МГА: Символ Разврата

      Прежде чем я достал член из штанов, к отверстию в черном ящике прислонилась попка Момо. Диаметр круглого отверстия был около двадцати сантиметров, в него можно было легко просунуть два кулака и ещё с лихвой оставалось места. Чтобы задница могла встать вплотную к дырке, манипуляторы задрали девушке ноги, а затем согнули их в коленях. В такой вот неудобной позе она сейчас прибывала внутри ящика. Теперь округлые ягодицы вжимались в резные стенки отверстия, манящая задняя дырочка предстала передо мной. Поршневой подъемный механизм приподнял ящик на уровень паха. Видимо, Мэй вручную настроила длину телескопических трубок, прямо под мой рост.       Фаллоимитатор хорошо потрудился, разрабатывая узкую задницу Момо. Сморщенная кожа вокруг дырочки растянулась, из розовой стала красной, тугое кольцо сфинктера хорошенько так раздвинули. И всё равно дилдо Мэй не шло ни в какое сравнение с моим членом. Резиновый хуй уступал по всем фронтам: длине и ширине. Когда я войду в Яойрозу натяжение анального канала будет таким сильным, что стенки её киски полностью прочувствуют форму толстенного хуя, ебущего её задницу.       Я направил член к дрожащей дырочке, уткнулся им между ягодиц и ощутил жар разгоряченной попки. Разработанный сфинктер силился сжаться, прийти в форму, но прошло ещё слишком мало времени. Он был беззащитен перед елдой трущейся прямо о него. На вершине багровой головки вышла капля смазки и тут же размазалась о задницу Момо.       Из-за отверстия в черном ящике нарушилась звукоизоляция. Теперь нам с Мэй были отчетливо слышны звуки работающих манипуляторов. Ребристые насадки жужжали, разминая горячую плоть Яойрозу, кисточки щекотали её кожу. Она уже не смеялась.       — Я… Ах! Больше никогда не буду перечить… Пожалуйста… Хватит! — кричала Момо, то и дело срываясь на стоны.       — Мы ещё даже не начали веселье, а ты уже визжишь как последняя блядина, — я был готов вонзить в неё свой кол, но тут вмешалась Мэй.       Девушка встала напротив ящика, подошла вплотную к моему члену, с тюбиком в руках. Отвинтила крышку и выдавила всё содержимое вдоль толстого ствола. Из ёмкости вышла темная паста. Мэй схватила хуй двумя руками и стала растирать её. Паста вспенилась, ладони легко скользили, натягивая крайнюю плоть. Её цепкая хватка впилась в кожу, вдавливая набухшие вены и канал уретры. Я чувствовал себя механизмом, что изобретательница решила смазать перед испытанием, она усердно работала над моим инструментом и дарила мне много удовольствия.       — Перед сношением нужно как следует смазать член. Иначе ничего не получится, твой экземпляр намного больше средних размеров, с ним приятно иметь дело, — добавила она и улыбнулась.       — Почему смазка, которую ты используешь похожа на машинное масло или мазут? — вот что меня действительно смущало.       — Не волнуйся, Всемогущий! Это разработанный лично мной лубрикант! Он сделает твой член гладеньким и скольким, облегчит трение — супермилашная смазочка! Никаких побочек! — Мэй отпустила хуй, который теперь был покрыт толстым слоем черной пены.       Я ударил по ящику, чтобы привлечь внимание сидящей внутри Момо.       — Эй, поаккуратнее с моим малышом! — возмутилась изобретательница.       — Ха-ха, прости-прости, — я махнул рукой и обратился к пленнице, — Юная Яойрозу, знаю ты ничего не видишь, да и шлем явно не даёт тебе хорошо слышать, происходящее вне ящика. Но всё же хочу предупредить, расслабь очко — я сейчас войду!       — Нет! Вы меня порвете! Стойте… Агх! Давайте поговорим… Я сделаю всё, что вы захотите! Буду вылизывать ноги, сосать, унижаться! Ах… Только не суйте! Умоляю! — верещала Яойрозу.       — Черт, твои мольбы делают меня только тверже! Визжи, кричи громче — умоляй! Ты права — я разворочу твоё очко, раздолблю его до неузнаваемости. Когда я закончу, Мэй с легкостью сможет засунуть руку по локоть в эту разорванную задницу! — я говорил громко и четко, чтобы Момо как следует расслышала меня.       — Я не хочу! Пожалуйста, остановитесь! Помогите, кто-нибудь спасите… — зов о помощи захлебнулся в стенаниях девушки, она вся изошла на слезы и билась в истерике, доносящийся из недр черного ящика.       Я снова уперся членом в анус, сделал толчок. Блестящая черной смазкой головка натянула колечко сфинктера до предела, он туго обхватил её, когда она ворвалась внутрь. Ещё толчок. Ствол стал медленно проходить внутрь заднего прохода, встречая на пути вялое сопротивление мышц прямой кишки. Теплое и мокрое нутро Яойрозу сжало меня в тисках. Ни одна рука или рот, не могли так плотно обхватить хуй. Она буквально вжималась в него, как будто стремилась стать единым целым.       Я вошел только наполовину, но Момо уже визжала будто её пырнули ножом. Хотя так оно и было, я насадил эту ведьму на кол и не собирался останавливаться. Ведь колом всё не ограничиться, я собираюсь как следует отжарить потаскуху на костре моей похоти.       Алая сморщенная кожа ануса покрылась новыми белыми стяжками, натяжение достигло предела. Могучий ствол развел ягодицы в стороны, далеко друг от друга. На черном ящике не хватало поручней для того, чтобы как следует схватиться и вогнать член на всю длину. Пришлось браться за гладкую поверхность и тянуть на себя. Потные ладони скользили вдоль ящика, но всё же мне удалось подвинуть его к себе. Металлические трубки подъемного механизма, на котором сейчас стоял ящик, лязгнули о пол, когда я протащил его поближе.       Мышцы ануса сжались ещё сильнее, не желая пропускать меня внутрь. Мне пришлось приложить немного силу, я подмахнул тазом и дело пошло намного лучше. Ствол проник внутрь на всю длину, до самого основания, лобковые волосы примяло между нашими телами, а яйца хлопнули о ягодицы девушки.       Я прочувствовал насколько же внутри Момо было горячо, словно сунул хуй прямо в костёр. Член уперся в стенку прямой кишки, мои базовые знания анатомии говори, что тут она заканчивается, дальше идёт изгиб, в который я попасть не мог. Зато я мог растянуть её, вмять прямо в желудок и самое главное — надавить на стенки влагалища, находящиеся по соседству. Такой вот непрямой вагинальный секс.       Всё это время Яойрозу не переставала кричать, и откуда у неё столько воздуха и сил? Кажется, я открыл в ней второе дыхание.       Пришла пора начинать двигаться. Я стал выходить из неё, кожа ануса натягивалась на основание члена, когда я вынимал его.       — Не хочешь выпускать меня? Так приятно, когда я буравлю задницу? Ничего, сейчас вернусь! — я шлёпнул по мокрой ягодице Момо, выбив из девушки ещё один стон.       Когда я увидел, как пульсирующий ствол вылез наружу, блестящий от растёртой смазки, меня обуревало сильное возбуждение. Пора заканчивать с нежностями и начинать безумную скачку. Не важно — сломается Момо или нет, — мне нужно выебать её так жестко, как я только могу! Она моя! Её задница моя собственность!       Ещё один толчок тазом, на этот раз сильнее, я проталкиваюсь внутрь на бешеной скорости, надавливая на анус, выворачивая его натянутую на мой член кожу наизнанку. Ягодицы девушки дрожат, капли пота летят с них во все стороны. Хуй снова ворвался внутрь, заполнив собой всё пространство, раздвигая границы прямой кишки. Но это было только начало!       Я стал наращивать темп толчков, входя и выхода из неё. Влажные и донельзя похабные звуки ёбли сопровождали каждый удар. Шлепки распалённых страстью тел, ничем не сдерживаемые стоны — вот она радость для моих ушей.       — Про… Простите! Больно! Мне больно! — кричала Момо, между всхлипами, — Я буду… буду хорошей! Вытащите меня! Я не чувствую ног! Внутри всё горит! Спасите!       Я почувствовал, как Яойрозу задрожала всем телом прямо подо мной и стал ещё яростнее насаживать её на кол. Она сжала бедра, чтобы плотнее обхватить член в тисках похоти. Раздолбать очко — это не просто слова на ветер, я стараюсь входить под разными углами, чтобы хуй упирался в стенки ануса и растягивал его. Спустя несколько толчков, я нахожу нужный угол, когда мой упругий шланг давит туда, из горла Момо вырывается сладострастный стон — вот она точка куда нужно метить! Я немного опускаю корпус, сгибаясь в коленях, так чтобы член заходя в задницу буравил её верхнюю стенку. Головкой я чувствую натяжение мокрой растянутой плоти и надавливаю.       — Что это?! Почему… Я не хочу! Нет! Эта боль… она странная… — Момо совсем теряется, когда мой толстый хуй начинает доставлять ей удовольствие.       Мэй залезает на ящик и свешивает с него голову, она смотрит на панель с датчиками у изголовья, причем смотрит вниз головой.       — Показатели достигли супермилых значений! Она близка к оргазму! Надо увеличить стимуляцию — переключаю с щадящего режима на средний! Всемогущий, поднажми! — кричит девушка, пока нажимает кнопки на пульте управления.       Сверкающий смазкой ствол появляется и исчезает внутри Момо. Вся её задница красная от прилива крови и шлепков. Теперь мне кажется, что таз девушки начинает нетерпеливо подаваться мне на встречу, подмахивать! Она уже не контролирует свои движения, не может справиться с накатившей похотью. Хлюпающие звуки сношения сливаются с механическим скрипом и жужжанием сервоприводов внутри ящика. Манипуляторы поменяли программу и с новой силой принялись стимулировать эрогенные зоны девушки.       — Больно, но хорошо… Хорошо! Как хорошо! — сквозь рыдания кричала Яойрозу.       Мэй перебирается поближе ко мне, всё ещё лежа на ящике. Она достаёт платок и начинает вытирать пот у меня с шеи.       — Я увеличила напряжение, теперь соски должны быть буквально пронизаны разрядами тока! Так же поднялась скорость ребристых катушек, между которыми заключен её клитор. Как я и говорила боль — это всего лишь нервный импульс. Если посылать в мозг сразу несколько импульсов, например, удовольствием и боль, можно заставить думать подопытного, что боль — это хорошо. Говоря простыми словами, скоро она жить не сможет без вашего толстого члена в заднице.       — Больно… Ещё! Я не могу остановиться… Этот так больно и… Никто не спасёт меня! Это безнадежно! Бессмысленно! Весь класс ненавидит меня! Герои… Злодеи… Плевать! Прошу… Ещё! Еще! — Момо перестала быть человеком, она обратилась в похотливую суку в самую обильную течку.       Мы не занимались сексом и уж тем более любовью — нет, это можно было назвать только грязной еблей. Каждый раз, когда я вгонял хуй на всю длину, из задницы Момо вырывался пердёж. На самом деле — это были не газы, просто воздух из пенистой смазки с таким звуком покидал анус, когда я вдавливал член до основания её кишок.       Я с новой силой вцепился в ящик, в моих руках он был словно игрушечный. Толчки становились резче, сильнее, жестче. Ящик скрипел как старая кровать, грозясь сломаться прямо у меня в руках. Мэй протестовала, но я уже не слушал её, полностью отдаваясь моменту. Настойчиво работая членом как отбойным молотком, я вдалбливал в Момо её новую сущность.       — Да! Ещё! Заполни меня! Никто не спасёт меня! Я никому не нужна! Ещё! Сделай мне больно! Это так унизительно! Настоящая пытка! Они говорят… Говорят, что я обуза, что мне тут не место! Я слабая! Больно! — не затыкаясь кричала Яойрозу.       Яйца сжались, липкая волна семени покинула их, уходя вдоль ствола и вырываясь из головки. Раскалённая сперма заполнила кишки девушки. Я замер с протяжным стоном на устах, накачивая внутрь блядины литры кончи. Мои ягодицы были напряжены и сжаты, а вдоль спины прошла сладкая боль, смешанная с удовольствием.       Мне захотелось увидеть плоды свои трудов, я вырвал член из жопы, которая не хотела отпускать меня. Вместе с моей плотью из раздолбанного очка вылилось содержимое, которым я успел напоить Момо. Пузыристые сгустки вязкой спермы стекали по копчику и падали на пол. Сфинктер был уничтожен, его кольцо теперь не было круглым, напоминало скорее пизду. Момо бессвязно бормотала что-то себе под нос и мычала.       Мэй спрыгнула с ящика, закатала рукав на правой руке и засунула её прямо в задницу нашей подопытной. Момо яростно застонала и засопела, когда изобретательница так бесцеремонно вошла в неё сразу после оргазма. Хатсуме же высунула язык, будто пыталась достать что-то изнутри кишок, и начала копаться во внутренностях девушки.       — Ты чего делаешь? — её поступок удивил даже меня.       — Всё в порядке, проверяю нет ли повреждений, вроде обошлось на этот раз, — сказала она и высунула руку, которая теперь была измазана по локоть в моей конче, — мы же не хотим, чтобы подопытная умерла от внутреннего кровотечения? Тем более, Всемогущий, ты же сам говорил, что я смогу засунуть ей руку в задний проход, — Мэй облизнула ладонь.       — Ты что кошка? Ты, когда мылась в последний раз? — Мэй посмотрела на меня снизу-вверх, потом взгляд глаз прицелов опустился на член.       — Давненько мылась, много работы. Слушай, ваша случка с добровольцем меня возбудила, а своего малыша для снятия напряжение я разобрала, чтобы построить Удовлетворитель шесть тысяч. Мне сегодня ещё надо будет заняться броней, но мысли плохо идут, ты не поможешь? — она положила руку мне на член и стала гладить его.       — Ты потрахаться хочешь? — вот уж не ожидал.       — Ага! Вижу либидо у тебя хоть куда, — под её прикосновениями хуй вновь стал оживать, — Это будет любопытно, никогда ещё не пробовала настоящий член.       — Погоди, ты хочешь, чтобы я засунул тебе в… — договорить я не успел, Мэй перебила.       — Конечно, проклятый зуд не даёт мне покоя! А твой орган сможет добраться до всех нервных окончаний сразу, возможно я даже смогу испытать маточный оргазм. Знаешь, ученые до сих пор спорят, возможен он или это всё выдумка!       — Тогда пошли в душевую, как раз вымоешься, а то, честно говоря, от тебя несёт, — я отправился в сторону душевой.       — Эй, постой-ка! А как же мой малыш и доброволец, нужно выпустить её, — крикнула мне вслед Мэй.       — Не нужно ничего выключать, пусть работает! Кстати, встать манипулятор с дилдо обратно ей в очко. Хочу посмотреть, что с ней случится, если она до вечера просидит внутри ящика.