***
Предпраздничные хлопоты кружились вокруг каждого из нас. Время с Рокки, Баком, Бобби и Афиной, затмевали плохие мысли и частые разговоры по душам с Диасами не позволяли оставаться одной. Они словно оберегали от одиночества и затмевали всё время своим присутствием. Не то чтобы я боялась остаться одна, нередко бесконечные разговоры наоборот вынуждали прикусывать язык и оставлять свои мысли под семью печатями. И это бесконечное время с кем-то меняло мышление. Что если однажды действительно придется остаться одной? Справлюсь ли я с этим? Всё ли будет хорошо? Эти же мысли оказались озвучены Фрэнку. Он задумчиво выслушал о произошедшем, с пониманием предложил перейти к другому специалисту и на секунду я впервые увидела улыбку на его лице, он был счастлив, что несмотря на возникшие трудности мне комфортно продолжать работать вместе с ним и покачал головой. — Итак, ты говоришь, что почти никогда не остаешься одна. — Не то, чтобы я жаловалась… — В одиночестве нет ничего плохого. Если ты сама готова к нему. Я попыталась пересесть поудобнее и Фрэнк вновь что-то черканул в своем блокноте, переходя к теме кураторства в реабилитационном центре. Немного отвлекаясь от одной темы, наконец пришла осознанность — ведь и раньше я нередко оставалась одна, преодолевала ещё большие трудности, но в моменты слабости и отчаянья семья помогала двигаться дальше. Так и сейчас, они просто поддерживали и жизнь продолжалась дальше. Бак появлялся без звонков и лишних сообщений на пороге квартиры и даже после возвращения Нэша и Грант, продолжал следить за учебными расписанием и нередко красовался перед воротами колледжа привлекая восторженные взгляды студентов. — Заканчивал бы ты приходить в рабочей форме. — Девчонкам это нравится. — Эван Бакли, — я переглянулась с ним, поворачивая голову чуть левее и прикусила щеку, — Рада наконец встретиться с вами. Могли бы мы с вами поговорить? — Конечно, мисс Стивенс, — в его взгляде так и читалось: «что ты такого натворила» и некое подобие обреченности вперемешку с радостью. Бака часто называют человек — открытая книга и уж поверьте, судить о нем по обложке однозначно не стоит. — Загребли Бака. Бедняга. — Интересно, о чем они сейчас говорит. — Ох, эта стерва вновь промывает ему мозги. Бла-бла-бла, ваша родственница проделывает неплохие успехи, но личные переживания, — озвучка Матильды совпадала с движением губ на лице мисс Стивенс. В один момент её взгляд перевелся на нас и Мэддс еле успела скрыть нас обоих за дубом, поправляя мои волосы, — Ей нельзя доверять… — У нас слишком мало фактов, чтобы хоть что-то предполагать. — Да. Но мы можем провести собственное небольшое расследование. Ты с нами? — С вами? — я слегка теряюсь и снова собираюсь выглянуть из нашего укрытия, но крепкие руки обнимают за талию и не позволяют поскользнуться на мокрой от дождя траве. — Я достал проходку. — У вас был план! — Тише, — бормочет Бак, пытаясь улыбнуться и весело машет открытой ладонью, наблюдая, как женщина устремляется к своей машине. — Вам точно жить надоело, — Бак показывает нам связку ключей и вновь прячет их в своей руке, подмигивая Хёрши, — Дурацкий план. — Так ты с нами? — Естественно! А теперь о плане. Мы просиживаем в машине почти час, парковка успевает опустеть. За то время ребята рассказывают о том, что им удалось найти и Бак неловко упускает момент, как смог найти старые выпуски газет и без слов смотря глаза в глаза, отвечает, что у нас не возникнут лишние проблемы. Отчасти мне становится стыдно за направленный на него взгляд, и я вызываюсь добровольцем пойти обратно в реабилитационный центр, да и некоторые вещи действительно остались в стенах. Охранники знают нас в лицо и особых трудностей, чтобы пробраться до кабинета мисс Стивенс пока что, не возникает. Хотя я испытываю небольшую злость за то, что ребята смогли разработать большой план. А насколько будет зла сама Афина, когда узнает, что Бак «одолжил» одну из глушилок? — словно та потерялась в бюро найденных вещей. Естественно и связи у нас сейчас нет, но и камеры не работают. Не время бояться, напоминаю сама себе — открывая кабинет и сразу прикрывая дверь, начинаю осмотр с ящиков стола. Здесь гораздо больше личных дел самих студентов, нежели подопечных. — Посмотри в шкафу, — голос Рокки застает в момент, когда я с грохотом ударяюсь об письменный стол и он слегка закатывает глаза, — А ты отчаянная. — Боже, как ты оказался здесь? — Скажем так, у меня тоже есть свои информаторы. Ты слышишь? Быстрее в шкаф! Он резко захлопывает последний ящик стола и тянет за собой. Шкаф довольно просторный для нас двоих и Роккотэ прижимает указательный палец к губам, заставляя вовремя замереть. Охранник бегло осматривает помещение и покачнув плечами, уходит, но Рокки легонько щипает за локоть, показывая на деревянное углубление. Здесь есть потайной выход или даже вход и он уходит вниз. — Включи фонарик. — Аделайн, у меня нет телефона. — Точно. Напомни об этом, когда мы выберемся отсюда — запишу к списку покупок на рождество. Он еле слышно смеется, проговаривая — дамы вперед. Я слегка отталкиваюсь руками и следующую в следующую секунду морщусь от неудачного приземления и боли в лодыжке. — Подожди, я лестницу найду. — Ты в порядке? — удивленно спрашивает парень, оглядывая потайной этаж. — Не будем включать свет. Не хотелось бы привлечь лишнее внимание. Роккотэ кивает несколько раз, ходя по пятам и иногда подсказывая откуда мы пришли. Несмотря на боязнь замкнутых пространств, мы вдвоем неплохо справляемся и обнаруживаем несколько чеков и писем. Дети буквально стирались из памяти других людей. — Этого мало, — озвучивает наши общие мысли Питер и с выдохом обводит пространство, — Да и представь, что будет с нами если это всплывет? — У нас есть те, кто смогут нас защитить. Я обещаю, Рокки, ты будешь в порядке. — Этого я и боюсь. Ты станешь защищать меня, а если… — Когда придет время — мы будем к этому готовы. А теперь, давай выбираться из этого могильника. — Ты можешь называть меня Питер. Я вел себя, как… Хэй, я тоже люблю тебя и эти чертовские объятия, — отвечал Рокки, обнимая и утыкаясь носом в лоб, пока частицы пыли летали по пространству, их удавалось разглядеть из-за еле видимого света фонарика. Хёрши с Бакли встревоженно переглянулись, когда, полностью промокнув от дождя мы с Питером уселись на заднее сидение джипа. — Заводи, Бак. Поехали. — Удалось, что-то узнать? — Поехали. Пока Рокки детально и без скрытия лишних подробностей рассказывал о приключившемся, мои пальцы зарылись в волосы. Нет, черт, нет. Я не могла быть столь глупа и потерять резинку для волос. Когда это произошло? В кабинете она оставалась на волосах и придерживала хвост. Могу поклясться, когда раздался голос Питера хвост слегка ударил по губам. Поэтому оставался один и скорее всего щадящий для других вариант, пострадают не все, а только я.***
Звонок Бобби и его просьба зайти в часть после занятий слегка встревожила. Кто-то узнал о нашей вылазке? В нашем чате из четверых все утверждали об обратном, всё тайное не должно стать явным, да и Бак возвращался вместе с кэпом обратно в часть. Прикусив язык и поблагодарив Бога за таких понимающих друзей, я зашла в часть за минуту до того, как раздался громкий звон и пожарные вернулись на станцию. Бобби, как и прежде обнял, отчего косточки чуть захрустели, а едва зажившая рана вновь отдалась болью. Несмотря на проделанную работу Эдди, ранение давало о себе знать и сейчас футболки с высоким горлом часто спасали, и я в шутку отмахивалась от своих одногруппников словами, мол, альбиносы не так уж и сильно потеют. И наш разговор должен был состояться в его кабинете. — Оставь дверь открытой. — Ла-а-адно, — медленно пробормотала я, присаживаясь напротив капитана, — Обычно у тебя нет тайн от ребят. Почему мы здесь? — На самом деле это я попросил. Когда ты слышишь знакомый голос тело всегда начинает жить своей жизнью. — Бобби, что он здесь делает? — Вам двоим нужно поговорить. Как будете готовы, приходите к нам. Я буквально подскочила на ноги, пытаясь миновать Рави, но тот резко остановил меня, обнимая рукой за талию. За Бобби прикрылась дверь и покачав головой, он пошел по ступенькам наверх. — Руки убери. — Да, извини, — пробормотал Панникарт отступая на пару метров назад, — Ты заслуживала знать о всех обстоятельствах сразу. Эта ложь, мне нет прощения. — Ты сейчас пытаешься извиниться или восхваляешь самого себя? — Я пытаюсь объясниться. Закрыв глаза и досчитав до десяти, всё же решаю присесть напротив него и замечаю проходящих по первому этажу Бака и Эдди. Он должно быть гений, раз различает просьбу, прикрывает доступ взгляду Эвану и жестикулируя уводит дядю наверх. — Но и ты не была честна со мной в этих отношениях. — Извини? — Мы оба пытались забыться в друг друге только бы не замечать очевидных вещей. — Ещё одно такое слово, и я уйду. — Чимни, он… — Да прекрати же ты! На секунду вся часть погрузилась в тишину. Невольные слушатели и те, кто оказался замешан в произошедшем выглянули, почти за секунду возвращаясь к своим делам. — Мне жаль, что я не осознал свое решении вовремя. Мне жаль, что мы не поговорили об этом тогда. Мне жаль, что ты в очередной подверглась лжи. Я надеюсь, что однажды ты встретишь подходящего человека, который не станет ничего скрывать и полюбит тебя с первого взгляда. Ты заслуживаешь этого, Адеалйн, заслуживаешь, как-никто другой.— Я пожалуй… — Сиди, сиди, — опередила меня Изабель, — Так и сколько тебе лет? — Семнадцать. — И давно тебе семнадцать? — Уже… В мае будет восемнадцать, — несмотря на стихийный подъем, нам с Эдди пришлось разойтись, абуэла отправила его в магазин вместе с Кристофером, проговаривая, что необходимо купить к будущему чаепитию. — Ваши соусы спасли мне жизнь. — Да, Эдмундо рассказал о том кошмарном происшествии. Как твое самочувствие сейчас? — Гораздо лучше, спасибо, мэм. — Адэлли, я не собираюсь обсуждать ваши отношения, но пожалуйста не разбивай сердце моему внуку. — Как я могу? Он ведь… Это была проверка, господи… — Проверка? Милая, в отношениях главное честность и понимание, что надеюсь будет присутствовать и в ваших. Я всё вижу, твоя первая любовь… Это столь волшебно. И ты заслуживаешь её.
— Уходи. Хотя нет, ухожу я. — Прости? — Ты часть этой станции. Ты делаешь успехи в работе. Но с этого момента — наши пути расходятся. Если тебе так станет понятнее, я сама избавлю тебя от своего присутствия и больше никогда не появлюсь здесь. Да, так будет лучше. Нечего здесь делать постороннему и гражданскому лицу. Как же я раньше об этом не догадалась… — Аделайн, нет. Ты наш талисман, не уходи… — Слишком поздно. Его пальцы всё же разжали мое запястье и прикрыв глаза, я старательно прикусывала нижнюю губу, лишь бы не сказать и других слов, и всё же на последних шагах к выходу не смогла сдержать непрошенные слезы, выбегая и оказываясь под пылающими лучами солнца. Присев у запасного выхода — в мыслях из раза в раз всплывал разговор с Рави и он смешивался с недавними словами Изабель. — Дэлли. Вздрогнув и подняв голову, я оттолкнулась от асфальта. — Я уже ухожу. — Не воспринимай слова этого придурка на свой счет. — Ты не знаешь, о чем мы говорили и уже на моей стороне. — Держи, — переняв из руки Эдди бутылку с водой, чуть облилась из-за трясущихся рук и сразу усмехнулась, вспоминая как Бак облил нас и потом получил нагоняй от Бобби. — Спасибо, Эдди. Сирена напоминала о поступившем вызове. Вздохнув, Диас на мгновение обернулся и после легкого касания губами о лоб убежал обратно к команде. Мое сердце разбивалось вновь и осев обратно на темный участок асфальта, ещё недолго плечи сотрясались в плаче. Наконец успокоившись, я приняла для самой себя два важных решения. Во-первых, теперь никто не увидит меня слабой. Все ненужные эмоции, чувства, страхи — теперь они станут глубоко спрятаны в глубинах сознания. Во-вторых, после дня благодарения, наше общение с Эдди должно свестись к минимуму. Но вот так незадача — жизнь в очередной раз внесла свои коррективы. В день благодарения семьи собираются вместе и вспоминают прошедший год. Должна признаться, когда я пришла к шести вечера к Диасам в доме витал превосходный запах запекающейся индейки и весь дом оставался в идеальной чистоте.— Кристофер хочет, чтобы всё прошло идеально…
Предыдущие рассказы о рождестве и праздниках семейства Диасов были пересказаны не только Эдди, но и Бак зачастую рассказывал об их прошлой жизни. Невольно и детально узнавая о прошлой жизни команды, становилось сложнее отпускать эти семьи. Теряя их, я обретала Бака и вновь теряла близких сердцу людей. Но отказаться от слов гораздо сложнее. — Эй, есть кто дома? — Аделайн, мы здесь, — весело зазывал Кристофер. Я повесила пальто на крючок у входа и заправив выбившуюся прядь за ухо, зашла на кухню, где Эдди строгая ножом пытался уследить за закипающим картофелем. Вода собиралась выплеснуться из кастрюли. Обняв Криса и убавив градус, я переглянулась со старшим Диасом безмолвно здороваясь с ним, — Ты сегодня в белом! Как ангел. — Так, Крис, почему бы вам с Дэлли не накрыть пока на стол? — А потом мы вернемся тебе помогать. — Хорошо, приятель. Показывай, что и где у вас лежит. На самом деле я уже не в первый раз находилась на их кухне, но Кристофер зажегся идеей настолько сильно, отчего стал рассказывать про семейный сервиз и Эдди поддержал идею, разрешая накрыть на стол традиционно-семейный набор их семьи. Крис решил сидеть рядом с нами и прежде чем допустить к готовке еды, пришлось вымыть руки под прицелом четырех карих глаз и накинуть на шею фартук. Шутки, слетающие с губ зачастую превращались в смех, Кристофер успел утащить парочку недорезанных долек с моей стороны. Этот момент вынуждал задуматься так ли необходимо принять то решение? Они оба восприняли мое молчание за грусть, хотя я и правда испытывала это чувство чуть сильнее раннее пришедшему счастью. — Спасибо, — бормотала я одними губами, обнимая Криса в ответ и получая легкое поглаживание по спине от его отца. Чмокнув Криса в макушку, мы в два захода сходили за всей едой и поняли, что стол слишком мал для насыщенного ужина, — Да уж в следующий раз лучше отмечать у меня… — О, было бы здорово. У Бака и Дэлли действительно просторные квартиры, да, пап? — Да, но мне нравится собираться небольшой компанией. — Во всяком случае, это лишь невольное предложение. Крис, передай мне пожалуйста соль, — ох, Эддс, не прожигай во мне дыру. Что сказано, то уже сказано. — Для протокола, я был бы не против. Хм. Вновь столкнувшись взглядами ненадолго повисла тишина. Кристофер с неподдельным восторгом начал рассказывать о своих успехах в школе и поинтересовался, как поживает Гувер. Вынув из кармана телефон, я стала рассказывать о своих недолгих попытках понять, что он любит больше и оказалось ему больше подходила свобода. Убегая на прогулках, он всегда откликался и дома зачастую обожал носиться за мячом и грызть нелюбимый намордник. К настоящему времени, он почти сгрыз второй, но так я была уверена, что он больше никогда не съест вредного и останется счастлив. -… так что Бобби прав, кличка передалась ему больше от марки пылесоса. — Но был и президент. 31-й, который правил с 1929 по 1933 годы! — Ты так хорошо запоминаешь даты, Крис, — Эдди же оторвался от телефона и покивал головой, соглашаясь с моими словами, — Молодец! — Это благодаря вам. Папа, разве не время произносить слова благодарности? — Как скажешь, дружок. — Ну что ж, — их пауза затянулась и я чуть пересела, переставая припирать щеку кулаком. Мне не требовались лишние секунды, чтобы сказать нужные слова. Они всегда приходили в голову и зачастую срывались с языка быстрее нежели их удавалось обдумать, — Я благодарна вам за предоставленную возможность познакомиться и стать вашим другом в этом году. — Я благодарен за очередной год, что я смог провести вместе со своей семьей. — Я благодарен, Аделайн за то, что ты снова счастлив, пап. — Кристофер, — осторожно произнес Эдди переводя взгляд с сына обратно на меня. Их слова стали неожиданными. Диас наверняка говорил о семье, как о части команды и что являюсь семьей в этом ключе, но слова Криса. — Разве это не так? У нас всех теперь есть тот, ради кого жить, ты сам так говорил. — Крис, а пойдем-ка поставим чайник? Еда просто невероятно вкусная, спасибо, Эдди. Шум воды отчасти смог заглушить громкий стук сердца. — Я не хотел создавать неприятности. — Крис, что ты. Эй, посмотри на меня, — я с улыбкой присела напротив него и посмотрела на гору посуды, ту что не хотелось бы бросать на Эдди. Тем более Бобби и Бак ждали нас троих утром с едой, что ещё доготавливалась в духовом шкафу, — Ты сделал всё правильно. — Правда? — Ещё бы. Какой бы ни была правда о ней стоит говорить. Помнишь мы говорили с тобой о честности? — Теперь папа будет зол на меня. — Не будет. Я скажу ему сегодня. Ты так долго хранил этот секрет. И теперь ты можешь просить меня, о чем угодно, я ведь тоже умею хранить секреты. Кристофер шмыгнул носом и протянул руки, как я могла не ответить на эти самые комфортные объятия? — У папы скоро день рождение, — всё же спустя пару минутного молчания ответил Диас, наблюдая, как чаинки равномерно опускаются сверху вниз и застревают на дне. — Правда? И какие у тебя планы, Крис? — Научи меня ходить. Без костылей, без посторонней помощи. И это будет подарок от нас двоих. — Хорошо, малыш, — предложение Криса едва не довело до слез. В нашем центре есть хорошие специалисты и думаю старшекурсники с радостью помогут нам с этой задачкой, — Давай посмотрим что из этого выйдет. — Аделайн, если ты заплачешь, я заплачу тоже. Но я верю в тебя. — Ты самый лучший ребенок, Крис. И я тебя люблю. — И я тебя, Аделайн. Из тебя выйдет хорошая мама… — Эй, у вас всё хорошо? — Мы просыпали перец и расчихались, — мы сразу вжились в роль и Кристофер понарошку чихнул, проводя рукой под глазами и Эдди сразу посмотрел на его чистые руки. — Я уже прибралась. Крис неплохо смог разрядить обстановку новыми рассказами, и я невольно задумалась над его словами. Вероятно, последнюю фразу услышал и его отец, ведь оставшийся вечер он часто встречался взглядом и со мной. Крис не отпускал нас обоих, прося рассказать небольшую историю и побыть с ним пока он не уснет. Даже крепко прикрывая глаза, он словно притворялся спящим. И выходя вслед за Эдди, мы замерли, слыша: — Спокойной ночи, родители. — Нужно поговорить. — Да, я тоже хотела… Как мы дошли до этого? Я и сама не знала, соглашаясь провести некоторое время вместе на кухне, молча принимая посуду из прохладных рук, а затем осторожно составляя её обратно в сушилку. — Я ни с кем об этом не разговаривал, — тихо и едва слышно прошептал Эдди, словно прося о помощи, — И я буду благодарен, если ты сможешь выслушать меня. — Хорошо, Эдди. Говори, как будешь готов, — его взгляд сменился на грустный и слова стали слышны чуть громче, шум воды прекратился, а я так и продолжала сжимать полотенце. — Когда умерла Шеннон, я не знал, как сказать об этом Кристоферу. И в тот момент, когда он узнал, что его мама больше не вернется — стал самым сложным для нас обоих. Я боялся его подвести, — отложив полотенце, я чуть оперлась на барную стойку, замечая чуть прикрывающиеся глаза Диаса. Он столько пережил, столько боли, столько утрат — после таких людей часто закрываются в себе и бояться сделать малейший шаг вперед. Он вздрогнул, но всё же не убрал мою руку со своего локтя, заторможено приоткрывая глаза. — Ты когда-нибудь представлял, что те, кто ушли вернутся? — Естественно, я думал об этом сутки на пролет. Пытался переубедить самого себя, что ещё секунда и я увижу её. — Я тоже, — в карих глазах плескались слезы, они напоминали песок, что срывался с пляжа и смешивался с морским бризом. — Я тоже перестала верить в любовь. Видимо её просто не существует. Шаг вперед, с каждым словом всё ближе друг к другу, одномоментно, снова и снова. Ещё шаг и расстояние просто станет ничем. Как мы дошли до этого? Видимо именно вот так, кажется, я впервые делала шаг вперед и не ожидала, что его губы ответят, втягивая в немой, но довольно долгий поцелуй. Это правда происходит, правда? Я так долго думала, как это произойдет и углубилась в мысли, отчего совершенно не ощущала с какой нежностью отвечает он. Это правда происходит, вновь кричал мозг. — Вам тоже не спится? — тихие шаги Кристофера, заставили Эдди резко и с ужасом отшатнуться назад, а моя спина перестала упираться в острый ящик стола. — Дружок, иди к нам. Не всё потеряно? Взглядом Эдди словно показывал: «позже, позже мы вновь вернемся к этому», но к чему? К разговору? К тому… что произошло? Вскоре Кристофер уснул, Эдди вернулся и еле видимые помехи телевизора проносились на наших лицах. — Крис, спит. Теперь на сто процентов точно. — Это хорошо. Мы поговорим о том, — слегка обведя пространство вокруг себя, заметила слегка встревоженный взгляд, наконец остановила вращение и оперлась рукой на диван, — Что происходит между нами? — Мне не стоило так реагировать. — Реагировать? Эдди Диас! — Дэлли, послушай. Я должен держать себя в руках и то, что произошло… — Не смей называть это ошибкой, — яростный шепот, господи, как мы до этого дошли? — Это было моей личной, — лучшей, — ошибкой. — Жаль, что ты так думаешь. Потому что только слепой не заметит, что мы с тобой… Позволь мне договорить, пожалуйста. Ты мне нужен, ты всегда оказывался рядом и не смотрел на встречу опасностям. И мы, их преодолевали. Вместе. — Но эти опасности — в первую очередь затрагивали тебя. И я делаю это для нашей общей… — Нет, Эдди, не говори так. Пожалуйста. — Будет лучше, если на некоторое время мы перестанем общаться. Я ни в коем случае не запрещаю видеться с Кристофером, ты его друг. — А для тебя, я? Кто для тебя я — разве не друг? Самое худшее всегда происходит в хорошие дни. — Подумай, тебе будет двадцать один — мне почти сорок. — Всё дело в возрасте? В том, что я, я, — подавив всхлип, рука сжала уже слишком измятое платье, а пальцы Эдди всё же легли на плечи, пытаясь успокоить встревоженные нервы. Раньше бы я действительно расслабилась, его руки всегда могли облегчить всю боль, но сейчас… Эта боль, становилось с каждой секундой всё сильнее, — Хор-шо. Хорошо… Будь по-твоему. Завтра мы приедем в часть, притворимся что всё хорошо. И для Кристофера, всё останется в порядке. Он не должен знать… — Ты права. Это больно, но так будет лучше. — Так ты… — Иди отдыхать, Аделайн. Нам стоит набраться сил и встретиться утром со свежей головой. Не спать сутки не было в новинку для меня. Кристофер с надеждой вглядывался в наши с его отцом лица и кивая, замечала самую яркую улыбку и боялась, боялась, что однажды сломаюсь. Но как оказалось, неприятности на этом не заканчивались — они только начинались.