***
Мин Юнги высокий широкоплечий альфа с черными до плеч волосами — начальник тюрьмы. Альфе тридцать пять лет, всю жизнь посвятил работе, ведь в его одиночестве виноваты именно его родители. Юнги почти все время проводит на работе, совсем не заботясь о личной жизни. Во время гона ему помогает элитный бордель, которым Мин и управляет. Закон и бизнес вне закона несовместимы друг без друга. — Господин Мин, — в дверях появился лейтенант. — Да, Тэмин, говори, — Юнги сегодня не в настроении, что сразу бросается в глаза. — К вам пришел журналист, просит разрешения на интервью у заключенного №2022. — Как они меняя достали, — Мин тяжело вздыхает, — прогони его. — Есть, — парень закрывает за собой дверь. Юнги потягивается в стуле, как двери в кабинет резко открылись и послышался крик. — Нельзя. — Пропусти, а не то я тебя изобью! — начал кричать Хосок. — Довольно! — недовольно подал голос Юнги. Он встал со своего места и подошел к тому, кто нарушил его спокойствие. — Можешь идти, Тэмин. — Но?.. — альфа явно растерялся. — Свободен, — приказным тоном сказал Юнги. — Есть! — Хосок пристально смотрел на Мина, не отводя глаз, это был бой и Юнги его проиграл. — С чем пожаловал? — он направился к столу, а затем сел в кресло, приглашая напротив присесть омегу, их разделял стол. — Ты уже знаешь, — хмыкнул Чон. — Знаю. Но зачем тебе он? Через два месяца исполнят приговор смертной казни. — Я хочу сенсацию. — Поверь, сенсация была пятьдесят лет назад, когда его поймали. — Но я смотрю с другой стороны, он меня меньше всего интересует, я хочу знать все о его омеге. — Что? Он сумасшедший подонок! — Он мстил ради своей любви, он год искал омегу, а найдя мертвое тело — озверел! — Хосок… — Он знает, что такое любовь… Прошу, мне нужно всего две встречи на неделю в течении двух месяцев. А еще я хочу присутствовать на его смертной казни. — Нет, — спокойно отвечает Юнги. — Я не позволю тебе к нему приблизится, пусть ему под девяносто, но этот дед прекрасно выглядит на все семьдесят уж точно. — Пожалуйста, я хочу рассказать об этой огромной любви, о мальчике-пианисте, который и пожить толком не успел. — Я не хочу, чтобы ты пострадал, поэтому нет. — Я понял. — Омега стал со стула, повернулся спиной. — Все, как и восемь лет назад, только теперь я сильнее и уже не больно. — Хосок уже открыл дверь, как услышал. — Завтра в десять приходи, с собой только диктофон, ручка и блокнот, — улыбнувшись, омега кивнул, но не повернулся. Уже выйдя за пределы тюрьмы, он набрал Сокджина. — Босс, — лыбился во все тридцать два омега. — Что? Он тебе не отказал? — Отказал, но я его так приструнил, что он сдался, — почти пищал от радости Хосок. — Завтра первое интервью, я так волнуюсь. — Не зря ты мой лучший работник, — улыбнулся Джин. — Удачи.***
Омега не мог уснуть полночи, придумывая вопросы и просто нервничая. Утром он взял себя в руки: умылся, позавтракав, подвел глаза и пошел на встречу к серийному убийце. — Не провоцируй его, — Юнги шел рядом и поучал омегу. — Не задавай глупые вопросы, не строй глазки. — Фу, он же старик, — нахмурился Хосок. — Будь просто осторожен. — Не переживайте, начальник, я не из робких. — И на следующий раз, скрой свой запах, — Юнги немного смутился, — он альфа, пусть и старый. — Ты знаешь мои принципы. — Знаю… — Юнги хотелось прижать к себе этого несносного мальчишку, которого сам и отверг. — Просто будь осторожен. Хосок не ответил, он вошел в тусклую комнату, где виднелась только одна настольная лампочка. Омега пошел на свет, встретившись с глазами убийцы, он даже не шевельнулся, а лишь улыбнулся, затем присев. — А ты смелый, — улыбнулся дед. Его лицо было в морщинах, седые волосы были аккуратно подстрижены, взгляд не отражал никаких эмоций, но глаза. Было ощущения, что они плачут просто, смотря на тебя, просто не хотят жить. — Я самый лучший журналист Сеула, — хмыкнул Хосок. — А ты мне нравишься, как и начальнику. Славный малый, да одинок. — Сам виноват, не я себя отвергал, — старик засмеялся. — С вашего позволения я начну запись. — Да, пожалуйста, — мужчина дёрнул руками, что были в наручниках. — Спрашивай, хочешь знать, кого я первым убил? — Да нет, вы не совсем герой моей истории, — альфа удивленно изогнул бровь. — Меня интересует — мальчик-пианист, — мужчина был явно удивлен, улыбка с лица пропала, а взгляд передавал всю свою боль за долгие годы. — Ты первый за столько лет спрашиваешь о моём Чимине. — Как я могу к Вам обращаться? — Сейчас меня зовут Мясником, но раньше меня звали Чон Чонгук, имя даровано моим отцом, называй меня Чонгуком. — Спасибо. Чонгук, расскажите мне о вашей первой встрече. — Был июньский летний день, мой хороший друг вытащил меня в квартал бедняков.52 год назад
Двое красивых, молодых и статных альф гуляли Сеулом. Как раз был период цветения сакуры и много туристов приезжали в город, также была июньская ярмарка, которую проводили бедняки в попытке заработать на жизнь. Ведь именно лето кормило их больше всего. — Не будь таким кислым, Чонгук, — высокий кудрявый парень улыбнулся. — Мы можем хорошо погулять, найти море безделушек. — Мне двадцать пять лет, что за фигню ты несешь, Тэ? — хмыкнул Чон. — Ты говоришь так, как будто наши отцы нас не отчитали за наши глупости. — И что? — удивился альфа. — Мне бизнес отца до лампочки, и вообще, думаю нашим детям стоит пожениться. — Только через мой труп, — сухо ответил Чонгук. Парень явно не отличался добрым взглядом и радужным мировоззрением. — Слышишь звук? — Тэхен схватил за рукав своего друга и потянул в сторону музыки. На площади играла красивая мелодия. — Красиво, скажи? Чонгук лишь молча кивал, его явно привлекла не музыка, а тот кто играл на пианино. Мальчик не больше шестнадцати лет виртуозно перебирал пальцами по клавишам, несмотря на маленький размер ладошки. По завершению все начали хлопать и бросать деньги в ящик, рядом с инструментов. Миловидный омежка учтиво всех благодарил, его светло-карие глаза сразу пленили Чонгука, он подошел и бросил стодолларовую купюру. — Это очень много… — тихо прошептал омега, явно удивляясь. — Я так не думаю. Ты нездешний? — поинтересовался он. — Я приехал с отцом и младшим братом из Пусана. — Там красиво. — Смотря, как посмотреть. — Чимин, — младший брат был очень похожем на омегу, но был альфой. — Здравствуйте, — улыбнулся парнишка, — отец зовёт. — Пойдём, — омега развернулся к инструменту, но брат сам забрал его и начал везти, ведь тот был на колёсиках, Чимин же забрал ящик с деньгами. — До свидания. — До свидания, — улыбнулся в ответ Чонгук. — Что это было? — присвистнул Тэхен. — Ты запал? Чон Чонгук запал! Я дожил до этого момента. — Ненадолго, раз говоришь такое. — Ой-ой, — хмыкнул Ким. — Пойдем пообедаем, день хороший на удивление. — Пойдём.***
— Ты с ними говорил? — сердился младший брат омеги. — Он бросил сто долларовую купюру, — шептал Чимин. — Отец будет счастлив. — Ты сколько заработал, продавая рыбу и икру? — Сегодня много, удача на нашей стороне. — Он ведь продаст меня какому-то богатому альфе. — Не выдумывай, он наш отец. — А я — омега… — разговор был окончен. Сегодня омега спал на мягкой кровати, ведь отец разрешил на ней спать. Обычно, когда Чимин не мог принести никаких денег в период ярмарки, ему приходилось спать на полу, на одеяле, младшему брату строго запрещалось подходить к нему в такие дни. Сегодня все прошло хорошо, у него была надежда, что и завтра. Но следующий день не был столько красочным, ведь отец увидел, как Чимин общался с незнакомым альфой. — Вы слишком грубы с ним, — упрекнул Чонгук. — А это ты, тот самый, кто долларами разбрасывается? — Разве вы сами не этого хотели? — равнодушно спросил Чонгук. — Он не продается, — мужчина указал пальцем на омегу, — он уже обещан Ким Намджуну. — Посмотрим, — прошептал вслед мужчине альфа.Наши дни
— Время, — Хосок недовольно выключил таймер, прошло уже два часа, которых слишком мало. — Все нормально, — мужчина потянулся, но наручники сковывали. — Как тебя зовут, лучший журналист Сеула? — Хосок, Чон Хосок, — улыбнулся омега. — Раньше только моя семья носила эту фамилию. — Раньше все просто скрывали её, но когда вас не стало, то мир изменился. — Хосок, — в комнату вошел Юнги, — время. — Знаю, — он нехотя выключил диктофон, — до субботы. — Старик лишь кивнул, провожая взглядом омегу, его явно забавляла реакция Мина. — Он вел себя более, чем адекватно. — Он нормальный. — Он убил около сотни людей, перерубал тела, или сжёг заживо. — Они украли его любовь, понятное дело. — Я еду в город, могу подбросить, — Юнги держал спину ровно, несмотря в глаза младшего. — На такси доеду. — Хосок, — он взял его за руку. — Я здесь не ради тебя Юнги, а ради себя, моей карьеры. — Я ошибся, — он не отпускал руки младшего. — Рад это слышать, но не кажется ли тебе, что спустя восемь лет поздновато? — Юнги не ответил, лишь молча провожал взглядом.