Сбросить оковы.
Лондон, 2001 год.
Давно ее так не передергивало. Внутри бушевал шторм из эмоций и чувств. Конечно же, она знала, что собиралась сделать. Знала, но не принимала это за правду. В клетке ребер рос сгусток противоречий. С самой собой. Оставить прошлую жизнь, настоящую…и начать все заново? Снова? Гермиона сидела на той же крыше, сбежав от Нотта при первых же лучах холодного солнца. Сейчас, когда все мысли скинулись ненужным балластом, дышать стало немного легче. Спасать Тео не было желания. Но с другой стороны.. Она забралась на излюбленное место, упирая ступни в ограждение. В голове тут же всплыло воспоминание о встрече с Пэнси. Немного жалела, что не стала тогда поддерживать с ней связь. Куда там.. Грейнджер то и со своими бывшими друзьями никаких отношений не поддерживала, а Паркинсон даже приятельницей нельзя было назвать. Она просто была той, кто не стал делать больно. А друзья.. друзей у Гермионы давно уже нет. Не знала, что с изменением положения в волшебном мире, изменятся и их принципы, сделав абсолютно другими людьми. Не о чем рассуждать. Пройденный этап. Ей хотелось сбежать в другую страну, начать там новую жизнь, с новым именем. Устроиться на типичную монотонную работу, без шествующей по пятам тревоги и опасности. Быть обычным человеком, позволяющим себе мелкие радости и редкие передышки. Этого не хватало — ломать голову над следующим выбором для ужина; заботиться о стойкости прически, выбегая в непогоду; энергично плясать под музыку из радио на ранней траве, что росла бы у заднего дворика. Гермионе хотелось позволить себе расслабиться по-настоящему, позволить наслаждаться мелочами. Девушка мечтала, разглядывая ясное небо перед собой. Раскинула руки в стороны, перебирая пальцами в воздухе. Свежо и холодно, но от этого приятнее. Так она чувствовала себя живой. Разглядывала крошечные клубы пара, что вылетали из ее рта; она специально выдыхала как можно дольше, складывая губы в трубочку. Как бы высоко не подняли ее мысли, как бы сильно не хотелось взлететь — падать всегда ярче, куда ослепительнее, чем порхать. Действительность была такова, что приходится выбирать между своими желаниями и, вынужденными для выживания, мерами. Поэтому Грейнджер поднялась с леденящего спину, металла, и пустилась знакомым путем. Ей необходимо дотянуться к основной нити этого ужаса, дабы устранить сломанную деталь, а приведет к ней именно Паркинсон. Позавтракав, накинула на себя излюбленный кожаный плащ чуть ниже колен, привычные Броги на твердой подошве и тугой шнуровке, все это сдобрив парой согревающих чар. Перекинула через пояс миниатюрную барсетку с чарами незримого расширения и аппарировала к окраинам Хакни, в один из тупиков. Выходя на узенькую дорожку между домами, она услышала звук сирен, проезжающих поблизости полицейских машин. Это слегка встревожило. Напомнила себе, что волноваться не о чем, ведь Хэл уже давно научился трансгрессии. Виляя между поворотами и проходя так несколько кварталов, она очутилась у заброшенной швейной фабрики. Приветственно улыбнулась старушке с выцветшего рекламного плаката, которая тепло разглядывала ее, пригласив внутрь кивком макушки. Тишина и редкие разговоры встретили своим мнимым спокойствием. Пробегаясь взглядом по многочисленным незнакомым лицам, она пыталась отыскать рослого подростка. Те, кто успел встретиться с ней взглядом, принялись глазеть в ответ с неодобрительным вызовом, пока Грейнджер не скрывалась из виду. Волнению здесь не место. Она двинулась дальше по окрестностям фабрики, варьирую между многочисленными помещениями и длинными коридорами. Наконец дойдя до амбара, отведенного под некое подобие спорткомплекса, Гермиона смогла обнаружить Хэла, тренирующимся в дальнем углу зала. Когда она стала приближаться, то ощутила напряжение, исходящее от трех вышибал, которые частенько крутились вокруг молодого паренька. — Эй, Хэл, — остановилась она в нескольких футах, удерживая руку на поясе и не обращая внимания на изучающие гримасы, направленные к ней. — Хэ-э-эл, приве-ет! Он выцепил боковым зрением ее размахивающую ладонь и вынул наушники, наматывая проводки на свой кулак. Откатил в сторону гимнастический ролик и размял жилистые плечи, что не укладывались в понимание, когда Грейнджер вспоминала о юном возрасте. Едва Хэл начал показушно играть мышцами, она сразу же окинула его нетерпеливым взглядом, постукивая пальцами по боковой стороне бедра. Не выдержав больше такого спектакля, оба тихо рассмеялись. Юноша подошел ближе и заключил подругу в объятия, похлопывая по спине. Гермиона же принялась легонько пощипывать его по бокам, переходя на щекотку. Простояв так еще несколько минут и перекинувшись шутливыми ругательствами, Хэл положил руку на ее плечо и потянул за собой. — Оставьте, — напоследок грозно бросил вышибалам, быстро обернувшись. — Я буду на территории. — С последней нашей встречи ты сильно возмужал, — задрав голову, она принялась разглядывать его лицо, поддетое золотистыми оттенками. — Я горжусь тобой, малыш Хэли. За что моментально получила толчок в плечо. Он надул щеки, демонстрируя степень обиженности, от чего Грейнджер рассмеялась еще больше. Они, тем временем, уже поднялись на этаж выше, проходя через арку к местному буфету. — Ты зачем пришла? Чтобы нарушать свои обещания, да? А говорила, что больше не будешь меня так называть… — Нигде не застревал? Когда шла сюда, встретила патрульную машину, — проигнорировав его фразу, она села за круглый столик, пока Хэл наливал им по кофе в бумажные стаканчики. — С чего ты решила, что я могу застрять? — он медленно повернулся, расширив глаза в слишком выраженным удивлении и вытягивая шею. — Да знаю тебя, — махнула рукой. — Слушай… — Гермиона поднялась, помогая мальчишке поставить поднос со сладостями. Хэл следил за тем, как Грейнджер ставила заглушающие чары, следом за отталкивающими. Он медленно сел за стол и недоуменно нахмурил брови, от чего задорное выражение больше не могло играть на его лице. Гермиона повернулась всем телом, изучая его настороженный вид. Боялась показаться очередной злодейкой в его глазах. Она медленно села за стол, занимая ладони горячим стаканчиком, при этом выдерживая взгляд. — Расслабься, Хэл. Мне нужна только помощь, — она увидела, как его плечи напряглись. — И ты туда же, Гермиона.. — его расстроенный голос нагонял чувство вины. — Я думал, что ты общалась со мной не из-за отца. Она положила пальцы на его сжатые кулаки, пытаясь успокоить мальчишку и объяснится. — Помнишь, я тебе рассказывала о своем прошлом? — она уловила его мимолетную заинтересованность. — Так вот, чтобы сделать то, чего я так сильно боялась, мне нужно найти одну знакомую. Я ведь до этого никогда тебя ни о чем не просила, а ты сразу такие выводы строишь. Когда Хэл поднял виноватый взгляд, она постаралась принять самый обиженный и уязвленный вид, что когда-либо был ей знаком, тут же расслабляя хватку на его пальцах и медленно возвращая ладони к себе. Это сработало мгновенно. Хоть Грейнджер редко манипулировала парнишкой, пусть и в своих исключительно важных целях, но тяжесть от этого ложилась так, словно она его пытала подобными ухищрениями. Отбросив все мысли на задний план и сосредоточившись на настоящей цели визита в преступное логово, она жеманно и слишком громко отпила дымящийся напиток, выглядывая из-под ресниц. Снова сработало, поэтому юноша чуть ли не лег на маленький столик, вытягивая к ней свои руки, принимаясь тянуть каждую гласную: — Ну-у Гермиона. Прости меня, пожалуйста. Я не подумал… — Теперь тебе не придется об этом беспокоится, — она бросила последний измученный взгляд и начала потихоньку подниматься. Хэл быстро сообразил, подскакивая на месте и заключая ее в свои объятия. — Гермио-о-на-а, прости-и. Я помогу тебе, спрашивай все, что нужно… — Правда? — она подняла веки, показывая, как ему казалось, внезапно всплывшие искорки надежды. — Да-да, правда-правда. — Вся эта сцена выглядела крайне странно, учитывая его рост, телосложение и голос, свойственные парням за двадцать. Но Гермиона знала, что вся нежность является последствием ее доброты, заботы и поддержки, которую она оказывала неопытному мальчику, когда тот в ней нуждался. — И ты не перестанешь меня навещать? — Если ты сбежишь со мной, то мы сможем общаться хоть каждый день! — она поддела его, мягко щелкая по его аккуратному носику. — Ты вечно так говоришь, — пробубнил Хэл, — ну же, с чем тебе там нужна помощь?***
— Я все думала, когда же ты явишься. — она крутила между пальцев длинный черный локон, который упорно не подчинялся, постоянно спадая на шелковую ткань халата. — Я настолько предсказуема? — равнодушно ответила ей Гермиона, пряча ледяные ладони в карманах плаща. — Для девушки, которую когда-то сломили, ты должна хотеть мести. Поэтому да, Грейнджер, предсказуема. — Паркинсон отвернулась, жестом указывая идти за собой. — Пойдем, а то твои клацающие зубы сведут меня. Горячий напиток, да место у камина, и я расскажу все, что тебе будет интересно. Они молчали, так и не привыкнув к обществу друг друга. Когда жасминовый чай еще грел изнутри, а ноги, протянутые к очагу, наконец перестали дрожать от недавнего дождя, Пэнси протянула тарелку с уже другим видом печенья. Гермиона без задней мысли приняла ее в свои руки, даже не задумываясь о прошлом, где эта брюнетка оказалась провокатором ее тайных желаний. Чуть позже. — Я не собираюсь мстить ей, — Гермиона разрезала глухим голосом повисшую между ними тишину. — Хотела, но лишь мимолетно. — Тогда как ты это называешь? Что это, если не месть? — Пэнс изменилась, она это заметила еще с порога. Голос холодный и безэмоциональный, так наверное и случается, с теми кто когда-то страдал. На лице маска спокойствия, но вот искусанные губы и фаланги пальцев со сдернутой кожицей возле ногтей, говорили все за себя. — Не ради себя иду на это… К тому же, ты так и не знаешь меня, поэтому не суди. — О, Мерлин, — выдохнула Паркинсон, — Грейнджер, ты что, хочешь убить Дафну из-за Тео? Чтобы освободить его от Непреложного обета, да? Гермиона взметнула рассерженный взгляд, пальцы принялись выстукивать заевший ритм. Вглядывалась в болотно-зеленые глаза напротив, боясь найти в них подтверждение своих страхов. — Послушай. Тебе не стоит убивать кого-то ради Тео… — Я уже убивала. И если не из-за Тео, так ради денег, — встряла Гермиона. — Нет, ты продолжай дальше делать это ради денег, репутации, работы..вообще плевать на причину, но только не из-за Тео. Пойми уже наконец, это касается только его и Дафны. Они устроили все эти проблемы, и не тебе их разгребать. Пускай пожинают плоды своих "трудов", тем более Тео. Ты достаточно настрадалась из-за его глупости. — Так говоришь, будто есть чего бояться. Думаешь, Гринграсс меня к эшафоту подведет? Она имеет такой большой вес во всем этом? — Дело совсем не в этом. Если уж и собралась убивать кого-то, бери ответственность и саму причину только из себя и за себя. А если считаешь этот поступок жестом добра и помощи, предназначающийся Теодору, то лучше вообще не начинай. Ты опять окунешься в дерьмо, собранное руками Тео, замечу, что специально для тебя. "Поможешь" ему, после чего он поплачется на твоем плече, ну или обласкает как следует, а потом снова воткнет в твою спину самый ядовитый нож. Грейнджер закатила глаза на такую высокозаботливую речь, припоминая одну рыжую бестию, что раньше не уставала твердить теми же словами. На лице заиграла легкая улыбка, от чего Пэнси недоумевающе скосила уголки бровей. — Просто скажи мне где искать треклятую Гринграсс. — Гермиона отставила пустую чашку на край журнального столика, тут же поднимаясь с нагретого места. — И раз тебе не нравится исход событий, то я исчезну так же, как и появилась. — Я не это имела ввиду, — тонкие пальцы накрыли глаза, растирая переносицу от раздражения, — не.. — Не начинай, Паркинсон, — снова перебила ее Гермиона, — повторюсь, мы с тобой подругами никогда не были, не тебе меня переубеждать. И, замечу, это твои всепросящие слова помогли мне решиться на связь с Ноттом. Она замолчала всего на секунду. Только для того, чтобы понаблюдать за реакцией. Непонимание, затем смятение. И вот оно — сожаление. Обостренное чувство вины. — Если бы тогда, пять лет назад, ты не завела меня в заброшенный кабинет, чтобы поговорить о новой пассии Теодора, я бы может никогда и не обратила внимания на него. Не позволила бы себе влюбиться в такого, как он. Именно твоя тирада о «новом Тео» и «на этот раз все не так» подтолкнула меня к нему. Поэтому, если хочешь отплатить мне за свои наивные заблуждения, то будь добра, расскажи все Гринграсс. Увлечения, деятельность, кто ее гости, чем она живет. И самое главное — где она сейчас находится. Она закончила на одном дыхании, прерывисто дыша через раздувающиеся ноздри. Ладонь уже тянется к палочке, прикрепленной к бедру. Ведь все методы хороши. Пэнси это моментально заметила, поэтому подняла раскрытые ладони, внутренней стороной к ней. На ее лице только сейчас появилось хоть какое-то выражение эмоций. Расширенные глаза с немигающим взглядом. На ее виске пульсировала венка, слишком заметная даже на расстоянии двух футов. Гермиона сглотнула скопившуюся слюну, еще больше нахмуриваясь. Надеялась, что весь ее вид — глубочайшей злости и обвинения в сторону слизеринки, смогут подтолкнуть ее мысли в правильное русло. — Ты ведь знаешь. После того, как ты спасла мою жизнь, я не причиню тебе вреда. Тебе не понадобится палочка, я и так все расскажу. Еще у дверей сообщила тебе об этом.***
Как только дом вдовы Саливан оказался позади, Гермиона сразу же позволила себе расслабиться, вынимая из внутреннего кармана помятую пачку «Бланк» и быстро закуривая. Проливной дождь уже не бился о плечи, так словно старался нанести физический вред. Теперь небо красовалось своей пустотой, увенчанное лишь одиноким огненным шаром. Вот только беснующийся ветер не хотел покидать этот остров. Так всегда бывало в этом месте, резкая смена погоды, вечные ветра и глубокое одиночество. Она понимала выбор Пэнси. Когда тебя пытается достать общественность, дабы разузнать подробности самоубийства супруга, дом в самом далеком уголке Исландии окажется наилучшим убежищем. Повторяя уже известную дорогу, Грейнджер начала спускаться по каменистым склонам, уже проклиная Паркинсон за слишком огромные защитные барьеры. Наконец оказавшись у кромки воды, она трансгрессировала, перемещаясь в небольшой домик, что сняла у одного из типичных старичков местного городка, слишком навязчивого и до невозможности доброго. В ладони лежал сверток пергамента. Гермиона развернула его, еще раз проходясь задуманным взглядом. Нужно было сообразить дальнейший план, в том числе и способы перемещения. Все таки добираться до Франции не так уж и просто. Эти мысли выматывали. Ей хотелось спокойствия, что она так долго искала. Хотелось окунуться в долгожданный отпуск. Она скинула с уставших ног тяжелую обувь, падая на кровать прямо в холодной одежде. Раскинула руки по сторонам, представляя беззаботную жизнь на необитаемом тропическом острове. Где-то в груди защемило. Перед тем, как окончательно улететь в объятия сна, в голове промелькнул вариант с обычным магловским перемещением длиной в несколько дней.***
Он корил себя. Уже давным-давно следовало бы расправиться с обязательствами. Найти лазейку в их обещаниях оказалось слишком просто, от чего Тео еще больше разозлился на себя. Слава Мерлину, что вообще сообразил. Спустя столько времени он наконец смог узнать местонахождение младшей Гринграсс. Смешил тот факт, что она соврала о поездке в Штаты, соврала и с идеей замужества. Сбежала во Францию и живет себе преспокойно, пока он умирает от последствий ее дружбы. Это злило. Безумно злило, вырывая наружу всю ненависть, что ждала своего часа. Оставалось всего несколько кварталов и Нотт уже будет в квартире бывшей подруги, кроша возмездие на ее беззаботную голову. Оборотное зелье отлично выполняло свою работу, вот только несвойственная полнота мешала передвигаться. Он еще никогда не ощущал свое тело таким, от чего походка выглядела уж слишком комичной. Дойдя до необходимого поворота, Тео оглянулся по правую сторону на зеркальные окна, проверяя свою внешность. Удовлетворенно хмыкнув отражению пухлого и низенького курьера, он побрел к типового семиэтажному дому в стиле модерн. Заходя в подъезд, Теодор поправил низенькую стопку коробок в своих пальцах. Необходимого этажа он не знал, равно как и квартиры. Надеялся, что в этом здании будет проживать лишь одна единственная семья волшебников. Потому что, если это окажется не таковым, то придется приложить больше усилий, чтобы найти нужную. Проходясь по пролетам, он все явственнее ощущал намагниченный воздух вокруг себя, который с каждым этажом становился более густым. Это нити магии кружили в нем. Значит, Нотт оказался прав, Гринграсс обосновалась на верхушке этого гнезда. Палочка тут же взметнула в его кулак, приготавливаясь к худшему варианту. Он подложил правую ладонь с зажатым древком под низ коробки, проходя взглядом вокруг, дабы убедиться, что волшебное оружие не выглядывает. Все так, как и задумано. Но несмотря на это, нервы клокотали как сумасшедшие. Тео ведь еще никогда не приходилось думать в этом русле, поступать таким образом. Страх и тревога зашкаливали. Но уже поздно метаться, ради своего будущего, ради нее он сделает это, чего бы ему это не стоило. И даже если его душе когда-нибудь придется упасть под силами темной магии, оно будет того стоить. Теперь и вправду готов на все ради Гермионы. Когда его рука коснулась оповещательного звонка, по крови пустился адреналин, заставляя сердце биться быстрее. Кончики пальцев похолодели, под коленками начало ныть от волнения. Казалось, его тело сигнализирует о беде. Но он не прислушался, вдруг и его здоровье умеет обманывать. Нет, Теодор вовсе не дрожал, это беспокойство ломало стены его былой уверенности. Так он себя успокаивал. Спустя томительные секунды ожидания дверь наконец распахнулась. Удача в самом деле была на его стороне. На пороге стояла именно Дафна. В бесформенной голубой пижаме, кажется сонная, хоть и с изящными светлыми локонами. Как всегда в своем репертуаре, проснуться не успела, а прическа уже наготове. Он ухмыльнулся, от чего над губой начало чесаться. Забыл что под носом торчат щетинистые грубые усы. — Э-эм, — протянула она, прокашливаясь от хрипотцы, — вам что-то понадобилось? — Мадмуазель, вам доставка. — Нотт слегка качнул коробочками в воздухе, привлекая к ним внимание. — Распишитесь о вручении? Дафна недоуменно смотрела на плоские квадратные коробки в его руках, затем взглянула на протянутый листок. Она ничего не подозревала, ничего не понимала, Тео видел это. Оставалось пройти за двери с каким-нибудь беспечным предлогом. — Странно, я ничего не ждала.. От кого посылка? — Нам не известно имя заказчика. Указан лишь адрес доставки и дата. По-видимому, мадмуазель, раз вы ничего не ждали и не покупали, заказчик пожелал остаться в тайне, — он растянул губы в добродушной улыбке, еще больше приближая к ней посылку. — Ах, ладно, — она махнула рукой, тут же протягивая ту, чтобы забрать коробки. — Сначала подпись, мадмуазель. Ничего не могу поделать, таков регламент, — кажется приятный голос мужичка, в чьем теле он сейчас сидит, смог ее расположить к себе. — Что ж, давайте ручку, я подпишу, — Дафна нервно повторила жест ладонью, только теперь в требовательном жесте. Нотт уложил листок на посылку, похлопывая освободившейся рукой по карманам, затем принял опечаленное выражение, стараясь не переигрывать. — Оу, простите, мадмуазель, видимо я ее забыл, — не переставал он рыться по пустым карманам. — Что за сюр… Работник из вас никудышный. — она резко отвернулась, проходя босыми ногами в глубь квартиры, затем крикнула, — проходите, месье! — Прошу, простите мою невнимательность! — крикнул извиняющимся тоном в ответ. Отлично, дело оставалось за малым. Тео закрыл дверь за собой и поставил ненужную стопку коробок на пол, медленно подходя к девушке. Он наблюдал, как она роется в дубовом столе у окна, выкидывая наружу лишь гусиные перья да пустые чернильницы. Слышал ее растерянный шепот и крался, пока ее обезоруженная спина ничего не подозревала. Затем стал искать взглядом ее магическое древко, но не найдя то в комнате, где сейчас находился, совсем осмелел. Вот он, прыжок в неизбежность. — Это мое желание, Дафна. Ты не возьмешь в свои руки волшебную палочку. Ты будешь стоять на месте, и ты не сможешь просить у меня выполнения своих желаний, — Нотт направил на нее свое оружие, ощущая как энергия начинает скапливаться в кончиках пальцев. Гринграсс так и застыла, только ее белокурые пряди колыхались от дуновения из открытого окна. В груди Тео росла уверенность, перемешиваясь с чувством скорого, окрыляющего успеха. Он наложил заглушающее, затем произнес тихое «Гоменум Ревелио» и обратился к Гринграсс: — Выпрямись и развернись ко мне, это мое желание. — Ты-ы… — донесся шипящий женский голос. Она без колебаний повторила. Перед ней до сих пор стоял неизвестный усатый мужчина в форменной одежде. От этого ужас в ее глазах становился все больше с каждой секундой. Теодор знал, что к ней потихоньку приходит осознание того, кого именно она впустила в свой дом. Они уже давно настроены против друг друга. Ведь Дафна уверена, что он мог прийти только с одной единственной целью, от чего Тео становилось немного жаль. — Ты не можешь меня убить! Это невозможно, обет тебе не позволит! — она кричала в истерике. Теодор видел, как сильно напрягалось ее тело, пытаясь сопротивляться. — Да, милая Дафна, я не могу тебя убить. — по лицу прошелся заряд слабого электрического тока, это оборотное зелье прекращало свое действие. Усатый мужчина сквозь кривой рот крикнул долгожданный вердикт. — Зато ты можешь! — Нет.. — Упавшим и осевшим голосом ответила она. В ее глазах понемногу складывался пазл. Из полного мужчины он трансформировался в привычного Тео, с широкими острыми плечами, высоким ростом и фигурой бывшего квидичного игрока. Одежда, предусмотренная на другой размер, нежели у него, неприятно висела, будто холщовый мешок. Огромные штаны при чем, сразу же упали на пол, так как большой живот, что раньше придерживал, уже отсутствовал. Прямо на глазах девушки Нотт скинул с себя весь гардероб, даже не смутившись. Ведь не в первой. Дафна не раз видела его без белья. Затем неторопливыми движениями вынул из поясной сумки уменьшенный комплект одежды. Расправившись с преображением привычного кроя, натянул на себя сначала боксеры, затем пару черных брюк, такую же толстовку и тряпичные кеды. Гринграсс смотрела на покачивающиеся шнурки от капюшона, что висели на его груди, перевела глаза на его лицо, проходясь по нему беглым взглядом и доставая до отросших волос, что теперь слегка спадали на скулы беспорядочными кудрями. Он улыбнулся ей своей самой красивой улыбкой, такой едкой и опасной. Эта девушка знала как никто другой, что за таким жестом последует злая и жестокая шалость. Дафна моментально закрыла глаза, крепко-крепко зажмуривая веки. Она попробовала мотнуть головой, но снова ничего не вышло. — Нет! Нет, нет, не-ет! Ты не посмеешь этого просить! Я не заслужила такого от тебя! — она безудержно кричала, пока по щекам стекали горячие слезы. — Это ты издевалась над Гермионой, и ты сделала так, что ей теперь даже видеть меня больно. Я устал от этой ноши, и теперь, чтобы она простила меня, я должен покончить с той, кто принесла ей столько страданий. — его ровный голос со стальными нотками пугал Дафну еще больше. — Ты глупец! Я делала так только потому, что любила тебя! — Какая-то извращенная у тебя любовь, не находишь? — Нотт подошел ближе, наблюдая за растекающейся паникой в ее глазах. Она молчала, лишь сомкнула губы в тонкую линию, не давая им раскрыться в неумолимом плаче. — Я боролся за Гермиону, делал все, что было в моих силах, а ты пришла и в один миг украла все это, — Тео подошел к ней вплотную, вглядываясь в черноту ее глаз, бездонный зрачок заполонил собой чуть ли не все пространство. — Это не правда! Ты ничего не сделал, чтобы быть с ней, а я видела это и воплотила свои желания, — Гринграсс крикнула прямо ему в лицо, не заботясь о вылетающих каплях слюны. — Я боролся! — не выдержал он груза давящей правды, приближаясь в рычащем крике еще больше, так, что нос касался ее волос. Всего на мгновение. С рывком возвращая дистанцию. — Это было лишь в твоей голове. Ты не боролся, ты вообще ничего не делал для грязнокро.., — она не успела договорить, так как Тео залепил звонкую затрещину. Он смотрел на нее с яростным гневом, смотрел на кровь, что мгновенно хлынула с ее носа, падая крупными каплями на блестящий паркет. Смотрел на краснеющий след от своей пятерни. Челюсти сводило от напряжения. Затем он отвернулся, выждал несколько секунд, задумываясь о верности ее слов, но приняв их за бредни поехавшей, зашагал из комнаты. Ему нужна была кухня, там хранились все ножи. Проходя по узкому коридору с многочисленными высокими дверьми, он выбрел к необходимому месту. Окинул быстрым взглядом все помещение. Красиво, уютно и со вкусом, от чего досадно, ведь скоро это все и сгниет в смраде трупного запаха. Нотт принялся открывать все ящики. Отыскав тот, что хранил в себе столовые приборы, захлопнул остальные не понадобившиеся, и поманил палочкой нож с зазубринами. Оценивающе разглядел его, вертя в воздухе, и повернулся в обратном направлении. Дафна встретила его обидчивым видом, что удивило Тео. Похоже, она уже приняла свою участь. А может и до конца не верила… Впрочем, ему это было не важно, он пришел за освобождением, за возмездием. Снова глянул на Гринграсс, которая теперь смотрела на него то ли с гордостью, то ли с ненавистью. Он приманил к ней нож, останавливая на расстоянии вытянутой руки и встал напротив, вытягивая волшебное древко. — Не смей и слова вымолвить, это мое желание. И если бы любила меня по-настоящему, то давно бы отпустила. И меня и мою судьбу. — Его голос был слишком тихим, слишком потерянным, слишком чужим. С хрипотцой, словно горло что-то царапало. — Если бы любила, то не предложила бы заключить Непреложный обет… Твоя ведь была идея, вот тебе и итог. Дафна была непоколебима в своем мнении и эмоциях. Показывала бесстрашную стойкость, наверное, хотела умереть с чувством достоинства, а не с мольбами о пощаде. — Возьми нож в руки, это мое желание, — она повторила, тут же хватаясь дрожащими пальцами за рукоять. — Ты будешь также стоять на месте и не станешь кидать его в меня, это мое желание. А теперь, воткни его в свою шею. Это. Мое. Желание. Дафна сделала все так, как он и говорил. Без колебаний, но с дрожью во всем теле, слезами на щеках и прерывистым дыханием на всю комнату. Лезвие вонзилось с характерным треском — это сухожилия и мышцы рвались на волокна. Кровь начала стекать по ее голубой пижаме, капала на отполированный пол, заполняла ее легкие изнутри, превращая звуки в булькающие. Она кашляла ею, алым ужасом. В ее тускнеющих глазах стояла все та же гордость и непоколебимость. — Твой упрямый характер тебя же и погубил. Девушка упала на пол бездыханным мешком, в лужу, созданную своей же рукой. Тео взглянул на свою кисть, которую обвивали нити обета. Кожу не жгло и не раздирало, совсем не так, как в момент наложения связывающих пут. Он наблюдал за ускользающими невесомыми линиями, что растворялись, отбрасывая в воздух легкое сияние. Бесследно, неуловимо, легко. Так же легко стало и в его голове, в сердце больше ощущались стискивающие цепи. Все прошло. Теперь Тео свободен. Он стал очищать свою одежду от попавших частиц крови, прошелся по коридору, применяя обычный «Тергео» на возможные следы от своей обуви. Так же проделал, пока подходил к двери. Чувства, что сейчас в Тео плескались были ему непонятны. От этого становилось еще невыносимее. Он уже собирался аппарировать, как дверная ручка неожиданно дернулась. Нотт отступил, прячась за поворотом в ту комнату, где все и произошло. Входная дверь распахнулась и на пороге появилась никто иная, как Грейнджер. Она оглянулась назад и прикрыла проход, принялась озираться по сторонам, тогда как Тео стоял, словно приросший к полу. Гермиона пустила обнаруживающее заклинание и устремила свой ошарашенный взгляд прямо на него. Она стала приближаться, не переставая опускать палочку, затем оглянула представшую перед ней кровавую картину. Они не виделись чуть больше недели, хотя обоим казалось, что прошло не менее вечности. Гермиона опустила магическое оружие, не спуская своего внимательного и изучающего взгляда, а на лице лишь тень заинтересованности. — Все таки нашел лазейку, поздравляю, — бесцветным голосом начала она. — Почему ты здесь? Кого хотела найти? — Тео придвинулся лишь на дюйм, боясь разрушить шаткое перемирие. — Уже никого, — она не позволила себе отвернуться, чтобы не пуститься на утек, чтобы не сбежать. Хотелось откинуть все мысли, бросить всё и начать сначала. Она боялась выпустить из виду даже малейшую деталь в его лице. — Все кончено, — Теодор осторожно опустил свои пальцы на женскую ладонь, заключая в мягкий замок. — Теперь все позади. Гермиона еще раз оглядела комнату, пряча палочку за спину, через пару секунд возвращая взгляд к Нотту. Ему казалось, что она вот-вот исчезнет. Оставит его и испариться в воздухе. Затем Грейнджер ответила на его жест, накрывая сверху второй рукой и нежно поглаживая. Она одарила его невесомой улыбкой, потом поправила локоны, некоторые завитки которых особенно мешали обзору. Коснулась ладонью его щеки и тихонько провела, касаясь своей шелковой кожей. В ее карих глазах витала лишь грусть, ни намека на надежду. Тоска и печаль одолели его внутренности, унося в вихре смятения. За ним последовала и Гермиона, растворяясь во мраке отчаяния.