Простите, я... кто?!

Мы вышли из бара... и уткнулись в кирпичную стенку возле мусорных баков. Хагрид достал свой зонтик и начал постукивать им по кирпичам. Я вдруг представил, как это должно было бы выглядеть со стороны для, как волшебники называли обычных людей, магглов, и фыркнул. Хагрид посмотрел на меня, но ничего на это не сказал. И наконец открылся проход. Хагрид указал на улочку, что проходила за ним, и сказал: - Ну вот, добро пожаловать в Косой переулок. И первым делом, как и говорил мне Хагрид, мы пошли в банк. Мне сразу захотелось, чтобы у меня было больше двух глаз. Я только и успевал, пока мы шли по улочке, что вертеть головой во все стороны, ну а то как иначе сразу всё разглядеть? Краем глаза я заметил, как из лавки, мимо которой как раз мы и шли, как ошпаренная выскочила ведьма, лет тридцати, может, чуть более, на вид, одетая в темно-синего цвета платье с белым кружевным воротничком. И ведьма сердито пробормотала себе под нос: "Целых тринадцать сиклей за перчатки из виверньей кожи, да они вконец уже обнаглели..." Слово показалось мне знакомым, но всё же я решил уточнить: мало ли что там каким словом у британских волшебников называется. – Хагрид, а что это такое "сиклей"? - поинтересовался я. - Эт волшебные деньги, Гарри. Сикли серебряные, есть ещё галлеоны, вот те золотые. В галлеоне семнадцать серебряных сиклей, а в сикле, в нём двадцать девять бронзовых кнатов. Всё довольно просто. Надо будет узнать курс галлеонов к фунтам. И к шекелям, так, на всякий случай. И к другим валютам тоже. Низкое, мягкое уханье доносилось из темного магазинчика с вывеской "Торговый центр сов Илопса". Чуть подальше, несколько мальчишек, не сильно старше меня, кто-то, может, и младше, прижали носы к витрине с метлами. – Посмотри-ка, Берти, – услышал я, – новая модель, Нимбус-2000, самая быстрая на свете… - Как думаешь, мама купит нам? - Тебе - нет, Берти. Первокурсникам нельзя, ты же знаешь. Но я дам тебе полетать на своей. Да, в том приложении к письму, где перечислялось, что нужно купить к школе, отдельно было указано, что первокурсникам свои собственные метлы в школу привозить нельзя. В Косом переулке были магазины, в которых продавались мантии, были те, где котлы... в других лавках были карты звёздного неба и телескопы... И магазины, в окнах которых стояли цистерны с жабьими селезёнками, крыльями летучих мышей, глазами угрей и так далее, шатающиеся горы книг заклинаний, перьев и свитков пергамента, бутылки зелий, модели луны… – Вот и Гринготтс, – сказал Хагрид. Мы как раз пришли к белоснежному зданию, которое возвышалось над маленькими магазинчиками. Перед начищенными до блеска дверями, и они были из бронзы, одетый в алую с золотым форму, стоял… – Да, это гоблин, – тихонько сказал Хагрид. У этого гоблина – тот был на голову меня ниже – было смуглое и умное лицо, остроконечная бородка и очень длинные пальцы и ступни. По его взгляду мне казалось, будто бы он видит нас насквозь. Когда мы подошли, он поклонился. Сейчас мы стояли перед вторыми дверями, на этот раз серебряными. А прямо над теми дверями были выгравированы стихи, предостерегающие воров: Входи, незнакомец, но будь начеку! Жадность – грех, говорят на веку. Для тех, кто берет, но не заслужил, Суровая кара – мороз аж до жил. Так, если ты ищешь в глубинах земли То, чем никогда не владел, то внемли Нам: вор, опасайся ты, коли придешь За чужими вещами – никогда не уйдешь. Интересно, эти стихи сами гоблины сочинили? – Ну, и что я тебе говорил? Нужно с ума свихнуться, чтобы попытаться его ограбить, – сказал Хагрид. И мы с Хагридом подошли к стойке. Гоблин спросил, есть ли у меня мой ключ. Хагрид ответил, что он где-то был, и начал лазать по карманам. А карманов было много. Наконец он вытащил ключик, как мне кажется, золотой. А я спросил насчёт курсов, разузнал курс галлеонов к тем валютам, что меня интересовали, а также ещё и к долларам, рублям, йенам и юаням. Ещё я спросил, сколько денег у меня на счету. Мне сразу ответили, что на данный момент у меня числится там двести двадцать девять тыщ триста сорок пять галлеонов, и двенадцать сиклей, и ещё шесть кнатов. Судя по курсу, неплохо. – Ах да, и у меня еще есть письмо от профессора Дамблдора, – тут важно сказал Хагрид, стукнув себя в грудь. – Это насчёт... насчёт Знаете Чего в хранилище 713. Гоблин тщательно изучил то письмо. – Понял, – сказал он, возвращая его Хагриду. – Грипхук! Грипхук, тот тоже был гоблином. Как только Хагрид сгреб все вещи назад к себе в карманы, мы проследовали за Грипхуком - к той двери, что вела из холла. – А что там находится, в хранилище 713? – спросил я. – Не могу тебе сказать, – загадочно ответил Хагрид. – Секрет. Дамблдор доверил его мне. Грипхук придержал дверь открытой. За ней был узкий каменный проход, освещенный лампами. И тут и там попадались лужи грязи, а на полу были проложены рельсы. Грипхук свистнул, и тут маленькая тележка подкатила к нам. Мы трое залезли внутрь – Хагрид это сделал с трудом – и поехали. Тележка ехала очень быстро. И мы всё петляли и петляли по лабиринту искривленных проходов. Я пытался запомнить – влево, вправо, вправо, влево, на развилке вперёд, вправо, влево... я оставил это бесполезное занятие. Похоже, сама дребезжащая тележка знала, куда ехать, потому что Грипхук ею не управлял. А один раз мне показалось, будто я увидел поток огня в конце прохода, и тогда я оглянулся, чтобы узнать, не дракон ли там, увы, слишком поздно – мы полетели глубже, мимо подземного озера, где на потолке и полу росли огромные колонии сталактитов и сталагмитов. – Никогда не понимал, – спросил я у Хагрида, пытаясь перекричать шум тележки, – в чём там разница между сталагмитом и сталактитом? – Ну, в сталагмите есть буква «м», – сказал Хагрид. – И не спрашивай ты меня больше, меня сейчас стошнит. Он действительно выглядел весьма позеленевшим, и я решил больше ему пока вопросов не задавать, хотя он даже вон пошутить умудрился. Ну, про сталагмиты. Такой вот юмор в Британии бывает. Но и я эту шутку-запоминалку тоже понял. И, когда тележка наконец-то остановилась, Хагрид вылез из неё и прислонился к стене, возле небольшой дверцы, чтоб успокоить дрожащие коленки. А Грипхук отворил дверцу, и оттуда вырвалось облако зеленого дыма, а как только он рассеялся, то я даже ахнул. Внутри были горы галлеонов. Стопки сиклей. Кучи кнатов. – Всё твое, – улыбнулся Хагрид. Хагрид помог мне отмерить нужную сумму и положить кучки монет мне в сумку. Ну, потом надо будет купить что-то поудобнее, типа кошелька. – Так, этого должно хватить на пару семестров, а остальное пусть лежит тут в безопасности, – он повернулся к Грипхуку. – Ну, а теперь хранилище 713, пожалуйста, и да, можем ли мы ехать помедленнее? – У тележки только одна скорость, – сказал Грипхук. Мы поехали ещё глубже и быстрее. Тележка прогрохотала на подъезде к подземному ущелью. В хранилище 713 не было замочной скважины. – Отойдите, – важно сказал Грипхук. Он мягко погладил дверцу одним из длинных пальцев, и дверца просто растворилась. – Если кто-либо, кроме гринготтских гоблинов, хотя бы попытается такое сделать, его сразу засосет внутрь, – сказал Грипхук. Я был точно уверен – что-то очень необычное должно бы находиться в хранилище банка с таким высоким уровнем секретности, даже подался вперед, ожидая увидеть несметные сокровища, но… Вначале я подумал, что это хранилище вообще пустое. Затем заметил чумазый маленький сверток, завернутый в коричневую бумагу и лежащий на полу. Хагрид поднял его и поглубже запрятал в свой тулуп. – Пойдем, вернемся в эту адскую тележку, и не задавай мне вопросы на обратном пути, лучше, если я буду держать рот на замке, – сказал мне Хагрид. Еще одна дикая поездка, и мы уже стояли на улице. – Нужно теперь купить тебе форму, – сказал Хагрид, кивнув в сторону магазина мантий. – Слушай, Гарри, а ты не против будешь, если я сгоняю в Дырявый котел и, ну, пропущу там стаканчик? Ох, терпеть не могу эти гринготтские тележки, – он все еще выглядел так, будто его тошнит, так что я, немного нервничая, вошел в магазин один.