××××××
По сей день, всякий раз, когда у Сукуны выпадает свободная суббота, он проводит её с Годжо. Сегодняшний вечер ничем не отличается. Они в VIP-комнате подземного ночного клуба в Кабукичо. Поскольку у клуба, как и у многих заведений в этом районе, нет официального названия, они используют общий термин «подземка» всякий раз, когда посещают подобные места. «Подземным» может быть любое место, где они могут свободно обнажать свои татуировки. Сегодня переполненный зал, и Сукуна надеется сильно накуриться, чтобы отдохнуть от сводящих с ума мыслей о Мегуми. Даже с усиленными подавителями, блокирующими его запах, Мегуми сводит его с ума. Абсолютно всё в Мегуми сводит его с ума. В прошлом он мог сдерживать свои эмоции, но из-за недавних событий ему трудно держать себя в руках. — Слышал, Рику сбежал из города, — говорит Годжо, очерчивая своей чёрной карточкой аккуратные тонкие линии кокаина на стеклянном кофейном столике. — Кенши же всё ещё остается Кенши… Сукуна сидит рядом с Годжо и курит сигару. — Рику знает, что он недостаточно важен, чтобы защищаться от меня, — выдыхает клубы дыма Сукуна. — Я хотел убить его той ночью, но было слишком много лишних глаз. Обычные сигареты не приносят Сукуне никакого эффекта. Сигары, которые он курит изготовлены из специальной травы, которая помогает успокоить его искорёженные нервы; не дает ему нервничать, как Годжо. Когда начали проявляться ранние физические признаки его травмы, отец попытался погасить их. Он избивал Сукуну так сильно, что тот переставал защищаться, он вообще не мог двигаться, не говоря уже о том, чтобы давать сдачи. Когда он научился выдерживать удары отца, не падая, и стало очевидно, что его недуг не исчезнет, только тогда его отец решил поговорить с целителями из их клана. Так проходило воспитание его отца. Он всегда выбирал сначала насилие, а разговоры шли в последнюю очередь. Наклонившись вперёд, Годжо использует свернутую банкноту в десять тысяч иен, чтобы снюхать кокаин. — Как только мой отец заключит сделку со стариком Кенши, мы сможем избавиться от его надоедливой задницы, — говорит он с громким фырканьем. Потерев нос, он занюхивает ещё одну дорожку. Кенши, светловолосый альфа, напавший на Мегуми, является сыном известного бизнесмена, с которым семья Годжо работает над крупной сделкой. Как только сделка будет заключена, Сукуна убьёт этого ублюдка собственными руками. Честно говоря, это единственная причина, по которой Кенши всё ещё дышит. — Я послал людей на поиски Рику, — говорит Годжо, снова потирая покрасневший нос. — Не могу поверить, что ты делаешь всё это для своего смазливого секретаря. Сукуна ничего не говорит. Он знает, что альфа просто пытается вывести его из себя. К настоящему времени Годжо знает, что Мегуми для него больше, чем просто секретарь. Вот почему Годжо не пытается активно трахнуть Мегуми. Сукуна бросает на него взгляд, наблюдая, как альфа в сотый раз за ночь проверяет свой телефон. Годжо продолжает читать старые сообщения между ним и Гето. Иногда он печатает сообщение, но в итоге удаляет его перед отправкой. Через несколько минут он достает телефон и повторяет всё заново. Он никогда не отправляет сообщения. — Продолжаешь отталкивать его? — тихо спрашивает Сукуна. Он достает из кармана маленькую бутылочку с глазными каплями и откидывает голову назад. — Просто напиши ему, идиот, — он закапывает по капле «Сладости» в каждый глаз. Опять же, какой смысл? В конце концов, им обоим придётся жениться на омегах и взять на себя управление своими кланами, когда их отцы наконец сдохнут. Сукуна, возможно, не заботится о первом, но он молился о втором с тех пор, как переехал из комплекса. У него случается стояк всякий раз, когда он представляет, что получил известие о смерти отца. Не физический стояк. Метафорический, разумеется. — Поговори со мной, когда наконец трахнешь Фушигуро, — закатывает глаза Годжо. Он был черезчур колким в последнее время. Больше, чем обычно. — По крайней мере, у тебя может быть с ним будущее. Что я могу дать Гето? — Я не хочу будущего с ним. Он не хочет, чтобы Мегуми жил жизнью его матери. Что, если он больше похож на своего отца, чем думает? То, как он отреагировал на произошедшее с Мегуми той ночью в поместье Монро, было тем, что непременно сказал бы его отец, и каждый раз, думая об этом, ему хочется задушить себя. Годжо встает, вытянув свои длинные руки над головой. — Да, и я не мечтаю о том, чтобы Гето забеременел, — саркастически говорит он. — Ты мечтаешь об этом? — потрясённо спрашивает Сукуна. Он тоже встаёт. Они покидают VIP-комнату и выходят в длинный коридор. Впереди заполненный танцпол, красные стробоскопы, отражающиеся от стен, и полуголые, потные тела. — Всё время, блядь, — признается Годжо, взмахивая руками, чтобы добавить выразительности. — Мой гон — это в буквальном смысле кошмар, потому что всё, о чем я могу думать — это затрахать его своим узлом. Моя память всегда нестабильна в течение нескольких дней после гона, но я многое помню. Память элитного альфы, в общем-то, чертовски плоха. Это один из их немногих недостатков. Прошло четыре года, а Годжо до сих пор волнуется, когда говорит о Гето. Это больше, чем просто временное увлечение, и они оба это знают. Сукуна даже сказал бы, что Годжо влюблён в Гето, но даже он не совсем понимает, что значит быть влюбленным в кого-то. Сукуна начал свою жизнь, слишком заботясь о том, что другие думают о нём, а затем он провел большую часть своей подростковой и взрослой жизни, заботясь только о себе. Он нихрена не знает. — Похоже, ты хочешь будущего и семьи с Гето, — по крайней мере, это он точно знает. Альфы одержимо думают о узле и вязке только тогда, когда находят свою половинку. — Просто будь с ним. Усынови грёбаного ребёнка или что-то в этом роде. Гето — единственный человек, кроме Сукуны, который может усмирить Годжо. Клан Годжо привил ему комплекс бога в раннем возрасте, и трудно забыть то, что буквально вбивали в тебя большую часть жизни. Клан Годжо десятилетиями молился о том, чтобы в их клане появился элитный альфа, пока не родился Годжо. Хотя он родился обычным альфой, его клан считал, что он станет элитным, потому что они неустанно молились об этом. Затем, когда Годжо действительно презентовался, его клан относился к нему, как к чёртовой мессии. Годжо стал намного лучше с тех пор, как встретил Гето, хотя это, вероятно, не кажется заметным никому, кроме Сукуны. Прогресс небольшой, но всё же прогресс. — Кто ты, чёрт возьми, такой, чтобы указывать мне, что делать с моей личной жизнью? — спрашивает Годжо. — Ты годами был влюблён в парня, но даже не можешь признаться в этом, потому что вид его члена повергает тебя в ступор! Годжо замолкает, проводит пальцами по волосам, и поняв, что это было слишком, выругивается. — Послушай, мне очень жаль. Я дал лишка, сказав это… — Ты настоящий кусок дерьма, Сатору, — невозмутимо произносит Сукуна. Они постоянно так друг с другом разговаривают. — Гето слишком хорош для тебя. Надеюсь, он это поймёт и бросит твою мудацкую задницу. Годжо усмехается. — Да, я тоже. Потому что это — единственный исход, при котором я отпущу его. Пауза. — Хотя мы оба знаем, что я обязательно потащу его обратно, если он когда-нибудь попытается уйти, — он бросает взгляд на Сукуну. — Ты по-прежнему видишь Урауме? Он имеет в виду галлюцинации, которые начались через несколько дней после увольнения Мегуми. Но лекарства Сёко творят с ним чудеса. — Уже нет. Выглядя довольным собой, Годжо кивает: — Я же говорил тебе, Сёко — лучшая! Иейри Сёко — частный врач, которая в основном обслуживает клан Годжо, но недавно она была нанята лично Сукуной. Именно ей он позвонил, чтобы проверить Мегуми после вечеринки. Она также была той, кто проклинал его после ухода Мегуми. Ни одна живая душа, не позволяла себе так говорить с ним, никогда прежде подчинённый не отчитывал его в таком тоне. Тем не менее, даже он может признать, что это было заслуженно. Поскольку его клан считает омег ничем иным, как живыми инкубаторами, у него не было обычных уроков, которые большинству альф преподают в школе. Все его знания об омегах, это то, что он слышал от других людей и видел в фильмах. Для Юджи всё по-другому, потому что он мог ходить в обычную среднюю школу и заводить друзей, мог узнавать что-то новое и смотреть на вещи не только с точки зрения клана. Однако Сукуна не любит оправдываться. В конце концов, жизнь находит способ всех поиметь, так что нет смысла жалеть себя за то, что произошло много лет назад. И он никогда не пытался узнать об омегах хоть чуть больше, чем клишированное, потому что ему было на них насрать. Ему до сих пор плевать на них. Кроме одного. Они сидят в небольшом, зарезервированном лаундже у танцпола, пьют и курят. Диджей сегодня довольно хорош, так что они кивают в такт музыке и немного расслабляются. Сукуна чувствует, как начинают действовать наркотики. Он надеется, что как только кайф настигнет его в полной мере, он освободится от всех мыслей о Мегуми, своём прошлом и прочем дерьме. Вместо этого Мегуми — это всё, о чём он может думать. Каждая подходящая к ним женщина, выглядит, как Мегуми, и Сукуна немного беспокоится, потому что собственный разум играет с ним, говоря, что омега здесь, но когда он чувствует чужой запах, его волнение утихает. У Мегуми специфический запах. Однако он не пахнет какой-то конкретной вещью. Некоторые омеги пахнут слишком сладко; как Урауме во время течки. Сукуна имел обыкновение чувствовать запах омеги, и его тошнило, или его ладони потели, или он чувствовал себя дезориентированным. Сукуна ненавидит слабость. Он ненавидит это в других, и больше всего ненавидит в себе. Из-за того, как феромоны омег заставляли его реагировать, ему было легче ненавидеть их. Когда Юджи сказал, что один из его друзей из университета переезжает в Токио и ему нужна работа, Сукуна был готов встретиться с ним. Он и Юджи не так уж близки, но его брат всегда был рядом, когда он нуждался в нём, поэтому Сукуна пытается делать то же самое. Но когда Юджи поведал, что его друг является омегой, Сукуна немедленно отказал. Однако Юджи был настойчив. Потому, что он абсолютно ничего не знает о горьком опыте Сукуны с Урауме. Его брат в курсе, что их отец был жестоким и властным, но не помнит точных подробностей их детства. Сукуна уверен, что если бы Юджи знал обо всей этой ситуации, он бы не осмелился так давить на него, чтобы альфа пригласил Мегуми на собеседование. В конце концов, Сукуна согласился встретиться с Мегуми, потому что не хотел сердить Юджи. Всякий раз, когда его брат становится таким настойчивым, это означало, что у него есть действительно хорошее предчувствие по поводу чего-то. У Юджи хорошо развита интуиция. Он был уверен, что встретив Мегуми лично, Сукуна сразу же захочет нанять его. Альфа пригласил Фушигуро в компанию на собеседование. До этой встречи они общались только по электронной почте, поэтому он никогда не слышал голоса Мегуми и даже не видел его лица. Он мог бы легко просмотреть социальные сети омеги, но он не испытывал интереса и не стремился узнавать больше, чем ему нужно было знать. Он всё равно собирался отказать омеге в работе. Но потом Мегуми вошёл в его кабинет… — Давай, куколка, приложи немного больше усилий, — говорит Годжо скучающим голосом. — Твоя цель — заставить меня кончить, а не уснуть… Часто моргая, Сукуна выныривает из мыслей, возвращаясь в реальность. Сейчас они снова в VIP-комнате, сидят на диване. Годжо сидит неподалёку от него, между ног блондина расположилась какая-то женщина с длинными чёрными волосами, неумело насасывающая его член. Годжо всегда подбирает женщин с волосами, похожими на Гето и думает, что Сукуна этого не замечает. В то время, как женщина делает Годжо один из худших горловых, которые Сукуна когда-либо видел, Годжо по телефону покупает кухонные ножи и разделочные доски. Сукуна смеётся. Годжо делает покупки для Гето, в то время как его член сосёт временное развлечение с лицом, почти точь в точь как у Гето. Чёрт, они оба — действительно ебанутые личности. Кто мог когда-либо полюбить их? Даже они сами явно не любят и не ценят себя. — Эй, Сукуна, — говорит Годжо, всё ещё глядя в свой телефон. — Хочешь войти? Она сказала, что хочет в себе нас обоих. Сукуна тянется к макушке женщины: — Открой глаза. Она открывает глаза, глядя на него серыми, расширенными зрачками. Не то. — Я пас, — он позволяет ей продолжать то, чем она занималась. Альфа берёт одну из бутылок с водой из ящика со льдом, который стоит на столе, и осушает половину. Затем он выходит из VIP-комнаты, чтобы пойти отлить. Он знает, что Годжо не возражает трахнуть эту женщину вдвоём или просто сидя рядом с ним. В конце концов, они уже были вместе втроём, вчетвером и на оргиях. Но сейчас он не в настроении для подобных махинаций. Выйдя из туалета, он возвращается в лаунж зону у танцпола. К нему подходят несколько девушек и даже пара мужчин, но Сукуна всех отшивает. Он никого не трахал с тех пор, как переспал с той наследницей в ночь на гала-концерте. Он взял её сзади, чтобы легче было представить, что вместо неё он трахает Мегуми. Вздохнув, Сукуна закрыл лицо руками. Ему нужно собраться. Ему удавалось держать Мегуми на расстоянии в течение многих лет, но недавно что-то изменилось. По мере того, как громкая, ошеломляющая музыка продолжает звучать из динамиков диджея, а наркотики продолжают изменять его восприятие реальности, разум Сукуны атакуют всё новые мысли о Мегуми. Он вспоминает тот день, когда омега впервые вошёл в его кабинет. Мегуми был самым красивым человеком, которого когда-либо видел Сукуна. И остаётся им до сих пор. Альфа помнит, что не мог подобрать слов. Он помнит, как его сердце болезненно сжалось в груди, когда Мегуми посмотрел на него и застенчиво улыбнулся. Каким-то образом ему удалось держать себя в руках достаточно долго, чтобы провести собеседование. У Мегуми не было никакого опыта работы или хороших рекомендаций, кроме слов Юджи, но он был готов обучаться и был искренним. В итоге альфа нанял его в этот же день, и Мегуми выглядел таким счастливым, что это осчастливило и Сукуну. А основное его требование — чтобы Мегуми всегда носил на работе ароматический пластырь. Мегуми был в нём на собеседовании. Он даже признался, что редко выходит на улицу без пластыря, и Сукуна был благодарен ему за это. На протяжении многих лет были моменты, когда Сукуна делал небольшие вещи для Мегуми, сам не понимая, почему занимается этим. Он стал защищать омегу и всегда тайно присматривал за ним. Он даже позаботился об одном парне, который преследовал Мегуми. Сталкеры любят охотиться на одиноких омег, особенно на тех, кто не из города. А Мегуми был легкой добычей. Сталкер фотографировал омегу всякий раз, когда тот выходил на ранние утренние пробежки или когда сидел в парке возле своего дома и делал наброски пейзажа. Сукуна нашёл полороидные снимки Мегуми, а также нескольких других омег в багажнике того парня после того, как засунул туда его тело. Сукуна отвез машину на территорию своего клана, а об остальном позаботились его люди. Мегуми даже ничего не заметил. И Сукуна никогда не скажет ему об этом. Это было легко. Убийство того парня ради Мегуми ничего не значило для Сукуны, потому что в своих глазах он просто защищал своего секретаря. Он всего лишь оберегал дорогого друга Юджи. Он убивал и по менее благородным причинам. В то время он никогда не задумывался о том, что он бы не заметил преследователя, если бы сам не следил за Мегуми. Хотя «преследование» звучит так, будто он всё время караулил Мегуми у его дома. Это не так. Он лишь проезжал мимо квартиры Мегуми после вечеринки с Годжо. Всю ночь. Он сделал это импульсивно. Альфа садился в машину с полным намерением вернуться домой, но когда приходил в себя, то оказывался припаркованным возле квартиры Мегуми. Сукуна прилагал сознательные усилия, чтобы этого не делать, но делал это каждый раз. Тем не менее, он держал дистанцию. Затем он впервые почувствовал чистый запах Мегуми пару недель назад. Сукуну не тошнило, его ладони не вспотели, и он не чувствовал себя дезориентированным. Напротив, он был переполнен эмоциями, но ни одна из них не была негативной. Он сразу понял, что Мегуми предназначен для него, и это осознание не на шутку пугало. Всё, что есть у Сукуны, принадлежит его клану. Точно также, как и всё, что Сукуна получает самостоятельно, в конечном итоге всё равно принадлежит его клану. Он не может отдать им и Мегуми. Зачем только он взял Мегуми на ту вечеринку в поместье Монро? Что ещё важнее, почему он так отреагировал? Чем то, что чуть не случилось с Мегуми, отличается от того, что вытворил отец с его матерью или что он сам сделал с Урауме? Сукуна время от времени пытает себя этими вопросами, потому что не понимает, почему он был так небрежен с кем-то, кого так ценит. Он — кусок дерьма, простой и понятный. Его мать была права на его счет. Возможно, она первой увидела тьму внутри него. Диджей начинает играть оптимистичную басовую песню, которая яростно вырывает Сукуну из его мыслей. В изумлении он смотрит на танцпол, на изгибающиеся в танце тела и снова возвращается в реальность. Альфа достаёт сигарету и курит, думая о том, что его мать должна была сделать аборт, как она и планировала, и избавить их обоих от этого жалкого существования. Сукуна ненавидит, когда люди не следуют своим планам.××××××
— Хочешь, подкину тебя до Гето? — спрашивает Сукуна у Годжо. Они, наконец, покинули клуб, пробыв там несколько часов. Сегодня Сукуна водит одну из своих любимых машин, потому что не хочет терпеть рядом своих телохранителей. С тех пор, как один из их пехотинцев был найден мёртвым в переулке Роппонги, его отец пугал всех разговорами о возможном начале войны. Насколько им известно, этот парень просто оказался не в том месте и не в то время. Такое случается. Годжо сидит с пассажирской стороны и снова просматривает старые сообщения между ним и Гето. — Да ладно, ты же знаешь, мне нужно держаться подальше от него, — говорит он, блокируя свой телефон. — Чем больше времени я провожу с Гето, тем мне сложнее держать дистанцию… — Да или нет? — спрашивает Сукуна, игнорируя это неубедительное оправдание. — Мы скоро проедем нужный поворот. Решайся. — Хорошо, раз ты настаиваешь. Сукуна увеличивает скорость, готовый промчаться мимо поворота к дому Гето, чтобы преподать Годжо урок. — Блядь, ладно! — вспыхивает Годжо, слегка паникуя. — Да, отвези меня к Гето! Пожалуйста, и, чёрт возьми, спасибо! Смеясь, Сукуна немного притормаживает и меняет полосу движения, встраиваясь в нужный для поворота ряд. — Собираешься увидеться с Фушигуро сегодня? — Годжо беспокойно барабанит пальцами по бедру. Он очень рад встретится с Гето, предвкушение легко читается на его лице. — Поэтому ты никого не трахнул? — Ты когда-нибудь заткнёшься? Беспокойся о том, что Гето проклянёт тебя, как только ты войдёшь в его квартиру. — Мой малыш будет слишком рад меня видеть, чтобы проклинать. — Когда это он был рад тебя видеть? Годжо ухмыляется с нотками грусти: — В этом суть Сугуру. Кажется, в последнее время ему плевать прихожу я к нему или нет. Он не умоляет меня остаться. И никогда сам не просит приехать, — альфа снимает солнцезащитные очки, протирая усталые глаза, затем снова надевает их. — Держу пари, если я завтра разорву нашу договоренность, он уйдет без всяких жалоб. — Раньше ты бывал у него дома через день, — говорит Сукуна, не сводя глаз с дороги. — Почему ты перестал так часто приезжать? — Ты же знаешь, каким становится мой отец, когда узнает, что я счастлив. Сукуна больше не задает вопросов, потому что точно знает, что имеет в виду Годжо. Он высаживает альфу у многоэтажки Гето. Сукуна чувствует небольшой голод, поэтому думает о том, чтобы взять себе что-нибудь поесть. Он поест и поедет домой. На этот раз он не окажется возле квартиры Мегуми. Это то, что он продолжает повторять себе, когда ведёт машину и выглядывает свободное место на парковке. К тому времени, когда он находит место, поев в котором он не пожалеет об этом наутро, Годжо отправляет ему сообщение. На экране высвечивается изображение двух мужчин, спящих на диване. Приглядевшись, он видит Мегуми, положившего голову на грудь Гето.≫ Разве они не мило смотрятся вместе?
Сукуне не хочется соглашаться с Годжо по этому поводу, но он прав. Они мило смотрятся вместе. Через несколько секунд Годжо снова пишет.≫ Вчетвером? ^_^
Сукуна звонит Годжо. Как только тот берёт трубку, Сукуна произносит: — Прикоснись хоть к одному волоску на его голове, и я убью тебя. Годжо смеется. — Не надо угроз. Ты же знаешь, я ценю нашу дружбу больше, чем какую-то тугую задницу, — он делает паузу. — Хотя… я бы убил тебя из-за Сугуру. Он говорит со своей обычной игривой интонацией, но следующие слова произносит совершенно серьезно: — В любом случае, Фушигуро пахнет алкоголем и марихуаной. Ты должен подвезти его домой, как хороший и заботливый босс. — Я уже в пути. Лично Сукуна не любит дерзких болтливых стерв. Годжо же нравится то, как Гето говорит с ним, но Сукуна никогда не видел в этом привлекательности. Он и так получает подобное дерьмо от своего отца, ему не нужна любовница — предполагаемый источник облегчения — придирающаяся к нему и болтающая. Но это было до тех пор, пока Мегуми не начал ругаться с ним по дороге в его пентхаус. Было удивительно сексуально видеть Мегуми с той стороны, которую он никогда не наблюдал раньше. Откровенно говоря, ответные выпады Мегуми и нежелание выполнять каждую его просьбу очень заводили Сукуну. Ему пришлось мысленно сдерживать себя, чтобы не тормознуть машину и не трахнуть Мегуми на заднем сиденье. Сначала он полагал, что такое поведение омеги вызвано вечером наполненным алкоголем и наркотиками. Однако позже Сукуна понял, что бунтовство Мегуми заключается далеко не в этом. Он снова феерично проебался. Когда они были в ванной, когда Мегуми сидел на полу в душе, Сукуна сказал ему, что это все их поцелуи и объятия были лишь из-за влияния феромонов омеги. Однако это только отчасти правда. Ночь, когда он поцеловал Мегуми, была другой. В ночь гала-концерта Сукуна был в разгаре многословной беседы с мэром, когда через весь бальный зал почувствовал бедственное положение Мегуми. Это было странно, честно. Он никогда раньше не испытывал подобных ощущений. На тот момент он не понимал своего внезапного желания найти Мегуми. Его тело просто двигалось само по себе. Все инстинкты кричали ему найти Мегуми и защитить его, и он последовал этому зову. Когда альфа нашёл Мегуми, он поцеловал его с полным намерением трахнуть прямо у той двери. Он хотел заявить права на Мегуми всеми возможными способами, чтобы другой альфа никогда не смог этого сделать. Безумно хотелось утопить омегу в своём запахе и тепле, чтобы никогда больше не испытывать такого дикого страха. Затем он почувствовал, как Мегуми коснулся его своим стояком, и воспоминание трупа Урауме ярко возникло перед его глазами. Той ночью он наговорил Мегуми всякой ерунды. И сделал ровно то же самое сегодня вечером. Сукуна наказывает себе оставить Мегуми в покое. Он убеждает себя не возвращаться в комнату для гостей и просто позволить омеге поспать. Мегуми сказал, что Сукуна никогда не думает о том, чего он хочет, и сегодня вечером альфа собирается доказать Мегуми, что он неправ, поэтому разворачивается и удаляется от гостевой. Он кругами ходит по своей спальне, мысленно проигрывая их разговор. Почему он всегда говорит худшие вещи? Иногда он имеет в виду именно то, что говорит, но чаще бывают другие случаи, когда то, что он намеревается донести, трактуют неверным образом. Мегуми выглядел совершенно опустошенным, когда они были в ванной после того, как Сукуна фактически сказал ему, что его привлекают только феромоны омеги. Он хочет всё исправить. Просто не знает, с чего начать. Проскальзывать в комнату для гостей, пока Мегуми спит, наверное, не лучший вариант. Но это то, что делает Сукуна. — Фушигуро, — говорит он, стоя у кровати, смотря на спящее умиротворённое лицо Мегуми. — Фушигуро, проснись… Брови Мегуми хмурятся. Он моргает пару раз, прежде чем полностью открыть глаза. — Я же сказал, чтобы ты дал мне поспать… — недовольствует омега, потирая глаза ладонями. Чёрт, Мегуми невероятно хорошо выглядит, даже когда только проснулся. На самом деле, Сукуну начинает бесить то, насколько сильно его привлекает Мегуми. У него было больше пошлых и эротических мыслей, когда он увидел полностью одетого Мегуми, сидящего за столом и печатающего что-то на своём компьютере, чем во время самых развратных оргий. Мегуми может делать самые обыденные, невинные вещи, а Сукуне приходится боротся со стояком. Это пугает. — Я знаю, — тихо говорит Сукуна, его голос чуть громче шепота. Он становится на колени у кровати. — Я также знаю, что ты расстроен из-за меня прямо сейчас… возможно, ты был расстроен из-за меня в течение гораздо более длительного времени. Я хотел поговорить с тобой об этом. Глаза Мегуми снова закрываются, он тяжело дышит. Затем он устремляет свой взор на Сукуну. Его зелёные глаза остекленели от непролитых слез. — Почему ты всегда делаешь мне больно? — спрашивает он, его голос полон горечи. — Ты обращаешься со мной, как с грязью… как будто если я исчезну в любую минуту, тебе будет абсолютно всё равно. Слёзы-таки катятся из глаз, омега начинает плакать, а Сукуна откровенно паникует. — Чёрт, — бормочет он себе под нос. Не обдумывая своих действий, он забирается на кровать, вжимая Мегуми в матрас своим телом. — Эй… Пожалуйста, не плачь… — альфа обхватывает лицо Мегуми, вытирая большими пальцами слёзы. — Я не хочу причинять тебе боль. Никогда не хотел. Он наклоняется ближе, касаясь носом лица Мегуми. Тот тихо всхлипывает. — Ты меня ненавидишь? — спрашивает он, звуча подавлено и уязвимо. — Мой отец тоже ненавидел меня. Наверное, по этой причине и бросил. Ты меня так же ненавидишь? Итак, у них обоих ужасные отцы. Это не то, что он хотел бы иметь общего с другим человеком, но это всё равно заставляет Сукуну чувствовать себя ближе к Мегуми. — Нет, я не ненавижу тебя, — Сукуна нежно целует губы Мегуми, чувствуя на языке привкус соли из-за его слёз. — Я никогда не мог ненавидеть тебя… — он аккуратно целует лицо Мегуми, его веки и лоб, пытаясь передать свои эмоции если не словами, то хотя бы действиями. — Ты так много значишь для меня, Мегуми. Я хотел тебя с того момента, как увидел, — просто он сам тогда этого ещё не понимал. — Я всё ещё хочу тебя. Никогда никого и ничего я не хотел так сильно, как тебя… — Тогда почему? — спрашивает Мегуми, он моргает, глядя на Сукуну. Его зелёные глаза сияют, словно изумруды в обрамлении капелек слёз. — Почему ты так со мной обращаешься? Как бы это ни было странно, Мегуми выглядит прекрасно даже в столь разбитом виде. Со слезами на глазах, длинными намокшими густыми ресницами, и чуть покрасневшим лицом. Он открыт и уязвим, показывает ту сторону себя, которую другие, вероятно, никогда не увидят. Но он не скрывает её от Сукуны. Альфа поглаживает волосы и лицо Мегуми. — Я испорченный человек, — шепчет он, глядя на Мегуми так, будто он ненайденное сокровище в бесплодной, выжженной пожаром земле. В некотором смысле, именно им для него и является Мегуми. — Я испорченный человек с испорченной семьей. Наш мир сожрёт тебя заживо… Быть с Сукуной означает быть полностью привязанным к его клану. Он уже представляет, как этот прекрасный огонёк внутри Мегуми угаснет, если он когда-либо будет жить в комплексе. Он, вероятно, станет похож на его мать, даже если Сукуна будет неустанно бороться, чтобы не уподобляться своему отцу. В этом месте царит нечто зловещее. Там никто и никогда не бывает счастлив. Оно высасывает всю жизненную энергию из человека. Может ли Сукуна заставлять Мегуми пройти через это, просто чтобы удержать его рядом? — Ты стоишь с десяток таких, как я, — шепчет Сукуна. С точки зрения общества, Мегуми должно быть повезло, что он привлёк внимание элитного альфы. За исключением того, что всё наоборот. — Мне повезло просто знать тебя, Мегуми. Я должен быть благодарен уже только за это. Я чёртов бесполезный кусок дерьма, — он сухо посмеивается, потому что даже не жалеет себя. Ни капельки. — Ты должен держаться от меня подальше… найди себе того, кто тебя заслуживает. Ведь я не заслуживаю совершенно… Мегуми хмурится, и кажется, почти дует губы: — Но я люблю тебя… Альфе кажется, будто чья-то невидимая когтистая рука крепко сжимает его сердце. — Что? — спрашивает он, звуча очень напряжённо. Его горло сжимается, а глаза вдруг пощипывает. От эмоций, вызванных этими тремя словами, начинает кружится голова. — Что ты сказал? — должно быть, он ослышался. — Я сказал… — Мегуми ласково касается лица Сукуны, глядя ему прямо в глаза. — …что люблю тебя. Так что перестань быть мудаком и люби меня в ответ… Что-то в Сукуне щёлкает. Он как будто наблюдает со стороны, как метафорическая плотина сдерживаемых внутри него эмоций прорывается и затопляет его решимостью. Как может кто-то, вроде Мегуми, любить такого жалкого обмудка, как он? — Я хочу когда-нибудь сказать тебе это же в ответ, — говорит Сукуна, целуя Мегуми. — Хочу произнести это уверенно… только… Он не может найти слов, и это крайне бесит. Почему он не может просто быть нормальным? — Можешь ли ты показать мне? — он целует Мегуми в подбородок. — Покажи мне, как любить тебя. Большую часть жизни я вообще не знаю, какого хрена я творю, так что просто направляй меня и я пойду за тобой, хорошо? — Ты готов пойти на это? — неуверенно спрашивает омега. — Мегуми, я сделаю для тебя всё, что угодно, — говорит Сукуна, его взгляд напряжен и решителен. — Чего бы ты ни пожелал. Альфу пугает, с какой скоростью меняется его мышление, когда он слышит эти три слова. Он в секунду перешёл от желания удержать Мегуми подальше от своего клана, к размышлениям о том, как избавиться от своего клана в целом. Убьёт ли он их всех ради Мегуми? Возможно. Мегуми садится, одеяло сползает к его тонкой талии. Он лениво обвивает руками шею Сукуны. — Займись со мной любовью, Сукуна, — говорит он, пытаясь прижаться ближе к телу альфы. — Я хочу, чтобы ты… Окей, Сукуна всё обдумает и выстроит план по уничтожению своего клана позже. Он отбрасывает эти мысли к чертям и всецело сосредотачивается на просьбе Мегуми. Заниматься любовью — это ведь просто ванильный способ трахаться, верно? Сукуна не знает наверняка. Но он знает, что в его силах заставить Мегуми чувствовать себя превосходно, он знает, что может дать Мегуми именно то, что ему нужно — то, что нужно им обоим. — Хорошо, — говорит Сукуна. Он полностью стягивает с кровати одеяло и радуется, когда Мегуми тут же жадно обхватывает его ногами вокруг талии. Омега вертит бёдрами и тихо стонет ему в ухо. Невероятно нуждающийся. — Я собираюсь сделать так, чтобы тебе было очень хорошо, детка. Мегуми кивает. — Заставь меня чувствовать себя невъебенно… — он звучит так, как будто он всё ещё нетрезв. Что бы сделал хороший парень в этой ситуации? Сукуна задаётся этим вопросом, пока наклоняется к соскам омеги и левый легонько облизывает, а правый дразнит пальцами. Разве хороший парень не должен проявить некоторую сдержанность и подождать, пока они оба придут в себя? Мегуми цепляется ладонями в волосы Сукуны, сжимая их в кулаки, когда тот сжимает челюсти, игриво покусывая другой сосок. Омега негромко стонет и томно тянет его имя. «К чёрту сдержанность», — думает Сукуна. Плюс, кроме того, он не хороший парень. И не думает, что когда-нибудь сможет таковым стать. Максимум допускает, что сумеет быть просто лучшей версией своего извращенного «я». Но только для Мегуми. Сукуна наклоняется и целует Мегуми, покусывая его сладкие, горячие губы и наслаждаясь каждым моментом. Он долго мечтал снова поцеловать эти губы, и теперь, когда у него есть возможность, он не собирается её упускать. Он чувствует, как Мегуми пытается отвечать под стать его интенсивности, соответствовать его рвению, и проникает глубже в рот, лаская его язык своим, со стоном при этом. Ему нравятся еле слышные вдохи Мегуми, нравится, как всё тело омеги буквально исходит вибрацией удовольствия от одного только поцелуя. Сукуна знает, что может сделать своим языком множество вещей, от которых Мегуми несомненно сойдет с ума. Он не уверен в своей способности правильно выражать мысли, но чертовски уверен в своих навыках в постели. Он немного сбавляет обороты, чтобы посмотреть, что сделает брюнет. Мегуми продолжает пылко целовать альфу, крепко и отчаянно прижимаясь своими губами к его, настойчиво изучая языком чужой рот. Его неопытность легко чувствуется, но Сукуну она совершенно не смущает. — Это был твой первый поцелуй в прошлый раз? — спрашивает он, прикусывая верхнюю губу Мегуми. Мегуми кивает. Его губы опухшие и влажные, а взгляд расфокусирован. Похоже, он уже сходит с ума, а Сукуна ещё даже не начал. Он может только представить, каким Мегуми будет выглядеть после того, как он от души втрахает его в этот матрас. — Хорошо, — с собственническим удовлетворением говорит Сукуна. Он протяжно облизывает обе губы Мегуми сверху донизу. — Если кто-нибудь ещё тебя поцелует или хотя бы прикоснётся к тебе снова, будет мёртв в ту же секунду, — он легонько тянет Мегуми за волосы, дабы тот откинул голову назад, чтобы их глаза были на одном уровне. — Ты понимаешь? — въедливо вглядывается в поплывший взгляд омеги Сукуна. — Д-да… — стонет Мегуми. Он лихорадочно трётся своим членом о живот Сукуны. — Сукуна, пора уже трахнуть меня. Мне нужно чувствовать тебя внутри! Ощущение прикосновения омежьего твёрдого члена заставляет Сукуну задуматься. Однако лишь на мгновение. Он переворачивает Мегуми на живот. Он разберётся со всей этой дрянью позже. Сейчас он хочет Мегуми настолько сильно, что это затмевает его травму и всё прочее сопутствующее дерьмо. Он болезненно твёрд и просто хочет того же, чего хочет Мегуми: оказаться внутри него. Сукуна проводит своей большой рукой по спине Мегуми, ласково ведя ладонями вниз до самой задницы. Он слегка шлёпает омегу по ягодице, улыбаясь, когда Мегуми оглядывается через плечо и возбуждённо смотрит на него. Сукуна цепляет большими пальцами пояс пижамных штанов, которые он однажды случайно купил для Мегуми, потому что они подходят к его любимому пижамному комплекту. Он не знает, почему делает такие вещи. Он импульсивен, ну и что? Сукуна полностью стягивает пижамные штаны и отшвыривает их на пол. Мегуми всё также смотрит на него через плечо, его взгляд тяжелый и потемневший от желания, но как бы альфа ни любил красивое лицо Мегуми, его задница сейчас привлекает всё внимание. У Мегуми очень красивая задница. Она больше, чем его чёртовы брюки, которые он носит на работу. Ягодицы объёмные и твёрдые, омега в целом сложен так, словно бегал в старшей школе или занимался спортом, ему явно удавалось поддерживать спортивное телосложение на протяжении многих лет. Он высокий и худой, но с достаточными формами, чтобы Сукуне было за что ухватиться. Сукуна разводит ягодицы Мегуми ладонями. При виде крошечного розового отверстия он грязно ругается. Оно гораздо меньше, чем он себе представлял. Конечно, он знает, что анус человека по умолчанию тугой, но Мегуми ещё и девственен. Он будто даже никогда не ласкал себя пальцами. Вероятно, он конечно же делал это, но его зад всё равно выглядит слишком невинным. — Втиснется ли сюда мой член? — Сукуна бормочет себе под нос, скользя большим пальцем ко входу в тело Мегуми. Подушечка его пальца полностью покрывает анус. — Я сломаю тебя пополам, детка… — альфа вводит большой палец внутрь Мегуми, и он мгновенно втягивается в плотные розовые стенки, которые невероятно горячи и преступно влажные. — Чёрт… это ты можешь сломать меня… Мегуми его погубит, если честно. Сукуна думает об этом, продолжая толкаться пальцем внутрь омеги и прокручивать его. Прижав палец к одной стороне, он смотрит на розовые гладкие стенки, которые с минуты на минуту станут его погибелью. Он железобетонно уверен, что в тот момент, когда он окажется внутри омеги, он больше никогда не захочет трахаться с кем-либо ещё. Мегуми то и дело выкрикивает его имя, извиваясь на кровати и нетерпеливо виляя задницей перед лицом Сукуны. Он такой чертовски нуждающийся и требовательный. Сукуна снова шлёпает его по ягодице, просто чтобы увидеть, как она пружинит, и насладиться тем сексуальным взглядом, которым Мегуми наградил его в первый раз за эту проделку. Но сейчас омега роняет голову на подушку и громко стонет. Из него тонкой дорожкой сочится ароматная смазка. Она не такая густая, как сперма, но тоже имеет более светлый оттенок, хотя выглядит больше прозрачной. И пахнет просто восхитительно. Так же, как и Мегуми, но гораздо более насыщенно. Язык Сукуны ощущается бесконечно тяжелым во рту, когда он наблюдает, как смазка вытекает, скользя тоненьким ручейком по коже Мегуми. Прежде, чем он даже осознает, что делает, его язык уже глубоко проникает в задницу Мегуми. Мегуми мокрее и вкуснее, чем любая предыдущая партнёрша Сукуны. Он засовывает язык настолько глубоко, насколько это возможно, пока его нос и подбородок не становятся влажными. Мегуми кричит, как будто принимает член Сукуны, а не его язык. Он невероятно чувствителен и отзывчив, и это заставляет Сукуну продолжать ещё активнее. Альфа твёрже, чем когда-либо, трётся членом о матрас, словно какой-то возбужденный школьник. Он хватает Мегуми за ягодицы, чтобы тот перестал ёрзать, и начинает беспорядочно посасывать и облизывать сжимающееся колечко мышц. Он наслаждается вкусом омеги в разы больше, чем он себе представлял. Опять же, это всё Мегуми. И он думает, что ему понравится вкус любой части тела брюнета. Ему просто нужно не торопиться, тщательно исследуя и облизывая каждый дюйм такого желанного тела. Но не сегодня. Разум Сукуны в тумане. Всё, о чем он может думать — как же хорош Мегуми на вкус и как приятно звучат его стоны. Он грезит о том, как натянет Мегуми на свой член и с оттяжкой будет трахать его до самого утра. Альфа не хочет торопиться, но ему также кажется, что если он не трахнет Мегуми в течении пяти минут, то попросту взорвётся. Он глубоко вдавливает язык в последний раз, изгибая его и сильно прижимаясь к плотным стенкам омеги. Мегуми задыхается от стона, кончая лишь от этого. Он дрожит, почти скулит и бормочет имя Сукуны. Сукуна целует ямочки на бледной пояснице, поднимаясь выше, прокладывая дорожку нежных поцелуев до самых плеч. Достигнув их, он ложится на Мегуми, прижимаясь эрекцией к заднице омеги. Он медленно покачивает бёдрами, представляя, как скоро будет совершать эти движения находясь внутри пылающего жаром омеги. — Думаешь, ты уже готов ко мне, детка? — он кладет подбородок на плечо омеги. — Мегуми? Похоже, Мегуми потерял сознание от удовольствия. Он еле слышно дышит, выглядя так, словно вот-вот заснёт сном младенца. Посмеиваясь, Сукуна разочарованно опускает голову. — Я знаю, что ты не собираешься вот так бросить меня в одиночестве… Ему непередаваемо сильно хочется разбудить Мегуми, засунув в него свой член. Но он решает не тревожить омегу, и без того утомлённого насыщенным днём, наркотиками и столь ярким оргазмом. В любом случае, ему нужно время, чтобы проветрить голову. Если он трахнет Мегуми вот так, то, вероятно, причинит ему боль. — Утром первым делом я потребую возмездия, — говорит Сукуна, опускаясь на колени над спящим Мегуми. — А теперь отдохни, как следует… Потому что ему это понадобится. Штаны Сукуны спущены, и он гладит себя одной рукой, в то время как другой отодвигает левую ягодицу Мегуми. Он смотрит на влажную, блестящую смазкой дырочку омеги, работая над своим членом быстрыми, отрывистыми движениями. Его разум сплошь наводнён мыслями о том, чтобы трахнуть Мегуми и снова попробовать его на вкус, пока они оба не устанут настолько, что не смогут пошевелить ни одним мускулом. Он хочет увидеть, как мило выглядит Мегуми с его членом во рту и слезами на глазах. Он поспорил бы, что Мегуми выглядел бы великолепно. Из всех этих развратных идей именно мысль о том, что Мегуми говорит, что любит его, в то время, как Сукуна будет глубоко внутри него, сводит альфу с ума. — Дерьмо, — ругается Сукуна, кончая аккурат на колечко мышц Мегуми. Со стоном он проводит чувствительной после оргазма головкой члена по своей сперме, размазывая её, почти втирая и борясь с желанием вдавиться в Мегуми. Остановить себя — одна из самых трудных вещей, которые ему когда-либо приходилось делать. Его тело становится ватным, но он не устал. Он ложится рядом с Мегуми, глядя в потолок и переводя дыхание. Мегуми любит его. Сукуна до сих пор не в себе от этого признания. Это был не первый раз, когда кто-то говорил ему эти слова. Он слышал их всю свою жизнь от самых разных людей, но они никогда не имели в виду именно это. Женщины произносят подобное постоянно, когда он их трахает. Они говорят это только потому, что он заставляет их чувствовать себя хорошо, и они думают, что он хочет услышать эти слова. Он знает, что с Мегуми всё в корне иначе, его сердце подсказывает ему об этом. Утром первым делом Сукуна собирается трахнуть Мегуми. Затем он собирается пригласить Мегуми на бранч и провести с ним целый день. Они смогут выяснить, что будет дальше с их отношениями, и найти точки соприкосновения. Он открыт для всего, что предложит Мегуми. Он все ещё хочет уберечь Мегуми от второй составляющей своей жизни. По крайней мере, пока его отец не исчезнет из поля зрения. — Позже, — решает Сукуна. Он может подумать обо всём этом позже. Сукуна встает с кровати и берёт мокрое полотенце, чтобы вытереть Мегуми. Потом снова надевает штаны на омегу и застёгивает рубашку. Он мог бы оставить его, как есть, но внезапно чувствует себя обязанным позаботиться о Мегуми. Возможно, это его способ выразить свои чувства. После этого он собирается лечь спать рядом с Мегуми, но ему звонят. Есть кое-какие дела, которыми он должен заняться. Он пока не хочет, чтобы Мегуми был посвящён в такие дела. Омега знает свое положение в синдикате, но как и многие люди, не знает ужасных подробностей. Все они думают, что кланы — это просто сборище старых толстосумов, застрявшие в своих традициях. Они думают, что татуировки нужны для галочки, и что самое большее, что они делают, это иногда используют своё влияние, чтобы сохранить свой статус в высшем обществе. Для некоторых маленьких кланов это действительно так. Однако основные кланы другие. Они приложили свои руки ко всему, в основном, к незаконным вещам. Не только наркотики и рэкет. Это заходит гораздо дальше. И это намного противнее. Сукуна покидает свой пентхаус, планируя вернуться задолго до того, как Мегуми проснётся. Ему просто необходимо отправиться в Синдзюку и лично выбить дерьмо из нескольких непокорных шавок за то, что они наполовину провалили важную сделку. Он так достаточно разозлен тем, что ему приходится иметь дело с этим прямо сейчас, что может убить их. Они были слишком неаккуратны на своей прошлой работе, и теперь начальник полиции хочет гораздо больше денег, чем оно того стоит, чтобы держать свой поганый рот на замке. К тому времени, как Сукуна закончил со всем этим, солнце уже взошло. Рядом с его домом есть цветочный магазин, поэтому он заходит за дюжиной красных роз. Он не может вернуться домой с пустыми руками. Но когда он возвращается домой, Мегуми уже нет.××××××
Покинув дом Мегуми тем воскресным утром, Сукуна ехал, не имея представления о чётком пункте назначения, пока не решил остановиться в общественном парке. Сейчас он сидит на скамейке с букетом роз на коленях. Он смотрит на маленький пруд перед собой, смотрит на уток, плавающих без забот в этом мире. Дети смеются и бегают рядом, а их родители смотрят на них с улыбками. Пожилая пара наслаждается спокойной прогулкой, а мальчик запускает воздушного змея. «Жизнь не останавливается ни на секунду», — мрачно думает он. Когда он понял, что Мегуми не помнит прошлой ночи, Сукуна почувствовал, что мир рухнул. Но, как он может видеть, мир продолжает существовать. Похлопывая по карманам куртки, Сукуна ищет портсигар. Нащупав искомое, альфа вздыхает с облегчением. Он держит сигарету между губами и уже собирается зажечь её, когда видит табличку «Не курить». Вынув сигарету изо рта, Сукуна громко смеётся. Смех получается хриплым и болезненным. Чувствуя, как что-то мокрое катится по лицу, он нерешительно дотрагивается до правого глаза. Одинокая слеза оставила за собой влажный след. Он смотрит на мокрые пальцы со смесью замешательства и отвращения. Альфа больше не позволяет пролиться и слезинке, решив, что этой жалости к себе более, чем достаточно для одного дня. Он собирает каждую унцию эмоций внутри себя и прячет их глубоко внутри, пока полностью не оцепенеет. В конце концов, Сукуна покидает парк. Уходя, он дарит розы пожилой женщине, которая гуляет с кем-то, кто, как он предполагает, является её мужем. Он не задерживается долго, чтобы избежать объяснений или посмотреть на их реакцию. Он просто не видит смысла оставлять розы себе. Они будут служить лишь напоминанием о том, каким глупым он был. Он действительно думал, что у него будет кто-то, вроде Мегуми, после всего дерьма, которое он сделал в своей жизни? Он действительно думал, что такой парень, как он — хреновая пустая трата места и спермы, — получит такой приз, как Мегуми? Это смешно. В своей машине Сукуна наконец-то закуривает сигарету. Он до сих пор не знает, куда едет. Ему, вероятно, следует пойти домой и поспать, так как он не спал всю ночь, но альфа не готов вернуться туда. Он уверен, что это место до сих пор пахнет Мегуми. Так он просто колесит по городу. Какая-то его часть начинает сомневаться, что Мегуми вообще имел это в виду, когда говорил, что любит его. Он знает, что в тот момент это казалось реальным, но сомнениям так легко поселиться, учитывая все обстоятельства. Вскоре ему звонит Годжо. — Чёрт, чувак, ты звучишь грубо, — говорит Годжо, когда Сукуна хрипло отвечает на звонок. — Как прошла твоя ночь? — Фантастически, — сухо говорит Сукуна. На самом деле, его ночь была фантастической. А вот утро подобно пожару в мусорном баке. — Как дела? К счастью, Годжо переходит к делу: — Мои ребята забрали Рику. Он пытался сесть на рейс в Москву. Куда ты хочешь, чтобы они его отвезли? Это идеальное время. Сукуна может провести остаток дня, пытая и убивая одного из придурков, пытавшихся изнасиловать Мегуми, что позволит ему отвлечься от пустоты в груди. Если и есть что-то, в чём он хорош, так это поиск нездоровых способов избежать своих чувств. — Склад, — говорит Сукуна. — Я буду ждать их там. Таким образом альфа проводит большую часть своего воскресенья на складе с Рику. И наслаждается расправой слишком сильно. Он скидывает заметание следов на своих людей, а затем едет домой. Когда он наконец забирается в свою постель, уже глубокая ночь. Однако заснуть не может. Он не спит всю ночь и даже забывает поесть утром. Он просто лежит в постели и смотрит в никуда. Примерно в то время, когда он должен отправиться в офис, он рассылает всем руководителям компании массовую рассылку по электронной почте, чтобы сообщить, что он будет работать из дома. В любом случае, у него нет необходимости так много времени проводить в офисе. Он ходит на работу только для того, чтобы чаще видеть Мегуми. Затем он отправляет Мегуми электронное письмо с подробным описанием своих задач на эту неделю. Он делает это максимально профессионально и коротко. Просит омегу отменить большинство его встреч на этой неделе и сообщает ему, что он также не будет посещать ни одно из ближайших мероприятий. Закончив, он заставляет себя что-нибудь съесть. Еда на языке напоминает пепел, но он проглатывает её целиком. Затем он идёт в свой частный тренажерный зал, чтобы бегать на беговой дорожке до тех пор, пока его лёгкие больше не выдерживают, и он чувствует, что умрёт от переутомления. Он вырубается после этого. Время бесформенно, как дождь, и, прежде, чем он это осознает, снова наступает субботний вечер. Он не был в офисе с прошлой пятницы. Ему каким-то образом удалось выполнить всю свою работу и сохранить внешний вид совершенства, при этом медленно разлагаясь изнутри. Опять же, так было всегда. Легко так притворяться, когда ты совершенен. По крайней мере, когда ты являешься воплощением совершенства в обществе. Заходит Годжо — Годжо заходил дважды на той неделе, чтобы убедиться, что он жив, — и они уходят. Они ужинают, и Сукуна действительно наслаждается едой впервые за неделю. Когда они выходят из ресторана, Годжо случайно говорит, что хочет зайти в новый лаундж, открывшийся в Сибуе. По дороге туда они принимают наркотики в кузове Бэнтли, которым управляет один из людей Годжо. Годжо делает две линии кокаина. Сукуна делит с ним одну из них и закапывает в глаза «Сладость». Он просто не хочет думать ни о чём этим вечером. Он не хочет больше думать о Мегуми. Но, конечно, Сукуна должен был знать, что вселенная не позволит его разуму обрести покой. Как только они входят в зал заведения, Сукуна точно понимает, почему Годжо хотел прийти сюда. Гето и Мегуми здесь. Мало того, они уютно сидят с двумя парнями — альфами, судя по всему, — смеются и отлично проводят время. Один из людей Годжо, скорее всего, увидел здесь Гето и позвонил, чтобы сообщить об этом. Странно, что Гето делает что-то подобное, учитывая, что он знает, насколько безумен Годжо. Бета обычно осторожен, и старается не причинять вреда другим, ведь Годжо уничтожит всех на своём пути. Гарантированно, что эта ночь не закончится хорошо для парня, сидящего рядом с Гето. Однако Сукуна ещё не решил, что делать с Мегуми и альфой, который сейчас шепчет что-то ему на ухо. Альфа ласкает затылок Мегуми, и омега поддаётся его прикосновениям. Почувствовав лёгкую дрожь в правой руке, Сукуна достает сигарету. — Как насчет того, чтобы пойти поздороваться? — говорит Годжо и, похоже, он планирует сделать больше, чем просто «поздороваться», когда они подойдут туда. Годжо идёт в направлении, где находятся Мегуми и Гето, а Сукуна следует за ним. Он до сих пор не знает, как реагировать на все это. Он полагает, что ему просто нужно подождать и посмотреть, чем всё обернется.