Безрассудство.
— Я думала, что они давно выросли и не станут подобное проворачивать, — Джин шла рядом, в полголоса рассуждая по пути в библиотеку. — То, как они вели себя до этого, совсем не похоже на то, во что в итоге вылилось. — Грейнджер порицательно вертела головой. — Меня больше удивила Гринграсс, а точнее ее мерзкий язык, — в отвращении плюнула Уизли. — Что она сказала? — Гермиона сосредоточенно нахмурила взгляд, заходя в читальный зал. — Да ну, что с тобой, Гермиона? — Джинни в огромном удивлении исказила лицо и остановилась на месте, так и не пройдя внутрь. В ответ на ее слова подруга только удрученно вздохнула, снова покачав головой. Дойдя до достаточно одинокого стола среди возвышающихся полок, девушки расположились на стульях друг напротив друга. Гермиона зашуршала конспектами, поочередно раскладывая каждый из них на парте. — Хочешь я скажу все, что я запомнила? — с укором просила Грейнджер. — Я тебе расскажу, но ты посчитаешь меня странной. — Брось, Гермиона. Все, что произошло вчера — уже верх абсурдности. — Ох..ладно. — подруга отодвинула ворот рубашки, чтобы показать проявившиеся следы. — Я была словно оглушена конфундусом. Ничего не могла сделать. Я даже не помню, когда в последний раз подобное испытывала… — Почему не избавилась от следов? К Макгонагалл хочешь заявить? — с тревогой в голосе. — Сомневаюсь, Джин, — та выдохнула сожаление. — Для меня все длилось целую вечность. Я не понимала, абсолютным счетом, ничего. — Уверяю, с момента, как подошли эти кретины, не прошло и пяти минут, если не меньше. «Держите свою грязнокровную подружку возле себя. Она распускает свою грязь на нормальных людей» — пыталась она повторить голосом Гринграсс, — разумеется, я не удержалась и вмазала ей, летучемышенного сглаза на нее мало было бы. — Ну, а дальше Забини пытался оттащить ее, а после и Невилл сцепился с Малфоем. Помню еще, как Пенси что-то говорила и одному и другому своему дружку на ухо. На них, кстати, ее слова слишком быстро подействовали, — рыжая выдержала долгую паузу. — Когда все началось, я, конечно, заметила, что Нотт налетел на тебя, а не наоборот, но думала, что ты сама справишься. А когда все закончилось, Малфой первый опомнился, что да к чему. — Не его я должна благодарить… — Убери эту снисходительную задумчивость с лица, я тебя знаю! — Гермиона тут же шикнула. — Лучше подумай над местью.***
Все последующие дни Грейнджер ходила по замку настороже. Везде сопровождала младшая Уизли. Они обе теперь были всегда начеку. К всеобщему облегчению, опасность пока миновала. Никто из слизеринцев больше не касался ни минувшей темы, ни телесно. Только искоса посматривали. Один Теодор старался сделать вид, будто ничего и вовсе не произошло, накинув выражение высшей надменности, хоть и такого доселе не замечалось на его лице. Гермиона в мыслях стала еще больше прокручивать поведение Нотта. Пыталась найти причины такой его стороне. Не понимала такой резкой смены настроения. Пыталась объяснить для себя, чем вызвано его активное желание к ней, а затем и неожиданная резкая ненависть. К директрисе с жалобами она не решилась подойти, только свела магией уродливые отметины. Жалела, что не может стереть и из памяти. К концу месяца, окончательно расслабившись («Ведь он полностью стих, ни слова и ни выпада в мою сторону»), Гермиона спускалась с башни Гриффиндора в библиотеку — ей нужно было взять необходимую литературу для доклада по Нумерологии. Джин осталась в общей гостиной, готовясь к завтрашнему тесту по ЗОТИ. Впрочем, гриффиндорку сейчас мало бы, что привело в испуг. Последний необходимый поворот и она на месте. Она заводит ладонь над ручкой двери, как ее окликают. — Грейнджер, постой, — тяжелый шепот следующих к ней шагов. Она резко оборачивается, сталкиваясь нос к носу с Теодором. — Нотт, — сухо приветствует она, сомкнув губы в линию. — Хотел прощения просить? — с вызовом в голосе. — Какая же ты наивная, — он подходит совсем близко, мягкость в его словах совсем сбивает с толку. Он останавливается на расстоянии меньше фута от нее. До обоняния доносится запах табака и чего-то терпкого. Это еще больше подкашивает ее самообладание. — Говори же, чего хотел, — с холодным нажимом произносит девушка, смыкая ладони в кулаки. Нотт не произносит ни слова. Только пялиться на нее. Затем шерстит своим взглядом вдоль всего ее тела, исследуя магловскую одежду, что сейчас на ней надета. Глубокие карие глаза останавливаются на открытой шее всего на мгновение. Снова поднимает взгляд, мельком задев ее губы и скулы, крепко проходясь по спадающим локонам. Всего лишь быстрый шаг. И вот он уже в зоне интимной близости, нависает, облокотившись на левую руку, что поставил над ее макушкой. — Тронешь меня, и твоя челюсть столкнется с моим кулаком. Я не шучу. — Почти не размыкая губ тянет она. Гермиона наблюдает. Не понимает почему, но только наблюдает. Видит, как его правая рука медленно выскальзывает из кармана его школьных брюк и тянется в ее сторону. Чувствует, как начинает накручивать ее локон себе на палец. Совсем не больно. Волосы у корней слегка щекотят от его движений. Грейнджер бросает затею задерживать дыхание и делает спасительный судорожный глоток воздуха, что пропитался его запахом. Табак и терпкий мужской парфюм. Она поднимает подбородок выше, встречаясь с его глазами. Зрачки расширены. Необъятный блеск в них. То ли снова голодный, то ли снова желающий. В животе у нее что-то скручивается, чувствует, как колени начинают идти мелкой дрожью. Она плотнее прижимается к двери позади, не сводя с Нотта заинтересованного и выжидающего взгляда. Он, заметив ее реакцию, и расценив на свой лад, издает тихий гортанный смешок, не спуская темных радужек ни на дюйм. Сейчас его глаза кажутся чуть ли не черными. Он ведет накрученную прядь к своему лицу, вдыхая запах ее шампуня, одновременно отпуская ее волос. Гермиона наблюдает боковым зрением, как его пальцы тянутся к обнаженной шее, словно в замедленной съемке. — Свела все-таки, — бросает горячим шепотом. Его пальцы снова на ее шее. Аккуратно ложатся, оглаживая некогда ушибленное место. Полумесяцы ногтей еле ощутимо царапают кожу у кромки волос сзади, прокладывая путь выше. Он ведет кончиками пальцев к ушной раковине, задевая мочку. Грейнджер чувствует, как он оглаживает парящими движениями кромку уха, заканчивая тем, что заправляет выбившуюся прядь, снова спускаясь к шее, не уставая следить и за своими движениями, и за девичьим взглядом, который, в свою очередь, внимательно следит за ним. — Согласись мне помочь с занятиями по Заклинаниям и я оставлю тебя в покое. — Ждет с минуту. — Ты ведь этого хочешь? — Да, — скорее выдыхает она, чем твердо отвечает, все еще ощущая его горячую ладонь на своих ключицах. — Я напишу тебе весточку. Ты только ответь, Гермиона, — на одну секунду он слегка приближается, словно тянется за поцелуем. Она от обомления, полностью сбитая с толку, теряясь, раскрывает губы в тот момент, когда на губах Нотта начинает плясать игривая ухмылка. Растворяется перед ее глазами также быстро, как и появился. Тихо. Ловко. Словно тень. Грейнджер стоит еще несколько мгновений на том же месте, давая себе время перед тем, как зайти в зал библиотеки. Просит у мадам Пинс несколько томов по Рунам и Нумерологии, нетерпеливо дожидаясь, затем сломя голову летит в общую гостиную Гриффиндора. По пути раздумывает о том, что стоит рассказать Джинни, а что утаить. «Никто еще так мое имя не произносил… Должно быть, я совсем сошла с ума»***
В последующий день она ловит себя на том, что краснеет всякий раз, как сталкивается с играющей улыбкой Тео, адресованной ей. Ни на завтраке, ни на обеденном перерыве в дворике у фонтана, ни за совместным уроком по ЗОТИ она не может выкинуть из круговорота мыслей этого слизеринца. Его частые взгляды и умалчивающие льстивые улыбки только подкрепляют ее одурманенность. Только за ужином она получает одинокую школьную сову с подвязанным пергаментом к лапке. Скрученный в трубочку сверток она прячет подальше в мантию, откладывая его прочтение только за задернутым балдахином ее кровати. Старается придать своему лицу безмятежность и спокойное равнодушие. Даже не смотрит за стол змей перед ней. Наоборот, делает вид, что все вокруг идет своим чередом. Джинни, как некстати, начинает подозревать, помня о недавнем разговоре с подругой, она оборачивается на соседний стол и примечает Нотта, что проглатывает довольную ухмылку за кубком тыквенного сока. Заметив испытывающий взгляд Уизли, он салютует ей кубком, стреляя подбадривающей улыбкой. — Гермиона, ты задолжала мне секрет, — обвиняюще выпрашивает та, пока подруга на нее не шикает, намекая на более уединенную обстановку.***
Первым делом, закончив с ужином, она меняет планы, отправляя Джин ждать ее в гостиной у камина, а сама спокойно следует в совятню. Поглубже укутавшись в мантию, она взбирается по ступеням башни, попутно проклиная пронизывающий осенний ветер. Оказавшись внутри, Грейнджер наконец раскрывает пергамент, бегло проходясь по свитку:«В субботу. Я буду ждать тебя после ужина в библиотеке. Твои конспекты весьма пригодятся. Т.Н.»
Читает она его витиеватый мягкий почерк и сама поверить не может, что уже с нетерпением ждет встречи. «Разумеется, только в ученических целях!» — скрежетом напоминает она себе. Затем роется в школьной сумке через плечо в поисках чистого пергамента и автоматической ручки. Выбрав для опоры стену, черкает быстрые строчки слишком неаккуратно, и ищет подходящего почтальона, привязывая к его лапке послание. — Вручи это в руки Теодора Нотта. Только ему, ладно? — тревожно пыхтит Гермиона, протягивая сычу кусочки печенья, что прихватила со стола в Большом зале. Провожает взглядом удаляющуюся птицу и как можно скорее направляется к подруге, сгорая от нетерпения о предстоящей беседе. «Все-таки я окончательно сошла с ума. Как ты могла так, Гермиона?!»