Дым сигарет и аромат хвои

Трубку сняли и немного грубоватый голос заставил подскочить. — Алло. — Алло, Мистер Шоу? Финни мысленно побил себя по щекам, что не поздоровался, а тихо промямлил его фамилию. — Финни, привет. Что-то случилось? Голос на том конце, вытеснял из сердца грусть. — Отец на рыбалке, вроде, а Гвен, как всегда, ночует у подруги. — О, так ты совсем один? — Да... — Парниша задержал дыхание на несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, и начал тараторить. — У меня кассеты есть. Вы не хотите посмотреть кино? Есть "Кэрри" и "Близкие контакты третьей степени", но отец запрещает мне такое смотреть... одному. — И ты не слушаешь его? — Послышался хрипловатый тембр. — Финни - непослушный мальчик. Мальчишка чувствовал как жар подступал к его щекам от низкого, вибрирующего голоса на той стороне провода. — Н-ну да. Вы придёте? Заикаясь пролепетал от волнения подросток. — Скоро буду. *** Гость ступил за порог. Уголки губ многозначительно поднялись. Очи становились полноводными глубокими реками, а грудь горела от желания. Альберт протянул ему кассету. Прочитав название, у парня округлились глаза. — Ух ты! Это же "Голова-ластик". Сердце готово было выскочить из груди от радости. Финн приложил кассету к груди и уже поспешил к телевизору, как его остановили. — Эй! Финни, ты ничего не забыл? — Ал чуть наклонился, и подставив щёку, постучал по ней указательным пальцем. Блэйк тут же благодарно чмокнул тренера. — Ещё несколько таких поцелуев и мы в расчете. Греясь птичкой в больших руках, Финн с приоткрытым ртом смотрел кино. Альберт гладил мягкие волосы, целовал макушку. Усаживал на свои колени, пока жгучее дыхание рисовало на шее подростка непристойные узоры. — Интересный фильм? Лёгкий поцелуй в шейку, чтоб привлечь внимание мальчишки. — М? Да, но я его не до конца понимаю. — Щекоча под майкой ключицу, Ал положил свой подбородок на его плечо и посматривал в телевизор. Тихий смех и на губах бейсболиста улыбка. — Вы хотите чаю или мармелада? — В данный момент я хочу кое-что другое. — Ладонь в ладошке затанцевала, и перехватывая кисть, игралась с линиями на внутренней стороне. — Пошли в твою комнату. Аккуратное касание грубоватых рук и тоненькие пальчики сплелись столь робко. — Я потом смогу досмотреть фильм? — Думаю, что эта кассета теперь твоя. Чуть задумчиво сказал мужчина средних лет, почёсывая подбородок. Счастливый Финни заговорил громче, чем того требовало расстояние между ними. — Спасибо, спасибо. Надо её будет спрятать, а потом Гвен показать, и ещё я... — Подросток вдруг потонул в льдисто-голубых очах, а свободная рука игралась с проседью в песчаных локонах, пряча пальцы в зыбучих песках. — Мистер Шоу, Вы самый лучший на свете. Уголок рта тренера съехал вверх, а гордая собой усмешка на мгновение показала белоснежные зубы. Шоу всячески старался радовать его. Лишённый любви с самого детства, Альберт распускался, словно цветок, который завял на подоконнике, очень давно. Забытый и брошенный всеми. Но он жаждал, чтобы его любили. Сам же он никогда не любил. — Тебя, оказывается, так просто подкупить. — Голос, казалось, опустился на октаву, утратив прежнюю интонацию, с которой он всегда разговаривал на поле. — А так ли легко заставить тебя играть? — Сняв его футбоку, Ал провёл руками по худой талии, выхватывая музыку из стонов. Взрослый замурлыкал, пробуя попасть в мальчишеские ноты. — Я ничего сверхъестественного не делаю, а ты уже поёшь для меня. В бездонных очах, виднелись яркие похотливые искорки. Альберту было мало, он хотел потешить себя и своё эго. — Вы останетесь? — Осторожно и сдержанно Финн искал ответы в глазах напротив. — Сестра не придёт, отец вроде у своего друга Джерри. Они, либо пьют, либо на рыбалке. Нарочито медленно склонив голову, чтобы подольше задержать на юноше взгляд, мужчина повернулся к работающему телевизору. — Хорошо, пойдём к тебе. Отголоски уверенных шагов звенели в ушах. Ал прошёл в комнату подростка и сел на кровать. Стоя на пороге, Финн смотрел, как мужчина стягивал с себя верхнюю одежду и поправлял волосы. Сев рядышком, достаточно близко, чтобы их колени соприкасались, мальчик поднял дрожащую руку к голове Альберта, затем вытянул пальцы, чтобы заправить несколько прядей за ухо. Провел кончиками по раковине. Чувствовал, как взрослый мгновенно замер. Иногда воображение тренера принимало искаженную и даже изуродованную версию тех желаний, которые таились глубоко внутри, но снаружи он оставался спокойным. Финни же показалось, что теперь уже без надобности всячески пытаться урвать хотя бы капельку внимания у этого мира. Трогая голую грудь парня, мужчина прошептал. — О тебе совсем никто не заботиться. — Он нежно целовал оголённое, покрытое родинками плечо. — У меня в голове не укладывается, как можно обижать такого ребёнка? Как можно его бить? Говорить о нём плохо? Твой отец редчайшая мразь. Финни глухо стонал, впитывая фразы. Подросток тлел под его взором, смущался прикосновений. Голос, тягучий, как мёд, заполнил без остатка. Парень тонул осознанно и с наслаждением: открыв рот, раскинув руки. Словно мистер Шоу - его персональная религия. Из глаз мальчика потекли слёзы. Они катились вниз от чужих слов, от собственных чувств. Тренер притянул к себе, наклонился, чтобы прижаться губами к блестящим остаткам влаги, украшавшим бледные щеки. Сердце Финни выпрыгнуло из груди с такой необузданной силой, что он подумал, что вот-вот отправиться на небеса. Юноша чувствовал седую щетину, как она царапала. — А Вы когда-нибудь представляли... меня? Неожиданно мужчина повернул к мальчонке голову, вопросительно заглядывая в глаза. Кажется, его очень заинтересовал вопрос. Ал жадно ловил тёплый взгляд. Вскоре этот мальчик всего себя подарит. Взрослый сплёл столь разные ладони вместе. Большая рука, накрывала маленькую и гладкую. Пальцы мужчины, казалось, воспламеняли. Кожа Альберта была слегка шершавая, но тёплая и очень приятная на ощупь. — Да. — Взрослый медленно мазал языком по тонкой шее, поднимаясь к уху, сцеловывал сахарный запах, кутая своим. Охристо-позолоченые прядки щекотали нагие плечи. — Я видел тебя полностью голым. — С ноткой волнения Финни ещё сильнее вцепился в его ладонь. — Слышал, как ты зовешь меня... и только меня. — Язык тронул мочку, а свободная рука расстегнула ремень и молнию на своих джинсах. — Скажи моё имя. Потянув ладошку Блэйка к растёгнутым штанам, он выжидал. — М-мистер Шоу... Альберт был одержим мальчишкой. Желал запечатлеть каждый момент в своей памяти. — Нет, Финни. — Плоть под тканью задыхалась, но когда щекотливые касания маленьких подушечек прошлись вдоль, Альберт почти плакал от осознания того, что будут делать тонкие ручонки. Шёпот сквозь стон повторил просьбу. — Скажи моё имя. Дождь из резких, но столь нежных поцелуев, пролился на щёки тренера. Блэйк взял его лицо в свои руки и посмотрел в глаза. — Альберт. Это больше, чем просто грешный огонь в груди. Это самое настоящее чувство власти над хрупким юношей в его руках. — Золотце... — Пропитавшиеся предэякулятом боксеры скинуты и Финн сидя на своей кровати, хлопал глазами. Испуг мешался с ожиданием. Ал зашёл издалека. — О многом не прошу, но я пойму, если ты не захо... — Нет, я хочу. От протеста своего игрока, тренер двумя пальцами трогал уздечку, истекающую тёплой смазкой. Его член пульсировал, а с рельефной головки упали терпкие капли. Скользкий кончик оказался между розовых тонких губ. Блэйк задавался вопросом, будет ли он громким, как другие взрослые в тех порнофильмах. И Альберт протяжно застонал. Насколько же прелестно тепло маленького рта. Мышцы пресса сразу напряглись, и мужчина шумно выдохнул, облокотившись об изножье кровати. Ал ласково тешил подростка лелея. — Ты молодец! Я так горжусь тем, что ты мой мальчик. А теперь нарисуй круги языком. — Финн сделал, как ему было велено. Позволил похвале пройти сквозь, как если бы она была источником его жизни. Словно бегущая кровь в венах. Язычок был тёплым, влажным, щекотливым. Шоу сквозь мычания глядел на него и не верил своим глазам. — Финни... Альберт тянул жадно к его волосам руку. Скользкий рот вбирал не до конца. Паренёк ещё не привык к размеру, и расслабить челюсти было проблематично. Непристойные звуки хлюпающей слюны и стонов тренера наполняли комнату. Прикрыв глаза, мужчина, словно в бреду, шептал всякое. Разлепив пьяные от похоти очи, он увидел, напротив силуэт в открытом окне. По лицу Альберта скользнула тень удивления, и на секунду одолел страх. Но эти эмоции вмиг рассеялись, когда мужчина лучше пригляделся. Робин лишь молча стоял стеною и пытался суметь дышать. В его тёмных глазах поблескивала влага. Блэйк бы не увидел друга, так как был к нему спиной. Пользуясь замешательством латиноса, Альберт захотел посмотреть, как парню станет больнее. Шоу улыбнулся. С каплей яда, даже с отвращением. Словно Робин - ничто. Одной рукой сжимая волосы Финна, он гадко лыбился, смотря Ареллано в глаза. Альберт помогал Блэйку рукой, но не насаживал сильнее, чем парень мог принять. Наконец взрослый посмотрел на Блэйка, что прикрыв очи, угождал ему. — Финни, тебе нравится? Ареллано сдавленно выдохнул от этих мерзких слов, а вены на шее вырисовывались отчётливее. Блэйк, больше не стыдясь, поднял глаза, и его полушепот был слышен обоим. — Да. Слюнки вытекали, медленно капая на кровать и бедра тренера. Головка уткнулась в узкое горло и Альберт довольно застонал. — Чудно. — Слёзы горечи на лице Ареллано, ручейками текли на лицо от этого зрелища. Ал продолжил издевательство. — Мальчик мой, а скажи, пожалуйста, тебе ведь больше никто не нужен? Оторвавшись от плоти, Блэйк ловя воздух, ответил. — Н-нет, не нужен. Финн скулил, а во взгляде столько любви, столько принятия. Прикрыв глаза, он был готов на всё в этом моменте. — Даже Робин? Альберт не смотрел на парня в открытом окне, но знал, что сердце того замерло. — Только Вы. В очах Альберта самый настоящий костёр и направлен он теперь исподлобья на Ареллано. С трудом удерживаясь на ногах, Робин затрясся. Руки сжались в кулаки, стиснутая челюсть очертила скулы. Слёзы лились, точно водопад. — Хороший мальчик... — Через несколько секунд, громкий стон удовольствия сорвался грешной музыкой с губ Альберта. Толстые верёвки спермы вытекали изо рта юноши на кровать. Душистые волны мальчишеских прядей впитали запах тренера окончательно. — Ты только мой, Финни. Только мой. Ареллано, развернувшись, бежал прочь, глухо встречая кедами траву. Внутри него не было ничего, кроме бездны отчаяния, которая вот-вот поглотит целиком и полностью. Он думал лишь об одном. О том, что готов убить Альберта.