Минхо с самого утра не сидится на месте, бегает во всю туда-сюда, никак не может успокоиться. Ну как можно успокоиться, когда прямо сейчас решится судьба дорогого ему человека и не просто дорогого, а самого близкого и любимого? А Феликс для него именно таким и является. Сегодня должен открыться гендер младшего, ну так по крайней мере сказал главный лекарь. А от этого зависит дальнейшая судьба парня. Если Ликс окажется альфой, то возможно он может претендовать на престол, а если омегой — выйдет замуж за сына главного советника Бан Чана. Минхо спокойно переживёт, если брат окажется альфой, но если омегой — то нет. Он ничего против Чана, конечно, не имеет, тот хороший, добрый и заботливый альфа, но Ликс совершенно против брака по расчёту, он хочет любви и отношений, а не по договору за человека, которого он не любит и хорошо не знает.
Феликс хочет настоящей любви, быть рядом с любимым, хочет после свадьбы отправиться со своим возлюбленным путешествовать, и жить, не зная бед и тревог, без всяких государственных дел и так далее. Но Чан точно не сможет дать ему такого, тот показывает большие достижения в политике, у него огромный потенциал в роли советника или чиновника, очень умный и расчётливый. Король хочет держать его поближе к себе, сделать из него верного подчинённого, он уже старается привить ему свои идеи и взгляды. Так что с таким женихом у Феликса все планы пойдут под откос. Конечно, многие бы такое смогли бы пережить, но не Ликс, тот привык к тому, что всё крутиться вокруг него, что всё будет так, как он хочет. Он не сможет спокойно принять свою судьбу, будет долго мучаться и счастья он, возможно, и не увидит в будущем.
Минхо хочет только лучшего для своего единственного и любимого братца, поэтому всем сердцем надеется, что тот окажется альфой, хоть от этого может зависеть его титул наследного принца.
С такими надеждами он отправляется в комнату к Ликсу, чтобы проведать его, в его руках настой от возбуждения и спазмов. Но настой слабый, ведь он рассчитан на оба пола. Отдельные для каждого сильнее и действуют лучше, но пока не известен пол младшего принца, давать ему один из них категорически нельзя, сначала нужно его проверить. А на проверку Минхо пошёл сам, ведь сидеть сложа руки он не может, в такой важный для его брата момент он должен быть рядом.
Но наследный принц застыл на пороге, не открыв ещё дверь. Из комнаты младшего в коридор пробирался сильный, насыщенный запах сладких, спелых мандаринов. Всё. Все надежды рухнули, его братец точно омега, другого уже не дано.
Минхо тихо открывает дверь и входит, видя перед собой следующую картину: Ликс в одной длинной и безразмерной футболке, схватившись за живот, корчится в постели в позе эмбриона от боли и накатившегося сильного возбуждения, из его глаз ручьями текут слёзы, а простыни мокрые и грязные от естественной смазки. Ликс скулит и практически воет от новых спазмов, но терпит как может. Минхо прекрасно понимает каково это — находиться в течке, тем более в первой, поэтому, не медля ни на секунду больше, подходит к нему, протягивая настой.
— На. Выпей, — он помогает брату выпить всё и произносит, — Тебе скоро станет лучше, но только чуть-чуть и ненадолго. Я скоро приду с другим настоем, он тебе поможет, не волнуйся…
— Б-братик, почему это так больно… я не могу. Меня будто на части разрывает, — шмыгая и скуля, жалуется Ликс.
— Потерпи. Первая течка всегда самая болезненная. А после того настоя ты вообще будешь чувствовать лишь лёгкое возбуждение и иногда несильные спазмы, — поглаживая юного омегу по голове и успокаивая его, сказал Хо.
— Ладно. Потерплю... точнее постараюсь, — не веря в улучшения своего состояния в ближайшее время, проговорил младший.
Побывав немного в комнате, Минхо вышел, убедившись, что брат крепко спит после начала действия настоя. Через пару часов он вернётся обратно уже с более действенным средством. А сейчас он хочет навести своего отца.
Королю Ли Сехёну явно не понравится новость о том, что его второй сын тоже оказался омегой. Тот еле свыкся с тем, что его наследник, первенец — омега, поэтому может, услышав эту новость, и вовсе взбесится что есть мочи, но, есть хоть и небольшая, но всё-таки вероятность, что может даже быстро смириться с этим.
Он Феликса омегой видел ещё с семилетнего возраста, когда тот уже явно показывал омежьи стороны своего характера, был слишком мягкосердечным, нежным и любвеобильным, тяжело поддавался тренировкам и учёбе, мало что понимал в политике и войне и вообще не хотел ничего такого понимать. Поэтому король забросил дело по превращению его в сильного, жестокого и хладнокровного альфу, поняв, что такое просто невозможно. В то время как Минхо он готовил к трону строго и в полном серьёзе, перед Феликсом Сехён просто не мог устоять, уж слишком тот был мил и нежен, король просто не мог его не баловать и иногда дарить ему любовь, хотя он никогда сам не признает этого.
Но, если даже Ли был почти уверен в будущем гендере своего сына, он не переставал надеяться на то, что тот окажется если не альфой, то хотя бы бетой. Ведь для него будет сильным ударом окажись и второй его сын омегой. А надежда ведь с каждым годом всё росла и росла, поскольку гендер открывался к тринадцати или же в хучшем случае к четырнадцати годам, а тут Ликсу уже шестнадцатый наступил, именно поэтому все уже думали, что младший будет бетой, но нет, он всё же оказался омегой. А ведь король сам когда-то говорил, что омегам на престоле не место, что они должны подчиняться и быть паиньками, а теперь отдаёт этот самый престол омеге (хотя мало кто знает пол наследника), а ведь мог выбирать между омегой и бетой, но всё-таки нет — второй сын тоже омега, Сехён может такого и не вынести.
И, кажется, он и вправду не может это сейчас вынести. Минхо уже несколько минут стоит у двери отца, слушая звуки разбивающейся вдребезги посуды и другой утвари и не решаясь туда зайти. Хотя лучше оставить его в покое, пока не успокоится и не смирится с непоправимым. Но успокоиться в ближайшее время тот явно не сможет, судя по звукам, доносившимся из комнаты. Да уж, был бы папа Минхо жив, наверняка, бы синяками обзавелся бы за то, что родил только омег, но тот, к счастью или нет, уже два года как находится в загробном мире из-за тяжёлой болезни, унёсшей его на тот свет.
Постояв немного, Минхо ушёл к себе. С отцом он потом поговорит. А сейчас, пока тот бесится и не обращает ни на что внимания, можно тайно отправиться к одному лекарю, который обещал ему достать одни травы и приготовить из них сильный отвар. Он ему нужен в воплощении своего плана в жизнь.
Минхо уже не может сидеть сложа руки и ждать, когда же его отец соизволит отдать трон, ведь в это время погибает его народ от неоправданной жестокости Ли Сехёна. Он должен действовать и чем быстрее, тем лучше. Хо будет каждодневно на протяжении трёх месяцев в малых дозах добавлять капли того отвара в еду или напитки короля. Препарат сильнодействующий, поэтому перебарщивать нельзя, убивать отца не входит в планы омеги, но лишить его рассудка, возможности здраво и трезво мыслить — да. В таком состоянии на престоле Сехёна не оставят, его сместят, и, конечно, на его место встанет наследный принц. План довольно простой, но должен сработать, поскольку по их законам недееспособный король — это не король вовсе, он не может дальше занимать это место, его срочно нужно сместить. Так что вероятность того, что план сработает довольно велик. Остаётся только закончить приготовление отвара и подливать его в еду без подозрений в течение всего необходимого времени. И всё. Народ спасён от тирании, страна спасена от кризиса, Минхо в этом уверен, от поднимает это королевство на ноги, вернёт ему былое величие. Осталось только совсем немного подождать, совсем чуть-чуть…
***
Но у Хан Джисон нет времени ждать. У него уже почти всё готово к наступлению. За эти несколько лет он успешно смог привлечь на свою сторону большую часть народа Вериленда, несмотря на то, что это было довольно сложно, учитывая первоначальное недоверие крестьян из-за неудачи его отца в этом деле, но он смог убедить их, хотя это стоило многих усилий и затрат. Во-первых, надо было донести до людей объявление о будущем восстании и призвать их к нему, всячески убедить их в этом. Во-вторых, подготовить их к восстанию, тренировать их, как настоящих воинов, научить сражаться и, конечно же, оснастить их оружием. И при том всё это должно было проводиться без подозрений со стороны правящей верхушки, иначе все планы сорвались бы ещё в самом их начале. Если с первым более или менее справились: люди поверили и готовы были восстать под предводительством Хана, то со вторым пришлось постараться: перевезти оружие через границы двух стран, которые далеко не в самых лучших отношениях, а потом ещё и научить обычных крестьян им пользоваться и сделать это всё так, чтобы никто из посторонних этого не заметил, стоило огромных усилий.
Но Джисон справился со всем этим. У него каждый шаг был просчитан, всё делалось чётко по его плану, а люди ему верили и доверяли, да так, что даже многие знатные люди Вериленда встали на его сторону. Всё идёт как никогда хорошо, с такими темпами он добьётся успеха в своём деле, выполнит данное себе когда-то обещание. А до этого остался месяц, не больше, всё уже почти готово, остались только последние подготовления и они выдвинутся в путь и объявят начало огромного восстания.
***
— Ну что, как дела с нашим войском? — спрашивает Хан у только что пришедшего от генерала их войска Со Чанбина, сына короля Дэрия, а также наследника его престола, а по совместительству ещё и лучшего друга Джисона.
— Сынмин сказал, что они могут уже в любой момент выдвигаться, осталось только узнать, как дела в Вериленде, и можно будет наступать, — уверенно произнёс Со, раскинувшись на кресле в покоях Хана.
— Это хорошо. Оттуда новости пока что не пришли, остаётся ждать. Но пока что всё идёт по плану, если так и дальше пойдёт, Вериленд наш, — сказал Джисон.
— Ты уверен, что всё получится? Вдруг тот тип нас обманывает, а люди могут и предасть, — в полном серьёзе проговорил Бин.
— Не предадут, они и так слишком настрадались из-за этого деспота, вряд ли они встанут на его сторону. А «этому типу» я доверяю, после того нашего разговора я просто не могу ему не верить, даже в его глазах отражалась вся ненависть к Ли Сехёну, будь его воля он бы давно этого гада растерзал, — ответил без доли сомнения в каждом слове Хан.
— Ну ладно. Если так уверен, значит есть чему доверять. Просто я ведь в этом разговоре не присутствовал, поэтому не знаю какой он.
— Ничего. Я вас скоро познакомлю, — Джисон чуть промолчал, смотря в окно и наблюдая за своим младшим братом, который гуляет по роскошному саду, и резко сказал, повернувшись всем корпусом к другу, — Кстати, что там у тебя с Хёнджином? Я слышал вы недавно опять ссорились.
— Нуу… Сложно всё, — тяжело выдыхает Со, — Твоего брата очень сложно понять, никогда не поймёшь, что он хочет, а что его не устраивает. Мы в последнее время всё чаще и чаще ссоримся и потом неделями не разговариваем… Я не знаю даже, кажется, наши отношения пришли к тупику, скорее всего мы расстанемся. Та влюблённость, кажись, уже прошла, при чём у обоих, — грустно вздохнув, сказал Чанбин.
— Значит вы расстаётесь? — поинтересовался Хан.
— Выходит, больше выхода из этого тупика я не вижу.
— Вот и правильно.
— Чего? — удивился Со, ведь изначально тот, вроде бы, не был против этих отношений, — Ты значит с самого начала был против? Я-то уж думал, почему ты вечно за нами следишь. Не доверяешь мне?
— Я против тебя ничего не имею. Просто вы не очень подходили друг другу, — пытаясь разъяснить своё мнение другу, говорит Хан, — Ты меня, конечно прости, но Джинни слишком утончённый и нежный для тебя, у вас будущего никого не было бы, уж слишком вы разные, — серьёзно сказал альфа, а потом со смешком выдал, — А следил я за вами, чтобы вы дальше простых поцелуев не дошли, мне сейчас племянники ни к чему, я бы тебе за это хорошенько бы морду набил. Так что ты должен спасибо мне за слежку говорить, я ведь тебя знаю, ты бы без присмотра давно бы его девственности лишил, и прощай твоё красивое личико, — смеясь, угрожает ему младший, а для убедительности ещё и кулаком помахал перед лицом у Чанбина, который в это время, смеясь, пытается сделать испуганное угрозой лицо.
— Спасибо, спасибо, — успокаиваясь, проговорил Со, — Из-за тебя мы даже нормально не целовались.
— Не за что, — гордо вздёрнув подбородок и широко и довольно улыбаясь, выдал Джи.
Хёнджин с Чанбином начали встречаться полгода назад через год после первой течки Джина. Чанбину младший очень нравился, тот был очень красивым и, несмотря на слишком юный возраст, сексуальным, альфа не смог просто удержаться, поэтому стал за ним ухаживать. Именно в это время у обоих зародилась огромная и взаимная влюблённость, из-за которой они начали свои отношения, но изначально пытались скрыть их от окружающих, но Хан быстро обо всём узнал (застукал в комнате брата целующимися, спасибо привычке не стучаться перед тем, как войти). Безусловно тот сначала на них накричал о том, что, во-первых, лезть к его брату можно только после согласия самого Джисона, а во-вторых, Джинни ещё не вырос для отношений, ведь ему было всего четырнадцать, чёрт возьми, а если посмотреть на возраст самого Чанбина, то омега вообще ещё ребёнок (между ними 7 лет). Но тогда ему в ответ сам Хёнджин такого наговорил, что про его настоящий возраст вообще стоит задуматься (откуда тот такие слова хоть знает?).
Но сейчас та былая симпатия между ними прошла. И скорее всего это из-за их несовместимых друг с другом характеров. В то время как Хёнджин являлся нежным, невинным, утончённым и грациозным, любил ласку и романтику, Чанбин был иногда грубым и дерзким, любил без лишних слов действовать и терпеть не мог нежничать, он совсем не был романтиком, и любовь к человеку показывал не так, как Джин этого хочет. Они полные противоположности, поэтому им всё же пришлось расстаться.
***
— Господин, в Вериленде всё готово к наступлению, — объявил на заседании Ким Сынмин, молодой, но умный и перспективный генерал войска, подготовленного к восстанию.
— Прекрасно. Готовимся к наступлению, - и повернувшись к остальным заявил, - Через две недели Ли Сехён поплатиться за свои деяния.
