Специальный доктор для вашего омеги

      — Добро пожаловать, Ханьгуан-цзюнь. Рад, что вы меня сегодня навестили.       Ханьгуан-цзюнь лишь кивнул на приветствие, испытующе разглядывая закрывающего за ним дверь омегу. В целом тот выглядел как обычно: волосы собраны в высокий хвост, перевязанный красный атласной лентой — довольно аккуратный, пусть на затылке и заметна пара влажных прядей в доказательство того, что он только недавно после душа; в меру подкрашенные ресницы и подведенные практически прозрачным блеском губы — соблазнительно, но не слишком вульгарно, потому что он помнит, что Ханьгуан-цзюнь подобного не любит; едва достающий до середины бедра черный шелковый халат, прекрасно демонстрирующий длинные стройные ноги, зашнурованный кое-как красным поясом и совершенно не скрывающий от взора альфы тонкие ключицы. Омега улыбался ему своей фирменной завлекающей улыбкой, но по его глазам альфа видел, что тот устал.       — Мне сказали, что у тебя сегодня был тяжёлый день. Не думал, что ты согласишься меня принять, — заметил он, до поры до времени не пытаясь с омегой сблизиться. Пока альфа еще не настроился, он вполне сможет принять с его стороны отказ, если тот всё-таки передумает.       Суйбянь подошел ближе и мягко погладил его плечи, соблазнительно притираясь к нему всем телом и смотря на него немного снизу вверх из-под изящно изогнутых ресниц.       — Разве я мог отказать своему любимому клиенту в час нужды? — спросил он, обезоруживающе улыбаясь.       Суйбянь умел быть убедительным. Не знай Ханьгуан-цзюнь его уже довольно давно, наверняка повелся бы на этот тон и большие глаза, но он имел дело с этим мальчиком-шлюхой уже далеко не в первый раз, а потому прекрасно знал, что его сладкие речи пусть и были порой довольно искренними, в целом представляли собой всего-лишь набор рабочих штучек, которыми омега пользовался направо и налево без зазрения совести. Альфа знал, что на самом деле таких «любимых», а точнее постоянных клиентов у того было как минимум несколько, но понимал, что мальчишка всё же их весьма ценил, предпочитая старое и хорошо знакомое новому и неизвестному. Мало ли какие извращенные пристрастия могут оказаться у новых клиентов, которым он уже не сможет отказывать, если растеряет старых. Так что лучше всё-таки иметь хотя бы парочку постоянных, из тех, что омеге более-менее приятны, и держаться за них.       По сути, у шлюх был свой рабочий минимум, включающий посещение хотя бы одного-двух альф в день, после выполнения которого они вполне уже могли отказывать дополнительным клиентам. В конце концов это было работой, а не сексуальным рабством, и даже у шлюх были свои права. Минимум был необходим на покрытие расходов по содержанию каждого омеги в борделе, с остальных же клиентов омеги получали большую часть прибыли, отдавая борделю лишь небольшой процент. И, так как благодаря инстинктам большинство омег не воспринимали эту работу как что-то неприятное, и даже наоборот, зачастую многие увлекались или хотели заработать побольше, так что свой минимум немного превышали. И Суйбянь сегодня, судя по словам управляющей-беты, его невольно превысил настолько, что ему и правда стоило бы отдохнуть. Но узнав, что Ханьгуан-цзюнь пришёл к нему, омега тут же согласился его принять и быстро подготовил себя к его визиту.       — Не переживайте, Ханьгуан-цзюнь. Я профессионал, потому загруженность этого дня никак не скажется на качестве моих услуг, — промурлыкал мальчишка, медленно расстёгивая пуговицы на рубашке альфы, и не забывая при этом дразняще поглаживать пальцами кожу на его груди и животе.       Похоже он и правда не собирался отлынивать от работы. Потому что, как только рубашка оказалась с Ханьгуан-цзюня стянута, омега без промедления опустился перед ним на колени и потянулся к его ширинке руками, пока влажные губы принялись игриво, и в то же время очень трепетно целовать твердый пресс альфы вдоль и поперёк. Суйбянь всегда говорил, что ему очень нравится красота и подтянутая фигура Ханьгуан-цзюня. Что внешность альфы его не только заводит как омегу, но и доставляет ему чисто эстетическое удовольствие, так как такое тело большая редкость среди его клиентов. Поэтому подобные фокусы своими губами и языком на его животе, груди, или даже на плечах и спине, мальчишка проделывал регулярно, шкодливо и довольно улыбаясь.       Ханьгуан-цзюнь удовлетворенно прикрыл веки, неторопливо возбуждаясь от почти невинной ласки. К моменту, когда пальцы омеги наконец освободили его член из плена брюк и белья, тот окреп наполовину, но пока не полностью. Мальчика-шлюху это отнюдь не смутило — он не стал доводить его до полной боевой готовности руками, а сразу же обхватил ствол губами, с причмокиванием посасывая. Шаловливые пальцы тут же обхватили мошонку, нежно и со знанием дела её массируя, пока язык омеги усердно обрабатывал всю длину заполнившего его рот орудия.       Прежде Суйбянь неоднократно говорил, что его приводит в восторг то, что даже когда член Ханьгуан-цзюня находится еще в мягком состоянии, ему самому приходится прикладывать усилия, чтобы уместить его во рту целиком, и что это невероятно возбуждающе ощущать, как тот постепенно крепнет, распирая и без того забитый до отказа рот, и за неимением достаточного для этого пространства неминуемо устремляется разрастающейся длиной в глубину его горла.       Сейчас, собственно, это и происходило, и Ханьгуан-цзюнь во все глаза смотрел как мальчишка, в очередной раз, вместо того, чтобы подвигать головой или и вовсе отстраниться, оставался неподвижен, позволяя этому происходить, и лишь ласкал член языком насколько у него получалось в этом положении, раззадоривая альфу вдобавок аккуратными поглаживаниями его мошонки. Глаза омеги были широко раскрыты и распутно устремлены на Ханьгуан-цзюня, как бы говоря ему: «смотри, как мне это нравится», в то время как горло услужливо расслаблялось для него, впуская глубже и глубже.       Только когда член наконец стал достаточно крепким и перестал увеличиваться в размерах, заполняя омеге кажется всю глотку, тот намеренно сглотнул, делая этим ещё приятнее, и принялся медленно картинно отстраняться, позволяя члену красиво, дюйм за дюймом с пошлым хлюпаньем выскользнуть из его рта, после чего потёрся об него своим красивым лицом, не отрывая от альфы бесстыдного взгляда.       — Ну что, вас еще терзают сомнения, что я окажусь сегодня недостаточно хорош? — несколько хрипло выдохнул омега, сверкая хитрой улыбкой.       Он всегда любил поговорить во время секса, но это ему отнюдь не мешало и не отвлекало от процесса. Поэтому свою пошлую фразочку он бросил между делом: между вылизыванием члена от кончика до основания, и точно таким же его заглатыванием.       Ханьгуан-цзюнь мягко обхватил ладонью его затылок — просто чтобы чувствовать каждое движение головы омеги еще и рукой. Он не собирался ему мешать или подталкивать — тот прекрасно справлялся и сам. Мальчишка умел просто потрясающе сосать и знал об этом. А еще любил кичиться собственными талантами, потому и не смог удержаться от того, чтобы не указать на этот факт еще раз.       Его губы сжимались на члене альфы так правильно и тесно, а горло принимало так гостеприимно и горячо, что тот решил ничего не отвечать на провокацию. Не скажешь же так усердно берущему у него в рот мальчику-шлюхе, что на самом деле сомневался оставаться только из мимолетной жалости к его чересчур растраханным за сегодня рту и заднице.       — Сними халат, — сказал он вместо этого.       Омега сразу же повиновался и коротким движением сбросил тонкий халатик в сторону. На нём остались лишь небольшие чёрные трусики-джоки, прячущие член и обрамляющие двумя тонкими полосками ягодицы, но оставляющие при этом доступ к самому необходимому. Поняв по потемневшему взгляду альфы, что этого для него вполне достаточно, Суйбянь похотливо улыбнулся и вернулся к своему занятию, выпятив как следует попку, чтобы альфе было лучше видно.       Собственно, после этого момента минет в таком положении продолжался недолго. Одежда Ханьгуан-Цзюня пусть и была расстегнута, но начинала все сильнее давить и мешать, а соблазнительный вид перед глазами так и манил, прося прикоснуться, так что, наверное, уже всего через минуту страстного минета Ханьгуан-цзюнь потянул мальчишку на ноги и подтолкнул его к постели.       — Неужели мой рот так плох, что вам уже надоело? — притворно надул влажные от смазки губы омега.       Несмотря на слова, он прекрасно понимал чего мужчина от него хочет, а потому, как только тот скинул с себя одежду, он проворно уложил его на спину, после чего сам лёг на живот поперек постели таким образом, чтобы пока он будет брать в рот альфа мог дотянуться до его задницы и трогать где ему вздумается. Приглашающе раздвинув ноги, омега основательно облизал его член и снова вобрал его как можно глубже в собственную глотку. За что альфа его тут же погладил по красивой, ладной попке, забираясь всей ладонью под тонкие полоски ткани, обрамляющие её, чтобы сделать контакт кожи наиболее полным. Омега одобрительно промычал, не отвлекаясь от своего занятия, и подался ласкающей руке навстречу.       Суйбянь сосал очень старательно и умело, совсем не халтуря и выкладываясь на полную. Его горло раз за разом, несмотря на габариты члена альфы, гостеприимно впускало его до самого основания, а язык без устали усердно ласкал толстый ствол по всей длине. Скорое и вполне ожидаемое проникновение пальцев в свою попку он поприветствовал громким гортанным стоном, всем своим видом выражая удовлетворение и жажду большего, а последующие движения внутри тоже не забывал подбадривать, уже в основном мычанием, из-за члена в его рту, над которым он продолжал усердно трудиться несмотря ни на что.       Поиграв немного с мягкой и податливой дырочкой омеги, пока его вовсю обслуживали, альфа, не стесняясь, обхватил затылок шлюхи покрепче, и, когда тот в очередной раз заглотил его член полностью, настойчиво надавил на него, безмолвно приказывая задержаться в этом положении подольше, паралельно вгоняя уже четыре пальца до самых костяшек в хорошо разработанное горячее отверстие. Суйбянь задушено дёрнулся, оказавшись крепко насаженным с двух сторон, но лишь чуть шире развел бедра и покорно замер, сдерживая естественный порыв отшатнуться.       Когда Ханьгуан-цзюнь отпустил его, он на пару мгновений соскочил с члена, жадно дыша, после чего с не меньшей жадностью снова взял в рот, активно двигая головой и втягивая щёки. Глядя на него сейчас, наверное можно было бы сказать, что омега остро нуждается в наличии члена у себя во рту и пальцев в попке, и ничего иного так не хочет, как продолжать то, чем они сейчас занимаются. Своей старательностью он так проникновенно демонстрировал желание и возбуждение, что Ханьгуан-цзюнь даже почти поверил ему. Почти.       — Достаточно, — сказал он, самостоятельно оттягивая мальчишку от члена за длинный хвост.       Тот шутливо потянулся лизнуть член напоследок, а потом шаловливо улыбнулся:       — Простите, всегда так сложно от него оторваться. В такие моменты меня утешает лишь то, что он совсем скоро доставит мне удовольствие в другом месте.       Да уж, так искусно изображать желание, которого нет, это прямо надо уметь. Ханьгуан-цзюнь бы даже обиделся, не будь ему плевать.       В иные разы, когда омега и правда хотел этого, он вёл себя почти так же, разве что самую малость убедительнее. Но сейчас альфа точно знал, что он не возбуждён, а потому заметил это небольшое различие.       — Как вы желаете сегодня, Ханьгуан-цзюнь? Оседлать вас и хорошенько объездить или хотите всё сделать сами?       Ханьгуан-цзюнь глянул в серые, лукаво прищуренные глаза омеги, задумавшись. Невольно отметив небольшие тени под этими самыми глазами альфа неожиданно сжалился.       — Становись на четвереньки.       Суйбянь на мгновение забылся и коротко облегченно выдохнул, а потом быстро вернул себе озорное выражение и, кокетливо подмигнув, встал в нужную позу, при этом соблазнительно прогнувшись и широко расставив ноги для большего удобства альфы. Тот мигом пристроился сзади, притянул его за бедра к себе и, не раздумывая и не медля, вогнал свой член в жаркое отверстие на всю длину. После чего, не церемонясь, сразу же принялся глубоко брать его в своей излюбленной манере. Омега на это лишь несдержанно вскрикнул в начале, а потом пошло застонал, приветствуя вторжение. И на каждый толчок стонал тоже, одобрительно и страстно.       — Тебе и правда хорошо или отрабатываешь свои деньги? — спросил Ханьгуан-цзюнь, не прекращая размеренно двигаться. Внутри этого чудесного горячего тела он чувствовал себя просто замечательно, а потому вообще не собирался останавливаться, но ему было интересно, что Суйбянь ему ответит.       — Ааах, Ханьгуан-цзюнь, разве вы не знаете, что я обожаю ваш член? — недовольно ответил тот, не забывая, тем не менее, подмахивать и вскрикивать в нужные моменты. — Он всегда так хорошо и основательно заполняет мою попку, что я теку даже думая о нём…       — А если я скажу, что останусь и приму правду какой бы она ни была, но прекращу и уйду, если солжешь — тогда ты ответишь мне честно?       — Я… — вдруг растерялся мальчишка, испугано ойкнув.       Альфа резко толкнулся ещё пару раз, до боли сжимая белые ягодицы, и так же резко выскользнул, ещё до того, как тот нашелся с ответом. Суйбянь в панике обернулся, но Ханьгуан-цзюнь, вопреки его опасениям, уходить не стал. Вместо этого он ухватился обеими руками за тонкую ткань, плохо скрывающую его гениталии, и, грубым движением потянув её в стороны, порвал соблазнительные трусики. Его взгляду сразу же предстал небольшой, расслабленно свисающий член омеги.       — Будешь и дальше отрицать? — приподнял бровь альфа, щекочущим движением пальцев касаясь мягкой плоти.       — Простите, господин, — покаялся мальчишка, разом растеряв куда-то добрую половину своей наносной порочности. — Сегодня и правда был чересчур насыщенный день…       В переводе с бордельного, «чересчур насыщенный день» означало, что сегодня омегу пользовали и в хвост и в гриву столько раз, что он со счёта сбился. Неудивительно, что бедняжка уже совершенно не мог возбудиться. Как бы хорошо ни работали гормоны омег, подстраиваясь под жаждущих их альф, но у любого тела были свои пределы. И конкретно это тело сегодня брали столько, что оно уже истощило все свои запасы и было просто не способно возбудиться снова.       На самом деле, в том, что сейчас член омеги уже не мог встать, не было ничего удивительного. В конце концов этот орган репродуктивной системы мальчиков-омег был практически атавизмом, так как для размножения им нужна была совершенно другая часть тела. Вот та со своей задачей обычно справлялась дольше и лучше. Но сейчас даже она была не в силах справиться со своей основной функцией: не вырабатывала смазку. Точнее организм омеги сейчас вырабатывал её в весьма скудном количестве, но лишь благодаря защитным механизмам тела. Её было достаточно для того, чтобы берущий омегу альфа не мог ему навредить, но недостаточно для того, чтобы скольжение было для него легким и исключительно приятным. Да и сам омега какого-либо возбуждения не испытывал.       Ханьгуан-цзюнь чувствовал это с самого начала — омега был недостаточно влажным, и запах его был гораздо слабее чем обычно. По правде сказать, альфа не имел ничего против. Это даже придавало особой остроты процессу: из-за отсутствия переизбытка смазки попка омеги казалась сейчас куда более тесной, как если бы тот был ещё почти невинным, из-за чего усиливалось приятное трение внутри него.       Удовлетворившись честным ответом мальчишки, Ханьгуан-цзюнь снова вторгся в совсем недавно покинутое им отверстие. Суйбянь от неожиданности снова ойкнул, но быстро сориентировался и соблазнительно прогнулся, опираясь на локти.       — Был таким ненасытным сегодня, что не смог никому отказать? — спросил альфа, жестко, будто в наказание, толкнувшись в сжавшуюся попку. Он знал, что омега превышал свой рабочий минимум отнюдь не из-за денег.       — Ааах, Ханьгуан-цзюнь… если бы я знал, что вы придёте, проявил бы умеренность.       — Потому что теперь слишком больно меня принимать? — хмыкнул альфа, жёстко вбиваясь в том же темпе.       Похотливому омеге не хватало членов? Тогда он выполнит его желание и оттрахает как следует, чтобы тот даже думать забыл и дальше подставлять свою задницу кому попало в таком количестве.       Мальчик-шлюха болезненно вскрикнул, но всё равно услужливо прогнулся, старательно демонстрируя полное подчинение и готовность угодить.       — Нет. Я бы знал, что в итоге точно окажусь удовлетворен и не пытался бы компенсировать другими.       Ханьгуан-цзюнь приостановился.       — Опять твои штучки?       — Честное слово! — ответил Суйбянь, оборачиваясь через плечо и ловя его взгляд. — Пожалуйста, не уходите, я вам не лгу.       Альфа легонько погладил гладкое нежное бедро омеги. Несмотря на профессиональную привычку переигрывать, сейчас тот и правда казался искренним.       — Я буду брать тебя в любом случае. Нет необходимости врать и изображать что-то, — сказал он, возобновляя движения внутри податливого тела.       Ханьгуан-цзюня всё более чем устраивало — ему нравилось брать этого омегу и когда тот был страстным и искренне жаждущим, и когда тот был покорным и услужливым, и когда он был свеже-оттраханной кем-то шлюхой, торопливо принявшей душ перед его визитом, и когда шлюхой персональной, жаждущей только его одного. Суйбянь был прекрасен и невероятно горяч во всех своих ипостасях, и Ханьгуан-цзюню безумно нравилось его трахать. Просто ему всегда претило притворство, и потому он вывел омегу на чистую воду.       И, кажется, на самом деле тот тоже не имел ничего против этого. Теперь ему не нужно было изображать возбуждение и удовольствие от процесса, так что всё стало даже проще. Омега прекратил показушно громко стонать и просто принимал его, лишь красиво изогнув спинку, чтобы усладить его взор, и периодически тихонько вскрикивал на особо резкие толчки в недостаточно смазанном отверстии.       — Больно? — спросил Ханьгуан-цзюнь, совсем не сбавляя темпа.       — Больно, — жалостливо ответил Суйбянь и капризно надул губки.       Альфа отвесил ему ощутимый шлепок по оттопыренному заду и тот быстро перестал паясничать.       — Простите-простите, больше не буду, — уже без капли фальши ответил он. — На самом деле и правда немного больно временами — когда резко. Но совсем чуть-чуть. Шлепок был даже больнее.       Похоже на правду — попка мальчика была рабочей и привычной к интенсивным нагрузкам, так что даже почти без смазки дискомфорт и боль не могли быть слишком сильными. Да и брал его альфа не совсем уж на сухую всё-таки.       Ханьгуан-цзюнь тут же погладил пострадавшую половинку, поощряя шлюху за послушание и честность.       — Молодец. Твоя искренность нравится мне гораздо больше.       Мальчишка слабо улыбнулся ему через плечо, невольно поморщился от грубоватого толчка, а потом отвернулся, опустив голову.       — Простите, что не понял этого сам.       — Больше так не делай, — ответил ему Ханьгуан-цзюнь, наклонившись и куснув его за лопатку.       Теперь он вжимал мальчишку в кровать всем телом и брал его медленно и на всю длину. Скользнув ладонью ему под живот, мужчина легонько погладил вялый член, провел по нему пару раз вверх-вниз, синхронно движениям собственного члена внутрь и наружу, но так и не обнаружив и малейшего отклика, оставил его в покое и сжал маленький аккуратный сосок мальчика. Тот хныкнул, но Ханьгуан-цзюнь не прекратил, продолжая терзать нежную плоть пальцами.       — Почему не отказал мне? — требовательно спросил альфа, резковато двинув бедрами. — Только честно.       — Не хотел терять вас, — смущенно пропыхтел мальчишка.       — Боялся, я обижусь и больше не вернусь?       Отверстие омеги слегка сжалось. Ханьгуан-цзюнь довольно хмыкнул. Даже если мальчик сейчас решит соврать, его тело уже ответило за него.       — Боялся, решите попробовать кого-то другого и он вам понравится больше, — ответил омега, а потом дёрнулся навстречу таранящему его члену и услужливо сжался, стремясь сделать ему ещё приятнее.       Альфа чуть не расхохотался. Да куда ж он денется от такого замечательного омеги? Разве какой-то другой может оказаться лучше этого упертого чуда с лукавыми серыми глазами, потрясающей задницей и восхитительно талантливым горячим ртом?       Суйбянь же, вдруг вспомнив о своих обязанностях, завозился под ним, усердно подмахивая и сжимая когда нужно горячим задом.       — Мне нравится с вами даже так, Ханьгуан-цзюнь, — сказал он отчаянно краснея. — Простите меня — мне не стоило так откровенно переигрывать, но я и правда совершенно ничего не имею против того, что вы со мной делаете. Вас я готов принимать когда угодно. Можете приходить и брать меня даже когда я сплю, если того пожелаете. Ради любимого клиента я на всё согласен.       С «любимым» мальчишка явно маленько преувеличил, но насчет остального говорил вполне искренне. И пусть сейчас он явно утомился и отдавался ему из чистого энтузиазма и преданности делу, но вообще-то Суйбянь секс очень даже любил. И конкретно секс с Ханьгуан-цзюнем всегда был ему более чем по душе. Особенно благодаря его размерам, которые омега со временем успел распробовать во всех смыслах, из-за чего однажды после секса по секрету посетовал ему на то, что пристрастившись к его члену теперь не может со всеми ощущать всего как следует, и что если альфа в какой-то момент перестанет к нему ходить, ему, видимо, придется рано или поздно согласиться на тройничок с двойным проникновением, чтобы ощутить нечто похожее снова. Так что, вероятно, именно в этом и заключалась вся «любимость» Ханьгуан-цзюня как клиента.       — Не боишься, что попка не выдержит того сколько я могу пожелать? Особенно после такого насыщенного трудового дня… — спросил Ханьгуан-цзюнь, погладив пальцами края натянутого на член, немного припухшего от излишнего трения отверстия, и слегка надавил.       Мальчик жалобно захныкал, но его бедра заработали быстрее, активно насаживаясь на него и усердно ведя к разрядке. Ханьгуан-цзюнь выпрямился, дразняще шлепнул разочек-другой по мягкой, красивой попке, наслаждаясь видом краснеющей кожи, а потом схватил мальчишку за талию и принялся быстро и жестко его натягивать. Омега тут же ухватился за спинку кровати и начал громко, и на этот раз вполне натурально, постанывать от интенсивной долбежки чересчур перетруженной за сегодня задницы. Альфа его не щадил и двигался в сумасшедшем темпе, преследуя своё удовольствие и наплевав на дискомфорт мальчишки. В конце концов это было его работой и прямой обязанностью как омеги доставлять удовольствие альфам. И Суйбянь об этом прекрасно знал, так что и не думал возражать или сетовать на грубость и жёсткий темп, вместо этого только хныча и прогибаясь так, как альфе больше всего нравилось, в ожидании, когда тот наконец насытится его телом и кончит.       К счастью для него, Ханьгуан-цзюнь сегодня был не настроен чересчур тянуть с собственным оргазмом, так что столь яростно и безжалостно натягивал его недолго, уже через пару минут излившись на поясницу омеги. И, когда это случилось, мальчишка под ним потерянно вздрогнул и разом обмяк, а потом вдруг расслабленно и облегченно рассмеялся. Смех его вышел тихим и несколько хриплым, но выражал усталое удовлетворение.       Ханьгуан-цзюнь свалился рядом, тяжело дыша, и омега после короткой паузы подкатился к нему под бок и уложил голову ему на плечо, ненавязчиво ластясь.       — Ханьгуан-цзюнь доволен качеством оказанных ему услуг? — спросил он, улыбаясь широко и лукаво, как только альфа отдышался и легонько приобнял его.       — Более чем, — ответил тот расслабленно. — Сколько я должен тебе в качестве оплаты?       — Ммм… — промурлыкал омега. — Боюсь Ханьгуан-цзюню по гроб жизни не расплатиться.       — Хм, неужели так дорого? — приподнял бровь клиент.       Суйбянь торжественно покивал.       — И как нам быть тогда?       Омега сделал вид, что задумался, а потом вдруг приподнялся и чмокнул его в губы.       — Ханьгуан-цзюню может и не под силу справиться с запросами Суйбяня, но Лань Чжаню с запросами Вэй Ина — более чем, — улыбнулся он лукаво, устраиваясь на груди альфы поудобнее. — Поэтому, как насчёт того, чтобы Лань Чжань помог Вэй Ину привести себя в порядок и сам немного отдышался, а потом, уже в качестве его альфы, пользуясь своим законным правом как супруга, ещё немного попользовал своего бедного омегу в собственное удовольствие, прежде чем лечь спать?       Лань Ванцзи тяжело вздохнул ему в макушку и потянулся к тумбочке за влажными салфетками, а потом принялся ласково протирать щеки и уголки губ омеги от предсемени, в котором тот немного испачкался, пока «Суйбянь» тёрся об его член лицом.       — Вэй Ин, ты уверен, что тебе всё ещё по душе этот эксперимент? — серьёзно спросил он.       Эта идея с самого начала казалась Лань Ванцзи несколько странной. Ему вроде и было интересно попробовать — он ведь всегда вёлся на любые фантазии Вэй Ина, но в то же время он опасался, что омеге его же собственная затея в лучшем случае наскучит ещё в процессе, а в худшем станет откровенно неприятна, поэтому долго не соглашался на его уговоры. Но вбившего себе что-то в голову Вэй Ина было не так-то просто остановить.       — Лань Чжань, не порть мне всё своей заботой! — притворно возмутился тот, а потом разулыбался, подставляя лицо под мягкие касания влажной ткани. — Мы ведь договаривались, что ты возьмёшь меня ещё хотя бы раз, только уже без всяких игр.       Использованная салфетка полетела в небольшую урну у кровати, а новая заскользила по испачканной в семени пояснице омеги.       — Только не говори мне, что надеялся, что я так быстро наиграюсь и на этом всё?       Молчание послужило ему наилучшим ответом.       — Лань Чжань, прекращай уже переживать. Я в полном порядке, честно. И хочу именно этого.       Лань Ванцзи медленно и скрупулёзно очистил его поясницу, после чего снова потянулся к столику, уже за бутылкой с водой, из которой аккуратно напоил сначала Вэй Ина, а потом и себя. Утолив жажду, он аккуратно распустил тугой узел ленты в волосах омеги, освобождая их от излишнего натяжения и позволяя рассыпаться по плечам, и принялся нежно массировать его затылок. Теперь порочный образ Суйбяня окончательно рассеялся, оставляя в объятиях Лань Ванцзи не менее порочного, но в то же время куда более нежного и уязвимого Вэй Ина.       — Ммм, и кто после всего этого у нас на самом деле зайка? — улыбнулся тот, довольно жмурясь и потираясь носом и прохладными от воды губами об шею своего альфы.       Лань Ванцзи не ответил и обнял его. Для полного образа омеге только длинных ушек не хватало, а он всё равно время от времени шутливо спорил с озвученным однажды по несдержанности ласковым прозвищем.       Что, впрочем, не помешало ему в один прекрасный день эти самые ушки где-то достать (плюшевые, разумеется), и, надев их, встретить Лань Ванцзи с работы, будучи помимо этого совершенно обнаженным. Вслед за этим, он тогда, «для полного антуража», проворно напялил на него самого тёмно-серые волчьи уши, озорно хихикая со своей шутки про сказочный лес. Но смех его тогда быстро захлебнулся стонами, потому что, несмотря на юмор, выглядел он в это время слишком мило и горячо одновременно.       Потом этот шутник ещё заказал в магазине для взрослых к этим ушкам и маленький белый хвостик, а для своего «волка» прикупил широкий кожаный ошейник с металлическими вставками и поводок. Ожидаемо, этим поступком он тогда снова добился со стороны своего альфы отнюдь не смеха. Да и сам он при виде чёрного ошейника на чужой шее про смех мгновенно позабыл, и лишь потащил своего «волка» за поводок на себя, требуя побыстрее «съесть зайку» со всеми потрохами как можно скорее. Что тот послушно и сделал, сначала высосав из него все соки и вылизав как следует, а потом и оттрахав почти до потери сознания.       Впоследствии же, любые упоминания зайки или волка уже волей-неволей действовали на них обоих определенным образом (даже несмотря на однозначно светлую и исключительно нежную ассоциацию, которую Лань Ванцзи вкладывал в это обращение изначально). И вот даже сейчас, Вэй Ин вроде бы шутил, называя его «зайкой» и подразумевая, что альфа и сам довольно милый, а с другой стороны явно напрашивался на хорошо знакомую ему реакцию на приятные воспоминания.       Пальцы Вэй Ина игривыми постукиваниями прошлись вдоль низа живота Лань Ванцзи, после чего пощекотали его ещё ниже, ненавязчиво, но дразняще поглаживая лобок в непосредственной близости от недавно обмякшего члена.       — Давай, Лань Чжань, не упрямься. Я знаю, что одного раза тебе было совершенно недостаточно, и совсем не хочу чтобы ты сдерживался в своих желаниях.       Теплая ладошка омеги обхватила охотно дернувшийся ей навстречу член и принялась мягко и знакомо его ласкать, стремительно возвращая ему боевую готовность.       — Мой любимец сегодня слишком долго страдал и терпел, чтобы я позволил ему ограничиться всего одним оргазмом, — забормотал омега, любовно оглаживая твердеющий ствол вдоль всей длины. Потом поднял голову и, не отвлекаясь от своего занятия, поцеловал Лань Ванцзи в губы. — И ты был таким заботливым умницей, что с моей стороны было бы крайне эгоистично и жестоко лишить тебя заслуженной ласки.       Сказав это, Вэй Ин обхватил Лань Ванцзи за плечи и потянул его на себя, заставляя перекатиться на постели таким образом, чтобы оказаться под ним. Его длинные ноги тут же обвились вокруг бедер мужа, приковывая того к себе. Обняв его за шею, омега притянул его ещё ближе к себе и глубоко и развязно поцеловал.       — Давай, возьми меня, Лань Чжань. Используй своего омегу по прямому назначению. Бери как и сколько захочешь, пока полностью не удовлетворишь свои потребности. Обещаю, я буду мягким и послушным для тебя.       Рот Вэй Ина изрекал возмутительные вещи, в то время как его тело извивалось и провокационно потиралось об Лань Ванцзи, но член его оставался всё таким же мягким, отверстие, которое альфа аккуратно потрогал, проверяя, едва влажным, а в запахе не было и намёка на феромоны. В гормональном плане омега был в край измотан и совсем не способен наслаждаться тем телесным взаимодействием, на которое сейчас настойчиво напрашивался. Но его это, кажется, отнюдь не беспокоило. В конце концов ведь именно этого он изначально и добивался.       Лань Ванцзи обреченно качнул головой. Несмотря на внутренние дилеммы и сомнения касательно правильности продолжения в сложившихся обстоятельствах, его собственное тело реагировало на мужа как всегда — неумной жаждой, способной успокоиться только после долгой и качественной близости с ним.       Подхватив омегу под ягодицы, он одним слаженным движением проник внутрь и ненадолго замер, блаженно прикрыв веки от наслаждения.       — Тебе хорошо во мне, Лань Чжань? — тут же спросил неугомонный искуситель, целуя его щеки. — Там достаточно горячо и тесно для тебя?       — Мгм, — только и ответил Лань Ванцзи, начиная медленно продвигаться внутрь и наружу.       Хватка Вэй Иновых ног на его бедрах немного ослабла, позволяя ему толкаться с большим размахом, а обладатель этих самых ног задышал чуть тяжелее, явно прилагая усилия чтобы как следует расслабиться в нужном месте.       — Может хотя бы смазку? — спросил Лань Ванцзи, пока удерживая себя в контролируемом темпе несмотря на быстро разрастающееся желание.       — А в чём смысл тогда? — покачал головой Вэй Ин, ласково погладив его по щеке. — Хватит переживать. Со мной всё будет в порядке. Это именно то, чего я хочу.       Губы Лань Ванцзи коснулись румяной щеки супруга, ненадолго завладели его ртом, а потом он сильнее стиснул упругие бедра, принимаясь брать омегу уже всерьез.       — Даааа, вот так, хорошо. Не сдерживайся, Лань Чжань… — горячо зашептал тот, обнимая его крепче. — Бери меня грубее, если хочешь. Делай как нравится и не думай обо мне. Сегодня всё только для тебя и твоего удовольствия. Пользуй своего омегу так, как посчитаешь нужным.       — Вэй Ин…       Вэй Ин прогнулся и вытянул шею, послушно подставляя ее под жадные губы альфы. А потом зашептал с новым азартом:       — Что, Вэй Ин? Я твой омега и это мой долг и предназначение заботиться об удовлетворении твоих потребностей и желаний. Я ничего другого так не хочу, как этого. Так что пользуйся. Бери. Трахай. Заливай своим семенем… И даже если отключусь в процессе, продолжай, пока не насытишься и не иссякнут силы. Как мой альфа ты имеешь на это полное право.       Уши Лань Ванцзи яростно запылали. Пошлость и неуёмная фантазия этого мальчишки порой выходили за все мыслимые и немыслимые пределы. Но было бы чистейшей ложью сказать, что в Лань Ванцзи на это ничего не откликалось. Откликалось, и ещё как, из-за чего его бёдра заработали с мощностью и неутомимостью вечного двигателя, вбивая мягкого, горячего и совершенно невозбужденного физически, но удивительным образом заведенного ментально омегу в кровать.       Ну и откуда только у этого своенравного мальчишки взялись такие фетиши? Вот взял вдруг и заявил, что хочет почувствовать себя использованным им, стать на вечерок таким омегой, который не тащится с их близости как ненормальный, а лишь выполняет свои обязанности как супруга, покорно принимая его в свое тело и ни капли не возбуждаясь от процесса. Хочет его обслужить во всех смыслах. Сначала как безотказная шлюха, а потом уже как верный и послушный, но совершенно безучастный супруг.       И если с первой частью они оба справились на отлично, так как некоторые «бордельные сценарии» в их постели уже пару раз имели место быть в разных вариациях, то вторая часть давалась им сложнее.       Со стороны Вэй Ина о полной безучастности пока и речи не шло, так как он посчитал себя обязанным как следует «подбодрить» Лань Ванцзи и настроить его на нужный лад. А сам Лань Ванцзи, пожалуй и правда в этом подбадривании немного нуждался. Потому что, если в первом сценарии он и смог на время отрешиться от реальности и получить удовольствие от их небольшого спектакля ввиду надетых ими масок и играемых ролей, то когда дошло до близости с супругом, во время которой им обоим предстояло целиком и полностью оставаться собой, но при этом ему самому нужно было включить эгоиста… С этим у Лань Ванцзи были трудности. Если «Ханьгуан-цзюнь» мог до определенной степени не заморачиваться моральным состоянием и отсутствием возбуждения у своей «шлюхи», то Лань Ванцзи подобное со стороны Вэй Ина однозначно беспокоило. И как бы сильно он ни желал супруга, брать его, когда тот не возбужден и не получает удовольствия было как-то неправильно. И что сам Вэй Ин в этом нашёл Лань Ванцзи понять никак не мог.       Но омега отчего-то очень захотел воплотить эту свою фантазию и долго уговаривал его, так что Лань Ванцзи в итоге пришлось согласиться. Отчасти потому что он думал, что идея нежизнеспособная. Что у Вэй Ина ничего не получится, и когда дело дойдет до секса тот всё равно возбудится в силу природных инстинктов и всё пойдёт как надо. Но он недооценил находчивость и упертость своего омеги. Вэй Ин очень тщательно ко всему подготовился ради этого.       Сегодня, решив воспользоваться едва ли не уникальной возможностью остаться дома одному в выходной из-за того, что Лань Ванцзи нужно было на научную конференцию, он для начала спровадил мужа из дома, предварительно хорошенько его «смотивировав» на весь день утренним сексом до завтрака и страстным минетом прямо перед уходом, а потом взялся за подготовку, пользуясь лёгкой неудовлетворённостью оставшейся после ухода опаздывающего альфы.       Цель была проста и ясна: мастурбировать до оргазма, потом возбуждать себя всеми возможными способами и снова мастурбировать, и продолжать это до тех пор, пока не утомится настолько, что больше не сможет возбуждаться.        Получалось у него с переменным успехом, так как самоудовлетворением он ранее не увлекался, оставляя всю свою сексуальную энергию для постельных утех с мужем, которых ему более чем хватало. А если ему прежде и приходилось заниматься чем-то подобным, то делалось это обычно для конкретного зрителя, а не в одиночестве. Поэтому, чтобы выходило лучше, он в процессе даже наснимал на телефон немного видео для своего альфы на будущее: думая о том, как тот будет это смотреть и общаясь с ним через камеру, возбуждаться получалось гораздо легче.       Дело, к тому же, несколько усложнял тот факт, что сзади Вэй Ин решил себя не касаться вовсе, хотя так процесс пошёл бы в гору куда проще. Он хотел довести до изнеможения лишь свою гормональную систему, а не натереть себе всё так, чтобы потом было невозможно трахаться, да и свою долю несколько необычного (в таких условиях) удовольствия от проникновения надеялся получить, прочувствовав все как следует. Поэтому «натёр» он себе только член, выдоив из себя столько оргазмов, сколько только смог.       Но когда домой вернулся Лань Ванцзи, и Вэй Ин проверки ради уселся к нему на колени и полез целоваться, предательское тело все равно отозвалось на близость своего альфы и он снова возбудился. Как бы там ни было, но отступать от своей затеи Вэй Ин не собирался, так что дальше до нужной кондиции его уже доводил Лань Ванцзи, держа при этом собственные желания в узде вплоть до начала этого эксперимента.       После двух минетов измученный оргазмами член Вэй Ина наконец перестал отзываться на ласки и подниматься. А в результате тщательного и очень настойчивого вылизывания сзади, во время которого блаженствующий омега искусал и залил слюнями всю подушку, в которую вцепился как утопающий за спасатель плот, он смог кончить ещё раз, уже исключительно с той стороны. И вот тогда его цель оказалась окончательно достигнутой — его тело утомились настолько, что сдалось и больше никак не реагировало ни на альфу, ни на его настойчивые ласки.       Теперь же крайне раздразнённый всеми этими подготовками Лань Ванцзи уже второй раз подряд получал своё, пользуясь изможденным в край телом супруга. Как тот того и хотел.       Было хорошо. Было жарко и тесно. Вэй Ин в какой-то момент прекратил раззадоривать его своими пошлыми фразочками и уютно умолк, погружаясь в какое-то почти медитативное состояние. Его тело, несмотря на ненужное ему сейчас вторжение, полностью расслабилось, становясь мягким и послушным рукам и действиям супруга, и покорно позволяя брать себя как тому будет угодно. В отличие от тяжело дышащего, наслаждающего процессом Лань Ванцзи, Вэй Ин был почти спокоен. Его дыхание было лишь слегка прерывистым, на щеках алел едва заметный румянец, а губы растянулись в мягкой улыбке. Руки же Вэй Ина были обвиты вокруг плеч вжимающего его в постель мужа и то и дело нежно поглаживали их, безмолвно поощряя его действия.       — Я люблю тебя, ты же знаешь это? — в какой-то момент вдруг прошептал Вэй Ин ему в самое ухо.       Лань Ванцзи поймал его взгляд и немного замедлился.       — Всё хорошо?       — Я просто сказал, что люблю тебя, а ты решил, что со мной что-то не так? — ужаснулся омега с улыбкой.       Он не выглядел расстроенным или страдающим. Немного утомлённым разве что, но расслабленным и вполне довольным. Глаза его искрились неподдельными и неприкрытыми нежностью и теплотой, которые его сейчас переполняли настолько, что даже ресницы немного увлажнились. Лань Ванцзи заботливо коснулся их губами на секунду, а потом с упоением его поцеловал, продолжая так же плавно двигаться в нём. Губы Лань Ванцзи сами собой прошептали в ухо возлюбленного ответное признание, на что тот довольно зажмурился и зарылся пальцами в его волосы, поглаживая голову и притягивая к себе для новых поцелуев.       Несколько минут спустя Вэй Ин вдруг вскрикнул.       — Лань Чжань, ах… не так, Лань Чжань…       Секунду назад, поддавшись порыву, Лань Ванцзи прижал бедра Вэй Ина к его груди и, не жалея, толкнулся внутрь на всю глубину, а теперь тот вдруг вскинулся, громко охнул и попытался уйти от следующего толчка.       — Достаточно? — растерянно спросил Лань Ванцзи, останавливаясь.       — Что? Нет, конечно. Ты же еще не кончил!       — Тогда что не так?       Вэй Ин ласково погладил его щёку.       — Угол. Смени немного. Слишком остро.       Лань Ванцзи лизнул его пересохшие губы, скользнул губами вдоль шеи вниз, легонько куснул и втянул в рот один из маленьких симпатичных сосков, а потом отстранился и медленно толкнулся под тем же углом, внимательно рассматривая лицо Вэй Ина. Тот в ответ жалобно хныкнул и выгнулся, будто желая отодвинуться подальше.       — Лань Чжань!       — Разве плохо? — спросил Лань Ванцзи, крепче сжал его бедра и толкнулся точно так же снова.       — Ааах… да. Нет. Не знаю… Лань Чжань, это слишком. Давай не…       Лань Ванцзи прервал его причитания ещё одним глубоким, хорошо выверенным толчком по нужной точке.       — Ааах, Лань Чжань… не надо так, ах… я всё равно больше не смогууу! — взмолился Вэй Ин.       Лань Ванцзи не слушал. Чёткими, хлесткими ударами бёдер он бил в нужную точку, доводя супруга до криков и метания по кровати.       Член Вэй Ина оставался всё таким же мягким, а отверстие почти сухим, но он стонал и задыхался от того, как его прошибало от давления по измученному до болезненной чувствительности скоплению нервов. Это уже не имело отношения к возбуждению. Только к прошибающему насквозь чувству где-то глубоко внутри, совершенно не имеющему выхода и закономерного финала. И понимание отсутствия этого финала заставляло бедного омегу едва ли не плакать и просить пощады.       Но альфа знал, что ему не больно, и с азартом продолжал его мучать, теперь и правда наслаждаясь происходящим сполна.       — Лань Чжань! — снова взмолился Вэй Ин.       — Ты сказал: «пользуй, как пожелаешь нужным», — жёстко сказал альфа, не сбавляя темпа и выдавливая слова с трудом, практически сквозь зубы между толчками. — Сказал… твоя обязанность… слушаться меня… и удовлетворять… мои желания и… потребности… Я хочу… именно этого… Так что теперь… терпи… и принимай.       Глаза Вэй Ина вдруг широко распахнулись и он забился под ним как-то совсем отчаянно. На очередное грубое попадание по чувствительной точке внутри из его глаз хлынули слёзы. Лань Ванцзи повторил ещё яростнее, и Вэй Ин закричал.       Когда же от безжалостной долбёжки об стену громко застучала тяжёлая кровать, а в ушах альфы уже звенело от криков омеги, сдавившее его всего напряжение наконец ослабло и он кончил, наполовину выскользнув из капканом сжавшегося отверстия за мгновение до того, как узел разросся окончательно.       Едва перед его глазами хоть немного прояснилось, Лань Ванцзи сразу же поднял глаза на Вэй Ина. Тот дрожал под ним как в лихорадке, а его нутро сжимало медленно опадающий член альфы так сильно, что становилось почти больно.       — Вэй Ин?       — …       — Детка?       Лань Ванцзи уже забеспокоился. Он принялся ласково тормошить своего тяжело дышащего мальчика. Тот не реагировал и даже глаз не открывал, но его рука на спине Лань Ванцзи слабо дёрнулась в намеке на поглаживание. Лишь через минуту или две его дрожь постепенно унялась, а дыхание успокоилось достаточно, чтобы он мог говорить.       — Я в порядке… — прохрипел омега, и только потом поднял мокрые от слёз веки.       — Тебе не больно? Осмотреть тебя?       Вэй Ин слабо покачал головой из стороны в сторону.       — Не нужно. Всё хорошо… даже слишком.       Говорил омега так, будто у него заплетался язык. Но несчастным или страдающим не выглядел.       — Слишком?       — Так хорошо, что даже плохо, — ответил с тихим смешком Вэй Ин. — Я чуть с ума не сошёл.       Лань Ванцзи отодвинулся и окинул его взглядом с головы до пят. Вэй Ин, как ни странно, последовал его примеру: приподнялся на локтях и оглядел себя, уделяя особое внимание своим гениталиям. Даже руку протянул и, мельком коснувшись вялого члена, скользнул ниже и потрогал края слегка припухшего и влажного от семени отверстия. Ожидаемо испачкавшись, глянул на руку, хмыкнул, небрежно вытер об простынь и опрокинулся обратно на постель.       Лань Ванцзи тоже успокоился, а потому наконец лег и притянул его на себя привычным жестом.       — Что ожидал там увидеть?       — Понятия не имею. Что-то… хоть что-то, объясняющее что это вообще было.       Лань Ванцзи промолчал, чтобы не озвучивать очевидное.       — Ну да, я понял, что это был оргазм. Но как вообще… Я ведь не был возбуждён. И так еще никогда не было… — продолжил сокрушаться переполненный эмоциями Вэй Ин.       — Но так мы еще не делали, — резонно заметил Лань Ванцзи, за что его ткнули пальцем куда-то вбок и хихикнули.       Какое-то время они так и лежали обнявшись, в уютной тишине, окончательно приходя в себя и давая телам остыть, а мыслям собраться.       — Теперь ты скажешь чего пытался этим добиться, Вэй Ин? — спросил Лань Ванцзи, нежно поглаживая голое плечо супруга.       Вэй Ин не зря всё это задумал и так упорно настаивал даже несмотря на то, что альфа от идеи был не в восторге. Зачем-то оно было ему нужно, пусть признаваться в своих истинных мотивах омега почему-то не хотел. Точнее он пообещал рассказать обо всём после, и Лань Ванцзи в итоге согласился. Теперь же дело было сделано и альфа рассчитывал наконец услышать ответ на свой вопрос.       Вэй Ин вздохнул, немного помялся, но в конце концов тихо ответил:       — Хотел проверить каково это.       — Что именно?       — Каково это, когда альфа использует тебя исключительно ради собственного удовольствия… но это действительно твой альфа. И твой выбор…       Им с Вэй Ином сложно давались разговоры по душам. Особенно такие, когда затрагивались болезненные темы из прошлого, что было ещё до них как одной семьи, как одного целого. На эти разговоры было сложно решиться и приходилось во многом переступать через себя чтобы их начать, но подобная откровенность всегда в итоге делала их на шаг ближе друг к другу. А порой, к тому же, помогала пережить то, что долго терзало, и отпустить это.       В этот раз видимо была очередь Вэй Ина вытаскивать своих тщательно скрываемых демонов наружу. И очередь Лань Ванцзи реагировать на это адекватно и поддерживать, вместо того, чтобы думать о том как свернуть мерзавцу Цзинь Гуаншаню шею. И госпоже Юй за компанию.       — И как оно? — спросил он осторожно.       Вэй Ин слабо улыбнулся.       — Откуда я знаю? Ты ведь всё равно в итоге сделал всё, что только смог, чтобы я этого так и не понял.       Видя на лице Лань Ванцзи растерянность из-за непонимания шутка ли это, или ему и правда стоит извиниться за то, что испортил Вэй Ину все планы, последний рассмеялся, уткнувшись носом ему в шею.       — Лань Чжань, как ты умудряешься даже спустя столько времени так реагировать на мои бредни?       Лань Ванцзи покачал головой, облегчённо выдыхая. Дав Вэй Ину отсмеяться, он спросил:       — И все же… Мне стоило и правда повести себя как… он?       Вэй Ин сразу посерьёзнел.       — Нет. Я рад, что ты так не смог. Даже когда я попросил.       Лань Ванцзи коснулся губами его теплой щеки и сомкнул объятия чуть крепче. Он знал, что Вэй Ин ещё не закончил, и не торопил его, давая собраться с мыслями и облечь свои чувства в слова. Омега растекался в его объятиях, согреваясь и расслабляясь, позволяя себе окунуться в чувство защищённости, прежде чем продолжить.       — Это было давно. И давно уже не имеет значения, правда, — сказал он, приподняв голову и встретившись взглядом со своим альфой. — Мне хорошо и радостно с тобой, и я почти никогда не вспоминаю о том, что и как было до. То, что между нами, так отличается и настолько иначе, что ни в повседневной жизни, ни тем более в постели мне ничего о нём не напоминает. И я безумно рад этому. Но иногда… — Вэй Ин, до этого смотрящий только на него и пытающийся донести до него всю искренность сказанного, сглотнул и отвёл взгляд, подбирая слова. — Иногда… очень редко, но всё же… выплывая из счастливого дурмана, на меня вдруг накатывает страх. Всё настолько идеально, что кажется я вот-вот проснусь и выясню, что всё это сам себе придумал. И счастливый брак, с человеком которого я обожаю и который меня регулярно балует, холит и лелеет, и хорошую работу, с кругом общения признающим меня за равного, пусть и по незнанию моей истинной сути. Ведь суть омеги проста до безобразия и где это видано, чтобы ему действительно позволялось всё то, что позволяешь мне ты? Может я свихнулся и мне всё это кажется? А в реальности меня ждёт лишь серая обыденность, в которой я на самом деле занимаю то место, которое должен. В которой я, как послушный омега, целиком и полностью погружен лишь в домашние дела и жду когда с работы вернётся муж — в лучшем случае и правда такой же красивый, умный и привлекательный, как я себе нафантазировал, но воспринимающий меня совсем так же, как тот первый, и будет использовать как вещь, годную лишь для удовлетворения его потребностей…       Как оказалось, демоны Вэй Ина вполне могли посоперничать с теми, которые долгие годы терзали Лань Ванцзи. Только если последний со своими более-менее справился (не без помощи супруга), то Вэй Ин про своих молчал до последнего, надеясь закопать их поглубже и забыть об их существовании.       Если бы его страхи касались одного лишь Цзинь Гуаншаня, возможно он открылся бы Лань Ванцзи раньше, но так вышло, что травма, нанесённая тем, породила в душе омеги страх тесно связанный с самим Лань Ванцзи, из-за чего признаться в этом стало в разы сложнее. И требовало недюжинной решительности и смелости.       — Я никогда не стану воспринимать тебя как вещь, — только и смог сказать Лань Ванцзи. Вэй Ин был его самым близким и дорогим человеком — он ни за что не поступил бы с ним подобным образом.       — Я знаю. Этот страх необоснованный, и я понимаю, что для него нет настоящих предпосылок. Но он просто есть…       — Потому что с тобой так уже поступали… — как можно мягче заметил Лань Ванцзи.       Вэй Ин утвердительно качнул головой, потираясь носом об его плечо, а потом наконец снова заглянул ему в глаза.       — Я подумал, что лучший способ справиться со страхом — заставить себя пережить тот сценарий, мысли о котором его вызывают.       Тут уже Лань Ванцзи стало не по себе. Он не знал о мотивах своего омеги, когда соглашался на это. Он чувствовал, что это важно для него, но не подозревал, что Вэй Ину может быть по-настоящему плохо в процессе. И он даже позволил себе насладиться этой игрой, в то время как Вэй Ин…       — Тебе было страшно? — выпалил альфа терзающий его вопрос. — Когда мы…       — Нет, Лань Чжань, господи… — Вэй Ин резко подскочил, поняв его душевные метания. — Конечно нет! Всё было хорошо, честное слово. Если бы я испытал что-то такое в процессе, я бы сказал тебе и попросил остановиться. Я лишь хотел это проверить, а не вынудить нас обоих пройти через это несмотря ни на что.       Лань Ванцзи смерил его взглядом и прикрыл на мгновение веки, безмолвно принимая его ответ. Вэй Ин знал, что сильнейшим страхом Лань Ванцзи был страх навредить ему, поэтому не стал бы рисковать подобными вещами и вынуждать его неосознанно делать это. В то же время ответ Вэй Ина в очередной раз демонстрировал всю глубину его доверия к нему — он пошёл на такой рискованный сценарий будучи полностью уверенным, что если что-то пойдет не так, ему стоит лишь попросить Лань Ванцзи остановиться и всё будет в порядке.       Убедившись, что муж ему поверил, омега улёгся обратно на него, успокаивающе погладил его подбородок и продолжил:       — В общем, каким оказался тот способ, с помощью которого я попытался сымитировать пугающую ситуацию, ты знаешь. Я, конечно, понимаю, что воплотись мой страх в реальность, всё было бы не совсем так, потому что омежьи инстинкты среагировали бы на тебя в любом случае и свою долю удовольствия я бы получил независимо от морального состояния, но это было самое близкое, что я только смог придумать… К тому же… — Вэй Ин на мгновение неловко замялся, не желая снова упоминать то, что, послужило всему причиной, но пересилил себя и закончил: — в те разы, когда это происходило с ним, мои инстинкты ещё не проснулись. Так что, можно сказать, что по крайней мере начальные условия соблюсти удалось.       Вэй Ин неловко замолчал, ожидая его реакции. А та была вполне предсказуема: альфу переполнил гнев. Его инстинкты вопили о том, что с его омегой жестоко обходились, чем нанесли ему болезненную рану, а он не смог это предотвратить и защитить. И тот факт, что тогда Вэй Ин ещё не был его омегой и они даже ещё не были знакомы, не особо помогал их усмирить.       Но инстинктам было невдомёк, что гневом или местью здесь ничего не исправить. Что травма уже нанесена, причем довольно давно, и отмотать назад ничего нельзя — она просто есть. Что Вэй Ину не нужно возмездие и он его даже не хочет — ему нужны лишь его понимание и поддержка.       Инстинктам это было невдомёк, но Лань Ванцзи это понимал, потому сжав зубы усмирил свой гнев. Сейчас ему стоило сосредоточиться на Вэй Ине.       А тот всё это время лишь молча постукивал пальцами по его груди, терпеливо пережидая его реакцию. Он прекрасно её ощущал благодаря собственной природе, но не пытался как-то повлиять или вмешаться, позволяя ему остыть самостоятельно.       Лань Ванцзи легко тронул губами его лоб, а потом заметил:       — Начальные условия так же немного схожи с теми, когда случился наш второй раз.       — О, так ты помнишь?! — притворно удивился, делая большие глаза Вэй Ин.       Лань Ванцзи ответил ему красноречивым взглядом и тот мигом расплылся в широкой улыбке.       — Да, и правда очень похожие. За исключением, разве что, того, что в этот раз я даже спереди возбудиться не был способен…       Своё замечание Вэй Ин озвучил беззаботно и спокойно, просто отмечая разницу между ситуациями, а не сетуя на недостатки последней из них. Потом задумчиво покусал губу и продолжил:       — Знаешь, в каком-то смысле именно этот опыт и смотивировал меня всё-таки попробовать это… В тот раз, несмотря на наличие нюансов, всё прошло вполне неплохо, так что теперь я хотя бы примерно знал, чего ожидать и потому был частично готов к этому.       — Тебе и правда в тот раз понравилось? — спросил Лань Ванцзи, вспоминая свои тогдашние сомнения на этот счёт.       — Конечно, Лань Чжань. Как мне могло не понравиться с тобой?       — Так же, как могло не понравиться в этот раз, — резонно заметил Лань Ванцзи.       — А с чего ты решил, что мне в этот раз не понравилось?       — Вэй Ин.       — Да я, вообще-то, серьёзно!       — А если говорить не про конец?       Вэй Ин показушно вздохнул, выражая недовольство тем, что Лань Ванцзи заставляет его продолжать обсуждать эту тему, а потом перестал дурачиться и серьезно ответил:       — Ну, на самом деле всё и правда было нормально. Вопреки моим опасениям, происходящее не вызвало во мне ни страха, ни даже малейшего отторжения. Да, мой муж — пусть и не без уговоров — и вправду брал меня, удовлетворяя собственные потребности, пока я лишь позволял пользоваться моим телом как ему вздумается, почти не участвуя в процессе и не испытывая привычного желания, но… — Вэй Ин задумчиво покусал губу, а потом тепло улыбнулся, — это не было плохо. Да, я испытывал определенный дискомфорт от того, что сам был не настроен на секс, но мне не хотелось тебя оттолкнуть или сбежать. Мне было спокойно и… правильно. Ведь это ты, понимаешь? — Вэй Ин запечатлел поцелуй на плече Лань Ванцзи и потёрся об него носом. — Тебе вроде как можно. Ради тебя я готов и потерпеть.       — Вэй Ин…       — Я понял, что это в любом случае не может стать лишь исполнением супружеского долга. Ведь даже если ты когда-нибудь и правда начал бы воспринимать меня подобным образом, это не изменило бы того, как я воспринимаю тебя. Это не было обязанностью или вынужденной необходимостью — я хотел позаботиться о тебе. Даже без всяких инстинктов.       От неожиданного поцелуя в висок омега захихикал. Потом ответил на тягучий поцелуй уже в губы и довольно зашептал:       — И ты все равно всё испортил, потому что был слишком заботливым и предусмотрительным.       — Слишком? — переспросил Лань Ванцзи, перекатив их на кровати, меняя местами, и украв ещё один поцелуй.       — Да, ты определенно всё испортил! — закивал Вэй Ин, довольно жмуря веки в ответ на ласковые поцелуи в шею.       Вытерпев ещё около десятка ненавязчивых теплых касаний к своей коже, он всё-таки не сдержал рвущегося наружу озорства, а потому аккуратно оттянул голову мужа от своей шеи, и, глядя ему в глаза, принялся дразниться, комично пародируя глубокие интонации голоса альфы:       — «Ты уверен, Вэй Ин? Может не надо, Вэй Ин? Давай возьмём смазку, Вэй Ин. Вдруг у тебя попка треснет, Вэй Ин»…       Лань Ванцзи куснул его за нижнюю губу.       — Ай!       — Последнего я не говорил.       — А то было не понятно, что именно поэтому ты смазку захотел, — засмеялся неугомонный мальчишка, потирая пальцами укушенное место.       Лань Ванцзи мягко куснул губу уже с другой стороны.       — Лань Чжань, ну хватит. Я буду себя хорошо вести, не кусайся.       Лань Ванцзи посерьёзнел.       — Нам нужно будет повторить по всем правилам, или этого всё же достаточно?       Вэй Ин тоже прекратил дурачиться и мягко улыбнулся.       — Не нужно. По крайней мере с целью достижения психотерапевтического эффекта, думаю, этим заниматься больше не придётся. Я проверил, что хотел, и понял, что меня это больше не пугает.       — Даже учитывая то, что я повёл себя не совсем так, как было нужно?       — Нуу… можно сказать, что под конец ты всё-таки сделал всё очень даже верно. Пусть и в куда более хорошем смысле, чем тот, который вызывал во мне тревогу, — вдруг слегка покраснел Вэй Ин.       — …       — Ты ведь и правда делал, что хотел, и совсем меня не слушал. Ещё и на место меня поставил за то, что посмел с тобой спорить.       Лань Ванцзи отвёл взгляд, рассматривая сбившиеся белые простыни на их постели. Он не был уверен правильно ли себя повел, или всё же не совсем. В конце концов Вэй Ин сам это предложил, и изначально именно этого от него и ожидал. Но, возможно, в пылу страсти Лань Ванцзи немного перегнул палку, пусть и руководствуясь благими порывами.       Тонкие пальцы омеги повернули его голову назад, а губ коснулось его тёплое дыхание.       — Это было потрясающе, Лань Чжань. Я вообще не ожидал подобного от этого эксперимента, но мне дико понравилось. Ты был такой властный, и такой горячий, — язык омеги скользнул между его губ, наградив влажным сладким поцелуем. — Ради такого альфы можно и прогнуться, и подставиться. И дать себя попользовать, почему нет?       И как этот мальчишка умудрялся даже в разгар самого серьезного разговора нести такие пошлости?       Пользуясь своим положением, Лань Ванцзи, до этого старающийся не слишком придавливать супруга к постели своим весом, теперь отпустил себя, укладываясь на него полностью, ровнехонько между разведенных бедер.       Вэй Ин хотел было недовольно охнуть, но губы его оказались запечатаны чужими. Пока он растерянно отвечал на напористый поцелуй, под поясницу протиснулись ладони альфы и прижали его ближе к нему, а потом об его пах настойчиво потерлись.       — Лань Чжаааань.       — М? — целуя и прикусывая кожу на тонких ключицах, отозвался тот.       — Ты же не собираешься…?       Ягодицы омеги оказались беззастенчиво облапаны, а губы снова захвачены в плен. Вэй Ин лениво ответил на поцелуй, но привычного движения бёдрами навстречу не сделал. И это ощущение — того, что чего-то не хватает, позволило Лань Ванцзи немного опомниться и оторваться от губ супруга.       — Ты сказал, ради психотерапевтического эффекта повторять не придется, — вспомнил он совсем недавно прозвучавшую несколько странную формулировку. — А ради чего да?       Вэй Ину даже хватило приличия немного смутиться.       — Ну, хм… это был интересный опыт.       — Ты про то, что было под конец?       — Ага. Было… вау, просто… Я не знаю, это, наверное, можно было бы попробовать снова…       — Ты… хотел бы повторить? — переспросил Лань Ванцзи, недвусмысленно вжимаясь в его промежность.       — Что? О нет, определенно не сегодня! Еще одного такого оргазма я точно не выдержу. Пожалуйста, забудь всё, что я сдуру ляпнул про «бери сколько хочешь». Вот он мой лимит — точно тебе говорю! — затараторил Вэй Ин.       Лань Ванцзи мягко поцеловал его горячую гладкую щёку. Он знал, что в этот раз Вэй Ин совсем не заигрывал, чтобы раздразнить его сильнее, как порой бывало, а действительно именно это имел ввиду.       — Не сегодня, конечно.       Сказав это, он перекатился на спину, утягивая Вэй Ина за собой. Точнее, на себя. Так, как им больше всего нравилось отдыхать и засыпать. Омега тут же выдохнул с нескрываемым облегчением и растекся на нём довольной обессиленной лужицей.       — Ну тогда… не знаю даже. Может да, потом как-нибудь… Этот эксперимент оказался однозначно лучше, чем я ожидал.       — А чего ты ожидал? — поддразнил его Лань Ванцзи.       Теперь, когда они всё выяснили, и Вэй Ина, кажется, отпустил его страх, альфа знал, что на эту тему уже можно и даже нужно начать аккуратно иронизировать. Так Вэй Ину всегда было гораздо проще справляться со сложными вещами.       — Что ты будешь меня вбивать в постель полночи, а я буду гладить тебя по голове и говорить, какой ты у меня замечательный. И как я тебя люблю, что даже готов терпеть твоё крайне повышенное либидо.       — …       — И буду причитать, какой я несчастный, бедная моя задница, и всё такое. А потом всё равно гладить тебя по голове, приговаривая, что хочу, чтобы ты в меня кончил.       — Вэй Ин.       — И ничего это не пошлость! Так сама природа придумала, а значит мне, как хорошему омеге, положено принимать это с трепетом и благодарностью, как подарок. Ни капельки не должно пролиться мимо!       — Вэй. Ин.       — Всё, молчу я, молчу. Только не возбуждайся снова, пожалуйста. Я и правда сегодня больше не выдержу. И спать хочу ужасно, сил никаких нет.       — Тогда прекрати говорить, — выдохнул Лань Ванцзи, прикрывая глаза, чтобы успокоиться.       Он только-только усмирил свои желания, а тут опять этот негодник со своими разговорчиками.       — Это ты прекращай говорить, а то я не могу остановиться, когда слышу хоть что-то из твоих уст.       — Спи.       — Ну вот опять. Лань Чжань, будь мудрее. В твоём возрасте пора б…       Лань Ванцзи заткнул его поцелуем. Потом приложил к его губам палец, а второй рукой натянул на него одеяло до самого затылка. И только после того как губы под пальцем расплылись в улыбке, закрыл глаза и забылся сном, слыша привычное сопение в области груди.