Сиблинги

      Лиа вообще никогда не думала, что в своей жизни будет избегать Марка. Марка! Своего самого верного друга, с которым они росли бок о бок. Вместе в лесу хворост собирали, яблоки с чужих участков воровали, а после убегали от разъяренных хозяев.       Дожила, называется!       Ее сейчас только один вопрос волнует — как она дальше будет смотреть ему в глаза после вчерашнего признания?       Она прижимает к своим щекам холодные ладони, чувствует как кожа горит под ними.       А Марк ведет себя так, словно вчера он ей не в чувствах признался, а они в нарды играли да чай зеленый пили. Улыбался, доброе утро пожелал и еще предложил поесть какой-то там «сэндвич с ветчиной». Лиа бы с радостью согласилась на все, лишь бы стыдно не было смотреть ему в глаза. Она вообще хотела как мышка прошмыгнуть мимо всех и убежать в город, только вот весь ее план пошел к коту под хвост, когда Конни ее заметил.       Она вздыхает, осматривается по сторонам, перед глазами возникло небольшое каменное здание, а сверху было написано огромными буквами «библиотека». И вот она снова на том же месте.       Покупает отдельный билет в архивы библиотеки. Архивы располагались в полуподвальном помещении. Было не убрано, грязно, а все полки покрыты толстым слоем пыли. Видимо, она тут первый гость за долгое время.       Изучает полуразвалившиеся книги: то в некоторых учебниках были оторваны бумаги, то текст плохо виден. Она тяжело вздыхает и потирает переносицу двумя пальцами. Выходит из архива, а после и вовсе из библиотеки. Сейчас она все равно не настроена на работу, когда всю голову занял Марк.       Лиа соврет, если скажет, что не замечала его намеков или особенного отношения к ней. Только слепой не заметит этого. И Смит все это время притворялась такой, чтобы не задеть чувства своего друга.       С ней даже об этом как-то Микаса пыталась поговорить. Спрашивала, замечала ли она, что Марк изменился. Что он пытается найти повод побыть с Лией вместе и все в таком роде.       Смит рассматривает вывески заведений пока обдумывает, как и когда у Марка проснулись чувства к ней. Может они были всю жизнь? А может это случилось, когда Лиа начала служить в Разведкорпусе? Или когда они перебрались в Марли и стали проводить больше времени друг с другом?       Она никогда не рассматривала Марка в романтическом плане. Он всегда был для нее хорошим другом, с которым ей всегда нравилось проводить время. И Лиа полагала, что так будет всегда.       Вот чем она могла такая понравиться Марку? Вокруг него всегда крутились девушки. Лиа помнит это еще с самого детства, когда наблюдала за тем, как девочки бегали за ним и предлагали вместе провести время. Наверняка в кадетском училище случалось и подобное. Но почему именно она?       Даже если бы Лиа очень постаралась, ей бы все равно не удалось представить их вместе. Как они ходят вместе за руки, смотрят влюбленным взглядом, целуются в секрете от всех остальных. Будто это априори невозможно.       Лиа знает, что наверняка причинит боль Марку своим отказом, но понимает, что так будет лучше для него. Она не должна давать ложных надежд, что между ними все-таки может возникнуть что-то большее, чем обычная дружба. Ии необходимо поговорить.       Смит заходит в кафе и заказывает чашечку кофе у женщины за стойкой. Пока ее напиток готовится, она рассматривает работницу этого заведения. Особенно ярко в глаза бросается серая повязка на ее руке. Эльдийка.       Лиа со вздохом садится за пустой столик и достает из небольшой сумки блокнот с записями, в которых она оставляет пометки, когда читает книги. Она делает глоток кофе и откидывается на спинку стула. Заметок в ее блокноте много, приходится некоторые моменты даже заново переписывать, чтобы было понятнее для чтения.       Смотрит в окно: из порта сейчас отчаливал огромный корабль, который доверху наполнен каким-то грузом. Мимо кафетерия проходит два человека с красными повязками на руках. Воины. Лиа пристально следит за ними и ждет, когда они скроются с ее поля зрения.       Это сумбурное признание выбило Лию из колеи, заставило на какое-то время забыть о Райнере и о той встрече. Но сейчас вновь она задумалась о нем.       Пытается ли он до сих пор узнать о ней и о Разведкорпусе хоть что-то? Или же махнул на все это рукой, оставив все как есть?       Лиа рассматривает недалеко стоящую от нее стойку со свежей утренней газетой. На первой странице рассказывалось про встречу, где собрались высшие ячейки общества страны. В статье пояснили, что ради безопасности всех этих людей, воинам поручили держать под контролем все это мероприятие.       При упоминании Райнера из чьих-либо уст или при прочтении газеты, ее сердце замирает буквально на секунду. Все время вспоминает его теплый баритон, улыбку, взгляд янтарных глаз.       А перед глазами вновь и вновь та сцена, где она читает его письмо спустя целый год после его исчезновения. В которое он вложил настоящего себя, рассказал и подробно объяснил почему ему пришлось сделать все то, что произошло.       И Лиа его не обвиняет. Больше нет.       …       Райнер в одной руке держит телефонную книжку, а другой нажимает на кнопки, вводя номер. Извилистая пружина тянется следом за трубкой, и Райнер ставит руку на стену, облокотившись на нее.       В трубке раздается длинные гудки, которые нервировали его. Сердце было готово выскочить из груди, а ладони потели сильнее с каждым звуком, раздающийся в трубке.       — Эрвин Смит, слушаю. — наконец раздался мужской голос.       А Райнер нервно сглатывает слюну, смотря из окна наружу. Сколько же раз он уже набирал номер дома Смит и собирался рассказать Эрвину о встрече с его младшей сестрой? За неделю, наверное, это произошло раза четыре. Но лишь на пятый он наконец дождался когда кто-то поднимет трубку.       — Алло?       Если скажет Эрвину об этом, то создаст огромные неприятности Лие и всему Разведкорпусу. То, что помимо нее, в Марли находятся и ребята — это очевидно. Лиа бы одна не поехала в неизвестную страну.       Узнать о ее местоположение в одиночку невозможно. Райнер по сей день терзает себя мыслями, что ему некому рассказать об этой встрече. Попросить помощи в поисках, например. Все остальные воины сразу же поднимут панику, начнут вылизывать каждый уголок страны в поисках человека с острова.       Он с тяжелым грузом на душе кладет трубку обратно и вздыхает. Потирает лицо ладонями и смотрит несколько секунд в одну точку. Почему он не может сообщить Эрвину о его сестре?       Да черт его знает.       Он выходит из своего дома, прогуливаясь по дороге, убрав руки в карманы. Прохладный ветер обдувает его лицо, остужает пыл. Райнер проходит мимо здания театра, где они встретились с Лией. Останавливается на несколько минут, слово ждет, когда она вновь появится на этом же месте. Но, как и было ожидаемо, Смит здесь не оказалось. Зато замечает, как по городу патрулирует целый отряд полиции.       Колокольчик над дверью громко звенит, когда Райнер открывает дверь кафетерия, в котором работает его мама. Смотрит сразу за стойку — Карины там нет, однако…       Лиа глубоко занята бумажной работой. Ее не волнуют ни чужие разговоры, ни сводка пятиминутных новостей по радио, ни чужой пристальный взгляд.       Смит исподлобья смотрит на Райнера, который сел напротив нее, пододвигает блокнот с записями ближе к себе, чтобы он не мог увидеть написанное.       — Попробуешь убежать, я подниму тревогу, — говорит он, когда Лиа дернулась с места. Райнер кивает в сторону улицы, и Лиа следует за его взглядом. За окном рядом с кофейней находились трое полицейских. Она отчетливо видит торчащие из кобуры пистолеты.       Ну что ж, Лиа в настоящей заднице. С одной стороны Райнер, который может заломать ее одной рукой; а с другой стороны полицейские, которые не постесняются выстрелить в спину.       Она тяжело вздыхает и поправляет волосы, закрывает свой блокнот и убирает в сумку.       — Как ты здесь оказалась? — спросил Райнер.       — Приплыла на корабле, — Лиа поднимает взгляд на Райнера.       — Для чего? — не сдается он.       — Для изучения внешнего мира.       Райнер со вздохом откидывается на спинку стула, закидывая ногу на ногу. Она явно не собирается раскрывать все карты и обо всем рассказывать ему. Что ж. Отчаянные проблемы требуют отчаянных решений.       — Говори конкретно, — Райнер прищурился, впиваясь пальцами в свои руки. Он всегда так делал, когда злился — Лиа это помнит до сих пор. — Иначе я доложу о тебе Эрвину и начальству. Проблем хочешь нажить?       Райнер слегка расслабляется, увидев удивление на лице Смит.       — Ты… Никому не рассказал обо мне? — спрашивает она, однако ответа не получает. Райнер молчит, взял себя в руки и держится как настоящая скала. Лиа вздыхает, выпрямляет спину и продолжает: — Чтобы ты себе там не надумал, в Марли я нахожусь исключительно ради изучения внешнего мира и конфликта сторон. И точно не для той цели, ради которой ты оказался на Парадизе, Райнер.       Райнер прикусывает свой язык, чтобы не сказать ничего лишнего. Отлично, он очень хорошо почувствовал укол в свою сторону. Боже, сколько же ночей он провел над обдумыванием всего, что происходило на острове. Наверное, количество этих ночей даже сосчитать невозможно.       Чувствует ли он вину? Безусловно. Хочет ли избавиться от этого? Естественно. Каким образом? Понятия не имеет.       Он — великий воин. Человек, который удостоился чести стать носителем Бронированного титана и быть щитом своей Родины. Только эту Родину он сейчас предает, раз до сих пор не сообщил о вторжение на материк людей с острова. Узнает кто-нибудь об этом из правительства — казнят сразу в тот же день.       Но почему-то его сейчас волнует совсем не это.       Райнер все еще бегает взглядом по лицу Лии, пытается считывать эмоции и чувства на ее лице. Она сидит в закрытой позе, совсем не готова на разговор да и в целом точно не собиралась вновь увидеться с ним.       Судьба ли, совпадение?       — Ты прочитала мое письмо? — спрашивает он. Замечает, как ее выражение лица смягчается. — Я все подробно объяснил в нем свой поступок.       — Поступок? Вы о чем? — стоило только Лие открыть рот для ответа, так она была нагло прервана из ниоткуда взявшейся Ости.       Она стояла перед их столиком полностью нарядная: длинное зеленое платье, красивая укладка, слой макияжа на лице. Девушка заинтересованно пробегается взглядом сначала по Райнеру, а после глядит на Лию.       — Лилит! — на лице Ости появляется удивление. Лиа кусает губу и нервно потирает ладони пальцами. — Когда вы успели познакомиться?       — Лилит… — начал Райнер с едва заметной улыбкой на лице. Он совсем не был удивлен тому, что Лиа использует здесь фальшивое имя. — Она изучала интересные бумаги, поэтому я решил помочь ей с этим.       — Верно, — Смит широко улыбается в ответ Ости. Хватает сумку в руки и вытягивает перед собой руку, рассматривая наручные часы. — Благодаря Райнеру, я расправилась с делами куда быстрее. Не смею вас больше задерживать.       Когда Лиа скрывается за дверьми уборной, то начинает учащенно дышать. Хватается ладонями за раковину и пытается успокоиться. Если бы не Ости, она бы проторчала наедине с Райнером куда дольше. Боги! Как же она ей благодарна!       Включает кран и наливает в ладони холодной воды, ополаскивая ею свое лицо. Вытирает бумажным полотенцем и выкидывает в мусорное ведро.       Показывать свой страх и свою слабость перед Райнером — это последнее, что она собирается делать. В глубине души до сих пор теплится надежда на то, что Райнер так и не разболтается брату или еще кому-нибудь об их встрече. Но после уже ее второго «побега» терпение Брауна точно будет на исходе.       Подвергать опасности и себя и ребят Лиа больше не хочет. Ей просто… Нужно быть аккуратной, да? Хотя, куда еще осторожнее?! Райнер что тогда, что сейчас словно материализовался из воздуха. Лиа видит лишь один выход: не отправляться ни в какие места; дальше, чем в библиотеку, она ходить теперь точно больше не будет.       Смит сжимает руки в кулаки, когда первое, что она видит на выходе из уборной — это Райнера. Он стоит, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Лишь когда в его поле зрения появилась Лиа, он хватает ее за запястье, удерживая на месте.       — Мы еще не договорили, — тихо произносит он. Лиа краем глаза замечает, что Ости устроилась за тем столиком и сейчас делает заказ у официанта, листая предложенное меню. — В восемь вечера у КПП Либерио. Не придешь — Эрвин узнает о Разведкорпусе сегодня же.       Честно говоря, Райнера в таком свете она видит впервые. Уверенный, немного импульсивный и даже злой. Злой на то, что разведчики добрались до Марли и проживают у них под боком на материке. Он до сих пор недоумевает, как им это удалось.       Лиа вырывает свою руку из его хватки и стремительным шагом покидает кофейню. Даже холодный осенний воздух не позволял ей прийти в себя, сердце в груди было готово выскочить в любой момент. А до самого дома она оборачивалась, боялась, что Райнер или кто-то другой преследует ее.       Но даже теплая атмосфера в доме не позволяла Лие полностью расслабиться. Чувство вины угнетало ее: она не боялась за себя, она боялась за своих друзей и Родину. Из-за собственной глупости и неосмотрительности их план может пойти коту под хвост.       Весь оставшийся день Лиа обдумывала предстоящую встречу с Райнером. Не понимала, идти или все-таки остаться. Пыталась взвесить все «за» и «против», найти нюансы.       Наверное, не будь Эрвина в Марли, Лиа бы провела весь оставшийся день дома. Сейчас ее брат для них может оказаться либо врагом, либо союзником — это еще неизвестно.       Единственный вопрос, который не давал ей покоя — почему Райнер продолжал хранить тайну об их встрече? Будь на его месте кто-нибудь другой из воинов, то вся Марли уже знала бы о присутствии островитян на материке. Может, думал что Эрвин не поверит или не поймет? Или причина в другом?       Вопросов так много, но ответа ни одного. Поэтому…       Сообщив ребятам о том, что на сегодняшний вечер у нее куплен билет в театр, где будет проходить представление о Гелеосе, Лиа покинула дом. Даже Жану не сообщила о том, что снова с Райнером увидалась — Кирштейн бы ее на заднем дворе закопал.       Навешала друзьям лапши на уши, что представление будет длиться долго, чтобы те не волновались об ее отсутствии. Было стыдно врать им в лицо, но и выхода другого не нашлось.       Ближе к ночи в Марли становилось очень холодно, а до Гетто идти довольно долго. Но теперь яркие вывески и украшения города совсем не привлекали ее внимания. Мысли о Марке давно покинули Лию, теперь в ее голове поселился Райнер. Честно, она будто в училище вновь оказалась.       Отличие было лишь в том, что тогда о Райнере она не знала ровным счетом ничего. И в сердце хранила исключительно теплые чувства.       Сейчас же ситуация отличается кардинально. Дорога в Либерио для нее была сравнима дороге в Ад, а вина за все происходящее не покидала голову уже на протяжении недели.       Лиа глубоко вздохнула, когда заметила Райнера, который о чем-то разговаривал с солдатами на КПП. Они смеялись, что-то бурно обсуждали, но все разговоры сошли на нет, когда Лиа приблизилась к ним.       — Документы и ваш тест, мадам. — попросил солдат.       — Все в порядке, Сэм, она ко мне, — кивнул Райнер. Он оглядел Лию с головы до ног, а после кивнул. — Идем.       Солдаты подняли шлагбаум и открыли железные ворота, впуская их внутрь.       Она с интересом смотрит на дома, ведь ей еще не удалось побывать на территории эльдийцев в Марли. В Гетто с перебоями работают уличные фонари, некоторые из них просто мигают, а из окон не горит свет. Лишь видно слабое свечение горящих свеч.       — Здесь живет Эрвин и папа? — уточняет Лиа, а Райнер кивает. Она тушуется, будто кто-то из них может увидеть ее через окно. — Если они меня заметят, мне конец.       — Знаю, — говорит Райнер. Он хватает ее за рукав пальто и тянет к себе так, что они соприкасаются плечами. — Держись ближе ко мне и не выходи на свет.       Приблизившись к спальному кварталу, Лиа внезапно остановилась. Глянула назад — все таверны и кафетерии они уже прошли.       — Я думала, мы будем беседовать в кафе. — произнесла она.       — Из моего дома точно сбежать не сможешь. — сказал Райнер.       Стоит признать: звучит так, словно он собирается не говорить с ней, а в подвале держать.       К счастью, долго идти до дома не пришлось. Пока Райнер искал ключи, Лиа вновь смотрела по сторонам, замечая, что лишь в нескольких домах Либерио горит свет. В остальных были зажжены либо свечи, либо керосиновые лампы.       Дом Райнера совсем непримечательный. Обычная двухэтажка, гостиная, кухня, одна ванная и две спальни на втором этаже.       Но все равно было в этом доме что-то такое, чего Лиа не могла понять. Пахло цитрусами — она заметила в гостиной на полке разрезанный пополам лимон, внутри которого вставлена гвоздика. Запах заполнял всю комнату и заодно отгонял насекомых, которые еще не впали в спячку перед холодами.       Стены теплого бежевого цвета, на полу светлый паркет. В целом, весь его интерьер придерживался светлых оттенков. И у Лии сразу появляется вопрос — сам ли Райнер все обустраивал здесь или кто-то помогал ему?       Она осталась в гостиной, пока Браун удалился на кухню. Гостиная небольшая, но очень уютная. Здесь был камин, в котором остался лишь пепел от сгоревших дров, а рядом полная дровница.       На стене висели несколько фотографий и картин, которые Лиа с интересом стала разглядывать.       На одной из них изображена женщина с маленькими мальчиком на руках. Не сложно было догадаться, что это Райнер вместе с мамой. Лиа улыбается — на этой фотографии ему от силы года четыре.       На следующей она узнает всех воинов: Порко, Бертольд, Энни, Пик, Зик и еще какого-то парня с желтой повязкой на руке. У этого воина есть похожие черты Порко, поэтому Лиа предположила, что это его брат. Марсель? Тот самый Марсель, о котором Райнер рассказывал в своем письме?       На камине лежали два детских рисунка. На бумаге были изображены два человека — один парень, а другой девочка, держащиеся за руки. А над головами два имени «Райнер» и «Габи».       — Держи, — половицы заскрипели, когда Райнер подошел к ней и протянул кружку с чаем.       Райнер закинул дрова в камин, а после разжег его. На улице был сильный ветер, который стучал по крыше каждые пару минут. Он задувал прямо в щели, поэтому дополнительное тепло не будет лишним.       Они уселись на диване рядом, оба не зная с чего начать диалог. Ведь знали, что он выйдет напряженным.       — Как давно вы в Марли? — наконец спрашивает Райнер.       — Почти два месяца. — отвечает она, сжимая горячую кружку в руках. Приятный пряный аромат чай окутал всю гостиную, а от зажженного камина становилось теплее.       — Ты ведь знаешь, что я не могу просто позволить им находиться здесь? Мне нужно рассказать об этом генералу Магату и остальным.       — Так почему ты не рассказал? — она глянула на Райнера. Огонь в камине создавал теплое свечение, тени прыгали на их лицах. — У тебя было столько времени для этого.       — Честно? Не знаю, — он пожал плечами. — Я хотел и даже пытался сообщить, но каждый раз меня что-то останавливало. Может, у меня есть надежда на то, что вы не задумали чего-то плохого.       — Так и есть. Мы отправились в Марли, чтобы изучить вашу культуру и страну, — Лиа сделала акцент на слове «ваша». Эта страна для нее абсолютно чужая. Иной мир. — Мы не планируем замышлять что-то плохое.       — А что, если планы изменятся, Лиа? Ты не думала об этом? Что, если кому-нибудь из вас взбредет в голову навредить Марлийскому правительству или людям?       — Этого не может быть, — на секунду в ее голосе проскользнула уверенность, которая моментально померкла, стоило ей столкнуться с взглядом Райнера. Они все такие же! Теплого янтарного цвета, а при свете огня в камине стали немного ярче. Он не злится, не пытается надавить на нее. В нем видна тревога и беспокойство за его Родину. — Мы хотим понять кто наш главный враг и убедиться в том, что обычные жители Марли не причастны к тому, что годами происходит на Парадизе.       — Ты находишься здесь довольно долгое время, Лиа, ты уже поняла, кто ваш враг? — Райнер поставил чашку на стол.       В камине трещали бревна, а сильный ветер продолжал бить по крыше дома. Чай медленно остывал, пар уже прекратил идти. А все звуки за окном внезапно стихли.       От внезапного громкого стука в дверь, Лиа едва не вскрикнула — настолько сосредоточенной она была. Райнер ставит чашку на стол и идет в прихожую, а Лиа нервно потирает переносицу пальцами. От нервов голова разболелась, и чай никак не успокаивал.       Что хорошо — разговор с Райнером идет нормально, без криков и ссор, как она предполагала. Лиа надеется, что в конце они просто разойдутся как в море корабли, сделав вид, что никогда не виделись друг с другом.       — Эрвин пришел, — тихо говорит Райнер, а Лиа с широко раскрытыми глазами смотрит на него. Неужели… Неужели райнер все рассказал? И устроил такую западню!.. — Поднимись на второй этаж и ни звука.       Она вскакивает с дивана, половицы и лестница скрипят, когда Лиа поднимается на второй этаж. Прижимается к стене, и слегка выглядывает из-за угла, чтобы следить за обстановкой.       Эрвин стоит посередине комнаты, пока Райнер ищет какую-то вещь в шкафу. Лиа отчетливо чувствует каплю пота, стекающую по ее спине, когда брат замечает стоящие на столе кружки. Их две. Черт! Как она могла забыть взять ее с собой?       А еще в прихожей ее обувь и верхняя одежда осталась. Точно заметил — от Эрвина такие мелочи спрятать очень сложно.       — Ты не один дома? — спрашивает он, а у Лии кровь стынет в жилах.       Райнер замирает на пару секунд над открытой полкой, а после вновь возвращается к поискам.       — Один, — отвечает он. — Мама заходила. А что такое?       — Ничего, — махнул рукой Эрвин. Лиа готова поклясться — брат ему не поверил.       Когда Райнер находит то, что так было необходимо Эрвину, они начинают обсуждать рабочие дела. Лиа слушает их разговор внимательно, но ничего важного так и не было озвучено. Брат как назло что-то уточняет, спрашивает, уходить даже не собирается.       А Лиа все думает о нем и о том, как сильно поменялся Эрвин. Стал носителем титана, имеет хорошие отношения с правителем Марли, воюет совсем не на той стороне… Что же послужило причиной этим изменениям?       Его расчетливый склад ума позволил бы Разведкорпусу стать гораздо сильнее. Возможно, в будущем они смогли бы решить все проблемы мирным дипломатическим путем. Договориться с обществом по защите Имирового племени, например, или заключить договор с другими странами.       Лиа снова разглядывает своего брата и отворачивается. Даже непонятно, что стоит ожидать от него.       Если он узнает, что Разведкорпус уже находится в Марли, что будет? Точно также, как и Райнер, будет допрашивать их? Является ли Эрвин для разведчиков и всего острова потенциальной угрозой?       Лиа как-то беседовала на эту тему с Пиксисом, но даже командир Гарнизона не может дать четкого ответа. У Пиксиса за спиной не маленький опыт в общении не только с ее братом, но и другими высокопоставленными людьми. Однако, говоря об Эрвине, Писксис всегда отвечал, что он для него загадка. Никогда не поймешь, чего стоит ожидать.       Лиа тихо вздыхает и нервно кусает щеку изнутри. Очень хотелось поговорить с братом, узнать его цели, но она попросту боится. Опасается того, что может случиться что-то плохое.       Она вздрагивает, когда рядом раздаются чужие шаги. На носочках делает пару шагов назад и цепляется рукой за дверь, закрываясь в ванной комнате. Эрвин не то что рядом находится, он в нескольких сантиметрах от нее: Лиа прекрасно слышит его голос и их разговор с Райнером.       Все внешние звуки внезапно стали тише, будто Лиа сейчас находилась под тонной воды. Она не могла различить ни единого слова, что доносились в коридоре. Стало тяжелее дышать, грудь сдавливало при каждом вдохе. Ощущение опасности ударило прямо в голову. Может, Эрвин уже все знает и пришел, чтобы забрать ее?       К горлу подступила тошнота, а перед глазами стали мелькать прозрачные мушки.       Приступы сильнейшей тревоги уже ни раз настигали ее, но Лиа по сей день не понимала как правильно бороться с ними. Обычно в такие моменты рядом с ней кто-то был рядом — Микаса или Марк например. Микаса отвлекала ее диалогами или редкими касаниями, Марк помогал восстановить дыхание, а после долго не выпускал из объятий.       Но сейчас рядом с ней никого нет. Она хватается руками за саму себя, пытаясь успокоить дыхание, свое бешенное сердцебиение. Казалось, что время тянулось невыносимо долго, но на деле не прошло и семи минут, как дверь в ванную открылась, и на пороге появился Райнер.       Он хмурится, когда видит то, как дрожат ладони Лии. Райнер подходит ближе и аккуратно кладет одну руку поверх ее ладони, а другую прижимает к щеке, вынуждая взглянуть на него.       — Лиа, ты в порядке? — обеспокоенно спросил он, увидев ее рассеянный и напуганный взгляд. — Ты испугалась Эрвина?       — Я… — Лиа замолчала на полуслове. В голове настоящий хаос из мыслей, она не могла сформулировать даже простой ответ.       Райнер ничего не отвечает. Он делает шаг ей навстречу, а после прижимается к ней. Кладет руку на спину, начиная поглаживать ее.       — Сделай вдох, — произнес он, уложив вторую руку на ее голову, медленно перебирая волосы. Лиа прерывисто сделала вдох. — Выдох. Вдох. Выдох.       Покалывание по всему телу, словно не хотя, отступало. Сердцебиение приходило в норму, а шум ветра на улице возвращался на свое место. Лиа пальцами схватилась за свитер Райнера, уткнулась лбом в его грудь, плечи ее медленно поднимались и опускались. Дыхание нормализовалось.       — Спасибо. — хрипло произнесла она.       — Давно у тебя панические атаки? — поинтересовался Райнер.       Паническая атака. Так вот как это называется.       — Давно, — ком в горле наконец исчез, она пару раз прокашлялась, чтобы ее голос стал тверже. — С того дня, как Эрвин не вернулся домой.       Мозг человека устроен таким образом, что худшие события в жизни со временем становятся расплывчатыми. А после полностью исчезают. Лиа толком не помнит события 845 года, когда ее мама погибла под обломками стены. Не помнит тот день, когда узнала, что Мина не вернулась из Троста. Не помнит четыре тела разведчиков из элитного отряда Леви, которые были накрыты белыми простынями.       Но битву за стену Мария она будет помнить, наверное, всю свою жизнь.       Как и свой самый первый приступ, случившийся на том поле боя, когда она искала Эрвина среди мертвых тел. Если бы не Леви, которого она увидела, Лиа бы точно задохнулась там.       — Идем. — Райнер потянул ее за собой.       Они вдвоем вернулись в гостиную. Несколько минут сидели в тишине. Лиа в попытках успокоиться пила чай, а Райнер молча ожидал того момента, когда Лиа вновь будет готова к разговору. Рассматривал ее всю, понимая, как сильно она изменилась за эти годы. Его бывшая возлюбленная пережила много различных вещей, которые сильно сказались на ней и ее психике. Собственно, как и в его случае.       Все пережитые события как вспышки появлялись в голове Лии, не давая покоя. Дни напролет ее мучали сны о произошедшем в Шиганшине, и Лиа едва смогла избавиться от кошмаров. Но теперь что-то подсказывало ей, что в ближайшие пару месяцев все ее сны будут связаны с теми роковыми днями, когда все пошло под откос.       Экспедиция, задержание Энни, брешь в стене Роза, деревня Рогако, десятки титанов, замок Утгард, Звероподобный титан, Имир, Хистория. Райнер — Бронированный титан, Бертольд — Колоссальный титан. Погоня за Эреном, сражение с гигантами, травма, госпиталь.       Как-то ей приходилось разговаривать с одним бывшим разведчиком, который ушел в отставку в 850 году после экспедиции за стену. После нее он вернулся инвалидом — потерял обе ноги.       Он рассказывал, что всех его товарищей в отряде сожрали гиганты, а сам он был уже в пасти титана, когда его спасли. Гигант успел откусить его ноги, оставив ему только одни обрубки. Шансы на жизнь были настолько мизерными, что врачи были в шоке, когда увидели этого пациента в палате госпиталя.       После пережитых событий на протяжении долгих лет ему снился один и тот же сон. В нем его товарищей убивают одним за другим самым изощренным способом, а после убивают и его. От этого бывший разведчик стал сходить с ума, а врачи лишь разводили руками, не в силах помочь ему.       Это психологическое заболевание называется посттравматический синдром, суть которого заключается в переживаний травмирующих событий. И это происходит так ярко и четко, — так, словно это произошло прямо сейчас.       Этот разведчик умер год назад. Он не смог больше выдержать все это.       Застрелился.       И Лиа боится. Боится, что когда-нибудь и она больше не сможет выдержать отголоски всех травм и событий. И этот страх настолько глубокий и животный, что от него просто сбежать невозможно.       Она не раз заводила диалог о подобном с ребятами, но они всячески избегали разговоров на эту тему. Будто тоже боялись, что эти травмы вновь смогут нанести им ущерб по психике.       — Ты спрашивал про то, кто является нашим врагом, — заговорила Лиа после долгого молчания, когда пришла в норму. — Все марлийское правительство и Вилли Тайбер в особенности, — ответила она, поразмыслив пару секунд. — Его семья посылала на мою Родину титанов, по их вине погибли тысячи невинных людей, по их вине обычных эльдийцев в Марли принижают и не воспринимают как людей.       Райнер молчал долго.       Его особенно тронули последние слова Лии. Он сам помнит, как сильно настрадалась его мама, когда семья Браун еще не была уважаемой. Как Карина рыдала по ночам, а в один из дней слезно прошептала слова сожаления о том, что Райнер не родился марлийцем.       Она всю жизнь носила серую повязку и клеймо демона на себе. А как засияли ее глаза, когда Райнер сообщил о поступление в воины!       Сейчас Карине даже на работу ходить не обязательно — ее обеспечивает Райнер.       А вот его дядя и тетя, родители Габи, вот-вот станут следующей почетной семьей Марли. Ведь младшая сестра Райнера продолжает делать успехи в воинском деле.       Но ведь если бы ни эти бесполезные правила, ни проведение ДНК тестов, ни цветные повязки, то жизнь была бы другой. Все эльдийцы могли бы жить наравне с марлийцами. Ходить в таверны, получать образование, работать на престижных должностях, строить бизнесы.       Лиа права. Если бы не эти правила, то жизнь в Марли для эльдийцев оказалась раем.       — До приезда в Марли мы с ребятами думали, что во внешнем мире нам все враги, — начала Лиа, она закинула ногу на ногу и откинулась на спинку дивана. — Но это оказалось не так. Здесь точно такие же люди, как и на Парадизе. Они влюбляются, создают семьи, рожают детей, работают, учатся, гуляют с друзьями, ходят в таверны. — Лиа замолчала на пару секунд. В её голове словно настоящий фильм крутили из отрывков ее жизни в Марли.       — Конечно, везде есть люди как и плохие, так и хорошие. И за морем, и в пределах стен, все люди одинаковые. Но марлийцам внушали, что живущие за стенами люди, отличаются. Называли и называют по сей день демонами, которые являются угрозой для всего мира. Это вдалбливали взрослые детям на протяжении многих лет, но на самом деле эти же взрослые сами ничего не знали.       Райнеру стало тяжело дышать.       Внезапно теплый воздух, исходящий из камина, стал слишком спертым. Он старался не смотреть на Лию в лишний раз, а молча бегал взглядом по гостиной.       Она права. Она права. Она права.       Эти два слова красным цветом выводились прямо перед его глазами, и Райнер никак не мог избавиться от них.       — Тебе ведь было непросто, когда ты попал на Парадиз, ведь так? — Лиа перешла на шепот. Она притянула к себе ноги, обхватывая колени руками. — Мне кажется, что теперь я полностью поняла тебя.       Райнер хотел потянуться рукой к кружке, но понял, что его пальцы задрожали, а все тело стало гораздо тяжелее.       — Ты ошибаешься, Лиа, — прошептал Райнер. Его голос звучал тихо. Она услышала всю ту боль, которая хранилась в нем очень долгое время. Ее сердце болезненно сжалось. — Когда Марселя сожрали, Энни и Берт хотели вернуться домой, но я настоял на продолжении нашей миссии. Я хотел быть героем, — его глаза заблестели, а в уголках проступили маленькие капли слез. Лиа неуверенно кладет руку поверх его ладони, боясь оттолкнуть. Но Райнер наоборот крепко сжимает ее в поисках поддержки.       — По этой же причине я строил из себя роль старшего брата, хотел самоутвердиться. Все это произошло не из-за окружения, в котором я рос… Во всех смертях обычных людей виноват только я. Я виноват в том, что погибла твоя мама. И… по моей вине погиб Марко.       Лиа нервно начала кусать внутреннюю часть щеки.       — Марко? — также тихо задала вопрос она.       — Я его убил, Лиа, я, — выдал Райнер. Голос его стал ниже, хриплым. Но он продолжал поглаживать пальцами ее ладонь. Райнер думал, что если он уберет руку, то Лиа просто растворится. — Он услышал наш разговор с Бертольдом. Я приказал Энни снять с него УПМ, а после оставил Марко на съедение титану. Но… Я не смог выдержать это, я вернулся к Марко и убил того титана. Марко был уже мертв.       Райнер не успевает стирать слезы с лица, как тут же появляются новые.       — Ты меня ненавидишь? — тихо спрашивает он.       Лиа молчит. Долго молчит. Она беззвучно вздыхает и переплетает пальцы с ним.       — Нет.       Лиа не могла найти подходящих слов, поэтому лишь продолжала поглаживать пальцами его ладонь. Райнер крепко сжимал ее руку, боялся опустить. Казалось, если он это сделает, то Лиа уйдет и больше никогда не вернется.       Райнер продолжал на протяжении двух лет хранить все эти мысли и чувства в себе. Пик предлагала ему поговорить о Парадизе, спустя пару дней после его возвращения на Родину, но Браун не смог согласиться. То же самое предлагала и Ости, но и она получила отказ.       А с Лией это произошло как по щелчку пальцев. Он чувствует себя рядом с ней невероятно комфортно. Райнер знает что не сможет найти ни капли осуждения в ее глазах, пока это же чувство съедало его изнутри самого три года.       Он ощущает ее касания, ее взгляд, слышит тихое дыхание. И понимает, что Лиа — это лучшее, что происходило в его жизни. Только она способна развеять тучи и принести ему счастье и покой.       Райнер вздрагивает, когда Лиа касается его лица, смахивая слезы. Поворачивается к ней; у него дыхание замирает, когда он видит каким взглядом она смотрит на него. В этот взгляд она вложила всю нежность и всю заботу, которую только могла.       — Я сам себе отвратителен, Лиа.       — Пожалуйста, Райнер, не говори так, — просит она. Браун перестает сжимать ее ладонь, но Смит начинает это делать сама. Ее рука все еще покоится на его лице, кожа Лии мягкая, теплая. По телу Райнера мурашки бегут. — Я знаю, что ты не притворялся, когда заботился о нас сначала в училище, а позже в Разведкорпусе. Ты был искренним со всеми и не по своей воле причинил боль людям, поэтому не должен винить себя. — тихо шептала она, а Райнер продолжал молча слушать.       — Райнер, ты один из самых замечательных людей, которых я повстречала за свою жизнь. И я никогда не жалела о наших с тобой отношениях.       Райнер кладет ладонь поверх запястья Лии, смотря в ее глаза. Они ярко блестят, буквально пылают искренностью, которой были пропитаны все ее слова.       Он кусает внутреннюю часть щеки, чтобы унять легкую дрожь во всем теле. А после тянет Лию на себя, заключая в свои объятия. Она сразу подается, будто ждала только этого. Сжимает руками плечи, ощущая, как Райнер зарывается пальцами в ее волосы. Утыкается лицом в шею, вдыхая запах тела.       Как же давно он мечтал об этом. Прижаться к ней, услышать запах, ее голос, ощутить взгляд, прикованный к нему. Кажется, что происходящее — глубокий сон. Если это так, то Райнер больше не хочет просыпаться.       В груди все полыхает огненным вихрем. Слова, которые он хранил в себе на протяжении стольких лет, наконец были сказаны. Стало неимоверно легче. Его наконец кто-то выслушал, принял и успокоил. Это то, чего Райнеру так долго не хватало.       То, что он чувствует словами описать невозможно. Облегчение, восхищение, свобода и огромная нежность — это лишь малая часть его вихря из чувств.       У обоих сердце пропускает удар. Тела становятся тяжелыми. Если бы они сейчас стояли, то с высокой вероятностью просто бы рухнули на землю.       Они сидят так на протяжении нескольких минут, оба не хотят отрываться, ведь в объятиях друг у друга становится гораздо спокойнее. В камине все так же потрескивают бревна, за окном громко воет вечерний ветер. А из порта неподалеку раздается громкий протяжный сигнал отбывающего корабля.       Райнер и Лиа взглянули друг на друга, их носы практически соприкасались.       Он не выдержал первым — двинулся вперед, касаясь ее мягких губ своими.       Лиа замерла буквально на секунду. Она моментально стала отвечать на поцелуй, двигая губами. Райнер положил руку на ее щеку, медленно проходясь пальцами по мягкой коже. Он закатил глаза, ощущая, как Лиа запустила пальцы в его волосы. Сжимала, оттягивала слегка. Райнер провел языком по ее нижней губе, углубляя поцелуй.       Тело бросило в жар, когда Лиа ощутила язык Райнера. Сердце забилось в разы чаще, она стала скользить ладонью по его груди, двигалась пальцами к шее, слегка царапая ноготками его кадык.       Райнер рукой обхватил ее за бедра и потянул на себя, Лиа уселась к нему на колени, на момент разорвав их поцелуй. Светлые волосы скрывали половину лица, голубые глаза искрились, а губы отдавали алым цветом от долгого поцелуя.       Браун готов всю свою жизнь глядеть на Лию, а в особенности на ее выражение лица в этот момент. Но он не мог ждать больше — снова притянул ее за затылок к себе. Мягкий поцелуй быстро переходил в более пылкий, они не могли насытиться друг другом.       Лиа отчетливо ощутила, как возбуждение становится все сильнее. Как низ живота словно скручивает от этого чувства. И Лиа знает, что она не одна страдает от этого, ощущая внутренней стороной бедер как напряжен Райнер.       Он оставлял смазанные влажные поцелуи по ее подбородку, медленно опускаясь к шее. Шумно втягивал носом запах ее тела, от этого запаха ему сносило голову.       Лиа дрожащими руками стала стягивать с Райнера его свитер, а он начал расстегивать блузку на ней.       Лиа почувствовала теплый воздух от камина, что пробежался по ее телу, когда блузка осталась валяться под столом, а она оказалась в одной майке. Прикосновения горячих ладоней Райнера согревали ее, но этого было недостаточно.       Он обхватил ее за бедра, сжал и повалил на диван, навис сверху и снова поцеловал.       Браун ловко проникнул руками под майку, ведет ладони вверх, натыкается пальцами на спортивный бюстгальтер. Ныряет пальцами под него и касается пальцами набухших сосков. Лиа сдавленно стонет ему в губы, а после набирает полные легкие воздуха.       Она отрывается от его губ, откидывая голову на диван, когда его пальцы смыкаются вокруг сосков. Райнер сразу же прижимается губами к ее шее, оставляя на ней смазанные поцелуи, движется вверх, целует в подбородок, а после вновь примыкает к ее губам.       Лиа изо всех сил прижимается к его телу, приподнимает ногу, насколько это позволяет ее юбка. Потирает ногой об его пах и слышит, как он резко выдыхает весь воздух из своих легких.       — Я больше не могу… — хрипло произнес он, остановившись лишь на секунду.       Лиа жадно втягивала воздух, разглядывая оголенный торс Райнера. Как она и думала, Браун точно стал чаще качаться, это было заметно по его крупным мышцам на плечах и руках.       — Я тоже… — ответила она ему.       Они переплелись пальцами, когда Райнер снова наклонился к ней, чтобы соприкоснуться губами.       В комнате стало жарко. Чай на столе давно остыл, на полу валялись вещи. Громко звякнула бляшка ремня. Лиа села, стягивая с себя всю верхнюю одежду и расстегивая пуговицы на длинной юбке.       Райнер снова коснулся губами и языком розовых сосков. Краткий крик Лии перешел в стон, ладони Райнера медленно двигались выше от колена до внутренней части бедра. Зацепились за кромку нижнего белья и потянули вниз.       По всему телу пробежались мурашки, когда Райнер одновременно стал водить языком вокруг соска и пальцами надавливать на самую чувствительную точку ее тела. Все мышцы в этот момент напряглись, а Лиа издала жалобный стон, начиная двигать тазом на встречу пальцам.       Она зарылась рукой в его волосы, изгибая спину, а второй спустилась вниз к его белью. Коснулась эрегированного члена, пальцами прошлась прямо вокруг головки. Райнер резко прикусил ее грудь, вызвав краткий крик из уст.       Браун оставлял поцелуи по всему телу, вновь вернувшись к шее. Лиа вся задрожала, почувствовав его прикосновения. Она сжала пальцы в кулак, проходясь по всей длине члена несколько раз, размазывая смазку.       — Блять… — в этот раз Райнер прижался головой к ее плечу, едва заметно двигая пахом навстречу ее движениям. В отместку, он начал активнее двигать пальцами и давить большим пальцем на клитор.       Два пальца медленно проникли в нее, а Лиа выгнулась в спине, хрипло застонав. Райнер прикусил внутреннюю часть щеки, продолжая двигать пальцами внутри девушки. Лиа буквально плавилась от этих давно забытых ощущений, внутри нее словно раскаленный металл разливался.       — Райнер… — она выдохнула его имя из своих легких, пока внутрь нее погружался член.       Ни у одного из них и в мыслях не было сдерживать себя и свои стоны удовольствия. Кожаный диван сильно шатался и скрипел под ними, но это никого не останавливало. Ноги Лии покоились на его плечах, а Райнеру открывался самый совершенный на его взгляд вид.       Щеки Лии пылали огнем, алые губы изогнулись в форме буквы «о», издавая самые приятные для слуха Брауна звуки. Она коснулась своей груди, сминая ее пальцами. Одно это движение сводило его с ума.       Райнер внезапно остановился, когда его мышцы стали забиваться от долгих движений. Он потянул Лию на себя, усадив ее на колени, а сам откинулся на спинку дивана. Смит схватилась за его плечи, начиная подниматься и опускаться на его члене.       В комнате раздавались шлепки, хлюпанье и громкие стоны. Райнер сжал ее бедра в своих руках, а через секунду оставил на одной ягодице красный след от ладони. Лиа вскрикнула и сжалась, от чего Браун закатил глаза, откинув голову назад. Смит сразу же прижалась губами к его шее, открытым ключицам, проходясь пальцами по торсу.       Он крепче схватил бедра и потянулся к губам. Лиа стала двигаться гораздо медленнее, мышцы ног быстро уставали. Поэтому Райнеру пришлось взять инициативу в свои руки, начиная активнее двигать тазом.       Клитор от каждого движения прижимался к его тазовой кости, заставляя чувствовать внизу живота комок растущего наслаждения.       — Как же я… Скучал по тебе. — хрипло пробормотал он.       Райнер прикоснулся к чувствительному клитору, начиная его стимулировать. Лиа впилась в плечи, громко простонав прямо в его губы, ощущая, как она вот-вот достигнет оргазма. По телу пробежались мурашки, как только Лиа уловила хриплое рычание, раздающееся из груди Райнера. Она начала быстрее двигать бедрами навстречу движениям мужчины.       Уткнувшись в плечо, легкая судорога коснулась каждой точки в ее теле, а в горле пересохло от длительных стонов. Голова не сильно закружилась от настолько ярких чувств. Тело мгновенно расслабилось, а грудь начала тяжело вздыматься от учащенного дыхания.       Райнер, от интенсивных сжиманий ее тела, сильнее сжал бедра, а после поспешил выйти из нее. Пройдясь пару раз по члену ладонью, белесая жидкость брызнула ему на живот.       Единственным источником шума в комнате было их тяжелое дыхание. Оба сильно вспотели, по лицам и спинам стекали капли пота. Райнер и Лиа ощущали, что накопившееся годами напряжение и усталость, как рукой сняло. Теперь хотелось только одного — проводить все свои вечера в компании друг друга.       — Как ты узнал, что я нахожусь в том кафетерии? — спросила Лиа, отдышавшись.       — Все наши встречи произошли случайно, — отвечает Райнер. Точно ли это совершилось по воле случая или же это сама судьба их вновь свела вместе? Райнер сглатывает слюну и снова рассматривает лицо Лии. Пытается запомнить каждую деталь. — Можешь не беспокоиться, Эрвин ни о чем не узнает. Я верю тебе.       Они смотрят друг на друга, не отрывая взгляда. И молчат. Лиа прерывает зрительный контакт первый, кладя голову на его плечо. Райнер тихо выдыхает, обхватывает ее руками за талию и прижимает к себе ближе.       Как же этого не хватало. И речь не про физическую связь, а про моральную поддержку. Про объятия, про касания и про взгляды, полные тепла.       Что Лиа, что Райнер — заложники отвратительных обстоятельств, в которых оказались не по своей воле. С раннего возраста они не жили, а выживали. И это выживание продолжается по сей день.       Когда это закончится? Когда закончится долголетняя никому не нужная война? Когда прошлое перестанет гнаться за ними по пятам и наконец больше не будет мучить, приходя в кошмарах по ночам?       Воспоминания с войны, по истине, самые тяжелые, которые только могут быть у человека. От них так просто не избавиться, необходимо время. Но именно его у Лии и Райнера с каждым днем становится все меньше.