А если бы...

15 апреля 1945 г. Мария и Герхард. Этот месяц можно смело назвать по ту сторону жизни. В целом, мало кто хотел выжить. Из выступлений Геббельса мы понимали, что большевики нас не пощадят. И самое странное при этом, что каждый день мы упорно начинали с поиска еды. В последствие и воды. В дни штурма ко мне перебралась фрау Замлер, ее дом пострадал от снаряда, а вдвоем было не так страшно. Нойманнов арестовали в начале апреля. Все, что мне удалось узнать — их обвиняли в принадлежности к группе сопротивления которая готовилась сдать город врагам. Сам штурм продолжался 8 дней, я плохо помню это время. 13 апреля репродукторы сообщили, что все кончено. Венский гарнизон пал. Сутки мы еще не выходили из дома. Но наши скудные запасы окончательно иссякли и выхода не осталось. Договорившись с фрау Замлер кто в какую сторону пойдет мы покинули подвал, ставший нам почти домом. Я старалась идти по улице словно тень. Город был полон русских солдат и незнакомой речи. Они что то кричали и смеялись мне вслед. Бойцы были оборванные, уставшие но при этом очень добродушные и совсем не походили на дикарей, какими их рисовала пропаганда. Выйдя на площадь перед собором святого Стефана, я с удивлением отметила что он ни сколько не пострадал. На площади перед ним какой то солдат играл на гармони, а другие кружились в танце. Необычно было видеть их женщин в военной форме. Я решила обратиться к одному из солдат постарше. Жестами я объяснила, что ищу еду и показала на часы. Он сурово покачал головой. Ну да, я для него враг, а в его стране коммунизм и наверное им запрещено иметь красивые личные вещи. Я решила отойти, но этот старый солдат внезапно потянул за лямку моего рюкзака, жестом показал открыть и положил туда две картофелины и немного серого хлеба. А потом легко толкнул меня в спину, вроде как уходи и сам пошагал прочь. Внезапно звуки гармони оборвались и толпа разошлась на две половины. В наступившей тишине по улице провели колонну пленных. Внезапно в одном из них я узнала Хайнца Штильке. В порванной форме, с забинтованной головой он был почти неузнаваем. — Хайнц посмотри сюда. Где Герхард? — Тот посмотрел на меня тяжелым, мутным взглядом. Мне показалось, что он не узнал меня. Но внезапно его губы зашевелилсь и я смогла понять его ответ " Он ищет вас». Йонас. В тот день я пошел на площадь города, о котором столь много слышал от отца. Если бы он мог представить, что я когда нибудь попаду в город его детства. Вот и собор. Жаль, что я не смогу найти дом, где тот вырос. Да и если найду. Отец был единственным сыном, а дед вероятнее всего давно уже умер. Да и если бы был жив, он ни за что не поверил бы в то, что я его внук. Наверняка считал, что сын сгинул на фронтах империалистической войны. А Мартин Майер не просто выжил. Пережив газовую атаку и очнувшись в русском плену, он впоследствии стал пламенным коммунистом и остался в Красной России, воевал в Гражданскую, дослужился до комиссара и женился на девушке из русской станицы. В 1919 родился я, Йонас как называл меня отец или Иван как называли меня остальные. В 1934 он умер от легочной болезни, отравление газом дало о себе знать. Мать вышла замуж вторично, родила трех братьев и сестеру. Отношения никак не складывались и быть мне уличным мальчишкой, если бы не друг отца, устроивший меня в Московское пехотное училище. А потом началась война. Оборона Москвы, я младший лейтенант Майер Иван Мартынович. Так и воевал до лета 1943, пока не вызвал меня особист. Я уже было подумал — отвоевался, припомнят мне мое происхождение. А оказалось иное, предложили мне учебу в школе главного управления контрразведки. Занимался выявлением фашистского подполья. Дослужился до капитана. И вот, попал в Вену. Родной город отца. Девушка на площади, сразу привлекла мое внимание. По- началу, я не понял почему, но все же решил проследить за ней. Возможно она тут действительно ищет еду, а возможно… Нет, Йонас. Интуиция тебя не подвела. Солдат в форме унтерштурмфюрера ответил ей, что некто ее ищет. Так так. Посмотрим о ком речь. Через полчаса в штаб мне привели того самого офицера. Благо переводчик нам не требовался. — Имя и звание офицер. — Хайнц Штильке, унтерштурмфюрер СС. Внимательно приглядевшись, я понял, что на нем не форма солдата 6 танковой армии СС, которая обороняла Вену. — Я не буду ходить вокруг до около. Мне нужно имя, того человека, который разыскивает известную нам особу. Как раз ту, которая обратилась к вам сегодня. — Кто вы? Внезапно меня осенило. Весьма возможно, что я узнаю больше, если он увидит во мне своего. — Гауптман Йонас Майер, меня послали помочь вам. Как видите у Великого Рейха везде есть свои люди герр унтерштурмфюрер. Все это конечно шито белыми нитками, но горечь поражения да и в добавок ранение головы и вероятная контузия не добавляли унтерштурмфюреру ясности мысли. — Герр гауптман, вы должны сделать все возможное, чтоб помочь этому человеку. — Для этого я здесь, скажите кто он и где его найти. — Оберштурбанфюрер Герхард Зауэр, вероятно он будет на улице Наглергассе, но точного адреса я не знаю. — Кого он будет там искать? Ну отвечайте же, не ведите время. — Свою жену, Марию Зауэр. — Это тот самый Зауэр, — спросил я наугад — Да, герр гауптман. Оберштурбанфюрер Зауэр из экономического управления лагерей, правая рука обергруппенфюрера Поля. Вот те на, как интересно все складывается. Мария и Герхард. Я со всех ног припустила домой. Герхард в Вене, он ищет меня. Так и есть. Он сидел в гостиной, в парадной форме СС. Как будто не было войны в которой мы проиграли. — Я так и думал. Мари, почему ты не уехала. Где Эрвин? — Эрвин в безопасности. А я сделала свой выбор и как видишь дождалась тебя. Он порывисто обнял меня. — Зачем глупенькая, я же ничего не смогу тебе предложить — Ошибаешься Герхард. Можешь. Увы, мы не смогли быть вместе в этой жизни, но ты не смеешь отказать мне быть вместе после смерти, слышишь? Я знаю, что ты задумал и хочу умереть вместе с тобой. Это моя последняя просьба, не отказывай. — Я не смогу выстрелить в тебя Мари и ты это знаешь. — Герхард, пожалуйста, я прошу тебя. — Значит ты решила? — Что мне нужно сделать, чтоб ты поверил? На его губах заиграла усмешка. — А наш сын? Разве ты не хочешь быть рядом? Увидеть как он растет? Разве ты сама не была сиротой? — Думаешь они дадут мне его вырастить? Ты сам говорил, что я буду вдовой военного преступника, что возможно меня будут судить, кто даст мне ребенка?! Несколько минут мы молча стояли друг против друга. Потом Герхард вынул небольшую жестяную коробочку, внутри была ампула с каким то веществом. — Догадываешься что это? — Нет. — Это цианид, яд мгновенного действия. Все высшие офицеры СС получили такое. Ты просто раскусишь ее и все. Мгновенная и безболезненная смерть. А я предпочитаю свой Люгер, он ещё ни разу меня не подвёл. На улице послышался шум. Кажется нам стоит поторопиться. Я решительно взяла ампулу. — Только обними меня покрепче, хорошо?! Стекло противно хрустнуло на зубах. В мгновение стало трудно дышать, перед глазами поплыли темные круги, угасающее сознание уловило звук выстрела. Йонас. Наглергассе оказался маленьким и узким переулком. Домов не так много, но даже проверка тех, что есть займет время. Приказав отделению рассредоточиться я пытался понять как лучше действовать. Внезапно на улице появилась женщина с парнем, судя по форме из фольксштурма. Увидев наведенный на него ППШ парень рухнул на колени и поднял руки. — Мужики, вяжите его потом разберемся Фрау, вы не подскажите где здесь проживает некая Мария Зауэр. Внезапно мы услышали звук выстрела. Побелев, как полотно, она указала рукой на дом напротив из которого и донёсся выстрел. Войдя в дом, я обнаружил два трупа. Один -уже знакомой мне женщины. От нее шел ощутимый запах миндаля — ясно, цианид. Мужчина застрелился, ствол его Люгера еще дымился. Внезапно арестованный паренек вырвался и кинулся к телам. Я вскинул оружие. — Не стреляйте, ради бога остановитесь, это его брат, заголосила женщина. 20 апреля 1945 г. Монастырь урсулинок, Линц. Маленький Эрвин катал по полу свою машинку. Он не знал, что сегодня стал на еще один год старше, и даже не предполагал, что остался в этом мире круглым сиротой. В голове его звучала песенка, которую мама всегда ему пела и даже заставила его запомнить зачем то первые строчки Auf der Heide blüht ein kleines Blümelein und das heißt — Erika. Heiß von hunderttausend kleinen Bienelein wird umschwärmt — Erika.