Простите, я... кто?!

И вот перед нами стоял старик, его блеклые глаза в полутьме магазина сияли, как луна. — Здрасте, — сказал я. — Ах, да, — продолжил пожилой маг. — Да, да, да. Я так и думал, что скоро увижу вас. Вы Гарри Поттер, — это не был вопрос. — Да, у вас точно глаза матери. Как будто только вчера она сама стояла здесь и покупала свою первую палочку. Десять с четвертью дюймов, хлесткая, сделана из ивы. Хорошая палочка для работы над заклинаниями. Мистер Олливандер приблизился ко мне почти что вплотную, и его глаза серебристого цвета были немного жутковатыми. — А ваш отец, напротив, предпочел приобрести себе палочку красного дерева... Да, одиннадцать дюймов. Гибкая. Чуть более мощная и просто великолепная для превращений. Ну, я сказал, что ваш отец предпочел её, хотя на самом-то деле, конечно же, это палочка выбирает волшебника. Мистер Олливандер подошел ко мне еще ближе, да так, что я увидел свое отражение в этих мутных глазах. — Ага, вот куда… Мистер Олливандер коснулся моего шрама в виде молнии своим белым длинным пальцем. — Простите, куда что? — уточнил я. — Куда попало заклятие… — Какое? — То, что не смогло убить вас… — А, ещё хотел спросить — а вот вы говорили, палочка, подходящая для заклинаний, и палочка, подходящая для превращений… А что же, другие виды магии с такой палочкой хуже выходят? А... как определить, какая палочка для чего? А если я хочу и заклинания использовать, и зелья, и превращения? Это что, мне разные палочки для этого нужны? А что за палочка у вас тут, на подушке? Она какая-то особенная? — О, каждому волшебнику подходит своя палочка. Конечно, бывает, что волшебник лишается своей палочки — например, в бою. Так что, я думаю, у каждого волшебника есть, видимо, несколько подходящих палочек, но одна из них, скажем так... наиболее подходящая — она-то и становится его первой палочкой. А вид магии, к которому расположена палочка — это вид магии, к которому наиболее расположен волшебник. И зависят свойства палочки от очень многих факторов — и от её древесины, и от сердцевины, от гибкости и даже от времени суток, когда были собраны составляющие и даже, когда была изготовлена она сама. Ну, а что же касается этой палочки на пурпурной подушке, то да, это действительно особая палочка, как мне кажется. Во-первых, это моя первая в жизни палочка. Первая, которую я сделал. Тысяча девятьсот тридцатый год, я был совсем молодой… Да-да, клён и сердечная жила дракона, гибкая, и, помню это как сейчас, двенадцать с половиной дюймов. Во-вторых… Ей ведь уже перевалило за полвека, но она всё ещё не смогла найти своего волшебника или ведьму. Хотя ведь обычно же палочки у меня покупают максимум через пять или шесть лет после изготовления. Так что, судя по всему, выходит, сама эта палочка и впрямь необычная и, мне кажется, она точно достанется необычному волшебнику или ведьме. Теперь же, когда я сполна удовлетворил ваше любопытство, юноша, давайте уже к делу, подберём наконец палочку и вам. Идёмте же. И вот мы начали пробовать разные палочки. Одни Олливандер сразу же выхватывал у меня из рук, сообщая, что это не то. А другими я пробовал взмахнуть, но магия не выходила. С третьими магия выходила, но какая-то неуклюжая: то вдруг коробка на пол со шкафа громыхнется, то столб пыли поднимется, а то и разобьётся что-то. Гора отбракованных палочек все росла. — Похоже, вы у нас не такой простой клиент, — усмехался старик. — А вот давайте-ка посмотрим эту палочку… Эта уж должна сработать… Но очередная волшебная палочка у меня в руках так и осталась простой деревяшкой. И вот, взяв в руки с надеждой, что в этот раз это та самая, моя палочка, очередное творение Олливандера, я наконец-то почувствовал приятное тепло, и вот из кончика той палочки вдруг снопом вылетели золотистые и серебристые искры. — Вот она! — воскликнул волшебник. — Лиственница и волос единорога — довольно жёсткая — одиннадцать с четвертью дюймов — идеальная для созидательной и защитной магии… Но повторю — это не значит, что вы не сможете варить зелья или читать руны, делать предсказания или же справиться с волшебным растением или животным. Это попросту то, что вам и будет больше всего даваться. Но как странно, что вас не выбрала другая палочка… — Какая? — Дело в том, что... тот феникс, перо которого в той другой палочке, дал - что случается редко - не одно, а два пера сразу. Таким образом, выходит, что эти палочки как бы родственны друг другу. И первая была та, что не подошла вам, она пока ничья. А вот другая… ее держал в руках тот, кто убил ваших родителей. — Но она и не могла мне подойти, — твердо ответил я. — У меня с этим типом нет и не может быть ничего общего. Оплатив мою покупку, мы вышли из магазина и я повернулся к Хагриду. - Хагрид? - А? - А какой он из себя, Хогвартс? - Ну, это старинный замок. Большой, красивый. И вокруг него дремучий лес. Там разные зверушки водятся интересные. Говорят, возле других школ магии - а их больше десятка - тоже такие леса есть. Вообще наша братия любит свои школы строить там, куда магглам добраться трудно. Вон Шармбатон - во Франции - он в горах, как и Хогвартс, тут тоже горы. Колдовстворец - в России - в глухой тайге. А Дурмстранг - это Северная Европа - вообще не пойми где, то ли в горах, а то ли вообще на острове каком в северных морях стоит. Мне всё это Дамблдор рассказывал. - А как новеньких по факультетам распределяют? - А есть для этого особый артефакт. Тоже свой в каждой школе. И у нас это волшебная шляпа. Наденешь - узнаешь, где учиться. Оставшийся месяц в доме у Дурслей прошел весело. Не, правда! Каждый день у нас был спектакль. Комедия под названием «Петуния и рыжий кот». — Убери этого чертова кота прочь! Он опять разбил/сломал/прыгнул не туда/изгваздал пол/налинял везде шерсти! — так начиналось каждое утро. — Я выгоню его из дома! — кричал Вернон. — Апельсина нельзя выгонять, он мой друг! — кричал я. - Тогда я выставлю вас обоих! - Тогда я вас заколдую! - Он разбил чашку/тарелку/вазу! - Это Дадли ваш разбил, а свалил на кота! - Да как ты смеешь, неблагодарный мальчишка?! Вот наконец уж близится тот самый день, завтра я, подумать только, еду в Хогвартс учиться на волшебника. Я иногда думал, кем хочу стать, но у меня в мыслях, уж конечно, не было, чтоб пойти учиться на мага. Дурсли между тем собирались в больницу - удалять Дадлику хвост - и любезно согласились меня подвезти. Но когда мы были у самого вокзала, меня просто высадили из машины, мол, мы тебя доставили до места, а дальше справляйся сам как хочешь. Я просмотрел свой билет, который дал мне Хагрид перед тем, как мы расстались. Как значилось на нём, нужна платформа 9 и 3/4... Но такой здесь не было. А впрочем, неверно - она была, но попасть на неё сможет только волшебник. Но как именно? И на глаза мне попалось семейство. Невысокая темноволосая женщина, два мальчика - один примерно как я, второй чуть старше. У обоих братьев были русые волосы, серые глаза и такой вид, будто они могли в любую минуту влипнуть в приключения. Ох, да это же те самые, ну, с метлой - но с ними был ещё на этот раз пожилой мужчина и у них была сова в клетке. - Извините, как... - Попасть на платформу, да, юноша? - правильно понял меня старенький волшебник. Борода его доставала до груди. - Нужно всего лишь пройти сквозь барьер между платформами девять и десять. - Пройти? Как? - Посмотри, как будут сейчас делать это мои сыновья, - вмешалась вдруг женщина. - Не волнуйся, Берти тоже первый раз в Хогвартс. Так. Оливер, ты первый. Оливер взял тележку, толкнул её и... исчез. Его мама повернулась ко мне. - Видишь? Он прошел сквозь барьер. Попробуй-ка... Да, лучше бегом, если волнуешься. - Беда с этими магглорожденными. - Папа! - Нет, я не говорю, что они хуже нас, Дина, но просто они столько всего не знают, когда попадают к нам... Я не хочу сказать, что они глупее или что... просто росли не так, как мы. И поэтому им нужно всё объяснять... И тут ветер зашевелил мои волосы, и тогда... Младший из братьев воскликнул: - Мама! Ты посмотри... - он глядел на мой шрам. Его мама поняла, на что он смотрит. - О... как же это... неудивительно, что мальчик один - прошу тебя, не нужно спрашивать его о том дне. Не нужно напоминать ему об этом. Даже и не смей, Бертран, слышишь? - Да, мама. Ладно, я пошел, напишу, как меня там распределят, обещаю мыть руки перед едой и не слишком хулиганить. Бертран тоже исчез. Да, теперь была моя очередь. Я подтолкнул тележку и посмотрел на барьер. Тот казался монолитным. Я начал придвигаться к нему. Люди спешили мимо меня к платформам девять и десять. Я пошел быстрее. Сейчас тележка врежется в кассу и это будет большая проблема. Я чуть наклонил тележку так, что почти что перешел на бег – а этот барьер всё приближался и приближался – но я уже не мог остановиться – тележка вышла из-под контроля – я был уже почти в футе от него – закрыл глаза и сгруппировался, и приготовился врезаться… Этого не произошло… я продолжал бежать… и открыл глаза. Алый паровоз ожидал на платформе людей с багажом. Табличка наверху гласила: Хогвартс-экспресс, 11 часов. Я поглядел вокруг и увидел кованую железную арку на том же месте, где раньше была касса, со словами над ней: Платформа номер Девять и Три Четверти. Я это сделал. Пар алого паровоза скрывал толпу, коты разных расцветок мелькали тут и там между ног. Совы ухали, по-моему, они так осуждали болтовню и скрип тележек. А первые вагоны уже были доверху заполнены учениками, и некоторые высовывались из окон, чтобы ещё немного напоследок поговорить со своими семьями, а другие боролись за свободные места. Оливер и Берти были совсем рядом и тоже озирались вокруг в поисках подходящего купе. - Пошли-ка с нами, - сказал Оливер, увидев меня. - Тут к нам ещё кое-кто подошёл, - он показал на девочку в очках с кучерявыми волосами, - вот Дороти тоже у нас же поступает, да, Дороти? И вскоре мы зашли в купе. Забросив вещи на верхние полки, мы четверо устроились на своих местах. Оливер и Бертран Лоуренсы, так звали этих братьев, оказались полукровками, у них отец был магглом - а вот Дороти Бейкер была магглорожденной. А поезд начал движение. Я увидел, как какая-то рыжая девочка (уж не из того ли рыжего семейства? да-да, вроде я видел её там) машет кому-то - брату? сестре? и бежит рядом с поездом, пока он не набрал полную скорость; а затем она остановилась. Ее догнала мама - тоже рыжая. Я смотрел на эту девочку и ее мать, ну а потом они исчезли, когда поезд повернул. А за окошком пролетали дома. А вскоре поезд выехал из Лондона. Теперь мы уже неслись мимо полей с коровами и овцами. Тут дверь купе отъехала в сторону и заглянул рыжеволосый мальчик. – Привет, здесь кто-нибудь сидит? – спросил он, указывая на оставшееся пустым место. – Везде занято. Но тут Апельсин зашипел и прыгнул мальчишке на грудь. - Эй! - воскликнул тот. - Чей это кот? Уберите его отсюда, он пугает моего крысика! Не хотите, чтобы я с вами сидел - так и скажите! И он обиженно ушёл. Я с возмущением повернулся к коту. - Апельсин! - сердито зашипел я на него. - Это что такое? - Мао. - Что это за моду ты взял, на людей бросаться? - Мааао. - Ну что за "Мао", я с тобой разве по-китайски говорю, а? Не хочешь быть приличным котом - отправляйся-ка назад в переноску. Чтобы больше у меня такого не было!