Полукровка

Вопрос был лаконичен до предела, но ответ оказался ещё более краток: - "Магия" Вадим Панов

Пролог Как в плохой, очень плохой и дешёвой мелодраме, если бы только она знала это слово, она стояла под холодным осенним дождём – одна в лесу – и плакала. Казалось, жизнь кончилась безвозвратно. Развалилась на уверенное, полное надежд и нежной любви прошлое и зыбкое, точно туман пожарищ будущее. И ничто уже не могло поправить непоправимое. Чем они только думали? На что надеялись? Зачем пытались? Допустим, она по незнанию ещё могла на что-то рассчитывать, но он-то… Он же прекрасно всё знал и понимал. Знал, что семья отвернётся. Все. Единым порывом и движением. Однако решился оставить своих-чужих ради своих-родных. Своих девочек. Они стали его новой семьёй, хоть такого прежде никто не делал и, зная его семью, не сделает. Не допустит даже тени мысли ослушаться и жить по-другому. Так, как возжелал он. В его семье индивидуальность не приветствовалась. Почти. Но он был не таким. Он был сильным. И хотел жить своим умом. Она стояла под дождём и горько плакала. Годовалый ребёнок, завёрнутый в рваные тряпки, тоже плакал. Что ещё им оставалось делать? Одни в целом мире. Без надежды на помощь. В страхе перед будущим, если оно вообще у них было – будущее. Едва слышный хруст веток совсем близко заставил насторожиться. Она крепче прижала к себе ребёнка и приготовилась отразить атаку. Приготовилась умереть. Однако стоило пришельцу показаться, как она выдохнула и расслабилась. Старый носатый Унбек Турчи, владелец единственной в их городишке приличной лавки. Единственный, кто не побоялся, пусть и тайком, предупредить её, что он идёт за ней. Проклятый человский Инквизитор! В соседнем городке ублюдок сжёг двух зелёных ведьм – девочек совсем; даже не фей, а учениц. В средствах вынырнувшие словно из неоткуда Инквизиторы не стеснялись. Впрочем, никто не сомневался, что когда Кровавая баня закончится, челы вырежут выродков вслед за нелюдью. Осталось дождаться. Дождётся ли она? Получит ли право насладиться местью? - Унбек, - шёпотом окликнула она. - Сатурна, - старик воровато огляделся, - дом ваш толпа сожгла, но я успел кой-чего прихватить, - он протянул ей лёгкий тюк. – Здесь твои книги и деньги. - Драгоценности можешь оставить себе, - с благодарностью отозвалась Сатурна. Она знала, что если спросить, старик никогда не признается о найденных в доме паре серёжек с изумрудами и подвески с крупным рубином. За всё надо платить, в конце концов. Старый Унбек спас главное – её книги, и деньги надёжнее побрякушек, пусть даже подаренных возлюбленным. - Беги с малышкой на север. Там поспокойнее, - озираясь, шептал Унбек. – Спрячешься у дикарей, которые человской церкви не знают, а колдунов, не в пример здешним, ценят. - Зачем ты мне помогаешь? Твоя семья отказалась от нас, - боль в глазах Сатурны сменилась гневной обидой. - Ребёнок не виноват, что его родители глупцы, - поучительно и надменно ответил старик. – С тобой всё понятно, Сатурна, но он-то о чём думал, клянусь безрассудством Спящего? К тому же, моя семья, - Унбек сделал ударение на слове "моя", - таких детей, может, и не привечает, однако смерти им не желает. Мы вообще не любим кровь. - Зато вы любите деньги, - Сатурна нашла в себе силы усмирить гнев и даже улыбнуться. - Деньги, моя дорогая, любят все. Просто мы любим их немножко сильнее, чем прочие, - с достоинством поправил её Унбек. – А тебе пора. Инквизитору уже донесли, что женщина и ребёнок скрылись. И он не отступится. Беги на север. Беги далеко. И постарайся обо всём забыть. - Прощай, Унбек. Старик в который раз боязливо огляделся и заторопился обратно в город. Благотворительность на хлеб не намажешь и в кармане она не зазвенит. Но ему, правда, было жаль ребёнка. Ребёнка, не его родителей. С благодарностью посмотрев ему вслед, удерживая в одной руке ребёнка, а в другой тюк Сатурна зашагала глубже в лес. Подол ещё недавно дорогого, а нынче грязного рваного платья цеплялся за корни, подметал мокрую листву, но она не останавливалась. Их ребёнок. Она должна спасти их ребёнка! Всё прочее потеряло смысл. Всё, кроме мести. Его семья могла бы защитить их, но не сделала этого. Слишком ценила свою чистую кровь. Если Сатурне повезёт, она заставит их передумать. Или её дитя сделает это, коли мать не справится. Главное – выжить! Опасность она почувствовала в нескольких милях от города. Инквизитор. В спину ей дышал человский Инквизитор! Бежать бесполезно. Инквизитор молодой и сильный, а у неё на руках ребёнок и немудрёные пожитки. Сатурна устала и выбилась из сил. Не убежать. Значит, ничего не остаётся, как только сразиться с ним. Пусть без надежды, но и без права на ошибку. Нельзя ошибиться. Только не теперь. Сатурна спешно огляделась и спрятала ребёнка и тюк в дупле огромного вяза. Сжав пальцами амулет, она проронила простенькое заклинание и дупло исчезло. Полотно морока окутало лес на пару миль вокруг, смешало, запутало реальность. Отсекло остальной мир, и это успокоило Сатурну. По-прежнему озлобленная и тоскующая по убитому возлюбленному, она направила всю свою скорбь на желание победить, и теперь злость её сделалась холодной, а боль расчетливой. Она терпеливо ждала. Ей достанет сил и энергии на схватку. И она справится! Ради дочери она не имеет права проиграть. Инквизитор был молод, но вера его уже слыла среди собратьев неколебимой. Прочной, как крест, на котором распяли Господа. Как Ноев Ковчег. Он уничтожал нечисть с яростью фанатика и неотвратимостью судьбы. Феи, ведьмы, колдуны; всё то зло, что заразой расползалось по Европе, как чума. Теперь в его списке была и тёмная нечисть, убить которую считалось делом весьма непростым. Вот только он совершил ошибку. Ужасающую непростительную ошибку! Вместо того чтобы сразу явить себя и покончить с тёмным, он решил приглядеться, разведать обстановку, чтобы бить наверняка. Тёмные невероятно живучи! Братья рассказывали, что этих тварей не берёт оружие. Даже удар в сердце не панацея. Только огонь. Благодатный свет истинной веры способен истребить эту нечисть раз и навсегда. И он пришёл в городок простым бродячим монахом. Тихим и скромным служителем Церкви. Обманчиво безопасным. И это стало его ошибкой. Впервые он увидел её на рынке. Вернее сначала услышал. В шуме городской рыночной толчеи, визгливых криков торговок и баса торгашей, пьяных криков завсегдатаев таверны, всего этого уродливого гула вдруг рассыпался хрусталём звонкий женский смех. Так смеются ангелы. И Инквизитор увидел ангела. Высокая стройная в платье из красного и синего шарлаха, которое подчёркивало лёгкость и изящество фигуры незнакомки. Золотая шнуровка мягко приподнимала из без того высокую упругую грудь. Тяжёлые пряди светло рыжих волос держал тонкий золотой обруч и унизанная жемчугом сеточка, сплетённая из шёлка. Инквизитор много где побывал, но ни разу не встречал столь прелестной молодой женщины. Ангела… Когда она на миг обернулась, и он разглядел её лицо, жестокое, преданное прежде лишь Господу сердце Инквизитора дрогнуло, ибо незнакомка была прекрасна, как райская роза – нежный овал лица, большие голубые глаза и бархатный персик румянца на щеках. Свет её улыбки заставлял Солнце смущённо прятаться в облако; оно не могло и не хотело тягаться с ним. Она сама словно бы излучала свет на грязной серой улице маленького европейского городка. Сатурна. Торговка овощами – толстая и кривая на один глаз – сообщила, что Ангела зовут Сатурна. И Инквизитор совершил вторую ошибку – он задержался в городе. Когда всё закончится, ему придётся покинуть это место, и он больше никогда не увидит Сатурну. Понимание неизбежного печалило его, и потому он искал её везде. А когда однажды она прошла мимо, обдав его пряным флёром восточных духов и, случайно конечно, скользнула взглядом по затрапезной скромной рясе, Инквизитор почувствовал себя самым счастливым в мире. Неведомая им прежде страсть проскользнула в сердце, точно змий в Эдем. И эта ошибка дорого ему обошлась. Лишь когда он покончил с тёмным, Инквизитору открылась страшная правда – Сатурна была супругой тьмы. Как она кричала и плакала от горя, глядя на аутодафе, костёр в котором догорали останки демона. Глядя на неё, Инквизитор пришёл в ужас и впал в чёрную тоску. Тьма расползалась и поглощала всё. Даже Ангелов. И порождала чудовищ. В принципе, Инквизитор готов был простить Сатурну, если та искренне раскается, но порождение тьмы, его дитя должно быть уничтожено. Семя демона нужно заглушить на корню. Нельзя позволить демонам плодиться и множиться на земле. Это его священный долг и ответственность. Бог простит его. Он в это верил. Выяснив, что женщина скрылась с ребёнком, Инквизитор бросился в погоню. Сатурна не могла далеко уйти. Его Ангел… В порыве своём спасти эту прекрасную женщину, он позабыл, о чём рассказывали его настоятель и духовник. Что демоны хитры и изворотливы. Что облик их нарочно прекрасен или же они творят его своими дьявольскими чарами. Инквизитор не хотел верить, что красота Сатурны плод чар и колдовства. И он совершил третью, фатальную ошибку – забыл об осторожности, поддавшись пленительной красоте Сатурны и слепой вере. Чего ему опасаться? Свет его веры с ним. Господь защитит его, верного своего слугу. Не даст сбиться с пути и, уничтожив дьявольское отродье, он получит свою награду – хрупкого прекрасного Ангела. Она сидела на поляне под деревом. Ребёнок спал на её коленях. Прекрасные волосы Сатурны рассыпались по плечам мокрыми золотистыми прядями, а глаза сияли небесной синевой. Казалось, встряхни она плечами, и расправятся за спиной её белые ангельские крылья. Боже, как прекрасна!.. - Сатурна, - мягко окликнул её Инквизитор. Она подняла взгляд, и была в том взгляде робкая надежда. Застыв, Инквизитор невольно залюбовался ею, однако стряхнул, спрятал свои чувства. Ещё не время. Слишком рано. Сначала он должен закончить свою работу. Вот только он не задумался – почему ребёнок не плачет? Похолодало. Малышка наверняка хочет есть. Ему стоило задуматься, почему она не плачет. - Сатурна, отдай ребёнка, - осторожно, но твёрдо попросил он. – Этот ребёнок, как и твой союз с демоном противен Господу. Отдай отродье тьмы и покайся. Бог простит тебя. - Я не прощу, - раздался за спиной холодный голос, и Инквизитора обожгло огнём. Сила веры и на этот раз спасла его. Инквизитора швырнуло в кусты. Женщина под деревом начала оплывать и растворяться, как туман. "Морок. Она навела морок!" Мгновение, и он уже был на ногах. - Господь пастырь мой. Я ни в чём не буду нуждаться, - подкреплённый искренней молитвой, Инквизитор вытянул перед собой руки, ощущая, как тёплая энергия мощным потоком ударила в сторону Сатурны, оборачиваясь пламенем. Женщина взвизгнула от боли, но увернулась. На кончиках пальцев повис сверкающий золотистый шарик. Легко тряхнув рукой, Сатурна швырнула в Инквизитора шаровую молнию. Попыталась накинуть "навский аркан", однако к её безмерному огорчению заклинание не сработало. В сторону Инквизитора полетело ещё несколько молний. - Ты слаб! – Сатурна расхохоталась. – Я видела, как ты смотрел на меня, чел. Воспылал страстью к колдунье? - Я желал спасти тебя, - в отчаянии крикнул Инквизитор. – Но ты не оставила мне выбора, - и усилил натиск. Сатурна едва успевала уклоняться, оттягивая неизбежное. В какой-то миг она запнулась и упала. – Господь простит тебя, - мокрое платье женщины начало тлеть. Внезапно спина Инквизитора взорвалась жгучей невыносимой болью. Не удержавшись, он рухнул в густую траву рядом с Сатурной. Миг, и она исчезла. Инквизитор успел повернуть голову и увидеть её настоящую, – бледную, с ледяным блеском в невыносимо голубых, точно небо глазах – когда эльфийская стрела разнесла ему голову. - Я не прощу, - повторила она и бесстрастно перешагнула через мёртвое тело. Устало вздохнула – устойчивые подконтрольные колдуну миражи требуют немало сил – и сняла морок. Достала из дупла плачущую дочь, присела на корень и покормила ребёнка. Бежать. Бегство единственный способ защитить её малышку. Спрятать её ото всех – Инквизиторов, Великих домов, разъярённых, неспособных понять и движимых жаждой убийства челов. Старый Унбек предложил ей бежать на север. И любимый рассказывал, будто бы далеко, там где по полгода челы не видят солнца, живут полудикие племена. Дикари, уничтожившие Рим. Не самый плохой вариант. Да и малышке в естественной природной тьме будет комфортнее. Всё взвесив, Сатурна взяла ребёнка в левую руку. В правую подхватила тюк и забросила его за спину. В голубых глазах медленно стекленела ненависть. Однажды они отомстят за всё. Придёт час расплаты для тех, кто отвернулся от них. За все унижения, нищету и скорбь воздастся им сторицей. Они вырежут "чистую" кровь под корень! Сатурна упрямо шла на север. С каждым шагом плечи её распрямлялись, а шаг становился твёрже. Сатурна шла на север.