Беги, Йоко, беги!

      Энид осознала себя на знакомой поляне в туманном лесу. Она медленно осмотрела себя и поняла, что вновь находится в своём теле. Сначала она выдохнула с облегчением, но потом почувствовала некоторую жалость к тому, что всё так быстро закончилось. Это были странные, но очень интересные дни, которые позволили ей взглянуть на вещи со стороны Уэнсдей. Так что она не жалела.       — Тебе понравилось ваше приключение? — знакомый чуть насмешливый голос вырвал её из размышлений, заставляя резко развернуться на месте, вновь сталкиваясь взглядом со странной девушкой, так похожей и не похожей на Уэнсдей одновременно. Энид уже знала, кого встретила, и догадывалась о том, где они сейчас находятся. Она завела руки за спину, покачиваясь на ногах взад и вперёд, внимательно оглядывая девушку перед ней.       — Очень понравилось. Но скажи, Гуди, Уэнсдей знает, что ты здесь? В её… эм. Подсознании.       Взгляд Гуди на мгновение стал задумчивым, но она просто улыбнулась в ответ девушке, всё так же держа руки сложенными на груди.       — Тут ты ошиблась. Это не подсознание Уэнсдей. Это осколок моей души. И да, она пока об этом не знает. И что?       — Что значит «и что»? Она должна об этом знать, — уже Энид скрестила руки на груди, чуть нахмурившись. Ей не нравилась идея, что где-то глубоко внутри Уэнсдей есть кто-то ещё.       — Зачем? Это не имеет никакого значения. В конце концов, ещё не время, — Гуди чуть натянуто улыбнулась, наклонив голову в бок и слегка исподлобья взглянув на оборотня. — К тому же, нам с тобой лучше дружить, чем становиться врагами, девочка. Я прожила долгую жизнь, чтобы научиться ждать. А вот у тебя она только начинается, так что не порти всё с самого начала. Всё, что тебе нужно знать, — пока я здесь Уэнсдей в безопасности. Я укрою её от любого проклятия, смогу защитить там, где физические воплощения бесполезны. В конце концов, она мой дражайший потомок.       — Что-то твоё присутствие нам не очень помогло с этим заклятием обмена тел, — Энид саркастично усмехнулась.       — Я позволила этому случиться специально. Заклятие скоротечно и безопасно, а к тому же оно вам обеим помогло, не так ли? Плюс я хотела встретиться с тобой.       — Со мной? Зачем? — Энид опешила. Такого она несколько не ожидала.       — Ну как же. Заклятие хорошо продемонстрировало, что ваши души очень совместимы и в будущем ты могла бы принести мне большое количество ненужных и совершенно бесполезных проблем, так что я сочла, что лучше расставить все точки над «и» заранее, — Гуди усмехнулась, убирая руки за спину и делая шаг к Энид. Самой волчице эта улыбка не понравилась до такой степени, что по спине пробежался холодок. Она неосознанно выпустила когти, сделав шаг назад. В этот раз ей это удалось. Хороший знак.       Гуди остановилась в шаге от неё, примирительно подняв ладони вверх. Она внимательно посмотрела ей в глаза и продолжила.       — Пойми, я не причиню Уэнсдей вреда. Мне это не нужно. Просто хочу договориться с тобой.       — О чём? — Энид ощущала, как в горле встал комок едва ощутимого страха.       — Ты в курсе, что у Уэнсдей почти фотографическая память? Я вполне могу ей во сне подкинуть парочку воспоминаний её тела в тот момент, пока в нём была ты, — она усмехнулась, снова скрещивая руки на груди, и в этот момент её улыбка была почти не пугающей, а скорее озорной.       Щеки Энид неудержимо покраснели, когда она осознала, о чём ведёт речь предок её девушки, и она почти проскулила в ответ, сжимая свои руки у собственной груди в замок:       — Не смей!       Гуди засмеялась от её реакции тихо и как-то совсем потусторонне. Энид была готова поклясться в этот момент, что этот звук исходил откуда угодно, но не из человеческого рта.       — Вы такие смешные обе! Я даже готова ждать дольше, лишь бы наслаждаться этим зрелищем чаще! — её смех вдруг стал самым обычным. Похожим на тот, что был у Уэнсдей в тот первый день, когда Энид заняла её тело. Непроизвольно она даже улыбнулась воспоминанию и взяла себя в руки.       — Это… Это не такая уж и тайна! И вообще, я скоро стану её женой, так что спокойно смогу делать всё, что захочу и так. Так что это не угроза.       — Но ты же до сих пор ей не ответила согласием, решив «подумать» пару дней. К твоему сведению, напомню, что Уэнсдей ненавидит, когда к ней прикасаются без её разрешения. Так что это угроза. Очень даже, — Гуди кое-как отсмеялась и, вдохнув поглубже успокоилась, но улыбка с её лица так и не исчезла. Она протянула Энид свою руку и предложила:       — Рано или поздно обо мне она всё равно узнает. Уэнсдей сильнейший медиум в моём роду. Но, — на этом моменте она выдержала легкую паузу, — если ты не скажешь ей об этом раньше времени, то я, так и быть, чуть подкорректирую её воспоминания, чтобы она не узнала о том, что ты делала в эти дни без её ведома с её телом. Мы договорились?       Красная как помидор Энид неуверенно протянула ей руку, чуть касаясь пальцами, и на мгновение задержалась, заставляя себя посмотреть ей в глаза.       — Ты можешь пообещать, что не будешь подглядывать, когда мы будем вместе, и не навредишь ни мне ни ей? — она смущённо усмехнулась, на что Гуди лишь кивнула, пожимая её руку, от прикосновения которой Энид вздрогнула.       — Это я пообещать могу, — Гуди вдруг улыбнулась совсем по-человечески, чуть подмигнув. — Значит, мы договорились. А теперь… Тебе пора просыпаться, Энид. Я рада была с тобой повидаться. В конце концов, не иметь возможности с кем-то поговорить в течение более двухсот лет — это не самое лучшее моё воспоминание…       Энид лишь удивленно кивнула, как всё вокруг будто поглотил туман, оставляя её одну лишь на мгновение. В этой дымке ей показалось, что она напоследок услышала голос Гуди, который что-то невнятно прошептал, но разобрать, что именно, она уже не смогла.       Энид проснулась, но не спешила открывать глаза, с удовольствием принюхиваясь и вдыхая любимый ею запах Уэнсдей. Она осторожно прислушалась к собственным ощущениям, всё больше убеждаясь в том, что вновь находится в своём теле. И это её одновременно и радовало, и расстраивало. Синклер будет скучать по столь эмоциональной Аддамс, ведь теперь всё вернулось на свои места, и таких эмоций, продиктованных другим телом, она больше не увидит.       — Я почти слышу, как ты думаешь, — сухой, безэмоциональный и такой знакомый голос приятно щекотал ухо, и Энид открыла глаза, встречаясь взглядом с знакомыми немигающими, почти чёрными глазами, и улыбнулась. Ей не хватало этого ощущения расслабленности в мимике. Всё-таки мышцы лица Уэнсдей действительно не очень приспособлены к передаче эмоций. Энид находила это милым.       — Это несложно, учитывая, что ты буквально была в моей голове двое суток… — она чуть сильнее прижала к себе девушку, зарываясь той лицом в район шеи, что всё ещё не выбралась из кольца её рук, с удовольствием отмечая, что вновь контролирует свои собственные силы.       — Это было… сложно, — медленно произнесла Уэнсдей, глядя в голубые глаза напротив. — Меня беспокоит один вопрос со вчерашнего дня. Для полной картины я бы хотела понимать это и с твоей точки зрения.       — Именно поэтому ты так рано проснулась? — Энид недовольно заворчала, зажмуривая глаза и всем видом показывая, что не хочет ни вставать, ни говорить о чём-то серьезном.       — В основном я не сплю уже два с половиной часа просто по причине того, что во сне ты пыталась меня укусить, а выбраться у меня из твоих железных объятий не вышло. Иначе бы я тебя разбудила.       — Это так мило с твоей стороны, Уэнс… Так что за вопрос? — Энид вздохнула, отпуская девушку и ощущая легкое чувство вины. Она буквально вчера узнала, каково это — быть Уэнсдей в своих же собственных объятиях спросонья, и, честно говоря, она понимала, что это было почти опасно.       — Чего тебе не хватает в наших… отношениях? Раз ты решила подумать пару дней над моим предложением, значит, что-то не так. Это меня беспокоит, — её голос звучал привычно сухо, но чуткий слух Энид уловил пару интересных интонаций. Что-то вроде расстройства и сожаления. Это её удивило, и оборотень даже приподнялась на локтях, внимательно вглядываясь в лицо своей будущей невесты.       — Уэнс, ты серьезно? Ты пробыла буквально двое суток в моей шкуре, и до тебя не дошло? — она чуть расстроенно сморщила нос, но потом, вспомнив, что её девушка не кто иная, как Уэнсдей Аддамс, лишь покачала головой, понимая, что стоит объяснить всё сейчас, пока её организм ещё толком не проснулся и она всё ещё ощущала некое подобие спокойствия. — Хорошо. Давай по пунктам. Чётко по списку, как ты любишь.       Уэнсдей кивнула, внимательно слушая девушку. И Энид готова была поклясться, что, будь у неё под рукой бумага и ручка, она крайне скрупулёзно стала бы всё записывать. Это её умилило. Оборотень улыбнулась и начала перечислять, загибая пальцы:       — Во-первых, ты всё ещё официально не признала меня своей девушкой. Это тебе кажется, что это незначительный пункт, но для меня это важно. Уэнс, мы встречаемся месяц, а ты меня в академии даже за руку взять не можешь. А на вопросы окружающих отмалчиваешься. Я, знаешь ли, чувствую себя не очень хорошо в такие моменты. Это понятно? — она чуть нахмурилась, видя непонимающий взгляд Уэнсдей.       — Я должна была объявить об этом? Кому? Могу написать официальное письмо и приколоть его к доске с объявлениями, тебя такое устроит? — её лицо было абсолютно серьёзным, и Энид едва не взвыла от понимания, что для Уэнсдей это пункт всё ещё непонятен.       — Нет. Пойми, это то, через что люди признают свои чувства к другим. И мне не нужно, чтобы ты писала объявление и об этом знала вся школа, достаточно было бы пары друзей… Хотя и так уже все знают после того случая в столовой… — она сдержанно хихикнула. — Что ж, так немного понятнее? — Уэнсдей недовольно кивнула, явно не разделяя точку зрения волчицы, но молча соглашаясь, и Энид продолжила:       — Во-вторых… Это прозвучит странно, но, думаю, ты уже поняла, побывав во мн… в моём теле, — Синклер смутилась, поняв, что фраза прозвучала двусмысленно, но решила сдержаться. В конце концов, Аддамс сама спросила, что не так, и это был её шанс всё объяснить. — В общем… Если утрировать, мне очень не хватает телесного контакта с тобой. Ты наверняка ощутила, как меня к тебе тянет. А ведь за этот месяц максимум, что между нами было, — это объятия во сне, иногда днём в комнате и всего четыре поцелуя. Я даже до сих пор не знаю, как выглядит твоё тело… — она запнулась, покраснев и отведя взгляд в сторону. «То есть, теперь в курсе, я хорошо всё рассмотрела в зеркало, но тебе об этом лучше пока не знать». Энид чуть стыдливо прикрыла лицо руками.       Уэнсдей еле слышно хмыкнула чему-то своему, но кивнула в ответ на тираду девушки и, как будто ничего не случилось, спокойно поинтересовалась:       — А в-третьих? Раз ты назвала первые две причины так, то и третья явно тоже есть.       Синклер медленно отлепила ладони от лица, чувствуя, как закипает в ней гнев. Ей иногда было крайне сложно держать себя в руках, вот так вот пытаясь всё объяснить Аддамс, для которой человеческие эмоции были чуждыми. Порой она сама не понимала, за что её любит.       — А в-третьих, моя дорогая Уэнсдей… — она медленно повернулась, и на дне её интонаций послышалось едва слышное рычание. — Скажи-ка мне, сколько раз ты мне говорила, что любишь меня? Не помнишь? Так вот я тоже не помню!       — Я сказала, что это взаимно, — непонимающе уставилась на девушку Уэнсдей. Её лицо в этот момент выражало даже легкую задумчивость и замешательство.       Энид усилием воли взяла себя в руки, сжав кулаки и на пару секунд зажмурив глаза, глубоко вдыхая и медленно выдыхая. И, чёрт возьми, это почти не помогало. Сейчас она жалела, что не высказала всё это, будучи в теле Уэнсдей. Было бы проще. Гораздо проще.       — Уэнсдей… Мне. Это. Нужно! МНЕ ЭТО ВАЖНО, ЧЁРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ! Как, как, дьявол тебя раздери, Аддамс, я должна это понять и при этом ответить на твоё предложение положительно, если ты молчишь?! — её удлинившиеся в мгновение когти всё ещё чёрного цвета за секунды разодрали подушку пополам, подняв в воздух кучу белых перьев, когда она швырнула её в сторону, вскакивая с кровати и начиная нервно расхаживать по комнате, рыча себе под нос и резко жестикулируя руками. Ей хотелось кричать, но она всё ещё себя сдерживала, понимая, что и так позволила себе многое.       Уэнсдей задумчиво следила за ней взглядом, всё так же не моргая. Она села на кровати, сложив руки на коленях и опустив ноги на пол. На мгновение Аддамс наклонила голову к плечу, отводя взгляд в сторону и крепко задумавшись над словами девушки. Как бы она ни пыталась логически объяснить данную ситуацию хотя бы самой себе, она была вынуждена признать, что Синклер была права. Тем более, что она действительно смогла в полной, так сказать, гамме ощутить её эмоции.       — Энид… — тихо позвала она её, но та, казалось, вовсе её не слышала, всё ещё нервно вышагивая по комнате. Пух из подушки медленно оседал на пол, и Уэнсдей нашла в этом что-то даже знаковое.       Она встала и подошла к блондинке, беря её за локоть и разворачивая к себе так резко, что та даже не успела толком отреагировать. Руки Аддамс легли на её раскрасневшиеся щёки, чуть притягивая её голову себе, и Уэнсдей, привстав на цыпочках, молча прильнула своими губами к губам волчицы, заставив ту замереть на секунду с широко открытыми глазами. Однако Энид не теряла ни секунды. Обхватив руками талию девушки, она прижала её к себе, жадно отвечая на поцелуй, не намереваясь упускать такой шанс. В голове было относительно пусто, а звенящая ярость спешила поменять направление на жгучее желание внизу живота. Оборотень не собиралась в этот раз отступать, и, казалось, медиум это прекрасно понимала и не собиралась противиться, что будоражило оборотня ещё больше.       На мгновение отстранившись, чтобы вдохнуть побольше воздуха, Уэнсдей взглянула в затуманившиеся глаза Энид, взгляд которой был сфокусирован на её раскрасневшихся губах, и прошептала едва слышно:       — Я скажу это тебе чуть позже, хорошо? — и Энид медленно согласно кивнула, вновь с приглушённым рыком сминая губы напротив.              

***

      Йоко шла по коридору, слегка пританцовывая и подпевая песне в наушниках. Подмышкой у неё был зажат толстый блокнот с расписанием на год. Она собиралась обсудить с Энид планы на ближайшие каникулы, которые начнутся через два месяца. Её отец, который приехал на родительский день, предложил ей и её друзьям посетить Японию на каникулах, и она намеревалась недвусмысленно намекнуть щеночку на то, что это было бы идеально для неё и Уэнсдей, давая им возможность немного улучшить свои отношения. Танака была рада, что сможет таким образом им помочь, а заодно избавить Синклер от необходимости проводить каникулы с её семьей.       Вот только Энид не отвечала на сообщения уже с час, а, по расчетам Йоко, та уже должна была проснуться. Уэнсдей наверняка уже ушла, потому что всегда вставала рано, а её родители уже прибыли в кампус. Йоко видела припаркованный кадиллак на стоянке школы, так что это был идеальный шанс, чтобы всё обсудить тет-а-тет с подругой без угрозы для жизни со стороны её девушки.       — Эй, щеночек, у меня есть отличные новости! — она рванула на себя ручку двери, вынимая наушник из уха, как раз в тот момент, чтобы услышать чей-то протяжный и весьма недвусмысленный вздох. Её тело рефлекторно остановилось на полушаге, а глаза были бы похожи на огромные блюдца, если бы их не прикрывали очки. Сердце ушло в пятки, а дыхание остановилось.       Воцарилась секундная неловкая тишина. В которой набатом прозвучал ледяной голос Уэнсдей.       — Вещь. Нож.       А следом хриплый голос Энид, которая разрывалась между желанием натянуть на себя одеяло и удержать на месте полуголую брюнетку.       — Йоко! БЕГИ!!!