Рон Уизли и нефритовый стержень

Рон Уизли не всегда был неудачником. Да, он не был главным героем Магической Британии, но ведь лучший друг и соратник главного героя — это тоже не последняя роль, так? Ему досталась своя доля популярности, фанатов (и, что важнее, фанаток), и приличная сумма на счету в Гринготтсе. Вот только через пятнадцать лет после войны почти-тридцатипятилетний Рон чувствовал себя полнейшим ничтожеством. Брак с Гермионой, сделавшей головокружительную (кто бы сомневался) карьеру в министерстве, трещал по швам. Дети, хоть и любили отца, большую часть года проводили в Хогвартсе, да и на каникулы приезжать не спешили (чёрт бы побрал эту систему образования). Горки золотых галлеонов в сейфе постепенно таяли, а счастья всё не было. Нет, он пытался. Сначала играл в квиддич (в премьер-лигу ему выбиться не удалось, в отличие от Джинни, а команда из разряда крепких середнячков была ужасно скучной). Пробовал помогать Джорджу с магазином, но тому было явно некомфортно от того, что рядом с ним работает не тот брат. Гарри предлагал устроить его в свой отдел аврором, но от перспектив снова бегать по лесам и ловить всякую нечисть в животе начинало мерзко царапать. Да и, честно говоря, за последние пару лет, в разгар супружеского кризиса, он начал резко полнеть (хотя раньше мог сожрать хоть слона, политого солёной карамелью, и оставаться худым), а подъём на пятый этаж по лестнице уже не казался какой-то ерундой. Нет, жизнь оперативника или даже чиновника была не для него. Оставался вопрос — а какая жизнь ему подходила? Ответ неожиданно пришёл после очередной, уже почти привычной, ссоры с Гермионой. Он просто искал свои часы. Ну кто виноват, что эта штука, подаренная женой на очередную годовщину – слишком дорогая, но стильная, и от того служившая немым напоминанием о его никчёмности — постоянно куда-то девалась. Возможно, на них было какое-то хитрое проклятие, а они и не заметили? Или не заметил только он, а Гермиона так втихаря мстила ему за каждый скандал, заканчивавшийся хлопаньем дверей и обещаниями размазать друг друга по стенке. Просто искал часы. Их не было на обычном месте – на комоде у зеркала в прихожей, их не было на журнальном столике. Их не было в шкафу, рядом с прочей мелочёвкой вроде гермиониных медалей за успехи на службе и его наград за квиддич. Так, постепенно открывая каждый шкафчик в их просторной гостиной, а потом спальне, он добрался до прикроватной тумбочки жены. Просто потянул на себя ящик. И замер с открытым ртом, уставившись на содержимое. Говорят, когда смотришь в бездну, бездна смотрит в тебя. Врут. Когда ты смотришь в бездну, на тебя приветливо смотрит ярко-розовое нечто с двумя изогнутыми рожками: одним побольше, другим поменьше. А рядом подмигивает яркой этикеткой пластиковый бутылёк с прозрачной жидкостью. Это было что-то явно из арсенала маггловского мира: маги были очень консервативны в выборе материалов, и продукты нефтепереработки (как ему когда-то объяснял Гарри, лёгкий и прочный пластик был именно таким продуктом) использовали разве что в экспериментальных проектах. Аккуратно тронув нечто розовое пальцем, Рон задумался. Оно было гладким, но в то же время приятно-бархитистым, плотным, но упругим на ощупь. У основания – если это, конечно, было основанием – маггловской диковинки интеллигентно выделялись три мягкие круглые кнопочки. Рон нажал на одну — нечто бодро загудело и завибрировало так, что тумбочка начала трястись. Пришлось жать на все кнопки подряд, лишь бы заставить агрегат замолкнуть. Рон Уизли нахмурился. Рон Уизли глубокомысленно потёр нос. Рон Уизли многозначительно чихнул. И выдвинул ящик до конца. В нём обнаружилось ещё несколько мешочков и коробочек с таинственным маггловским содержимым. Что-то гудело, что-то подрагивало в ладонях, стоило нажать на маленькую кнопочку, что-то оставалось статичным. И всё это подозрительно напоминало… хм. Кажется, их с женой ждал очень, очень интересный разговор. Часы он так и не нашёл, кстати.