Дым сигарет и аромат хвои

Открыв дверь, Макс увидел, что на пороге стоял светловолосый невысокий мальчик. — Здравствуйте, мистер. Я продаю печенье. Худой мужчина неловко прокашлялся и ответил. — Ммм... прикольно... Не назойливый ребёнок присмотрелся и увидел белый порошок над губами взрослого. Подняв указательный палец, он тыкал вверх. — У вас что-то... Напудренные кокаином ноздри, контрастировали с чёрным цветом усов. — Н-ничего особенного. Я просто пеку сейчас и... это мука. Нос вытирал, испачкался... бывает. Мужчина, жестикулируя, стал изображать процесс приготовления, который он, конечно же, не делал. Белокурый мальчишка слегка улыбнулся этому забавному представлению. — А, ладно. — Топчась смущённо на одном месте, паренёк чуть понизил голос. — Так как насчёт печенья? У меня есть с орехами, с шоколадом, с малиной... — Погодь. Альберт, иди сюда! — Старший брат вмиг оказался рядом, немного напугав Макса. — Тут ребён... — Ты, сука, выперся в таком виде на улицу? — Ещё бы немного и младший Шоу получил затрещину, но внимание Ала привлёк юный продавец. Секундное молчание и взгляд, который осматривал Стэгга с головы до ног смягчился. — Привет. Ты ведь Гриффин, да? — Да, здравствуйте. Мальчик был искренне рад видеть доброго взрослого, что спас неделю назад от гнева Ареллано. Альберт с натянутой улыбкой ждал, когда братец удалиться, но решил сам его подтолкнуть. — *Шепотом* Пиздуй отсюда! — Всё так же улыбаясь, тихонько произнёс хозяин дома. Грубая хватка на плече сжала, и младший послушно зашагал прочь. Длинноволосый опёрся рукой о дверной косяк и смотрел на ребёнка сверху вниз. — Продаёшь печенюшки? Давай куплю несколько пачек. Миловидный парниша казался ему картиной в позолоченной рамке, о которой со временем все забыли, и теперь на полотне осела пыль. Но вот на золотое обрамление попадал яркий свет. Мальчик улыбался. — Спасибо большое. Бросающиеся в лицо морщинки, нашедшие своё прибежище в уголках глаз и губ, казались Гриффину милыми. Ему думалось, что взрослый часто улыбался и был очень весёлым. Ал нагнулся, и в лицо ребёнку ударил запах хвойного одеколона. — Заходи почаще. Может быть, я тебя тоже чем-нибудь угощу. Зубастая ухмылка расползалась по лицу Альберта и он потрепал мальца по голове. *** Дешевый табак въелся в одежду Финна уже давно. Отец даже не просил больше дыхнуть. Он знал, что это всего-навсего лучший друг сына, что пыхтел в свои пятнадцать как паровоз. Но Теренса этот запах порой выбешивал. Мужчина постукивал своими грязными ногтями по деревянной поверхности стола, и этот непрекращающийся звук раздражал Финни, равно как и колкий взгляд. — Научись стирать свои вещи. Мне надоела эта вонь. Блэйк лишь кивнул и пожал плечами, отводя взгляд к потолку. В кухню пришла очень уж перевозбужденная чем-то Гвен. Она постаралась выдавить из себя доброжелательную улыбку. — Мы со Сьюзи идём в центр. Я в семь буду дома. Всем пока. Кулак мужчины резко стукнул по деревянному столу. Последовала пауза, прежде чем звук ножек стула, царапающих паркет, разнесся по всей кухне. Глава семейства вскочил с такой яростью, что Финни вздрогнул. Подумав, что это из-за него, сын поспешил объясниться. — Пап, я сейчас закину вещи... — Заткнись! — Теренс щурился на свою дочь с презрением. — Гвенни, что ты на себя напялила? Гвен, хлопая ресницами, боролась с негодованием и нарастающим беспокойством. — Т-топ и юбка... — Топ и юбка? Тогда почему ты в них выглядишь как шлюха? — Теренс брезгливо оглядел её. Всем своим видом глава семейства демонстрировал пренебрежение. — Живо отправилась в свою комнату и переоделась в нормальную одежду. Ты меня поняла? Сердце девочки, как и всегда, забилось так, что она чувствовала каждый удар. В висках, в горле, на кончиках пальцев. — Это всего лишь... — ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛА? — В груди дочери клубилась обида. Отец давно её так не унижал. Его громоподобный голос ещё долго будет звучать в её голове. — Я сейчас выпорю, если ты хочешь по плохому. Думаешь, если тебе тринадцать, то ты можешь делать, всё что в твою дурную голову взбредёт? Опустив глаза в пол, Гвендолин пошла к себе. Финн, несмотря на ярость папаши, последовал за сестрой. Она села на свою кровать, пока брат молча ждал, когда она заговорит первой. Ей так хотелось улыбнуться ему, но вместо этого глаза защипало от обиды. Последний год Гвен практически сбегала, предпочитая проводить много времени со своей единственной подругой Сьюзи, нежели находится в этой поганой клетки. *** В кабинете мистера Шоу приглушён свет, и Финни всматривался в его лицо. Непроницаемое выражение бросало вызов только призраку улыбки, присутствующей на губах тренера. Очки для чтения, сидящие на прямой переносице, подчеркивали грубоватую внешность. Он выглядел иначе, как другой человек. Но даже сейчас излучал властный вид, который был в ту ночь. Каждый раз, когда Ал ерзаел на стуле, брал резко карандаш или тяжело вздыхал, читая журнал, Финни бессознательно вздрагивал при любом громком шорохе. Как будто сейчас появиться ремень и взрослый начнёт хлестать по ногам. Но Альберт его никогда не бил, даже не замахивался, хотя другим игрокам давал подзатыльники, но только не Блэйку. Финн подумал, что это выработанный годами рефлекс от родного отца. Тишина исчезла, как только с сухих розовых губ слетел вопрос. — Финни, ты в порядке? Ты сегодня очень рассеянный, и какой-то другой. Широкая ладонь легла на плечо. Думы подростка воздушные, летящие. Он принимал Либриум уже как шесть дней. Всего одна таблетка и в ближайшее пять часов никаких негативных мыслей. Но на поле Блэйк сегодня был не собран, как будто не выспался. Тренер снял его голубую бейсболку и кинул на стол. Сквозь дымку парень мог видеть слабые пылинки, плавающие вокруг них медленно и мелодично, словно исполняли танец. Руки Ала были большими, сильными и... взрослыми. У Финни возникла тошнотворная мысль, что они мало чем отличаются от рук его отца. Действительно, нежная забота была ощутимо окрашена странным отцовским оттенком. Вот только проблема была в том, что Финни это понравилось. Ему нравилось, что руки тренера были столь же отеческими, сколь и… неприличными. Он после длинной паузы ответил. — Просто устал. Всё это необычно и даже странно. В одни моменты Финни смотрел на Альберта Шоу и видел своего тренера, друга и наставника. А иногда как на человека, что сделал ему приятно. И вероятнее всего, это будет не единственный раз. — Я стараюсь тебя не нагружать. Коричневые кудряшки так упрямо над ушами вились, что Альберт часто, когда они оставались наедине, заправлял их. — Спасибо, но это не от тренировок. Я часто думаю... вернее, думал. Мужчина наблюдал за ним. Очами, выглядывающими из-за тонкой оправы, а линзы ловили свет лампы. — О чём? Пальцы властно потонули в завитках, а глаза-осколки блестели холодным синим льдом. Альберт больше ни разу не притронулся к мальчонке в сексуальном плане. Даже не смел целовать. Только гладил голову, плечи и грудку. Он ждал. Терпения ему не занимать. Рано или поздно Блэйк сам попросит о большем. — О папе, о Гвен, о Робине... о Вас. Сердце заходилось от сладострастных воображений. Финни находил всё это захватывающим. Он ещё был мальчишкой. А вот Альберт был мужчиной. Очень взрослым. Подобное запрещено, неправильно и многим отвратительно. Потому что мальчики совсем не должны быть как мужчины. Они должны стать ими в один день. Это было для многих табу. Это было для многих грязно и мерзко. Но только не для Шоу. *** Не проходило и месяца, чтобы Финн не вспоминал их первую с Ареллано встречу. Школьник заново ощущал румянец своих зардевшихся щёк. Они нашли друг друга. Казалось, что это главный, бесценнейший дар. В голове миллионы несказанных слов, что из сердца рвались. Блэйк вспоминал, как лицо миссис Ареллано сияло лучезарной улыбкой, а чёрные глаза мерцали от гордости, которую она испытала, когда достала свой фотоаппарат, чтобы запечатлеть Финни на пятнадцатом дне рождении Робина. Блэйк последнее время задумывался. Стоит ли убиваться по безответной любви дальше? Или собрать волю в кулак, позволить себе махнуть ручкой и доверится кому-то другому и быть счастливым? Во втором варианте гораздо больше отваги. Особенно для маленького человечка, чья жизнь была далеко не сахаром. Эту неделю друзьям всё сложнее было находить общие углы. Они ругались по самым малейшим поводам. В основном инициатором был Робин. Финн же в такие моменты молча ждал, когда Ареллано проорётся и, как всегда, будет извиняться за свою вспыльчивость. Сегодня было всё иначе. Финни давно не видел его настолько недовольным. — Почему? — Робин вскочил со стула, метнув на друга злой взгляд. — Всё? Ты меня посылаешь? — Латинос принялся расхаживать туда-сюда по кухне, сбивчиво крича. — Или всё же устроил мне байкот? Пока Ареллано стучал кедами по паркету, Финн стал массировать веки, чтобы не рехнуться от большого количества вопросов и оглушительных криков. Таблетка скоро перестанет действовать, и станет не всё равно. Вот только принимать более двух нельзя. — Хватит орать. Я тебе уже сотый раз говорю, что не буду больше это делать. Решай пример или заткнись. Он ещё никогда не слышал подобного в свой адрес от Финна. — В ЖОПУ СЕБЕ ЗАСУНЬ СВОЮ МАТЕМАТИКУ! ЯСНО? Ареллано так раздражало последнюю неделю, что Финни во время его криков молчал. Когда что-то говоришь, а в ответ лишь слышишь ноль, то кажешся себе прозрачным. — Это не мне надо, а тебе. Финн даже по имени реже звал. Как будто кто-то щеткой вымывал пять родных букв с языка. Робин выудил из кармана пачку Мальборо и зажигалку. — Насрать на всё. Заженый огонёк тронул фильтр. Дым от сигареты летел прямо на Финна, и он, слегка кашляя, пытался вернуть себе свежий воздух. — Просил же не курить в кухне. Каждый раз одно и то же, но тебе, как всегда, похуй. Робин выругался на испанском, но сигарету всё-таки потушил. Резко встав со стула, он направился к выходу. — Значит, буду курить у себя. Чао! Дверь закрылась с той стороны, хлопнула, сотрясая дом. Наступила безмолвная тишина. Запах табака был ещё свеж. Печальный Финн, низко склонив голову, просто не мог поверить, что мир перевернулся. Тот самый человек, которого он называл лучшим другом, становился надоедливой мушкой, что жужжит над ухом, не давая спать. К присутствию в своей жизни Робина юноша не просто привык, оно было необходимо. Но сейчас Ареллано у Блэйка отнимал воздух. Надо было отвлечься. В конце концов, сегодня пятница, сестры не будет два дня дома, а отец с друзьями либо рыбачил, либо пил. А возможно и то, и то. Набрав номер на телефоне, пошли долгие протяжные гудки. Стуча пальцем по пластику, Финн нервно кусал губы. Может это была не лучшая идея. Трубку сняли, и немного грубый тембр заставил подскочить. — Да, алло. — Алло, Мистер Шоу?