Мусорное пятно

      25 сентября 11.30 Кения, Найроби        — Канада!.. Канада! — несясь по коридору отеля, орет Америка, чтобы предупредить брата о своем приближении. Поэтому, резко распахнутая дверь, не становится для того неожиданностью. Кленовый, сидя на полу, на пушистом ковре спальни, продолжает спокойно разбирать свои вещи, не обращая особого внимания на вломившегося к нему США. Любимая футболка, вытащенная из рюкзака, выглядит жутко помятой, но он все равно поднимает ее на уровень глаз, расправляя, чтобы увидеть весь масштаб катастрофы.        — Они не отдают мне багаж, — раздраженно рыкает Америка, и вырывает футболку из рук брата, чтобы та не отвлекала от него внимание. Канада хмурится. В первую очередь, потому что чует беспокойство омеги, а он не должен его чувствовать. — Мне кажется, его не пропустили через контрольный пункт… И.Иии… В аэропорту этой страны.       Омеги сейчас очень большая редкость, не только среди воплощений, где можно по пальцам пересчитать несколько городов, но и среди простых смертных. За годы травли, начиная с XII века и по XVII век, когда мыслители тех времен решили, что существовать имеют право только две динамики: мужчины, то есть альфы и женщины — беты, их численность снизилась до 0,5%. Сейчас показатели немного выше, около 4% от населения Земли и продолжают расти. Причем порядка 1,5% из этих 4% проживают в США. И если в таких частях света как Европа, Америка и Австралия к омегам относятся более-менее терпимо, то вот в этой же Кении, куда они прилетели на собрание, омег не жалуют от слова совсем. Пребывание на территории страны им запрещено вплоть до уголовной ответственности. Считается, что среди населения Кении омег нет. А если учесть факт, что омега может родиться только у омеги, — то их и не будет, если кто-то заезжий не пристроится. Да омеги не особенно и стремятся пробраться туда, где их не ждут, потому что легко определяются по сладкому запаху, да к тому же у них у всех красные глаза. Причем считается, что красные глаза могут быть только у омег, поэтому если кому-то не повезет родиться с подобного цвета радужкой… он никогда не сможет добиться высокого статуса, даже, несмотря на альфа динамику. И это если его не убьют при рождении.        — Думаешь, он уже у оперативных служб, и тебя привлекут к ответственности за ввоз запрещенных препаратов? — встрепенувшись, интересуется Канада. От чего, нависающий над ним Америка, замирает на секунду, переваривая услышанное, а затем бросает футболку обратно.       — Не только это, Кан. Мне нужны эти препараты.       Штаты нервничает, из-за чего начинает бродить вокруг брата кругами, задумчиво приложив пальцы правой руки к подбородку. И, на самом деле есть от чего. Без препаратов блокирующих запах, он не сможет спокойно перемещаться по Кении, не выдав своей сущности, как не сможет и улететь. А если учесть, что у него второй день течка, то… все совсем плохо.       — В багаже было, что-то, что может указать на тебя? — интересуется Канада, отложив свои вещи в сторону, полностью сосредоточившись на проблеме брата. Страшно представить, какой хаос начнется в мире, если предать огласке динамику Соединенных Штатов. Сразу найдутся желающие оспорить территории. Один омега и почти двести альф… самым грозным из которых он уже успел насолить.        — Кроме того, что он прилетел рейсом из Америки и что сам Америка потерял багаж — нет. Но там остались вся моя гигиена и линзы, — тянет Штаты, уже заламывая пальцы и едва не воя.              — Какого? Аме, почему ты не надел их сразу?       — Потому что я собирался спать в самолете. А как можно спать в линзах? У меня и так от них глаза болят.       Более нелепое оправдание даже придумать сложно. Но Канада не будет его упрекать. Можно сказать, он уже привык к некоторой безалаберности Америки, и не собирается еще больше его изводить своими придирками. И на будущее, похоже придется брать братовы препараты себе в багаж. Это существенно снизит риски для него.              Канада удобнее садится на полу, а затем хлопает по ковру перед собой, предлагая устроиться рядом и Америке. Тот не отказывается, он садится к нему спиной и пододвигается ближе, пока не упирается ему в торс. Сильные руки, обнимая, прижимают его к себе плотнее, и так удерживают некоторое время, пока омега, почувствовав тепло близкого человека, немного не успокаивается, а после и полностью не ложится на Канаду.       — Так, что? Предлагаешь совершить набег на полицейские отделения Найроби? — говорит Канада в шею американца и тот нагло откидывается назад, удобно устраивая голову у него на плече.       — Уже. Я всполошил свое посольство. USSS разворачивают тайную миссию по обнаружению и изъятию. Надеюсь, все пройдет тихо. Не хочу разборок на этой территории.       — Хо-ро-шо… Забавно будет, если их кто-то застукает, — смеется Канада. — Я прям вижу заглавия на первых страницах журналов: «Соединенные Штаты Америки прибыл на Ассамблею ЮНЕП и тайно шныряет по отделениям гражданской безопасности».       — Не каркай, бро, я и так весь извелся, — неловко тыкает локтем в его бок Америка, а затем подозрительно молчит. Канада отлично знает это молчание, когда его брат практически перестает дышать, чаще всего оно является предвестником какого-то пиздеца, в который его хотят втянуть.       — Ну, говори уже. Задохнешься…              — Они не успеют. Собрание на четыре, а действие блокаторов уже заканчивается… Поэтому мне нужно, чтобы ты купил мне другие… — чувствуя нарастающее недовольство, Штаты осторожно гладит его по руке, успокаивая, а затем продолжает, не услышав протеста:        — Я знаю, что в аптеки лучше не соваться, но, мне донесли, что за городом, в трущобах живут племена народности Луо, у которых вполне могут быть аналоги, из их нетрадиционной медицины.       — Почему ты не отправишь Германа? — все-таки пробует сопротивляться младший, не желая после перелета шастать по неизвестным трущобам в жаркую погоду. Он вообще зной плохо переносит.        — Герман устанавливает прослушку на сигнальные системы и системы связи аэропорта, — фыркают в ответ, и Канада соглашается, что это весомый аргумент, но все же заявляет:        — Но я жирафов боюсь!.. ***       15:50 Штаб-квартира ЮНЕП. 10 минут до начала заседания.       — Кааан… Что-то не так. Это какое-то психотропное. Мне то кричать, то поссать хочется… — ноет Америка, согнувшись на своем месте в конференц-зале.       — А я тебе говорил, дома сиди… — отмахивается Канада, традиционно сидящий слева от него, но, заметив жалкое состояние брата, смягчается: — Может, выйдешь? — Он даже согласен до отеля его проводить, и остаться рядом, пока тому не полегчает. А то мало ли, вдруг кенийцы отраву дали.        — А Британия уже пришел? — оба смотрят на входную дверь в конференц-зал, и оба подавлено выдыхают, обнажив уже вошедшего страну.       — Походу, не выйду, — обхватывает живот руками и утыкается головой в стол Америка. — Прицепится же, потом нудить будет. Подлодки снова вспомнит… Я, наверное, просто тут тихонечко посижу…       — А что с Аме? — Интересуется Франция, занимая место над Канадой, и тот просто пожимая плечами, беззаботно отвечает:       — Ничего, желудок немного прихватило.        — Мне стоит волноваться? — с подозрением глядя сверху вниз, спрашивает Великобритания и слышит «нет» от Америки, который все же подбирается со стола, принимая более приемлемую для делового совещания позу.       Через несколько минут Канада толкает его в плечо со словами:        — О, смотри, русский.        Тот сразу оживляется и поворачивается к входу. Встречается взглядом с Россией. Показывает ему фак, получает такой же в ответ и, удовлетворенно улыбаясь, отворачивается обратно. Ритуал приветствия проведен по всем нормам.       — И не надоедает? — смеясь, спрашивает Канада.       — Не-а… ***       Собрание проходит спокойно. Не совсем результативно… точнее, совсем не результативно, но сдержанно. Пока ЮНЕП не решает растормошить Америку.       Америку неплохо заносит в высказываниях, а осознает он, что излишне разошелся, только когда Великобритания с верхнего ряда рычит ему на ухо:       — У тебя что, нюх забило? Если ты сейчас же не прекратишь, на тебя набросятся всей стаей…       Тогда Штаты понимает — ему, действительно, забило нюх. Он вообще не может почувствовать настроение в зале. От этого злится еще больше, но рассудительно садиться на место, стараясь совладать с излишней эмоциональностью.       Соединенное Королевство предлагает закончить собрание, а затем простит Америку задержаться в зале. Естественно он видит, что с сыном не все в порядке, ему необходимо знать, насколько сильно. Когда последняя страна покидает помещение, он спускается на второй ряд и, остановившись напротив все так же сидящего США, спрашивает:        — Зачем это было?       Америке неловко. Он сам понимает, что поступил глупо и что достойные страны так не делают, и что быть самим собой — это неправильно…       — Да не зачем… Просто не нравится, когда перекатывают все на меня.       — «Просто»… от «не зачем» полил страны грязью. Чего ты хотел добиться таким образом? Новых конфликтов за просто так? — Британия злится, от того повышает голос, но аурой своей не давит, помнит, кто перед ним.       — Америка, я же просил тебя, не нагнетай обстановку. Спровоцируешь кого-то, таким образом, и я на твою сторону не стану. А ты что делаешь? Открыл рот и сразу настроил против себя четыре страны.        — Это не было намеренно, — Штаты отводит взгляд от отца в стол и зарывается руками в синие волосы. — Не смог проконтролировать гормональный всплеск.       Ну вот, тема зашла за омежью сущность, и Великобритания меняется во взгляде. Он не старается скрыть брезгливость и пренебрежение. Он всегда считал слабостью, когда Америка списывал свои косяки на особенности организма. Страна не должен быть подвластен эмоциональному настроению, в решении даже самых пустяковых задач.        — Не можешь контролировать… Я тебе выход давно предлагал. Будь ты колонией, всем спокойнее стало бы. Не должны, такие как ты, управлять этим миром. Не предназначены для этого, сколько из кожи не лезь.       — Я всего лишь пытаюсь выжить. Не нужно мне попрекать тем, что я воплотился не таким, как тебе хотелось. Что у тебя просто рука не поднялась и что я чума этого мира. Самому уже тошно… — Штаты не смотрит на Великобританию, он говорит это, все так же уставившись в поверхность стола, поэтому, немного вздрагивает, когда отец садится рядом, с правой от него стороны, и левой рукой обнимает его за плечи, притягивая ближе к себе. Это разрушает ту хрупкую, сколоченную из обломков гордости, плотину самообладания. Штаты больше не может держать себя в руках. Он поднимается со своего места, вырываясь из плена абьюзивных утешений. Пытается сбежать от отца, пока тот не увидел его слезы. Вдогонку получает ласковое:        — И не зли меня. Сам знаешь, чтобы тебя подмять, мне и войну начинать не нужно. ***       Наткнувшись на РФ в коридоре, Америка даже не знает, что ему думать, в голове полная сумятица и России там не место.       Он чувствует себя изгоем, без своего места в мире, несмотря на обширные территории. Он не понимает, почему должен даже отцу доказывать, что имеет право на существование? Почему именно от него требуют все время брать ответственность на себя? Почему он должен сражаться против всего мира и не иметь права на свои радости? Не иметь возможности элементарно расслабиться.       Потому что щенок надел фальшивые зубы и выбежал вперед стаи?       Ему хочется забиться в угол и рыдать в голос, до того давят на грудную клетку чужие ожидания. До того натерла горло удавка, ограничений.       Штаты понимает, что сейчас вовсе потеряется в жалости к себе, когда ловит себя на выискивании подходящего угла. Он ускоряет шаг, чтобы быстрее покинуть здание ЮНЕП и забиться куда-то в глухое уединенное место, но натыкается на лестнице, на сидящего там, сразу на ступеньках, Украину. Он практически не замечал эту страну до недавнего времени, но теперь тот ему важен.       Особенно сейчас. Когда хочется, что бы кто-то утешил. Юки, это конечно не тот альфа, за статусом которого можно спрятаться и тявкать на всех окружающих, ничего не боясь. Это скорее такой тип тихой страны, в которую, нужно бросить кирпичом, чтобы расшевелить. Но сейчас он выглядит таким уютным. США знает, что его не станут ни прогонять, ни упрекать, если он напросится на поддержку. Довольно странно это осознавать, зная, что желто-голубой, ищет помощи у него же.       США осторожно приближается к нему и садится рядом. Он видит, что альфа в подавленном настроении, но пододвигается ближе. На самом деле, он хочет забраться к нему на колени, и, улечься там, свернувшись клубочком, чтобы впитывать чужое тепло, послав подальше весь окружающий мир. Он уже представляет, как приятно будет устроиться в кольце его рук. Прямо теплая судорога проходит по телу, уже требуя перебраться… прикоснуться, и Америка касается. Знает, что не должен, но ему нужно. Поэтому и наваливается плечом на плечо Укропа, тем самым слегка его пошатнув. Контакт сразу приносит некоторое облегчение: он не один, его не гонят… Но Украина смотрит подозрительно, а значит, его не совсем поняли.       — Там дальше есть лавочка, — стараясь сделать тон беззаботным, еле как улыбается ему Америка, и хорошо, что глаз не видно.       — Угу, — это все, что отвечает Украина, наваливаясь плечом в ответ, и Штаты понимает: можно. Ему разрешили побыть слабым.        — Прихватило, да? — интересуется он, неспроста же тот сразу на ступеньках сидит. В ответ получает вымученную улыбку и легкий кивок. Америке становится совестно: тут стране плохо, а он со своими заскоками лезет. — Ну… А хочешь, я ему Айфоны в два раза дороже толкать буду.       — Да, — смеется Укроп. — Это поможет.       У Юки хриплый смех. Штаты не чувствует его запах, но помнит. Пахнет ни резко, ни вызывающе, а как пшеничный хлеб, только из печи… и уже от этого воспоминания ему становиться настолько уютно, что контролировать порыв, забраться на украинца, становится невыносимо. Даже если он его раздавит.       Ситуацию спасают ворвавшиеся во двор организации подростки, почти дети. Как маленький шумный вихрь они носятся по площадке, гоняя на скейтах, и Штаты отвлекается.        — Вы все делаете неправильно, — заявляет он на английском, когда за третьим разом у парнишки не получается обернуть скейт в воздухе во время прыжка и приземлиться потом на его доску. Ребятня бросает возиться между собой, и во все глаза таращится на воплощения двух стран. И если Укропу дела до них нет, то Штаты охотно машет рукой, обозначая себя хозяином брошенной фразы.       — А ты покажи как нужно! — с вызовом говорит самый дерзкий пацан, также на английском, но жутко ломаном, и заметно удивляется, едва не прячась за спинами своих сверстников, когда страна поднимается со ступенек, дать ему пару уроков.       Америка не успевает даже толком переключиться на сменившуюся обстановку, когда краем глаза замечает спускающегося лестницей Россию — земля уходит из-под ног. Боже… если они с Украиной сейчас подерутся, то ему придется вмешаться. Юки сам не потянет, а он тоже не готов к схватке с РФ. Он вообще никогда к ней не готов. Этот альфа вызывает у него желания иного рода. Те, которые он никогда не сможет воплотить в реальность из-за надетой на него маски.       Они не дерутся. Но Америка все равно наблюдает. Дурачась с детьми, он имеет веский предлог находиться поблизости, а значит, его не обвинят в слежке.       Когда Украина спокойно уходит, у Штатов словно гора с плеч падает. И он действительно может немного расслабиться в окружении детей. Ну, пока их не гонит Кения.       Кения и США не мирятся с первого дня, как познакомились. Великобританию Кения тоже не любит. Работорговля сыграла весомую роль в их взаимоотношениях. А еще, свою независимость он получил сравнительно недавно и только-только начал вкладывать собственные ресурсы на свое же развитие. Смотря на всегда сверкающего, беззаботного Штаты, он не видит препятствий, через которые тот прошел. Он видит его тем братом, которому Британия отдавал все, что брал у него. Он его ненавидит. Поэтому и накидывается при первой возможности.       Для Америки его выпад не становится чем-то новым или неожиданным, но сейчас появился непредусмотренный фактор. Российская Федерация.       Омега не знает, разнимет Россия их, если он ударит, или примет сторону кенийца. Второе неприемлемо, но вполне вероятно. А значит, придется импровизировать, чтобы не допустить драки.       На самом деле Соединенные Штаты всячески избегает драк с Россией один на один. Он знает, что не вывезет, поэтому первым никогда не нападет. Просто потому, что ему кажется, что сейчас, когда они бродят кругами друг напротив друга с оскаленными клыками, и пеной у рта — между ними сохраняется некоторое уважение и интерес к противнику. Которое исчезнет, как только Россия его отмудохает. США не может это отдать, у него больная зависимость, он слишком долго добивался внимания этого альфы. Пусть и внимание это основано на неприязни, но оно полностью принадлежит ему… пока.       Благо Кения предсказуемо реагирует на попытку пошатнуть его статус при свидетелях. Но вот свидетель реагирует неправильно. Америка видит, что Россия больше направил внимание на его поступок, а не на реакцию другой страны и ему становиться не по себе.       РФ молчит, возвышаясь над ним и хмуря белые брови. Изучает его, шаря синющими глазами практически под кожей, и омега не знает, что он пытается отыскать, или уже отыскал. Благодаря туземной фармацевтике он не может ощутить ни настроения альфы, ни его запаха. Поэтому он машет рукой перед его глазами, надеясь сбить с мысли, какие бы выводы тот себе не делал с такой сосредоточенной физиономией, а в ответ получает:        — Ты себя нормально чувствуешь?       Омега внутри весь сжимается. Нет. Не нормально он себя чувствует. Совсем. Но как сказать, когда при осознании того, что Росс о нем волнуется, в горле ком образовался.       Когда Россия берет сигарету в зубы, а руками тянется к нему, Америке кажется, что его сейчас обнимут, прижмут к себе, по спинке погладят. Он ждет этого, застыв на месте и можно сказать, приготовившись окунуться в желанное тепло, но русский тянет с него очки…       Мозг включается за секунду. Мгновенный анализ обстановки, и Штаты, оставив очки у России в руках, срывается на бег. Не круто конечно получается, но лучше так, чем он покажет свои глаза или ввяжется в драку в попытке сохранить аксессуар на мести. Тем более у него есть еще двое. Нужно только уличить момент, чтобы аккуратно их надеть. У него получается… Вскоре и от альфы удается отделаться.       Америка ставит перед собой цель, как можно скорее покинуть этот город и эту страну. Даже если придется переплатить.