***
Утро началось с репетиций. В реалиях Лидии это было почти тоже, если бы утро началось с похорон. Если базовые парочку переборов она выучила, смогла вызубрить четыре текста песен, то успевать за группой для нее было еще сложно. Концерт был завтра. И нервы у всей команды были на пределе. — Так, ребзя! Это не дело. С каким настроем вы собрались отжигать? — подначил друзей Чес, которому порядком поднадоело сидеть на одном месте. — И что ты предлагаешь? — процедила Лидия, потирая затёкшую спину. — Авес знаменит своими заповедниками и птичьими зоопарками! Сечете, суть? — Предлагаешь забить на репетицию и уйти куролесить? Чес ты в своём уме?! — взорвался Глэм. — Хочешь опозориться на весь Авес? — Душнил не спрашивали, Глэм! — показал язык Гитарист. — Лидия? — Я согласна! Иначе Лорди найдет в себе силы, чтобы засунуть мне гитару в глотку. — Я предпочел бы задницу! — раздался уже менее гундявый голос из-под кучи подушек, взятых непонятно где. Швагенвагенс покраснела, вызвав довольный ржач шатена. — Боб? А что ты думаешь? — А мне за пациентом надо следить. — Что то вы слишком часто остаетесь наедине. — Пошел нахуй.***
— Ебать, чел, смотри, че для тебя откопал! Птица Счастья!!! — жизнерадостно трясся птицей, объявил музыкант. — Чес, верни павлина на место, пока нас отсюда не выгнали. — Какой-такой мавлин? — Боже, он не знает про существования павлинов. — фыркнула Лидия. — Ой, а ты не знаешь как правильно открыть пиво, чтобы пенка не изгадила штаны! Я же не превращаю это в драму! — Чес, Лидия не пьет пиво. — А я в птичнике впервые. Прикинь! — Чес, птичник — это здание, предназначенное для содержания и выращивания птицы… — Ну? Я все правильно сказал! — … кур, уток. Обычно на убой. А это зоопарк. — Ой все! Взял с собой википедию. После двух часов хождения от клетки к клетке ноги отваливались. Оба блондина не понимали, откуда у шатена столько энергии. — Ахренеть! У него и цыплята есть! — Павчи. — Че?.. — Павча. Выводок павочки. — Лидс, можно я выкину его к павлинам? — Скорее приживется у сипух. Не замечал их внешнее сходство? — Замечал. Некоторое время думал, что он может крутить башкой на триста шестьдесят градусов. — И сейчас так думаю. — Эй! — обиженно надул губы Глэм. Друзья свернули налево к предполагаемому выходу. Распрощавшись с птицами, троица покинула заповедник. Легкий ветерок обдувал их макушки. Лидия постоянно морщилась от наэлектризованных прядей, что лезли прямо в лицо. «Придём в номер. Отстригу ко всем чертям.» — торжественно пообещала она. Невдалеке замаячило огромное колесо обозрения. Как назло дорога до отеля шла через парк. — Эй, Глэм… — Нет. — оборвал его на полуслове блондин. — Я еще не договорил! — Мы итак потеряли кучу времени! — Аттракционы пустая трата времени! — твердо как мантру твердил Глэм. Еще некоторое время друзья препирались, меж тем подходя уже к выходу из парка. ситуация складывалась не в пользу шатена. Тот проигрывал по всем фронтам. Лидия поджала губы, заливаясь предательским румянцем. — Глэм, а я ни разу в парке аттракционов не была… Голубые глаза сверкнули робкой надеждой. Сердце девушки заколотилось в ожидании. Было дико стыдно просить брата о подобном. Ей было далеко не пять лет, чтобы канючить как капризный ребенок в попытке выпросить желаемое. Но, Боже мой, она готова была унизиться и дальше. Отобранное в свое время детство, запертые желания крошки Лиди — все это просилось наружу. Пусть разум назойливой мухой напоминал о своих «успехах» в гитаре, вернутся к репетиции было выше ее сил. Это был контрудар. Блондин вымученно выдохнул. — У меня изначально не было выбора… Он вновь вернул привычную улыбку на лицо, разворачиваясь обратно под одобрительные «еху» Чеса. Подросток протянул сестре руку. Из-под джинсовой куртки выглянул черный напульсник. Девушка обхватила тонкую кисть, чувствуя как знакомое тепло расползается нежной негой по телу. — С чего начнем? Шатен обворожительно улыбнулся, сверкая широкой щелью между зубов. Глэм пожал плечами. — А с чего обычно начинают? — Может быть с классики? Типа американских горок? — Можно. Я все равно в глаза их не видел, судить правильное ли решение не могу. Любовь к птицам отражалась в каждой детальке. В декоративных качелях, оформленных в виде гусей, что тянут свои длинные шеи, и кажется скоро взаправду взлетят. В плетеной корзине, похожей на гнездо. Она предназначалась для самых маленьких. Такие качели не могли подняться высоко и висели едва не на уровне земли. В мягких игрушках, которые служили призом в тире. Глэму почему-то очень захотелось плюшевого вороненка, хотя он в жизни не питал интереса к пылесборникам. Шарики с рисунками аистов, филинов, снегирей. И каждый за штуку баксов. Да что говорить! Даже вагончики были похожи на сапсанов! Заплатив за поездку, троица уселась и прицепила ремни безопасности. — Волосы советую собрать. А то не дай Бог, что случится. Глэм не стал спорить, мирно завязав прилично отросшие волосы в низкий хвост. Сестра также последовала его примеру. — А мне? Чес обиженно захлопал глазами. Через минуту крысиный хвостик на макушке опоясывал белый бантик с хеллоу-китти. Других резинок у бывшего скрипача, увы, не осталось. — Ремни в процессе не отстегивать. С мест не вставать. — Вы че нас совсем за дегенератов держите? Запустившая их девушка смерила шатена таким взглядом, что даже у Глэма пробежали мурашки. — Я за два года подработки в этом месте повидала многое. Если я проговариваю на ваш взгляд элементарные правила, то поздравляю ваш IQ выше среднего и вы не умрете тупой смертью из-за отсутствия инстинкта самосохранения. А теперь поехали. Она нажала на рычаг. Последнее, что услышали ребята перед тем как вагончик тронулся, это «зачем я поступала на филологию». — Бедные студенты… — сочувственно промычал Чес. Вагончик заехал в небольшой тоннель. Стены со скалистым орнаментом и сидящие на искусственных выемках сородичи соколов, их скрипящие как несмазанные после дождя карусели голоса помогали прочувствовать атмосферу. Лидия на всякий случай взяла брата за руку. Свет в конце пути ослепил ребят на мгновение. Не сразу, но они поняли что движутся вверх. Оценив высоту, девушка вцепилась еще в железный поручень. — Мальчики, я передумала. Снимите меня отсюда! — Не дрейфь! Смотри, Глэм не боится! Спуск становился все ближе. Лидия зажмурилась. — Раз… — Два… — Три… Троицу вжало в спинку не самых мягких кресел. Теперь выбор птицы был очевиден. Вагонетку несло с бешеной скоростью вниз. Девушка завизжала. Страх смешался с восторгом и диким адреналином. Траектория полета у птички была нехилой. Мотания то вверх, то вниз заставили Чеса почувствовать себя не лучшим образом. Кажется парень переоценил свой вестибулярный аппарат. «Чем-то похоже на наши отношения с Густавом — хихикнул Глэм. — Такие же качели. То все нормально, то спасайся кто может.» По окончанию трассы студентка помогла троице покинуть аттракцион. На ее язвительное «ну что может еще разок» Чес показал средний палец. Та только рассмеялась. — Куда дальше, изволите? — Туда, где поменьше экстрима. Удивительно, но даже в городе, повернутом на птицах можно найти что-то на птиц не похожее. Малышовая карусель. Восемь фигурок. Лебедь, утка, страус, пеликан, петух, фламинго, пингвин и свинья. Вот прям реальная, мультяшная хрюшка с ромашкой за ухом. Офигенное сочетание. — Я, блять, ненавижу тебя. — Ты ж сам просил поменьше экстрима! — театрально восклицает блондин, восседающий на пингвине и едва не сползающий с него. Да это стоило ему еще пятьсот рублей. И нет он не жалел об этом. Сладкая вата купленная после показалась Глэму слишком сахарной. К тому же пришлось знатно побегать от противных ос, что слетелись на лакомство уже через десять секунд. Орешки и цукаты были жестковатыми, а вот мороженое, похожее на голову воробья превзошло все ожидания. После перекуса друзья походили вокруг озера, покатались на «лебедях», и в конце концов ноги сами вернулись к красочному шатру тира. Черный вороненок с угольными бусинками вместо глаз так и просился в руки. — Сколько стоит? — Шестьсот за десятку. Попадешь больше восьми раз — выбирай игрушку. Меньше, тут уж не обессуй! Лови ластик или лазерную указку. Брать будете? — Нет спасибо. — с завистью протянул гитарист. Зрение у него было так себе. Да и денег они потратили прилично. Шанс попасть во все цели был на нуле. — Ну как хочешь пацан. Широкими шагами парень поспешил убраться прочь. Лидия едва поспевала за ним. — Эй, братишка! Ты что расстроился? Куда так погнал! — постарался остановить его Чес. — Нет. Просто…просто дурость. Не берите в головы! Лидия прикусила щеку изнутри. — Знаешь, Глэм, а мне например понравилась Киви. А тебе? Подросток стушевался, но все же пробубнил себе под нос: ворон. — Тот что с бантиком? — Тот что с блестящими кругляшами вместо глаз. Как настоящий. А вообще, забудьте! Правда. Извините за такое поведение. Чес резко затормозил. — Мне совсем неподозрительно нужно в туалет. Я надолго! Идите! Не ждите! И пулей рванул в кусты. Лидия подхватила брата под руку, уводя подальше от тира. Вечерело. Ребята не заметили как пронесся день. Потихоньку включались фонари. Посетителей становилось все меньше и меньше. Около огромной арки брата и сестру остановил хитроватого вида мужчина, длинный и острый как жердь. — Господа и дамы! Не желаете ли купить у нас фотографии? Он как фокусник в цирке пошевелил руками и фотографии их времяпровождения возникли перед глазами сиблингов. — Кто вам разрешал нас снимать исподтишка? — холодно поинтересовался Глэм. — Всего за пять двести вы получите набор из трех незабываемых фотографий и сохраните незабываемые впечатления!!! Лидия брезгливо ухватилась за кончик фото. — И за это вы предлагаете заплатить пять тысяч? Вы в своем уме? Качество отвратительное, свет не поставлен. Вы снимали на фотоаппарат или на лупу? Нет. Мы не будем тратить деньги на такое убожество. Последнее слово она интонационно выделила. Возможно этот человек продолжил бы спор, если б в него не влетел Чес. — Блять, чуваки! Быстро ноги в руки и бежим! — задыхаясь прохрипел он. — Что случилось? Почему ты… — Нет времени! Валим! Я подстрелил ему яйца! — Кому прострелил?! Какие яйца?! -ошарашенно уставился Глэм. — Мужские, блять! Быстрее! Он ухватил другана за шкирку, уносясь из парка. Блондин же в свою очередь ухватился за Лидию, которая так и не отдала фотографию обратно.***
Троица тяжело дышала. Пульс стучал в висках, голова кружилась от недостатка кислорода. — Чес, что это было?.. — с трудом выдавил из себя гитарист. — От кого мы бежали? — От владельца тира. — в тон ему ответил задыхающийся от погони Чес. — Я хотел выиграть тебе вороненка. И случайно попал ему между ног. Лидия округлила глаза. — Как можно случайно попасть между ног?! — Ну может не случайно… — отмахнулся Чес. — У него банки к полкам приклеены. Я проверил. Из-за пазухи шатен вытащил столь желанную награду. В глазах Глэма защипало, но он быстро взял себя в руки. — Всегда пожалуйста! Лидия, твоя киви! — Чес, ты редкостный болван…- изумленно прошептала девушка. — Хе…спасибо!***
— Здрасте приехали! Где вас черти носили? Отлучались на два-три часа, а пришли к восьми вечера? — Не гунди, Боб! Близнецам нужно было расслабится. — отмахнулся Чес. Усталые брат с сестрой даже исправлять его не стали. — Как Лорди? — с надеждой спросила Лидия. — Еще не сдох. — хмыкнул Боб, периодически поглядывая на кастрюлю, в которой вот-вот должна была закипеть вода. — Че готовим? — не забыл засунуть нос в кастрюлю Чес. — Пельмени. С телятиной. По ошибке тетка пробила как говяжьи. Так что вышло дешевле. — Сегодня пируем по-королевски!!! Вот это я понимаю хорошее завершение дня!!! Ужин подоспел через десять минут. Даже Лорди выполз из своей импровизированной берлоги из одеял и подушек, чтобы поесть. По кружкам разлили чай. Лидия не сразу привыкла к его вкусу. Пакетированный чай сильно отличался от чая, который обычно заваривал Ровд. И пусть старика-дворецкого девушка терпеть не могла, нельзя было не признать, что искусство чаепития он познал сполна. Пельмени оказались сочными и вкусными. Нежное мясо и тонкое тесто просто таяло во рту. На фоне гудел едва живой приемник, а Глэм отчитывал Чеса за чрезмерное употребление майонеза и кетчупа. Лорди наслаждался вернувшейся возможностью свободно дышать и ощущать запахи, Боб с наслаждением слушал истории о парке. Лидии вдруг пришло в голову, что именно это и есть уют. Именно так должны протекать счастливые вечера. Чаепития, да и вообще любые приемы пищи, в доме Швагенвагенсов отличались. Для того, чтобы подсластить вкусный, но уж очень насыщенный и крепкий напиток, приходилось чуть ли не с бубном танцевать. Сладости были под строжайшим запретом. Даже варенья в кладовке не водилось. А уж разговоры за столом приравнивались к смертному греху. В воздухе висела тяжелая тишина, напряжение в тысячу вольт. Было душно как в склепе. Изысканность и дороговизна блюд терялись в такой атмосфере. Никакого наслаждения от времяпровождения. А сейчас ей было хорошо? Появилось ли наслаждение? Лидия в очередной раз оглядела новых друзей. С ними не нужно было лебезить, следить за словами и держать лицо. И даже если ты смахнешь локтем вилку, никто не осудит тебя, не станет сплетничать об отсутствии этикета. В этой компании последнего априори быть не может. Неотесанные, грубоватые, но такие родные. Удивительно, что за девятнадцать лет она ни разу не почувствовала такого дома. А с людьми, которых знает меньше двух месяцев, уже осязает неразрывную связь. Да. Ей хорошо. Рядом брат, друзья. Так ощущается счастье. Так ощущается свобода. — Ну так что с концертом решили? — надавил на больную мозоль Глэм. — А че? — не сразу врубился Чес. — Лидия или Лорди? — Нихуясе у вас приколюхи… — поперхнулся Рыжий. — Я вообще-то еще живой. Надобность в замене преждевременная, вам не кажется? — Подписываюсь под каждым словом! — мигом встряла девушка, едва не подавившись последним пельменем. — А как с репетициями быть? — Глэм, не тупи. Сейчас только полдесятого. По закону до одиннадцати мы можем делать, все что захотим. И вообще. Две соседние комнаты слева пустуют, а справа молодая парочка. — И что? Лорди смерил блондина взглядом. — Они меня еще вчера затрахали. Ночью как кролики сношаются, а утром дрыхнут сволочи. Можно сказать ща им серенаду любовную устроим! Уши светловолосого гитариста мигом окрасились в бордовый. Лидия выдохнула. С души камень свалился. — А ты че вздыхаешь? Следующий город вместе с нами покорять будешь! — Нет, спасибо. Кхм! Кому-то ванна нужна будет? Я надолго… Боб мотнул головой в сторону тарелок. — Не переживай. Пока мы репетируем, нам не до водных процедур. — улыбнулся Глэм, уже загораясь от предвкушения гитарного соло.***
«Твои волосы-твоя гордость. — эхом звучит ненавистный тембр голоса в голове, пока ножницы кромсают кудрявую паклю на куски. — издавна девушкам запрещалось отрезать косы. Только распущенные женщины позволяли себе такую вольность. Отрезание косы значилось наказанием. Женщина со стрижкой-бесчестная, мерзкая, лишенная женственности и элегантности сущность. Одно дело подровнять концы, другое дело отрезать под корень. Позор. Позор. И еще раз позор!» Нашёлся знаток женщин. Светлые кудри оседают на пол небольшим холмиком. А вместе с ними обрывается еще одна нейлоновая нить, соединяющая Лидию с Густавом. Выглядит так себе. Узкое лицо становится в разы уже, а остатки волос, закручиваются в колечки. На этот раз в крупные. Со стороны блондинка напоминает мальчика Изю, сбежавшего с урока математики. — Теперь я тоже мерзкая сущность, отец? Не имеющая права существовать? Смешок. — А знаешь, кто ты? Ты просто… Она материт бедное зеркало от души. Пусть спонтанное решение, возможно ее типажу лица не пойдет такая причёска, но это её решение. И любой кто скажет свое фи, получит от нее лишь один знак. Средний палец. — И на гитаре я научусь играть… Со временем. Слезы высыхают. Завтрашний концерт принадлежит Лорди. Но следующий станет ее триумфом. Кто знает, может будь у нее чуть больше времени, то и этот бы представлялся как потрясающая возможность испытать себя, а не как сатанинская пытка. Пусть жуткий облик отца все еще стоит за спиной, нашептывая гадости, Лидия докажет, что в силах преодолеть эту гребанную галлюцинацию. Самой себе докажет. — Я не позор. И не бездарность. Никто из нас таковым не является. Но сначала за собой стоило убрать.***
Настенные часы показывали полночь. Из всей четверки очереди в ванну дождался только брат. Едва увидев сестру, он округлил глаза, явно не ожидавший таких радикальных перемен. — Ванна свободна. — Охренеть… — Неоднозначная реакция. — Кхм. Будем надеяться, что они быстро отрастают. Кажется ты переборщила маленько. — Когда кажется креститься надо. — Как знаешь. Дело твое. Но давай в следующий раз остановимся на каре… — Тебя забыли спросить. — Я серьезно, Лидс! Я-не Густав. Я поддержу тебя в любом начинании, если это не опасно для жизни. Будь то стрижка или резкая смена стиля. Однако есть много нюансов, связанных с тонкостью работы парикмахера и стилиста. К примеру, если краситься в домашних условиях, можно спалить все волосы. Меня безусловно радует, что ты хочешь меняться, искать себя. Советы не равно запретам. Понимаешь? — Конечно… — Или еще пример-пирсинг. Надо знать места, где тебя не оставят со шрамом и не заразят какой-нибудь дрянью. — Я еще не думала о таком. — Зато я подумываю. Если что присоединяйся. — Учту. — Я доверяю тебе, Лидия. Пожалуйста отвечай мне тем же. — Постараюсь. — Неловкие объятья? — Неловкие объятья! Глэм притянул сестру к себе, зарываясь носом в остатки длинных волос. От них пахло травяным, не самого лучшего качества, шампунем. Этот запах сейчас казался слаще аромата роз. Потому что его носил родной человек. — Ты сегодня расчувствовался. — Извини. — парень сжал ее чуть сильнее. — Ну все-все! Иди уже. Советчик блин. — смущенно пробормотала блондинка. Глэм чмокнул сестру в щеку, окончательно вогнав ее в краску. — Спокойной ночи, Лидс! Она улыбнулась. — Спокойной ночи…