Эймонд ест. – Не думай, что я прощу тебя из-за пирога! – проворчал Эймонд, дожевывая последний кусок, а потом заметил, как Люк достал из кармана плаща другой сверток. – Что там еще у тебя? Люк развернул ткань и протянул Эймонду два печеных яблока. Эймонд схватил оба и жадно впился в одно зубами. Потом взглянул на Люка, не отрывавшего от него глаз, и протянул ему второе яблоко. Люк радостно улыбнулся, принял его и пододвинулся чуть ближе. Он боялся, что Эймонд станет возражать, но тот лишь покачал головой. Люк знал, что в глубине души Эймонд не злой, просто очень обиженный и ранимый. Люк немало виноват, что тот стал таким, потому сейчас радовался, что Эймонд позволил ему быть рядом. Они сидели бок о бок на песчаном пляже, не спеша ели свои яблоки и больше ни о чем не разговаривали. * Еще издали Эймонд заметил поджидающую внизу маленькую фигурку. Он медленно приземлился и очень неторопливо стал спускаться из седла Вхагар, заставляя ждать себя подольше. На своем маленьком пони Люк приехал на берег реки, где обычно спала Вхагар и терпеливо дожидался, когда Эймонд завершит полет. Когда он спрыгнул на землю, Люк вприпрыжку подбежал к нему, но остановился, не решаясь подходить близко к дракону. – Чего тебе надо?! – устало спросил Эймонд. Он надеялся, что Люк успокоится и отстанет, после того, как Эймонд принял его неуклюжие извинения. Принял, но не простил. Но с тех пор Люк отчего-то решил, что теперь может все время ему надоедать и навязывать свою компанию. Как бы Эймонд ни злился на него, ни поносил последними словами, ни грозился скормить Вхагар, Люк не унимался, словно хотел измором выбить из него прощение. Эймонд не собирался сдаваться, но иногда снисходительно терпел рядом надоедливого племянника. – Ты так здорово летаешь! – восхищенно проговорил Люк. Его глаза сияли неподдельным восторгом. Эймонд прошел мимо, раздраженно нахмурив бровь, он не собирался показывать, что его приятно тронули слова племянника. Люк побежал за ним, подстраиваясь под размашистый шаг. – Ну чего тебе, надоедливый засранец? – отмахнулся Эймойд. ­– В этот раз меня не подкупишь никакими пирогами! – Эймонд, послушай, – Люк вдруг остановился, преграждая ему путь и схватил за руку. Эймонд раздраженно ее выдернул. – Арракс уже достаточно большой, и Деймон говорит, что пришла пора мне его оседлать. Он нервно сглотнул. – Ну и что? Я тут при чем? – не дожидаясь продолжения, спросил Эймонд. – Я боюсь! ­– прошептал Люк и уставился на Эймонда широко открытыми глазами. – Боишься собственного дракона?! – Эймонд так опешил, что не знал, рассмеяться ему или поиздеваться над Люком. – Что если у меня не получится? – с сомнением просил Люк. – Из-за твоей стронговской крови? Люк помотал головой. – Не в этом дело. У Джейса же получилось. Но он смелее и увереннее меня. Что если я не справлюсь? Скажи, как у тебя получилось оседлать Вхагар? Эймонд насмешливо фыркнул. – Почему ты спрашиваешь у меня? Спрашивай у своего брата или у Деймона. Люк потупил взгляд и поводил по земле носком сапога. – Я не хочу, чтобы они знали, что мне страшно, и считали меня слабаком. Эймонд не выдержал и рассмеялся. – А мне признаться не стыдно? Люк покраснел. – Ты и так считаешь меня слабаком, хуже уже не будет, – признался Люк. – Проваливай-ка ты отсюда, – Эймонд прошел мимо, толкнув Люка плечом. Тот отчаянно схватил его за руку. – Пожалуйста, Эймонд! Можешь забрать мой глаз! – выпалил он. Эймонд смерил его недоверчивым взглядом. Люк стыдливо краснел, прятал взгляд, покусывал губы. – Ты должен отдать его мне в обмен на мой, а не в оплату за помощь, идиот! – Ну я же не могу отдать тебе оба глаза! – возразил Люк. – Тогда я не смогу летать! Эймонд посмеялся и покачал головой, словно говоря «Ну и что с тобой делать?». – Ты ведь теперь не отвяжешься, – проворчал он. Эймонд схватил Люка за руку и потащил к Вхагар. Люк замедлил шаг и весь сжался, когда они подошли ближе, но Эймонд уверенно тянул его за собой. Они остановились вплотную у огромной головы дракона. Вхагар раздула ноздри, обнюхивая их. Люк съежился, едва не заскулив от страха. Эймонд потянул его руку и заставил приложить ладонь к большой теплой морде. Люк прикоснулся к ней, сначала боязливо, но поняв, что Вхагар не собирается его сожрать, погладил смелее. ­– Я тоже боялся оседлать ее, – признался Эймонд. – Боялся, как никогда в жизни. Но еще я знал, что если этого не сделаю, то просто умру. Потому что я не могу жить без дракона, понимаешь? Он пристально посмотрел на Люка. Кажется, впервые в жизни он был настолько искренним и открытым, не злился, не оскорблял, не обижался, а просто раскрывал душу. Люк смотрел на него и не мог отвести взгляд, позабыв про Вхагар. – Если ты этого не чувствуешь, то даже не пытайся, дракон не для тебя, Стронг, – сказал Эймонд, и в голосе послышались знакомые презрительные нотки. Он с раздражением отнял руку Люка от морды Вхагар. Люк все еще неотрывно смотрел на Эймонда, словно увидел в первый раз в жизни. Наконец он вздохнул и улыбнулся так, словно получил главное откровение в жизни. – Спасибо, Эймонд! – он ринулся навстречу, желая обнять, но Эймонд грубо его оттолкнул. – Даже не вздумай! И вообще больше не лезь ко мне! Не думай, что мы стали друзьями. Он гордо прошел мимо, а Люк очарованно смотрел ему вслед. Потом заметил, что стоит слишком близко к чужому дракону и осторожно попятился назад, а потом вприпрыжку побежал к своей лошади. * Люк завороженно наблюдал за четкими уверенными движениями Эймонда, когда тот уклонялся от моргенштерна Кристона Коля, играючи парировал каждый опасный удар, порхал по тренировочному двору, словно в танце. Люк жадно поглощал взглядом каждое движение гибкого крепкого тела, потрясенно осознавая, насколько же Эймонд изменился с тех пор, когда они виделись в последний раз. Из злого долговязого мальчишки тот превратился в опасного и прекрасного мужчину. Картина, открывшаяся на тренировочном дворе, стала настоящим откровением. Люк не мог поверить, что когда-то знал его, их связывала странная близость, и ему отчаянно хотелось поверить, что это тот самый Эймонд из его детства. Они не были друзьями, не были никогда по-настоящему близки, и все равно Люка скучал по нему. А увидев, каким стал Эймонд, захотел узнать его заново. – Племянники, вы пришли потренироваться? – спросил Эймонд, наконец, заметив их. И его голос звучал совсем иначе, пробирая до самого нутра. Сердце Люка учащенно забилось, когда Эймонд нашел его лицо в толпе и больше не отводил взгляд. – Нет, спасибо, дядя, – насмешливо ответил Джейс. Кажется, что его эта встреча поразила намного меньше. – Мы просто решили посмотреть. – Люцерис? – спросил Эймонд, не отрывая от него пристального взгляда. Словно под действием невидимого притяжения Люк выступил вперед. «Люк, что ты делаешь?» - предостерегающе зашептал Джейс, но Люк его не слушал. – Очень хорошо, – улыбнулся Эймонд и подошел к Люку. – Покажи мне, чему ты научился за эти годы, маленький племянник. Люк тяжело сглотнул, в горле пересохло. По правде, сейчас он не мог вспомнить, учился ли чему-нибудь вообще. Он был неплох для своего возраста и телосложения, но даже за миллион лет тренировок ему не сравниться с Эймондом. Как во сне он позволил оруженосцу снять с себя плащ, надеть поддоспешник и нагрудник. Все это время взгляд не отрывался от Эймонда, а тот разглядывал его с ленивым интересом и предвкушением. Когда, нервно сжимая тренировочные щит и меч, Люк встал напротив Эймонда, то подумал, что совершил огромную глупость. Он покорно вверил себя в руки дяди, который затаил на него давнюю обиду, а теперь тому ничего не стоит искалечить его, хотя бы избить или унизить. Люк и не мог сам понять, что на него нашло, но этот новый незнакомый Эймонд необъяснимо притягивал его. Люк глубоко вдохнул и бросился в бой. Эймонд рассмеялся, легко отбивая его удар. Люк снова ринулся в атаку, которую Эймонд отразил так же легко, словно удар ребенка, а потом издевательски шлепнул мечом по спине. Люка занесло, он споткнулся и едва не упал. Толпа рыцарей и оруженосцев во главе с Кристоном Колем весело рассмеялась. Люк нахмурился, вспоминая тренировки с сиром Кристоном – уж он никогда не упустит случая посмаковать унижение Люка. Но сейчас ему было все равно, перед глазами Люка был только Эймонд. Теперь он начал наступать, осыпая Люка легкими, почти небрежными ударами, которых тот едва успел отбиваться. – Похоже, ты так и остался бесполезным слабаком, племянник, – издевательски улыбался Эймонд. Его лицо оказалось совсем близко, лиловый глаз блестел задором, губы насмешливо кривились. Люка охватило возбуждение и ярость, он зарычал и ринулся в атаку. Эймонду хватило лишь одного шага в сторону, Люк не удержался на ногах и рухнул на колени. Снова вокруг раздался издевательский смех. Перед собой Люк увидел беспокойное лицо Джейса. – Люк, хватит, прекращай это! – позвал брат. – Мы еще не закончили, племянник, – сказал позади Эймонд, обращаясь то ли к Джейсу, то ли к Люку. Люк собрал всю ярость и силу, вскочил на ноги и бросился на Эймонда. От неожиданности тот не успел принять удар, лезвие его меча, прижатое клинком Люка, оказалось в опасной близости от лица. Эймонд пытался отбить его, но Люк не сдавался. Скрестив мечи, они оказались в тесной схватке. Эймонд был выше и сильнее, но все же сейчас Люк смотрел ему прямо в лицо и напирал со всей силы, на которую был способен. – А ты упорный, племянник, – заметил Эймонд, и в голосе послышалось нечто похожее на одобрение. Пульс Люка взволнованно участился, он понял, как близко оказалось лицо Эймонда, ощущал его дыхание на своей коже, вдыхал запах пота, видел грязный след на скуле, который захотелось стереть рукой. – Такой же упрямый маленький засранец, как в детстве, – мечтательно заметил Эймонд, не пытаясь отбить атаку Люка. Они словно застыли в сцепке, не двигаясь с места, и Люк не знал, сколько бы они так еще простояли, прожигая друг друга взглядами, если бы звуки труб не вывели их из оцепенения. Ворота открылись, впуская в двор процессию под голубыми знаменами с морским коньком во главе с Веймондом Веларионом. Эймонд опустил меч, и Люк с сожалением последовал его примеру. – Еще увидимся, племянник, – небрежно бросил Эймонд и ушел. Люк лишь рассеянно кивнул. Появление Веймонда вернуло его к реальности, напоминая, зачем он здесь. * Люк не смог долго усидеть в своей комнате. После тоста Эймонда и внезапной стычки все в нем бурлило и клокотало. Новая встреча с дядей разбередила чувства и поселила в душе трепетное ожидание чего-то нового, но после злосчастного ужина он спустился с небес на землю. Эймонд слишком ясно дал ему понять, что ничего не забыл и не простил, но Люка глодало ощущение какой-то недосказанности между ними. Он выскользнул из своих покоев и отправился бродить по ночному замку. Эймонда он нашел в галерее, куда тот часто убегал в детстве, чтобы подуться в одиночестве после очередной выходки старшего брата и племянников. Он прислонился поясницей к высокому парапету, откинувшись на руках, и вытянув в проход длинные ноги. Заметив Люка, он усмехнулся. – Разве мамочка не отправила тебя в кроватку? – его голос звучал удивительно спокойно по сравнению со вспышкой на ужине. После несостоявшейся драки Люк боялся, что Эймонд может сразу накинуться на него с кулаками и завершить то, что прервал Деймон, но тот даже не пытался сдвинуться с места. Люк посчитал это хорошим знаком. Он подошел ближе и встал напротив Эймонда. Сердце его забилось быстрее. – Мне не спалось, – ответил он. Впервые за много лет они оказались так близко наедине с Эймондом. Во время тренировки их окружало множество людей. За ужином они сидели напротив и весь вечер могли смотреть друг на друга, но их разделял длинный стол и долгие-долгие годы. Это не давало Люку покоя, он чувствовал, что все этим вечером должно закончиться не так. Эймонд поднял руку и осторожно, почти нежно, отвел челку, рассматривая набрякшую лиловую шишку на лбу Люка. – Мало тебя Эйгон приложил, – заметил он почти беззлобно. – Ты можешь добавить, если хочешь, – улыбнулся Люк. Эймонд пожал плечами. – Мне просто лень. Вид у него был расслабленный и какой-то мечтательный. Люк поддался его настроению и устроился рядом. Эймонд одарил его вопросительным взглядом, но ничего не сказал. Близость и тепло его тела умиротворяли. Невольно хотелось прижаться поближе. Люк уже забыл раздражение, которое охватило его, когда Эймонд произнес свой издевательский тост, а потом толкнул Джейса. Тогда он готов был ринуться в драку, а сейчас даже не понимал, к чему столько усилий, если можно просто наслаждаться присутствием друг друга. Ладонь Эймонда лежала на парапете, Люк взглянул на нее и уже не мог отвести глаз. Эймонд посмотрел ему в лицо, Люк встретил его взгляд и оцепенел, дыхание замерло где-то в горле. Люк не мог поверить, что они действительно просто сидят рядом, что Эймонд такой волнующий и опасный позволяет ему это, не пытается прогнать или наброситься на него. С замиранием сердца Люк медленно придвинул свою руку к руке Эймонда, чуть коснувшись мизинцем. Ладонь Эймонда чуть дрогнула, но не исчезла, и Люк смелее придвинулся еще ближе. Их пальцы лежали совсем рядом, под ладонями остывал нагретый на солнце камень, и Люку стало хорошо и уютно. Он вспомнил тот момент, когда они в детстве сидели с Эймондом на песчаном пляже и ели яблоки, не дрались, не ругались, не обменивались оскорблениями, словно сумели нащупать хрупкое равновесие посреди нескончаемой войны. Как жаль, что таких моментов было совсем мало. Джейс был в чем-то прав насчет теплых детских воспоминаний, они действительно вернулись к Люку, когда он приехал в Красный замок. Хотелось знать, разделяет ли их и Эймонд. Люк осторожно, словно трогая огонь, погладил кончиками пальцев руку Эймонда, и почувствовал, как в ответ пальцы Эймонда легли поверх его собственных и легонько сжались. Сердце Люка учащенно забилось. Это был такой драгоценный и хрупкий момент покоя, что Люк боялся его спугнуть. Эймонд не смотрел на Люка, делая вид, словно ничего не происходит, но их руки продолжали соприкасаться в легкой трепетной ласке. Люка охватило незнакомое волнение, жар приливал к щекам. Момент был так прекрасен, что не хотелось ничего менять, но нетерпение не оставляло его. Люку так хотелось понять, что чувствует Эймонд, почему позволяет ему сидеть рядом, почему касается его так, словно тоже чувствует это томительное притяжение. – Ужин был довольно милым, – наконец сказал Люк, разбивая мучительное молчание, – я правда почувствовал, что мы одна семья. Пока ты не сказал свой тост, и не началась драка. Он надеялся, что это прозвучит, как шутка, но Эймонд рассердился. Тепло его ладони исчезло с пальцев Люка, и тот горько пожалел о своих словах. – Хочешь сказать, это я виноват? – возмутился Эймонд. – Разве это не вы с братом потешались надо мной весь вечер? – Мы же не со зла! – возразил Люк. – Мы не имели в виду ничего плохого! – Значит, можно все забыть и сделать вид, что ничего не случилось?! – вспылил Эймонд и вскочил на ноги. Он встал напротив Люка, угрожающе нависнув над ним, и тот подался назад, повисая спиной над наружу. – Но знаешь, я-то забыть не смогу, даже если захочу! – Эймонд указал пальцем на свою повязку. – Эймонд, – отчаянно позвал Люк, – я не хотел… Ему хотелось найти нужные слова, чтобы все исправить, но он понимал, что безнадежно все испортил. Он и забыл, какой Эймонд обидчивый, как трудно рядом с ним обрести то самое равновесие, когда они на мгновение могут забыть, что стали врагами, и найти то хорошее, что их связывает. – Оставь меня в покое, бастард! И больше не пытайся искать со мной встречи. * Участники охоты уже умчались далеко вперед, а Люк нарочно задержался позади, наслаждаясь долгожданным одиночеством. Король продолжил попытки сблизить свою семью, которая так удачно собралась в Красном Замке, и спустя несколько дней после праздничного ужина, позорное окончание которого он не застал, предложил устроить совместную охоту. Сам он уже не мог принять в ней участие, но напутствовал своих детей и внуков, чтобы они вместе хорошо провели время и забыли о распрях. Они не стали устраивать пышную охоту – лишь принцы, рыцари, оруженосцы, несколько егерей, загонщиков и свора собак. Казалось, что Деймон, Джейс и даже Эйгон искренне наслаждаются процессом. Люк не находил ничего веселого в таких забавах, но ему пришлось тащиться вместе со всей кавалькадой. Когда загонщики выследили зверя, и процессия направилась вперед, Люк остался позади. Теперь он медленно ехал по Королевскому лесу, наслаждаясь прекрасным днем, слушая пение птиц и размышляя о прошедшем дне. Он так погрузился в свои мысли, что даже не сразу услышал стук копыт за спиной. Лишь когда всадник оказался совсем рядом, Люк обернулся и увидел Эймонда. Он смотрелся так внушительно в охотничьем костюме из черной кожи. Длинный изогнутый лук лежал поперек седла. Эймонд припустил коня рысцой и поравнялся с Люком. – Ты заблудился, малыш Стронг? – насмешливо спросил он. – Я нарочно отстал от остальных, – спокойно ответил Люк, пропуская издевку мимо ушей, стараясь не выдать голосом волнения. Он покосился на Эймонда, пытаясь понять его настроение. Тем вечером он вспылил и велел не приближаться к нему, а теперь сам нашел общество Люка, и едва ли эта встреча была случайной. Но по раздутым ноздрям, раздраженно поднятому уголку губ и нахмуренным бровям, Люк понял, что Эймонд настроен отнюдь не на дружеское общение. Ему не хотелось сейчас ругаться с Эймондом, хотелось просто ехать рядом, мирно наслаждаясь молчаливым обществом друг друга, но его желанию не суждено было исполниться. – Не любишь охоту? – спросил Эймонд тоном, напрашивающимся на издевку. – Не люблю смотреть, как убивают животных, – с вызовом ответил Люк и исподлобья глянул на Эймонда. – Ты жалеешь животных, но не жалеешь людей, нападая на них с ножом, – в голосе Эймонда зазвучали стальные нотки. – Там как раз выследили кабана. Ты же любишь свиней, поезжай скорее, может, снова повеселишься! – Хватит уже! – вспылил Люк Не сбавляя шаг, Эймонд на ходу выскочил из седла. Схватил под уздцы лошадь Люка, заставляя остановиться. Люк едва натянул поводья, успокаивая разволновавшееся животное. – Будет хватит, когда я решу! – зло сказал Эймонд и больно стиснул колено Люка. Люк чувствовал, как внутри вскипает гнев. Видят боги, он не искал этой встречи, и Эймонд сам нарывался на ссору. Люк отбросил поводья, перекинул ногу через седло и ловко спрыгнул на землю. Эймонд отшатнулся назад. – Чего ты хочешь от меня, дядя? – спросил Люк, дерзко задирая голову. ­– Сначала просишь оставить тебя в покое, теперь сам донимаешь меня! Эймонд слегка замешался от брошенного в лицо обвинения, но тут же во взгляде снова полыхнула злость. Он навис над Люком, приблизившись вплотную к его лицу, обдавая учащенным дыханием, опаляя взглядом. – Ты знаешь, чего я хочу. Теперь мы здесь одни, вокруг никого. Удачный момент, чтобы вернуть свой долг. Люк нахмурился. – Думал, я про это забыл? – Я надеялся на это, – признался Люк. – Ты теперь меня никогда не оставишь в покое? – Нет, – искренне ответил Эймонд и улыбнулся, довольный собой. Все еще не отрывая взгляд от его лица, Люк тяжело вздохнул, вынул из ножен на поясе кинжал и сунул его в руку Эймонда. Тот растерялся, но Люк решительно сомкнул его пальца вокруг рукояти. – Ну давай же, дядя, сделай это прямо сейчас, и забудем об этом! – подначивал Люк. Эймонд внимательно разглядывал его запрокинутое лицо, пораженный и восхищенный такой дерзостью. Он ждал, что мальчишка испугается, будет молить о пощаде, но недавний поединок должен был подсказать ему, что малыш Люк не так уж прост. За внешним фасадом неженки и маменькиного сыночка скрывалась упрямая дерзкая натура. Ему это нравилось. Эймонд поднял кинжал и упер кончик лезвия под подбородок Люка, заставляя его выше приподнять лицо. Такой удачный момент, и ему открыто предлагают то, что он собирался забрать силой. Острие кинжала скользнуло под подбородком почти в эротическом жесте, прижалось сильнее, проткнув тонкую кожу и выдавливая каплю крови. Люк тяжело сглотнул и облизнул пересохшие губы. Эймонд завороженно проследил за мелькнувшим кончиком языка, судорожно дернувшимся кадыком. Эймонд смотрел и смотрел, не отрываясь, пожирая его взглядом, и Люк боялся даже моргнуть. Ожидание становилось невыносимым. – Чего же ты медлишь? – тихо спросил Люк, и его голос звучал почти умоляюще. «Слишком просто», ­– отчаянно подумал Эймонд. Он отвел кинжал от лица Люка и раздраженно бросил на землю к его ногам. – Я так и знал, что ты не сможешь, – сказал Люк, и в голосе послышались торжествующие нотки. – Если бы ты хотел, то уже давно бы это сделал! Эймонд схватил горсть темных кудрей на затылке, заставляя Люка сильнее запрокинуть голову. – Оставь меня в покое, бастард, и не попадайся мне больше на глаза, – почти отчаянно бросил Эймонд. Он резко отпустил Люка, отпрянул от него и в два шага добрался до своей лошади. Ловко вскочил в седло и ускакал, ни разу не обернувшись. Люк стер стекавшую по шее каплю крови, опустился на корточки и поднял кинжал. Ноги подгибались от пережитого напряжения. * – Подождите, мой лорд Стронг, – от вкрадчивого тона Эймонда сердце Люка отчаянно затрепетало. – Ты правда думал, что сможешь безнаказанно летать по всей стране, пытаясь украсть у моего брата трон? – Я не стану с тобой сражаться, – ответил Люк, собирая всю смелость, чтобы с вызовом ответить Эймонду. – Я прибыл как посланник, а не как воин. Эймонд улыбался, медленно подходя ближе. Его движения были размеренными и плавными, словно у хищника. Люк настороженно наблюдал за ним, готовый в любой момент сорваться с места. С самого начала он чувствовал, что угодил в ловушку, но даже от Вхагар не исходило такой угрозы, как сейчас от Эймонда. – Соперник из тебя все равно никудышный, – усмехнулся Эймонд. – Нет, мне нужно кое-что другое. Я собираюсь забрать твой глаз. В уплату за мой. Он снял с пояса кинжал и протянул его Люку рукоятью вперед. Тот устало вздохнул. – Нет! Когда я предлагал тебе, ты сам отказался, – сказал Люк на валирийском. – Теперь уже поздно. – Мне это сделать или ты сам? – будто не слыша его, продолжил Эймонд, обводя кончиком кинжала вокруг лица Люка. – Правый или левый? – Нет! – решительно повторил Люк. – Значит, я все сделаю сам! – довольно сказал Эймонд. Его глаз горел нездоровым блеском, он смотрел на Люка так, словно готов был проглотить целиком. Он нацелил острие на левый глаз Люка. – Думаю, вот это. Мы будем хорошо смотреться рядом. Люк осторожно отступил назад. – Принц Эймонд! – неодобрительно позвал лорд Боррос. – Мальчик прибыл как посланник. Я не допущу кровопролития в моем доме. – Вы правы, мой лорд, – ответил Эймонд, не отрывая взгляд от лица Люка. ­– Я не пролью кровь принца Люцериса в этом замке. – Он отвел кинжал и задумчиво оглядел Люка с ног до головы. – Но и отпустить его я просто так не могу. Пожалуй, принц Люцерис может стать ценным заложником. – Ты не посмеешь! – возмущенно воскликнул Люк. – Лорд Боррос, мне нужно вернуться к моему королю. Надеюсь, вы не против, подержать у себя моего заложника? Здесь он будет в безопасности до моего возвращения. – Конечно, ­­– весело отозвался Лорд Боррос, ­– буду обращаться с ним как с почетным гостем. Люк недоверчиво распахнул глаза и покачал головой. – Нет, ты этого не сделаешь. Эймонд почти нежно провел костяшками пальцев по его щеке и, не оборачиваясь, сказал Баратеону: – Смотрите, чтобы ни один волосок не упал с его головы! ­– он издевательски похлопал Люка по щеке и добавил на валирийском: – Не скучай по мне, дорогой племянник. Я скоро вернусь за тобой. – Вы не посмеете! – все еще не веря, повторял Люк, и пятился к выходу. – Лорд Боррос, я посланник. Это измена. Стражники за спиной Люка сомкнули ряды, преграждая путь. – Изменой больше, изменой меньше, – небрежно отозвался лорд Боррос. – Проводите принца Люцериса в гостевые покои! Люк бросил на Эймонда отчаянный взгляд, когда стражники окружили его, забрали оружие. Дядя продолжал довольно улыбаться. Эймонд смотрел в спину Люку, когда его уводили, а обратился к Борросу: – Я хочу, чтобы с моим племянником обращались с уважением, – настойчиво повторил он. – Если с ним что-то случится… – Знаю-знаю, ­ – проворчал Баратеон, – хватит тянуть из меня жилы. Я же пообещал свою верность, разве нет. Эймонд не слишком доверял Баратеону, который так легко сменил сторону, и все же надеялся на его слово, что он не посмеет причинить вред принцу крови. Нужно было просто забрать Люка с собой, но это может стать еще опаснее. Под проливным дождем Эймонд пересек весь двор и велел стражникам открыть ворота. Вхагар уже ждала его, готовясь улететь. Едва Эймонд поднялся над замковой башней, как снизу услышал отчаянный крик дракона. Сквозь пелену дождя он разглядел, как большой отряд солдат с длинными пиками, цепями и арбалетами приближается к сидящему во дворе Арраксу. Эймонд был так доволен, заполучив Люка, что совершенно не подумал о его драконе. Но похоже, что о нем подумал Баратеон. Раздался истошный, отчаянный крик, когда стрела ударилась о морду дракона и отскочила на землю. Следом полетел град новых стрел. Арракс изогнул шею, выдыхая струю огня, и опалил ближайших стражников. Их окутало пламя, под дождем от тел повалил пар. Остальные испуганно метнулись назад, но не прекратили издали обстреливать дракона. Кто-то метнул копье, следом полетели другие. После особенно мощного броска одно копье воткнулось в шею дракона, второе впилось в плечо. Дракон был еще молод, с тонкой чешуей, которую пробивали острые наконечники. Арракс метался, кричал от боли, пытаясь достать нападавших пламенем. На его шее захлестнулась длинная цепь, новое копье пронзило в крыло, разрывая нежные перепонки, пригвождая его к земле. «Почему он не пытается спастись?» – с отчаянием подумал Эймонд, но тут же понял – Арракс не оставит Люка. Эймонд снова снизился над замковым двором. ­– Дракарис! – мстительно приказал он, и пламя Вхагар мгновенно поглотила толпу нападавших. Те, кому удалось избежать, ретировались в замок. Вхагар опустилась во дворе, со злости ударив хвостом по замковой стене и разбивая зубцы. Эймонд торопливо спустился вниз и подбежал к Арраксу. Дракончик распластался на земле, его пасть была раскрыта, глаза дико вращались, он жалобно кричал. В шею, в крылья и грудь впивалось несколько копий, из ран с шипением вытекала кипящая кровь. Эймонд протянул руку навстречу, Арракс обессиленно поднял голову и угрожающе зарычал. Обнажив меч, Эймонд ворвался в Великий Чертог замка и яростно закричал: – Лорд Боррос! Вы меня обманули! Боррос тут же вернулся в зал вместе с отрядом стражников. – В чем дело, принц Эймонд? – Вы обещали безопасность моему заложнику! – негодовал Эймонд. – И я его не тронул! – гневно ответил Баратеон. – Не думали же вы, что я оставлю там это чудовище! Лицо Эймонда потемнело от ярости. Да как посмел этот жалкий лорд напасть на дракона? И он сам виноват, что допустил такое. Он должен был потребовать безопасности и для Арракса. Пытаясь справиться с гневом на себя, он обратил его на Борроса: – Верните мне принца Люцериса! Я больше не могу доверять вам! – Вы забываетесь, мой принц! – вспылил Боррос. – Немедленно, пока я не велел Вхагар спалить весь ваш замок! Баратеон подал знак слугам, и те снова ввели в Великий Чертог испуганного Люка. В растерянности тот бросился к Эймонду. ­– Эймонд, что происходит, что с Арраксом? – испуганно воскликнул он. В глазах стояли слезы. Наверняка, он почувствовал боль своего дракона. Эймонд схватил его за плечо и потащил к дверям. – Скорее, Люцерис, ты летишь со мной. Люк упирался всю дорогу до двора, требуя отпустить его, объяснить, что происходит, но когда увидел тело Арракса под дождем, вырвался из хватки Эймонда и кинулся к нему. – Нет, Арракс! О нет… – рыдая, Люк упал на колени и прижался к своему дракону. Тот поднял голову и жалобно закричал. Кипящая кровь обжигала руки Люка, но он не замечал, обнимая шею дракона. В отчаянии Люк выдернул копье из шеи Арракса, вызвав новый крик боли, и снова упал на колени и обнял его. Сердце Эймонда разрывалось от боли и сожаления. Он позволил Люку еще мгновение оплакивать дракона, но потом подошел и резко вздернул за руку. – Пойдем, Люк, мы должны убираться отсюда! – Нет, я не брошу Арракса! – Люк сильнее вцепился в шею дракона. Эймонд с усилием отодрал его и поднял на ноги. – Мы заберем его с собой, – пообещал он. – Вхагар, возьми его! – скомандовал Эймонд, указывая на Арракса. Дракончик истошно закричал, когда огромная когтистая лапа обхватила его тело. Люк снова ринулся к нему, но Эймонд обхватил его за пояс, прижал к себе и начал подталкивать к канатам на боку Вхагар. Ему приходилось помогать Люку, который бессильно вис на веревках, и едва не волоком тащить его наверх. В седле Эймонд устроил его перед собой и крепко обнял, а Люк, ища утешения, уткнулся лицом ему в грудь и горько разрыдался. Эймонд остановился в маленькой крепости на границе Штормовых земель. Владеющий ей рыцарь вместе с семьей и челядью предпочли скрыться в ближайшей деревне, оставив замок двум принцам, чтобы оплакать горе. Люк ничего не замечал вокруг, ему было все равно, где они находятся. Вхагар опустила тело Арракса на невысоком холме, и Люк упал на колени рядом, обнимал своего дракона, шептал слова утешения, просил его простить, и каждый всхлип и стон разрывали душу Эймонда. Он стоял рядом с Люком, глядя на скорчившуюся фигуру мальчишки, и ему хотелось положить руку ему на плечо, осторожно погладить по волосам, но он не смел пошевелиться. Люк не оставлял Арракса до самого конца. Когда дракон, наконец, затих, а грудь опустилась и больше не поднималась, Люк отпустил его из объятий, поднялся на ноги и мрачно посмотрел на Эймонда. Лицо было перепачкано грязью и слезами, кое-где кожа обожжена драконьей кровью. Глаза были полны горя и решимости. Люк последний раз всхлипнул и утер нос. – Мы должны проводить его, как следует. Пусть Вхагар сделает это,­– попросил Люк. Эймонд понимающе кивнул. Пламя Вхагар было таким горячим и ярким, что мгновенно охватило маленькое тело дракона, окутывая пламенным коконом. Люк стоял совсем близко, на лице оседала копоть, и Эймонд обхватил его за плечи, заставляя отступить назад, чтобы пламя его не обожгло. Когда от тела осталась грудь пепла и костей, Люк подобрал коготь Арракса, поцеловал его и убрал в кошель на поясе. – Пообещай, что доставишь его останки на Драконий Камень, – попросил он Эймонда. Тот коротко кивнул. В этот момент он готов был пообещать Люку все, что угодно. Он ожидал ярости, обвинений, ведь по его вине Арракс угодил в ловушку, но Люк ничего не сказал. Позже Люк устроился у горящего камина, грея озябшие руки о чашу подогретого вина и смотрел в огонь. Эймонду казалось, что все пламя, которое горело в этом мальчике, ушло вместе с Арраксом. Как часто он хотел сломать наглого заносчивого племянника, но даже ему не хотелось видеть такое зрелище. Эймонд никому бы не пожелал пережить такую потерю. – Мы должны вылететь с первыми лучами солнца, – сказал он, лишь бы разбить тишину. Люк никак не отреагировал. Эймонд подошел к нему и раздраженно тряхнул за плечо. – Люцерис, ты меня слышишь? Люк раздраженно посмотрел на него. – Мне все равно. Делай, что хочешь! Я все равно что уже умер… – Возьми себя в руки! Ты должен быть сильным! Люк скривился, восприняв его слова как издевку. Эймонд схватил его за плечи, заставляя смотреть на себя. – Я даже не буду притворяться, что понимаю твои чувства. Но ты не умер! Ты еще жив и нужен своей матери! – Какое тебе до нее дело? – Люк раздраженно стряхнул его руки. – Разве для тебя не лучше, если она будет слабой и убитой горем? Почему просто не убьешь меня? Эймонд опустился на корточки перед Люком, крепче стиснул пальцы на плечах, заставляя снова смотреть на себя. – Ты можешь считать меня каким угодно чудовищем, но я не проливаю родную кровь! Люк дернулся, как от удара, почувствовав упрек в его словах. – Мне очень жаль твоего дракона, – искренне сказал Эймонд. – Я правда не хотел, чтобы все так вышло. Ладонь успокаивающе легла на щеку, и Люку так хотелось прижаться к ней. Он вспомнил, как рыдал в объятиях Эймонда, и ему стало немного стыдно, и всё же он был благодарен ему за утешение. – Зачем ты меня спас? – спросил он, не отрывая взгляда от лица Эймонда. Тот наклонился ближе, прижался лбом ко лбу Люка и признался: – Я разозлился на Баратеона. Когда он напал на твоего дракона, он как будто напал и на тебя. Я не мог позволить ему причинить тебе боль. – Только ты можешь это делать? – тихо спросил Люк. Эймонд оторвался от его лица и снова посмотрел на Люка. Сейчас он был таким открытым и беззащитным, полностью в его власти. Он мог растоптать его, сломать, использовать в своих целях, чтобы заставить Рейниру страдать. И все же было невыносимо видеть эту покорность в глазах Люка, он хотел, чтобы в них вернулся прежний огонь. – Я отвезу тебя на Драконий Камень, – сказал Эймонд. Люк недоверчиво отшатнулся. – Почему не сделаешь своим заложником в Королевской Гавани? – Так было бы проще, – Эймонд улыбнулся, видя, как огонек надежды загорается в глазах Люка. – Мой король и десница были бы очень рады. Но я не хочу, чтобы они сделали тебя своей разменной монетой в этой войне. Ты и так достаточно пострадал. Люк все еще не веря смотрел на него, но на губах появилась легкая улыбка. * Люк снова летел на Вхагар в объятиях Эймонда. В первый раз он был слишком потрясен и убит горем, и ничего не замечал, но теперь осознавал все отчетливо, ощущал спиной его надежную твердую грудь, руку, обнимающие, за пояс, теплое дыхание, касавшееся затылка. Он не должен испытывать такое успокоение и надежность в руках врага, но сейчас ему казалось, что в седле рядом с Эймондом самое безопасное место в мире. Эймонд собрал из кучи пепла кости Арракса и обернул их плащами, а потом надежно закрепил позади седла. Люк был очень благодарен ему за такое внимание. Останки Арракса должны покоиться на Драконьем Камне, а не в безымянном замке Штормовых земель. На Драконьем Камне их уже ждали – конечно, невозможно не заметить издали приближающуюся Вхагар. Люк увидел, как навстречу к ним летели Караксесе, Мелеис, Сиракс и Лунная плясунья. Пожалуй, такой силе не смогла бы противостоять и могучая Вхагар. Они встречали Эймонда, как врага. Эймонд приземлился у начала длинного узкого моста, ведущего к замку. Остальные драконы опустились с другой стороны. Они не спешили покидать седло Вхагар. Рука, обнимавшая Люка за пояс, исчезла, и тот на миг испытал холодное чувство потери. Он был дома, рядом со своими родными, но почему-то не хотелось покидать безопасное убежище в объятиях Эймонда. Люк отругал себя за глупые мысли. Эймонд был просто рядом с ним в самый тяжелый момент, и их связало пережитое, но нельзя поддаваться иллюзии, что тот перестал быть опасен. Они медленно спустились с дракона и направились навстречу приближающимся Деймону, Рейнире и отряду рыцарей. Эймонд держался чуть позади, и Люк оборачивался, чтобы убедиться, что тот идет следом. Эймонд не смотрел на него, взгляд был устремлен только вперед. Когда процессия приблизилась, Рейнира воскликнула: «Люк», и раскрыла руки. Люк бросился в объятия матери, прижался к ней, как в детстве, и она погладила его по волосам, легонько укачивая. – Принц Эймонд, – приветствовал Деймон Таргариен, направив на племянника Темную Сестру. – Может, объяснишь, что происходит. Почему ты привез Люцериса и где его дракон? – Дракон Люцериса погиб по моей вине, ­­– сказал Эймонд. – Это неправда! – воскликнул Люк, отрываясь от матери. Он возмущенно посмотрел на Эймонда. – Люди Баратеона убили Арракса! – И кто же из вас говорит правду? – нахмурился Деймон. – Мы оба, – сказал Эймонд. – Я взял Люцериса в заложники и оставив его под охраной Баратеона. Люди Борроса убили Арракса. – По твоему приказу? – презрительно спросил Деймон. Эймонд покачал головой. – Я этого не хотел. – И ты не сжег его замок, не расправился с предателем? – Он присягнул моему королю, – ответил Эймонд, – и все еще наш союзник. Но я не мог доверить ему защиту Люцериса. – Что ж, я сам разберусь с лордом Борросом, когда мы захватим Штормовой Предел, ­– злобно бросил Деймон. ­– Надеюсь, ты не откажешься разделить наше гостеприимство, племянник, пока не я отправлю весть твоему брату-узурпатору, что он обрел нового союзника, но его брат стал моим заложником. ­– Нет! – возмутился Люк. – Вы не можете так поступить! Деймон посмотрел на него с недоумением. – Он сам сказал, что хотел взять тебя в заложники, когда ты прибыл как посланник. Думаешь, я упущу такую возможность, когда он добровольно пришел ко мне в руки. Люк вырвался из рук матери и встал перед Деймоном. ­– Он мог отвезти меня в Королевскую Гавань, но вместо этого привез сюда. Он не желал зла Арраксу, и я не хочу, чтобы причинили зло Эймонду. – Мы не собираемся вредить принцу, – ответил Деймон, едва удостоив Люка вниманием. – Просто задержим ненадолго, пока будем обсуждать дальнейшие условия с Эйгоном и Отто. – Нет! – снова возразил Люк, – это несправедливо! Теперь Деймон обратил все внимание на Люка. Он нахмурил брови и смерил его недовольным взглядом. – Не вмешивайся, Люцерис. – Я не позволю! – Люк стиснул кулаки, расправил плечи, и заслонил Эймонда, словно собирался защищать его от Деймона. Это было одновременно нелепо и мило. Эймонд чуть улыбнулся. – Уходи, Эймонд, – через плечо бросил Люк. – Я знаю, что они не станут атаковать тебя на драконах. Садись скорее на Вхагар и улетай. – Не испытывай мое терпение, Люцерис, – угрожающе сказал Деймон. Рыцари за его спиной, повинуясь повелительному жесту, выступили вперед, обнажая оружие. Рейнира схватила Люка за руку и притянула к себе. – Успокойся, сын. Я обещаю, что мы не причиним ему вреда. Вместо того, чтобы отступать, Эймонд подошел ближе. – Успокойся, Люцерис. Я охотно воспользуюсь вашим гостеприимством, – усмехнулся он. Люк недоуменно смотрел на него и качал головой, не веря, что Эймонд делает это. – Твой меч, – попросил Деймон. Эймонд расстегнул пояс с ножнами и передал сиру Марбрандту. Рыцари окружили Эймонда, чтобы сопроводить его к замку. Тот обернулся и одарил Люка насмешливой улыбкой. Люк проводил его неверящим взглядом. * Эймонд то нервно расхаживал по комнате, то снова садился за стол, на котором горела единственная свеча, и в беспорядке валялись перья и свитки. Несколько часов назад он составил послание своему брату-королю, в котором коротко описал последние события. Он представлял, как Эйгон будет потешаться над ним, мать сокрушаться и умоляя сына и отца сделать что-нибудь, чтобы вернуть Эймонда, а дед станет поносить за эту глупость последними словами. Он и сам чувствовал себя дураком, вот так легко вручив преимущество своему врагу. Неужели его так размягчили слезы Люцериса? Эймонд понимал, что на самом деле здесь кроется нечто большее. Пусть его толкнули на эта глупая сентиментальность или честь, но он знал, что их связывает с Люком нечто большее, чем старая вражда, и после смерти Арракса он чувствовал ответственность за племянника. Его не пугала собственная судьба, он знал, что Рейнира не причинит ему вреда, даже если Деймон слишком этого хочет. Сестра с его матерью слишком сентиментальны, леди Алисента тоже сделала все, чтобы Отто не добрался до Рейниры и не посмел причинить ей вреда. Эти женщины будут до последнего избегать кровопролития, такой вариант устраивал Эймонда, и его даже радовало, что он может расстроить планы Отто. Звук открывающегося засова отвлек Эймонда от размышлений. Он повернулся к двери и увидел, как в комнату пробрался Люк. – Люцерис, какой приятный сюрприз! – улыбнулся Эймонд. – Ты пришел рассказать мне, что происходит? Я уже несколько часов сижу в неведении. – Тише, нужно торопиться! – проговорил Люк. – Пойдем скорее. – Куда? В чем дело? – удивился Эймонд. Люк схватил его за руку и потащил за собой. За дверью в коридоре их ждал сир Эррик Каргилл. – Что происходит? – удивился Эймонд. – Мы помогаем тебе сбежать, – громким шепотом пояснил Люк. Его настороженный взгляд метнулся в конец коридора. – Я принес стражникам два кувшина вина, и сейчас они мертвецки пьяны. Но нужно успеть, пока не появилась смена. Сир Эррик поможет тебе выбраться из замка и покажет, как безопасно добраться до Вхагар. Эймонд стиснул плечо Люка, заставляя повернуться к себе. – Что происходит, Люцерис, что ты творишь? – изумился он. – Освобождаю тебя из плена! Ты не захотел делать меня пешкой в вашей игре, и я не хочу, чтобы теперь использовали тебя, – признался Люцерис, с горячностью глядя на Эймонда. – А вы, сир? Вы ведь присягнули моей сестре? – удивился Эймонд, обращаясь к сиру Эррику. – А до этого я присягал вашему отцу, – ответил сир Эррик. – Принц Люцерис рассказал, что вы спасли ему жизнь. Я в долгу перед вами. Эймонд с удивлением посмотрел на Люка, и тот смущенно закусил губу и отвел глаза. Эймонд и не подозревал, что мальчишка готов зайти так далеко, чтобы спасти его. Эймонд подтянул Люка ближе и заговорил тихо так, чтобы сир Эррик не слышал. Рыцарь почтительно отошел и посмотрел в другую сторону. – У тебя будут большие неприятности. Зачем ты так рискуешь? – Я в долгу перед тобой! – сказал Люк, пылко глядя на Эймонда. – Теперь мы квиты! – Только за спасение, а не за глаз, – усмехнулся Эймонд. Люк возмущенно раздул ноздри. – Ты опять за старое? Когда я предлагал, ты отказался. Теперь забудь про это! Эймонд наклонился ближе к его лицу, Люк отшатнулся, опасливо озираясь на сира Эррика, но тот по-прежнему смотрел в другую сторону. Эймонд обхватил подбородок Люка, заставляя посмотреть на себя. Казалось, что его пальцы обжигают кожу. – Я просто хотел оставить нам новый повод для встречи, – насмешливо сказал Эймонд. Люк изумленно распахнул глаза, на щеках вспыхнул румянец. Сир Эррик осторожно покашлял, привлекая внимание. Эймонд тряхнул головой, отгоняя наваждение. Не время флиртовать с племянником посреди коридора, когда он пытается сбежать от своих врагов. – Тебе нужно уходить поскорее, – Люк взял себя в руки. – Я не смог забрать твой меч. Придется обойтись без него. – Ничего. Сохрани его для меня. До встречи, Люцерис, – на прощание сказал Эймонд и в едва уловимой ласке коснулся шеи Люка. Люк махнул ему рукой и слабо улыбнулся, глядя в спину уходящему Эймонду. * Лишь заступничество королевы спасло его от гнева Деймона. Люк понимал, что не будь он сыном Рейниры, Деймон скормил бы его Караксесу в два счета. Несколько месяцев Люк безвылазно сидел на Драконьем Камне, жадно следя за сводками войны. Впервые он не знал, на какой он стороне, чьей победы желает, вестей о чьем поражении страшится больше всего. Драконьи всадники не спешили вступать в прямую схватку друг с другом, они заняли выжидающую позицию. Эйгон с Солнечным Огнем контролировали столицу, Эймонд находился где-то в Штормовых Землях, а Дейрон в Просторе. Джекейрис все еще не вернулся с Севера, принцесса Рейнис патрулировала морские проходы над Глоткой, а Деймон держал речные земли. Никто не спешил развязывать войну в полную силу и применять драконов, они вели разведку, устрашали противника, иногда сжигали какую-то крепость или деревню, но каждая из сторон предпочитала биться силами людей, ведь их ресурс был восполним, в отличие от драконов. Сир Кристон Коль разорял Речные Земли, воевал с войсками Деймона, под командованием сира Лорента Марбрандта и лорда Дарклинга. Несколько раз их армии сталкивались друг с другом, побеждая с переменным успехом, но никто не мог получить полного преимущества. Замки, крепости и деревни переходили из одних рук в другие, когда противостояние затягивалось, появлялся дракон, склоняя непокорного лорда на свою сторону. Потом появлялся дракон противника, заставляя снова сменить знамена. И все это длилось целую вечность… Люк думал, что война может затянуться очень надолго, но его устраивало такое положение вещей. Чем меньше случится решающих сражений, тем меньше прольется крови его родичей. Когда Деймон снова вернулся на Драконий Камень для того, чтобы провести военный совет и уточнить расстановку сил, Люк начал упрашивать взять его с собой в Речные земли – своим оруженосцем, пажом, чашником, кем угодно. Ему надоело сидеть взаперти в замке, и он хотел быть хоть чем-то полезен. – Нет, Люк! – твердо сказала Рейнира. ­– Это слишком рискованно, ты и так лишился дракона. Боль от потери Арракса зияла в душе незаживающей раной, но Люк понимал, что должен жить дальше, чтобы справиться с потерей, и чем скорее он сможет найти себе занятие и проявить себя, тем лучше. – Я уже взрослый, мама… Ваше величество, – решительно возразил Люк, – и тоже хочу послужить общему делу. Знаю, я допустил немало промахов, но мне хочется приносить пользу. – Принц Люцерис прав, – одобрительно заметил Деймон. – Он уже не ребенок, и должен сам увидеть, что такое война. Не волнуйся, я присмотрю за ним и не допущу, чтобы с ним что-то случилось. * Люк находил довольно ироничным то, что Деймон выбрал его своим посланником, ведь свою первую миссию он позорно провалил. Сейчас вместе с внушительным отрядом под знаменами свой матери Люк ехал к замку Стоунхендж, чтобы принять присягу. Накануне Эймонд получил тайное послание от лорда Бракена о том, что он готов перейти на сторону королевы Рейниры. Их давние враги Блэквуды были ее преданными сторонниками, а потому Бракены поддерживали Эйгона. Но армии королевы захватывали все больше территорий в Речных землях, и теперь Стоунхендж решил пересмотреть свою лояльность. Вокруг них по-прежнему бушевали сражения, Деймону доложили о серьезных стычках на берегах Божьего Ока, и он срочно отправился туда на Караксесе, послав вместо себя Люка. «Это будет простая формальность», – уверял он. Люк не стал напоминать, чем окончилась подобная формальность в прошлый раз, когда они считали, что им обеспечена верность Штормового Предела. Ему самому не терпелось сделать хоть что-то полезное. Последнее время он только и делал, что чистил оружие Деймона, помогал ему с доспехами, прислуживал на военных советах и разносил послания. Не самые почетные обязанности для королевского сына, но Люк сам на это вызвался, а Деймон все еще не простил ему выходку со спасением Эймонда. Когда отряд уже подъезжал к стенам замка, Люк нахмурился, увидев, что решетка ворот опущена. Он думал, их будут ожидать… А потом из-за стены поднялась огромная фигура Вхагар, крылья которой заслонили небо, сердце Люка невольно затрепетало. Он даже не знал, что испытывает в этот момент – досаду или радость. Несколько солдат из отряда Люка бросились бежать, хотя командиры приказывали им держать строй. Нелегко было сохранять хладнокровие при виде приближающегося дракона, но Люк не двинулся с места. Вхагар приземлилась прямо напротив, лошадь Люка испуганно заржала, и он похлопал ее по шее в тщетной попытке успокоить. Но лошадь не дракон, ей совсем не просто передать свою уверенность. Ворота замка поднялись, выпуская многочисленный отряд, который начал окружать людей Люка. Эймонд спешился, и Люк тоже выпрыгнул из седла. Они с Эймондом одновременно двинулись навстречу друг другу и остановились лишь в паре шагов. – Здравствуй, мой милый племянник, – почти ласково сказал Эймонд. – Какая неожиданная встреча. Люк невольно улыбнулся. Он так давно не видел Эймонда, что теперь упивался его видом. В черных доспехах и красном плаще тот выглядел невероятно величественно и прекрасно. Люк понял, как же сильно соскучился. – Полагаю, это была ловушка, – улыбнулся он. – Прости. Я ждал Деймона, – с беспечной улыбкой произнес Эймонд. – А вместо него приехал я… – Даже не знаю, радоваться мне или огорчаться. Эймонд улыбался, продолжая буравить его взглядом. – Значит, я снова твой пленник? – спросил Люк, чувствуя, что его тон звучит почти игриво. Должно быть их разговор со стороны видится довольно странным, но ему было все равно. Он слишком скучал и был так рад увидеть Эймонда, чтобы думать о чем-то еще. – Это становится нашей маленькой традицией, – так же игриво ответил Эймонд. Люк кивнул, медленно расстегнул пояс с ножнами и протянул его Эймонду. – Твой меч. Возвращаю его тебе. Эймонд подошел ближе, и когда забирал меч, их руки соприкоснулись. – Спасибо, племянник, что сохранил его для меня. Мне приятно, что все это время ты носил его с собой, – чувственно сказал Эймонд, глядя в глаза Люка и не спеша убирать руки. – Что ж, пойдем. Я провожу тебя в замок. * Люку отвели богатые, достойные принца покои, но они все равно были темницей. И все же на этот раз он не чувствовал такого страха и отчаяния, как во время краткого пленения в Штормовом Пределе. Он снова провалил миссию и глупо попался в ловушку, но если бы на его месте оказался Деймон, разразилась бы кровавая бойня. А сейчас он знал, что заполучив его, Эймонд изо всех сил постарается ее избежать. Был уже вечер, когда в дверь постучали. – Войдите, – сказал Люк, думая, что принесли еду. Слуга заглянул в комнату и почтительно поклонился. – Мой господин, принц Эймонд приглашает вас присоединиться к ужину, – произнес он. Люк удивился, но все же покорно последовал за слугой. Тот привел его в пиршественный зал, где за столом уже собрались все знаменосцы и рыцари Эймонда. Сам принц сидел во главе стола, даже не сняв плаща и доспехов. Когда вошел Люк, разговоры и смех замерли, все лица обернулись к нему. Эймонд улыбнулся и поднял кубок. – А вот и мой дорогой племянник! – Ты хотел видеть меня, дядя? – осторожно произнес Люк. Он ожидал, что они останутся наедине, и теперь испытывал разочарование. – Хочу, чтобы ты отужинал сегодня вместе со мной,– сказал Эймонд на валирийском. – Разве я не твой пленник? – тоже на валирийском спросил Люк. – Сегодня вечером ты мой гость! – Что на это скажут твои люди?– с сомнением спросил Люк, оглядывая сидящих за столом мужчин. Те недоуменно оглядывали принцев, и Люку нравилось, что они с Эймондом могут разговаривать посреди переполненного зала на языке, понятном только им двоим. – Мне плевать, что они скажут! – решительно произнес Эймонд.­ – Я просто хочу видеть тебя сегодня рядом со мной! От волнения у Люка даже вспотели ладони. Слуга проводил его на свободное место по правую руку от Эймонда и отодвинул стул. Люк уселся за стол, и Эймонд сам налил ему в кубок вино. Весь вечер Эймонд вел себя с ним, как с почетным гостем. Следил, чтобы кубок всегда был полон. После того, как ему подносили новые блюда, брал кусок, а потом велел передавать их Люку. Он смеялся и шутил со своими людьми, но как будто ни на миг не упускал из внимания Люка, все время обращался к нему, спрашивал его мнение, шутил, пытаясь поднять настроение. Люк постоянно отвлекался на Эймонда. Он убеждал себя, что должен быть внимательнее, слушать, о чем говорят за столом, надеясь узнать что-то полезное об их планах, о стратегии, о численности войск, но Эймонд занимал все его внимание. Едва удавалось уловить суть разговора, как Эймонд поворачивался к нему, улыбался или спрашивал что-то невинное, как ему нравится оленина и достаточно ли вина в кубке, и все мысли пропадали из головы. «А он хороший командир, ­– вдруг подумал Люк. – Люди ему преданы, и любят его». В который раз он подумал, что было бы, если они не стали врагами и воевали на одной стороне. Они бы были непобедимы и вместе сокрушили всех врагов… В разгар пира Эймонд, склонился к Люку, обдавая его лицо теплом дыхания и запахов вина, и спросил на валирийском: ­– Тебе это нравится, мой милый племянник? – Что именно, дядя? – с волнением спросил Люк. У него немного кружилась голова от выпитого, но больше от близости Эймонда. – Ужин, конечно, – Эймонд насмешливо улыбнулся – Все просто прекрасно, благодарю, – вежливо ответил Люк. Он знал, что всего лишь высокопоставленный пленник, которых находится в кругу врагов, но так приятно было забыть об этом и просто наслаждаться вечером. – Представь, что мы не враги, а хозяева этого замка, которые вместе принимают пир. Тебе бы это понравилось? – Да, очень, – с волнением произнес Люк, как никогда радуясь, что язык их предков окружает их невидимым барьером, за которым они остаются лишь вдвоем с Эймондом, и могут, не таясь, говорить то, что не предназначено для чужих ушей. – Это было бы прекрасно! – Когда-нибудь я устрою пир в собственном замке, и ты будешь его хозяином, которого я гордо представлю всем гостям, и они будут осыпать тебя почестям и поднимать тосты за твое здоровье, – его глаз жарко блестел. – Ты пьян или в бреду, дядя? – улыбнулся Люк. Странная, фантазия Эймонда распалила его, щеки покраснели. Он спрятал смущение за кубком вина. Бездумно Люк опустил под стол руку и тут же почувствовал чужое касание. Он легонько дернулся, но Эймонд нежно обхватил его ладонь, притянул к себе, поглаживая косточку в основании большого пальца. Эта нехитрая тайная ласка зажигала под кожей Люка пожар. Весь остаток вечера Эймонд не выпускал его ладонь из своей. Люк прятал глаза в кубке с вином, отпивая крошечными глотками, и надеялся, что никто не видит, как пылает его лицо. После ужина слуга снова сопровождал Люка обратно в его покои, но по дороге их нагнал Эймонд – Я сам провожу своего племянника, – сказал он. Сердце Люка отчаянно забилось где-то в горле. Эймонд не просто проводил Люка до комнаты, но и открыл дверь, пропустил его внутрь и сам вошел следом. Дверь с тяжелым стуком захлопнулась, и Эймонд привалился к ней спиной. Люк повернулся к нему, настороженно выжидая, чем же закончится этот странный вечер. Эймонд казался сейчас таким пугающе-прекрасным, он мог придумать все, что угодно, и Люк с трепетом готов был принять все, что взбредет ему в голову. – Знаешь, на один вечер я даже забыл, что ты мой пленник, – наконец сказал Эймонд. – Давно я не чувствовал себя так хорошо. – Я тоже, – искренне ответил Люк. – Вечер пока не закончился, и мы еще ненадолго можем об этом забыть. – Но утром мне все же придется решить твою судьбу, – с тоской сказал Эймонд. Он отступил от двери и начал медленно приближаться к Люку. – Самый бесполезный и самый желанный заложник. Так что же мне с тобой делать?  Он приближался к Люку, но так мучительно медленно, словно пробирался под водой. Или это воздух в комнате сгустился от разлитого напряжения, обволакивая их обоих. Люк не знал, чего хочет больше, отступить назад или броситься навстречу Эймонду. Он неподвижно стоял на месте. – Убить меня или отпустить? – с игривой улыбкой предложил Люк, зная, что Эймонд не сделает ни того, ни другого. Вздох замер в груди, когда Эймонд остановился вплотную, едва не касаясь его. Люка нестерпимо манила его близость, тепло его тела, безграничная сила, окутывающая со всех сторон. Его переполняло ликование от осознания собственной власти над Эймондом, которого раздирали сомнения, и он готов пойти ради него на самые безумные поступки, наплевав на разделяющие их преграды. – Я не могу убить тебя и не хочу отпускать, – ладонь Эймонда коснулась его груди, медленно поднялась вверх и легла на шею. – Так что же мне с тобой делать? – повторил он. Голос Эймонда понизился до глубокого низкого шепота. – Что пожелаешь, – так же шепотом ответил Люк, прикрывая глаза. Эймонд легонько обхватил его подбородок, приподнимая вверх. Когда-то под челюстью он оставил маленькую ранку кончиком ножа, которая давно зажила, но Эймонд словно пытался найти ее след. Большой палец медленно обвел нежную кожу под подбородком. Люк задрожал и уцепился пальцами за пояс Эймонда. – Сейчас ты в моей власти, и я могу делать с тобой все, что угодно, – сказал Эймонд, и его слова прозвучали скорее, как вопрос. Горячие выдохи опаляли губы Люка. – Да, можешь, – ответил тот, опуская ресницы. Подушечка большого пальца скользнула по щеке Люка, к закрытому глазу, осторожно погладила веко. Ресницы затрепетали, щекоча кожу Эймонда. – И я могу, наконец, забрать свой долг? – спросил он, продолжая медленно ласкать подрагивающее веко. – Да, сделай это прямо сейчас. Или забудь навсегда. Хватит мучить меня, – взмолился Люк. Его дурманили дразнящие касания Эймонда. Он желал большего. – Это ты мучаешь меня, упрямый мальчишка. Все эти годы ты преследуешь меня в мыслях и не оставляешь в покое… – Ты меня тоже, дядя, – жарко выдохнул Люк. Палец Эймонда скользнул с его века, медленно прошелся вниз по виску, обвел скулу, огладил гладкий изгиб щеки, снова скользнул под подбородок, приподнимая его. Сухие теплые губы Эймонда коснулись того местечка под челюстью, куда когда-то прижималось острие ножа. Поцелуй был таким же острым и обжигающим, как прикосновение кинжала. Люк блаженно зажмурился, отдаваясь этой ласке. Легкими, почти невесомыми касаниями губы Эймонда оставили дорожку поцелуев под челюстью, прошлись по подбородку, остановились в уголке губ. Люк приоткрыл рот в томительном ожидании поцелуя. Губы Эймонда порхали вокруг его рта, пальцы перебирали волосы на затылке, другой руку он положил на поясницу Люка, привлекая к себе. «Поцелуй же меня», – хотелось сказать Люку, но он издал лишь нетерпеливый стон. Эймонд оторвался от его лица и ласково погладил по щеке. – Завтра утром я отпущу тебя, – твердо сказал он.  Слова Эймонда отрезвили Люка, как ушат ледяной воды. – Но почему?! – возмутился он. – Ты как будто не рад, дорогой племянник, – усмехнулся Эймонд. Его пальцы продолжали поглаживать щеку Люка. – Зачем снова отпускать преимущество. В этот раз ты можешь использовать меня. Я правда не буду против. – Сейчас мне не нужен заложник, – сказал Эймонд. – Я ведь действительно ждал Деймона. Слова Эймонда неприятно кольнули. – Это не значит, что я не наслаждался твоим обществом, – заметив его обиду, сказал Эймонд. Люк больше не мог выносить этой пытки. Он обхватил лицо Эймонда ладонями, зажмурился и сам прижался к его рту. Губы были твердыми и сухими, сначала они оставались неподвижными под его губами. Люк зажмурился еще крепче, думая, что делает что-то не так, приоткрыл рот, затягивая нижнюю губу Эймонда между своими. Тот сдавленно зашипел, глубоко втягивая воздух, обхватил Люка так крепко, что тот едва мог вздохнуть, а потом припал к его рту так отчаянно, словно от этого зависела вся жизнь. Люк едва поспевал отвечать на жадные движения его языка и губ. Они целовались с шумными влажными вздохами, сдавленные стоны и прерывистые вздохи отчаянно рвались из горла. Люк жадно цеплялся за шею и плечи Эймонда, гладил ладонью лицо, а тот прижимал его к себе, обвив руками за пояс, стискивал в удушливых объятиях. Люк застонал еще громче, чувствуя бедром твердый бугор между ног Эймонда. Он податливо прильнул к нему, бесстыдно потерся, делясь собственным возбуждением. Эймонд с отчаянным вздохом оторвался от губ Люка. Еще одурманенный, тот потянулся навстречу, но Эймонд ослабил объятия и отстранился. – Мы должны сейчас остановиться, иначе я не смогу сдержаться. – Не надо, не сдерживайся, – взмолился Люк. Эймонд улыбнулся, погладил его по голове. Эта была какая-то покровительственная, родительская ласка, и Люк раздраженно стряхнул его руку со своей головы. – Не попадайся мне в следующий раз, иначе я просто не смогу тебя отпустить, – решительно сказал Эймонд. И он ушел, оставив распаленного и рассерженного Люка в одиночестве. * Исполинские башни Харренхолла давили на него, Люк ощущал себя букашкой на фоне мощных стен. Одинокий беспомощный всадник с белым знаменем в руках, который не несет ничьих посланий, кроме своего собственного. Деймон почти равнодушно отнесся к просьбе Люка в последний раз поговорить с Эймондом. – В этом нет никакого смысла. Я собираюсь остановить мальчишку, так или иначе! Твоя встреча ничего не решит. – И все же позволь мне поговорить с ним. – Если он решит взять тебя в плен или убить, не надейся на мою помощь, – предупредил Деймон. Люка потрясли не вести о захвате Эймондом Харренхолла, а жестокая расправа, которую он учинил над жителями замка. У Люка не было иллюзий, на этой войне они все были замазаны кровью, но это было слишком даже для Эймонда. Тут же Люк упрекнул себя, что на самом деле он вовсе не знает, на что способен Эймонд. То, что он был добр к племяннику, вовсе не значит, что такое милосердие он проявит к остальным. И все же его сердце болело и рвалось к Эймонду. Он не знал, что может сказать ему, никакие слова ничего не изменят и не исправят. Он не сможет убедить Эймонда отступить или сдастся, эта встреча и в самом деле была бессмысленной, но Люк просто хотел увидеть его, возможно, в последний раз. – Я принц Люцерис Веларион, – крикнул он стражником, останавливаясь перед воротами. – Я желаю поговорить с моим дядей, принцем Эймондом Таргариеном. Стражники без возражений проводили Люка внутрь. Даже руины Харренхолла подавляли своим грандиозным величием, Люк снова чувствовал себя таким ничтожным, проходя по мрачным и нелюдимым коридорам и залам. Эймонд встретил его в бывших покоях лорда. Эти комнаты были намного уютнее и приветливее, чем остальной замок, и Люка немного отпустило неприятное напряжение. Эймонд сидел в кресле у камина с кубком вина. Когда стражник впустил Люка, Эймонд лениво улыбнулся, поставил кубок на пол и поднялся навстречу. – Мой дорогой племянник, чем обязан такой чести? – он был немного пьян. – Я пришел сказать тебе, что Деймон жаждет получить твою голову. Он больше не станет уклоняться от битвы, и намерен как можно скорее сразиться с тобой, – твердо сказал Люк. – Мы слышали, что ты сделал со Стронгами, – печально добавил он. – Ах да, твои родственники, – небрежно отозвался Эймонд. – Прости, что так вышло, я не хотел тебя задеть. – Хватит паясничать, Эймонд. Я говорю серьезно! Он собирается тебя убить. – Что ж, так было суждено с самого начала. Или он, или я. Война не закончится, пока жив кто-то из нас, – задумчиво отозвался Эймонд, разглядывая Люка. – Должен же быть другой способ все это остановить! – с горячностью воскликнул Люк. – Я не хочу, чтобы кто-то из вас погиб. – Ну же, не стоит горевать раньше времени, – Эймонд потянулся к нему и обхватил шею ладонью. – Поплачь обо мне, если я умру. Так же, как ты оплакивал своего дракона. Я буду знать, что погиб не зря. – Значит, ты все решил? – с болью спросил Люк, хотя и так знал ответ. – Как бы я хотел, чтобы был другой способ. – Он держал Люка за руку, нежно перебирая пальцы. – Хотел бы, чтобы мы с тобой сбежали в Эссос, жили в Вольных городах, не задерживаясь подолгу ни в одном из них, наслаждались теплом, пробовали диковинные блюда и вина, сражались с наемниками и пиратами, исследовали древние руины на Ройне, и трахались каждую ночь на шелковых простынях или под открытым небом. Порой я мечтаю об этом одинокими ночами. Тебе бы хотелось этого, мой милый Люк? Его умиротворяющие слова заворожили Люка. Он обнял руками талию Эймонда и прижался лбом к груди. – Не смей умирать, – пробормотал он и больно стукнул кулаком в плечо, – я до сих пор не вернул тебе долг! Эймонд рассмеялся. Он прижал к себе Люка, ероша волосы на затылке. – Я же говорил, что не смогу отпустить тебя. Что ты со мной делаешь? – Тогда не отпускай, – Люк снова уткнулся в грудь Эймонда и крепче обвил за пояс. – Возвращайся к Деймону, Люк, – попросил Эймонд. – Не делай все сложнее для нас обоих. Люк оторвался от него, отчаянно нахмурился, пытаясь сдержать предательские слезы. В последний раз быстро приник к губам Эймонда, тот едва успел ответить на поцелуй, как Люк оторвался от него, решительно развернулся и ушел. * Они столкнулись над Божьим Оком – два заклятых врага, которым суждено было встретиться с самого начала войны, и они больше не могли избегать этой схватки. Два дракона с диким ревом столкнулись в полете, вцепились друг в друга зубами и когтями, кусали и разрывали плоть, кружась и сплетаясь в воздухе в яростный клубок из крыльев, лап и хвостов. Деймон обнажил меч и поднялся из седла, быстрым отточенным движением перепрыгивая на дракона Эймонда. Клинок устремился прямо в его лицо, но в последний момент Эймонд успел увернуться. Валирийская сталь рассекла щеку под правым глазом и срезала верхушку уха. Их трясло и мотало, когда драконы, сцепившись в смертельном объятии, начали падать в озеро. Эймонд отчаянно пытаясь удержать руку Деймона, отводя клинок от своего лица. Тот с яростью напирал, подавляя сопротивление. Они ничего не замечали вокруг, пока стена воды не поднялась со всех сторон и не поглотила их. Мощный водоворот подхватил драконьи тела и потащил на дно. Деймона дернуло куда-то в сторону. В отчаянном рывке Эймонд начал расстегивать цепи на седле. Легкие обжигало, мутная бурлящая вода слепила глаза, цепи не поддавались, а его все глубже затягивало на дно. Наконец он сумел отцепиться и в последнем рывке устремился вверх. Сплетенные тела драконов упали на дно, и Эймонд заметил, как вместе с ними вниз утянуло темную фигуру с белыми волосами. Легкие распирало от нехватки воздуха, кожу и глаза обжигала кипящая в воде драконья кровь, а разум метался в лихорадочных попытках найти верное решение. Эймонд устремился ко дну. Огромная лапа Вхагар придавила ноги Деймона. Эймонд подхватил его за плечи, дернул вверх, пытаясь вытащить, но тело не поддавалось. Эймонд стремительно терял силы и остатки воздуха. Он отпустил плечи Деймона, поднырнул ниже, с огромным усилием приподнял лапу Вхагар, вытаскивая из-под нее неподвижное тело. Сначала ничего не получалось, он лихорадочно дернул, еще раз. Наконец, ноги Деймона выскользнули из ловушки, и Эймонд потянул его наверх. Острие меча зацепилось за драконье крыло. Даже оглушенный Деймон не выпускал из рук Темную Сестру. Эймонд снова подхватил его подмышки, рванул к себе, и устремился к поверхности озера. Вынырнув из воды, он с сиплым вдохом втянул в себя воздух и погреб к берегу, другой рукой удерживая Деймона над поверхностью озера. Вода вокруг продолжала бурлить, теперь ее обжигающие касания отчетливо ощущались всем телом. Эймонд доплыл до берега, вылез из воды, таща за собой Деймона, и обессилев, рухнул на землю. Деймон отчаянно закашлял, выплевывая изо рта воду. Казалось, он изверг из легких половину озера. Когда он, наконец, отплевался и отдышался, то упал рядом с племянником, который пытался восстановить дыхание. – Идиот, зачем ты спас меня? – хрипло спросил Деймон. – Прости, дядя, – учащенно дыша, проговорил Эймонд. – У меня глупая привычка спасать своих врагов. Деймон зарычал в бессильной ярости и попытался схватить меч. Но он был слишком ранен и слаб, Эймонд даже не пытался его остановить. Он приподнялся на локте, заметив, что к берегу уже спешат люди Деймона. * Войска Деймона почти без сопротивления захватили Харренхолл. Принцу Эймонду оказали честь и не стали заковывать в железо, когда доставили в замок. Среди собравшейся во дворе толпы Эймонд увидел обеспокоенное лицо Люка и ободряюще ему улыбнулся. Прежние покои Эймонда теперь достались Деймону, а его заперли в одной из гостевых комнат. Он должен был радоваться, что его не бросили в темницу. Эймонд ругался сквозь зубы, пока мейстер обрабатывал и перевязывал его раны. Казалось, что болит каждый участок кожи. Но ему повезло больше, чем Деймону. Когда Эймонда привели в покои дяди, тот лежал голый на постели и ругался, пока мейстеры обрабатывали его раны. Все его тело было сильно обожжено, сломанные ноги сковывали лубки. Его уговаривали выпить маковое молоко, но Деймон раздраженно оттолкнул чашу. – Сначала я должен поговорить с племянником. Эймонд встал возле кровати, выжидающе глядя на Деймона. – Не знаю, зачем ты это сделал, но не думай, что что-то изменилось. Ты вовсе не герой. Да, я обязан тебе жизнью, но ты по-прежнему мой враг и теперь еще и наш заложник. – Боюсь, как заложник я теперь бесполезен, – улыбнулся Эймонд. – Мы могли бы закончить все здесь. А вместо того, чтобы воспользоваться преимуществом моей смерти, ты заставляешь нас начинать все сначала, – поморщился Деймон. Эймонд знал, что испытывает сейчас Деймон. Потеряв дракона, они лишились частички своей души, а теперь спустились с небес на землю, не героями, не злодеями, а обычными людьми, которым теперь нужно искать новые способы, чтобы продолжать изнуряющую войну. Соблазн уйти в лучах славы был так велик для них обоих. Сейчас Эймонда мало волновала собственная судьба, но его грела мысль, что Деймон тоже растерян. – Что ты намерен со мной делать? – Самым верным решением было бы отрубить тебе голову, отправить твоим матери и брату, как предупреждение, – зашипел Деймон. Эймонд признал про себя, что это стало бы самым лучшим выходом. – Лишив тебя Вхагар, я обеспечил Рейнире преимущество. Теперь лишь вопрос времени, когда войска королевы захватят столицу. Твоим родичам нечего мне предложить в обмен на твою жизнь. – И в то же время ты не можешь просто убить меня, потому что обязан мне жизнью, – почти издевательски произнес Эймонд. – Уведите его, – приказал Деймон, – и держите под замком. Позже я решу, что с ним делать. Кроме мейстера, который обработал раны Эймонда, к нему лишь однажды заглянул слуга, который принес скромный ужин. Эймонду не хотелось есть. Он сидел в кресле в одних штанах и босиком, его обожженный торс и правое плечо оплетали свежие бинты. Все тело ныло от боли. Мейстер оставил кубок с маковым молоком, но Эймонд хотел, чтобы разум оставался чистым, поэтому пил лишь вино маленькими глотками. Ключ заскрежетал в замке, и Эймонд вскочил на ноги. Когда дверь отворилась, в комнату быстро проскочил Люк. Увидев Эймонда, полуобнаженного, покрытого бинтами, он одновременно вскрикнул от радости и тревоги, бросился к нему и стиснул в объятиях. – Боги, Эймонд! – воскликнул он, – я думал, умру, если тебя не увижу! – Прошу, осторожнее! – зашипел Эймонд, морщась от боли. – Прости-прости, – Люк отступил, но не убрал руки с его тела. – Как ты себя чувствуешь? – Я в порядке, – небрежно ответил Эймод, не желая показывать Люку свою боль. – Как там Деймон? – Точно не знаю. Мейстеры опоили его маковым молоком, он еще долго не проснется. Сейчас самый удачный момент, когда ты сможешь уйти. Эймонд рассмеялся и взъерошил волосы на затылке Люка. – Ты снова пришел освободить меня? – Да, как и всегда, – улыбнулся Люк. – Я должен был догадаться. Эймонд обхватил его голову и поцеловал в лоб. Люк раздраженно оттолкнул его. – Деймон несправедлив к тебе. Ты настоящий герой, спас его жизнь, а он продолжает злиться, и запер тебя, как пленника. – Деймон просто устал от этой войны. Ему нужна была или победа, или героическая смерть. А я лишил его и того, и другого. Он пока еще не решился меня убить, но и живым я ему не нужен. – Тебе нужно поскорее убраться отсюда, пока он не пришел в себя и не принял окончательное решение. – Ну и куда же я пойду? – едко спросил Эймонд. Люк растерялся. – В Королевскую Гавань, конечно же. – Не думаю, что меня будут рады там видеть. Без дракона я теперь бесполезен для моего короля. И как заложник я никому не нужен, – он криво усмехнулся. Люка больно кольнула горечь этих слов. – Это не так! Ты нужен мне. Всегда будешь нужен! – пылко воскликнул он. – Ох, Люк! – Эймонд отчаянно его поцеловал. Люк обнял его за пояс и прижался к нему. – А я? Все еще нужен тебе, дядя? Без дракона, со своим неоплаченным долгом? – Всегда нужен, – ответил Эймонд. Эймонд целовал и целовал его, не желая останавливаться. Люк был готов раствориться в этих поцелуях. Если бы так можно было провести всю ночь, целую вечность, он бы не желал ничего другого. Но Люк встрепенулся, отгоняя сладостный морок, и решительно произнес: – Эймонд, если ты хочешь уйти, нужно сделать это прямо сейчас. Другого шанса может и не быть! – Что если я не хочу уходить? – Эймонд осторожно заправил непокорный локон за ухо Люка. – Что если я останусь здесь и наконец проведу ночь с тобой? Люк смотрел на него, широко раскрыв глаза, боль в его взгляде боролась с желанием. – Разве ты не хочешь этого, Люк? – Эймонд поглаживал его лицо, отводя волосы с висков, открывая его гладкий лоб. – Хочу, очень хочу. Но ночь любви не стоит твоей жизни, – он снова обхватил Эймонда и вплотную прижался к нему.  В этот раз Эймонд не стал жаловаться на боль. Он обнял Люка в ответ и погладил по спине. – Стоит, – проговорил Эймонд. – Поверь, она стоит даже большего. Люк оторвался от него и посмотрел в лицо, его глаза потемнели от желания. Он взял в ладони лицо Эймонда и поцеловал, сначала нежно, почти невесомо, но с каждым касанием губ поцелуи становились все смелее. Эймонд обхватил за пояс и, попятившись, потащил к узкой постели. Когда он рухнул на нее спиной, а Люк свалился сверху, он снова зашипел от боли. Люк приподнялся на локтях и с посмотрел на него с беспокойством. – Ты уверен, что стоит это делать в твоем состоянии? – Послушай меня, Люцерис, – серьезно сказал Эймонд, поглаживая лицо нависшего над ним Люка, и в голосе послышались низкие угрожающие нотки. – Я ждал этого очень долго, думаю, и ты тоже. Больше не смей этой ночью вспоминать о моих ранах. Мы будем трахаться, как последний раз в жизни. – Ладно. Ты сам это сказал, – ответил Люк, и в его голосе тоже послышались грубоватые низкие нотки, от которых по телу Эймонда прокатилась дрожь вожделения. Эймонд разметался поперек постели, обхватывая руками и ногами голое тело Люка, заставил его перевернуться, повалил на спину и навис сверху. Нетерпеливые любопытные ладони Люка гладили его грудь, и живот, голую кожу и плотные бинты, скрывающие израненную плоть. Возбуждение накатывало, сменяя волны боли, смешиваясь с ней в изысканной пытке. Эймонд как будто снова оказался под водой, бурлящей от драконьей крови, его обжигало снова и снова с ног до головы, горячее пламя вожделения поднималось изнутри, и снова утихало, поддаваясь бесчисленным поцелуям Люка, его нежным рукам и шепоту обещаний. Тело Люка дрожало от страсти в его объятиях, неистовое словно пламя, с острыми углами коленей и локтей и нежной кожей в изнанке бедер, где Эймонд оставлял пылающие следы поцелуев. Люк был одновременно податливым и непокорным, он отзывался на ласки, а потом подчинял Эймонда своим напором. После первой яростной вспышки страсти и голодных поцелуев, зажигающих маленькие пожары, пришла нежность, долгожданные ласковые прикосновения к обнаженным телам, неторопливое скольжение влажной кожи, и задушенные вздохи удовольствия в глубине ночи. Эймонду казалось, что он готов безостановочно предаваться страсти, но недавняя битва и раны утомили его слишком скоро, и он обессилено откинулся на подушку. Люк устроился рядом, пытаясь отдышаться, тянулся к Эймонду, слепо целуя в висок, в ухо, шею, пытаясь догнать отголоски недавнего удовольствия. – Почему мы ждали так долго? – игриво спросил Люк. – Мы могли бы уже давно этим заниматься. Эймонд с усмешкой покосился на него. О этот восторг девственника, впервые познавшего плотские ласки и теперь уверенного, что нашел смысл мироздания. – Я был слишком милосерден к тебе, племянник, и щадил твою невинность. Люк наклонился к нему, покрывая короткими поцелуями-укусами линию челюсти и подбородок. ­– Ты был идиотом, дядя. Нужно было сделать это еще там, на охоте. Я знаю, что ты хотел. Эймонд усмехнулся, захватил между пальцами горсть темных кудрей, заставляя поднять лицо, и прижался к губам Люка. Люк был прав, Эймонд уже тогда его хотел, но не смог бы дать ничего, кроме боли и ярости. Теперь он был свободен от них, и потому не жалел о потерянном времени, потому что мог подарить Люку всю нежность, на которую был способен. Простыни снова зашуршали под разгоряченными телами, в темноте раздавались приглушенные шепоты и стоны. Люк приподнялся на локте и задумчиво рассматривал Эймонда. – Ты все еще не передумал? Не собираешься сбегать? – Мне слишком хорошо с тобой в постели. Даже под страхом смерти я не хочу двигаться, – лениво сказал Эймонд, поглаживая пальцами ключицы Люка. – Но теперь ты можешь сделать меня своим личным заложником, чтобы защитить от гнева Деймона. Люк возбужденно вздрагивал от каждого нежного прикосновения. Волосы Эймонда, рассыпавшись по подушке, красиво серебрились в лунном свете, проникающем в открытое окно. Люк не удержался и начал перебирать длинные струящие пряди между пальцами. Идея Эймонда казалась привлекательной, но Люк отмахнулся от нее. – Я больше не хочу, чтобы кто-то был заложником, когда мы встретимся снова, – пылко сказал он. – Хочу, чтобы все было по-другому. – И как же? – рассеянно спросил Эймонд. – Мы можем или сбежать вдвоем в Вольные города, или просто прекратить эту войну, – решительно сказал Люк. – Все так просто? – Эймонд усмехнулся и приподнялся на локте, разглядывая лицо Люка. ­­­– Расскажи-ка мне, как же мы заставим своих родичей сложить оружие? – Я не знаю, – Люк нетерпеливо дернул голым плечом. – Это кажется невозможным, но так я думал и про нас с тобой. Если же мы смогли поладить, смогут и остальные. Эймонд чувственно провел кончиками пальцев по груди Люка, игриво задевая сосок и наслаждаясь участившимся дыханием. – Предлагаешь Эйгону переспать с твоей матерью? – усмехнулся он. – Или Деймону с Отто? Люк рассмеялся и уткнулся лбом в его плечо. – Это бы решило все наши проблемы. Мы должны рассказать им, что спать с врагом намного приятнее, чем воевать. ­– Выражение лица Люка снова стало серьезным. – Может, это глупые мечты, но мы с тобой могли бы попытаться что-то сделать. Ты спас Деймона, и теперь он в долгу перед тобой. Уверен, что моя мать это оценит. И ты можешь убедить своего брата, что можно найти другой выход. Мы ведь одна семья, и не должны убивать друг друга. – Ты наивный мечтатель, Люцерис, – улыбнулся Эймонд. – С самого детства был таким, когда пытался исправить невозможное. Наверное, это меня в тебе притягивало. Он медленно обвел большим пальцем скулу Люка. – Что нам еще остается кроме смерти или глупой мечты? – спросил Люк. – Наверное, это безумие, но я действительно этого хочу. Два вторых сына без драконов, – Эймонд усмехнулся, – давай попытаемся остановить эту войну. Или всегда можем воспользоваться запасным план и сбежать в Вольные города. Люк рассмеялся и прижался лбом к его плечу. – Для этого тебе все же придется совершить сегодня побег. Эймонд снова привлек Люка в свои объятия. – Ночь пока молода. У нас еще есть время…