Из крови и пепла

У подножия скал, на просторах дюн, голубых в тумане ночи, ветер пустился в разгул. На островках, где шумели вечнозеленые древа, он блуждал и слабел, но другие пустоши, еще голые, лишь собирались породить зелень трав и дикие гвоздики. Долгим воем ветер рассекал погребенные песками холмы. Ноги мягко проскальзывали на мокром песке, забиваясь внутрь кожаных туфелек. Длинная трава, словно по указу, синхронно развивалась под гнётом морского ветра, щекотно касаясь детских ног. Звёзды уже давным давно объяли небо серебристой россыпью, а луна, словно серебряный щит, свысока следила за непрошеными гостями. Они направлялись к чему-то вроде большой скалы, окруженной сумеречными тенями. И короткими секундами позже, до Мейрис дошло. Это не скала. Это дракон! Мейрис резко затормозила, уставившись на островерхое, похожее на гору дракона, вздымавшиеся из спокойных песчаных вод. Она никогда раньше не видела подобного совершенно огромного зверя. Эймонд с наслаждением смотрел на реакцию спутницы, а когда она от страха вцепилась в его плечо, то гордость за самого себя полилась рекой. - Ты про этого дракона говорил? — ошарашено прошептала девочка, боясь разбудить старого зверя. Вхагар достойна лучшего всадника, — он смерил Мейрис надменным взглядом и побежал к дракону. Девочка могла только шикнуть, но приближаться к этой драконице не посмела. Осталась на песчаного холмике, стискивая в руках длинную зелень. Эймонд повёл себя храбро, правда в глазах девочки-глупо, поскольку будь на его месте Мейрис, то она непременно бы убежала обратно в замок. Конечно, она догадывалась о задумке принца, но чтобы оседлать…это в её голове никоим образом не укладывалось. Когда принц встал подле дракона с вытянутой рукой и безумно закричал «Dohaeragon», Мейрис зажмурилась. Но один глаз остался наполовину открыт. Она видела как Вхагар собиралась опалить Эймонда своим пламенем, отчего девочка опустила голову в песок, не имея ни сил ни желания смотреть на смерть друга. Она могла бы отсечь эту зудящую мысль, но сосущий страх все равно не исчезло бы. Мейрис будто бы балансировала на самом краю обрыва. Словно все замерло на грани. - Лети! Мейрис тут же окинула взглядом небо. Не более чем в сотне шагов справа поднялась Вхагар, а на её огромной спине, точно муравей, восседал Эймонд Таргариен. Девочка улыбнулась, неверяще всматриваясь в старую драконицу. От песчаной земли оторвалось громадное тело: как если бы кого-то закопали в песок и вот он выбрался наружу. С гребнистой и неровной спины существа, свисали верёвки седла. Мейрис встала на ноги, когда в её голове прозрела мысль о том, что нужно побежать к своему дракону Гейлису. Но девочка осталась на месте, и как только огромные лапы оказалась в предельной близости к её голове, она моментально присела на землю. Пока дракон взлетал, вставая, Мейрис разглядела ее светящиеся оранжевые глаза — глубоко посаженные, точно два лавовых озера на злобной каменной морде. Тело было скелетообразным, с мощными, мясистыми руками и пальцами-зубьями, которые заканчивались каменными когтями. Грудь выглядела точно клетка из каменных ребер. Эймонд дважды облетел по кругу башни высокого прилива, прежде чем спуститься. И какого было его удивление, что Мейрис подбежит к нему и обнимет. Он сжал ее хрупкое тело в своих не по-детски сильных руках, которые ещё хранили в себе полёт на Вхагар. - Теперь ты драконий всадник! — будто пропев, проговорила Мейрис, проскальзывая пальчиками по его спине. Он ничего не ответил. Хоть теперь он и считал себя наихрабрейшим мальчишкой, но от стеснения при Мейрис избавиться никак не мог. Эймонд опустил глаза и подал руку спутнице, которая охотно вложила холодную ладонь в его разгоряченную руку. Вхагар сзади взревела, взмахнув огромными крыльями. Дальнозоркая Мейрис первая заметила силуэт беловолосых девочек, бежавших из оружейной. Эймонд ухватил слухом топот справа, но следил, не отрываясь, за спутницей. - Это Они, — крикнула Рейна, твёрдо стоя на ногах. - Это я, — отозвался Эймонд, снимая одной рукой плащ. - Вхагар-дракон моей матери! — взревела девчонка и погрозила кулачком. Эймонд на секунду повернулся к рядом стоящей Мейрис. Она была напряжена и сосредоточена. Принц отвернулся от неё с оскалом и произнёс: - Твоя мать мертва. У Вхагар новый всадник. Мейрис с изумлением и некой гордостью смотрела на Эймонда. Он был словно хищник, готовый напасть в любую секунду. По спине пробежала холодная струйка пота. Мейрис стояла позади принца, хрупкими пальчиками вцепившись в его рукав. Она не боялась. Она боялась за него. - Она была моя по праву! — не унималась Рейна. Так заявила бы права! Пусть кузены найдут тебе свинью. Тебе пойдёт. Рейна крикнула и побежала на принца, но тот одним движением уложил её на мокрый песок. Мейрис вскинула руки, словно хотела остановить Эймонда, но руки лишь распороли морской воздух, возвращаясь к хозяйке. И резко на неё накинулась Бейла, она взмахнула кулаком, ударяя девочку в левую щеку. Мейрис свалилась, придерживая колющуюся часть лицо. Эймонд свирепо наносит ответный удар, заслоняя собой корчившуюся Мейрис. Он привычно оскалился и свирепо набросился на Бейлу. - В следующий раз скормлю тебя дракону! Девчонка с грохотом упала и попятилась, взрывая песок, и кривилась от боли. Джейс хотел было ударить принца, но он увернулся и с высокого замаха дал своей ногой ему по икре. Тут выбежал маленький Люк с глупым криком, что позабавило Эймонда и он с усмешкой втащил кулаком прямо в основание веснушчатого носа. Брызнула кровь. Люк упал на землю, схватившись за лицо. Джейс прыгнул на врага, руками вцепившись в воротник и окунув принца в мерзкий песок. Эймонд не успел откашляться от мелких крупиц, попавших в рот, как со всех сторон в него начинают прилетать кулаки. Краем глаза увидел, как Джейс пнул его в бок, отчего от такого непостижимого унижения, у Эймонда зарябило в глазах красными точками. Увидев ужасную картину, Мейрис подбежала к Бейле оттягивая её за подол платья, на удивление девчонка ловко ткнула локтем прямо в живот Мейрис. Удар был сильным и жгучим. Укол зависти вздрогнул в сердце, впиваясь в самую его глубину. Отец никогда не учил её бою, как скорее всего дядя обучал своих дочек. Сзади слышались оскорбительные слова Эймонда о настоящем отце мальчишек Веларионов. В ушах стоял гул. Всё замедлилось. Она не поняла, что прошло лишь несколько мгновений до того момента, как в руке Люка блеснул маленький кинжал и как он, пятилетний мальчишка, полоснул им по лицу Эймонда. Сердце пропустило удар. - Эймонд! — крикнула Мейрис, врезаясь в оглушающий вой принца. Мальчик трясся в судорогах от боли. Из прижатой к повреждённому глазу руки бежала алая кровь, стекая жирной струйкой до самого локтя. - Вы жестоки! И боги к вам будут жестоки! — кричала гневно Мейрис, впиваясь взглядом в стоящих в оцепенении детей. Можно было подумать, что они не хотели этого. Но сейчас Мейрис одолевали только два чувства: ярость и чувство справедливости. Хотела она было наброситься на хныкающего Люка, как в этот самый момент королевские гвардейцы, привлеченные суматохой, находят детей. Гаррольд Вестрерлинг приказывает детям прекратить драку, поворачивает Эймонда для осмотра раны и приходит в ужас от увиденного. Эта схватка закончилась быстро, но никто в здравом уме не назвал бы ее милосердной. *** Из-под деревянной арки Мейрис вышла вся холодная и заледенелая, скованная гневом. Гневная замороженность была ей необходима для того, чтобы противостоять ожогам своей памяти. Тело ее еще ощущало свое горение, но иные воспоминания выжгли в ней куда более глубокий след, продолжая терзать ее. Над всем господствовал гнев, холодный, как смерть. - Не лезь в это, — наставлял её отец перед тем как войти в зал. — Ты ещё не понимаешь, во что может выльется твоя напыщенная справедливость. Мейрис нехорошо прищурилась и гибким движением обошла отца, красноречиво показав, что не только будет делать так, как считает нужным, но и способна заставить некоторых об этом пожалеть. Правда, смотреть в глаза отца ей пришлось снизу вверх, потому что он возвышался почти на четыре её головы, но стремительно вспыхнувшие в ее глазах изумрудные огоньки с лихвой компенсировали эту разницу. Как он говорил? Вещи называет своими именами?! Дейгор сжал зубы и заставил себя посмотреть на нее в упор, мысленно поклявшись, что больше не поддастся. Не позволит ей сломать его волю, не даст из себя веревки вить, ничего не позволит, потому что… она сама этому не рада, хотя и не признается. А значит, он не имел права уступать. Дочка остановилась от него на расстоянии вытянутой руки. Маленькая, хрупкая и обманчиво уязвимая. Только глаза сверкали, как два изумруда в родовых перстнях таргариенов, да губы плотно сжались, выдавая ее недовольство. - Они напали на нас, — отчеканила она в напряжённой тишине. — Эймонд защищал меня. - Нет, — ровно отозвался Дейгор, чувствуя, что идет по тонкому, опасно трещащему льду. — Не верь своим чувствам. Ты моя дочь и я поклялся перед твоей матерью, что буду тебя защищать. Эти мальчишки подлые и гнусные, они принесут в твою жизнь только горе и боль. Я вижу это, как отец, и твоя мать сказала бы тоже самое. Ее глаза с примесью нехорошей желтизной буквально воткнулись в его лицо, надавили, укололи и почти ударили, но пробить многолетнюю броню дракона все же не смогли. - Ты хочешь задеть меня! - Я всего лишь говорю правду. - Вот как?! — уже прошипела дочка. Дейгор внутренне напрягся, помня о том бешенстве, которое ему уже довелось испытать на своей шкуре, но отступать не собирался. Потому что знал: она действительно останется для него именно такой — гордой, сильной и… очень ранимой. Потому что нельзя коверкать свою жизнь в угоду кому-то другому. Нельзя стать тем, кем ты не можешь быть в принципе. Нельзя жить, ненавидя себя, нельзя отрицать себя самого. — И много ты знаешь такой правды?! В кого она такая своевольная? Откуда в юной леди столько огня и противостояния? Достаточно, чтобы у меня хватило сил защитить тебя. Он кивнул ей в сторону зала, где уже разгорелось пламя родственной войны. Мейрис с грацией кошки обернулась и застучала маленькими каблучками. Дейгор обреченно выдохнул, поправил котт и устремился за дочкой. — Надеюсь, теперь вы объясните мне, что там произошло? — спросил Визерис требовательно. Вдруг она ощутила, что все происходит не так, как должно было идти. Отец шёл следом за ней, словно подталкивая и направляя сзади. Эймонд гудел, когда Мейстер осматривал свежую рану и пламя внутри факелов взрывал яростные сполохи. Над ним, во всех смыслах, нависла тень матери. - Мой сын потерял глаз! — взревела дрожащим голосом королева Алисента. Она тяжко осмотрела лицо Эймонда, когда тот корчился от боли. Мейрис слышала как деревянная дверь с металлическими креплениями звонко распахнулась и в зал ворвался сквозняк. Вместе с ним вбежала принцесса Рейнира, ноги сами понесли ее к сыновьям. Причёска была растрепанна, несколько белых прядей выбивались из прически. А за ней, в углу, словно тень встал Деймон Таргариен. Отец взял Мейрис за руку и начал подводить её к брату, но девчонка вырвалась из хватки, и под укоризненный взгляд отца подошла к раненному принцу. Дейгор стоял, выпрямившись и сцепив руки за спиной, и слушал, как Алисента высказывает свою неприязнь. Он прожигал взглядом свою дочь. Она была своенравна и считала Эймонда-никчёмного и злого мальчишку, своим другом. Со стороны может так оно и было, но дочь он никогда не отдаст в его липкие руки. Больше не станет терять и не позволит отнять. - Кто сказал тебе это? — произнёс с хрипом король, подставляя трость. Мейрис вздрогнула от вопроса. Глазами следила за принцем, который смотрел куда-то сквозь неё. Конечно, настоящее происхождение детей Рейниры было всем известно, только Визерис, любящий дочь до боли в сердце, всегда отрицал правдивые слова. Повисла навязчивая тишина, сопровождаемая треском брёвен в камине. Алые языки пылали в самой середине зала, Мейрис невольно засмотрелась на пылающие огни. Деймон Таргариен недоверчиво прищурился, когда Визерис обводил глазами сына, но Эймонд, отпрыск одного из знатнейших домов, а именно Хайтауэр с юных лет славившийся отвратительным характером, выглядел на редкость спокойным. Быть может, это показное спокойствие было следствием того факта, что вопрос, с которым брат обратился к сыну, оказался довольно специфическим. Более того, почти незаконным. Разговоры об этом начали с самого первого сына племянницы, потратили немало нервов, чтобы остаться каждый при своем, и, само собой, к взаимопониманию так и не пришли. Принцесса, конечно, требовала ни много ни мало — нарушения устоявшихся правил, а никто не собирался этого делать только из-за того, что наследница по собственной глупости, поставила всех в неудобное положение, в том числе и себя. - Это Эйгон. Мейрис стояла стойко, насколько могла себе это позволить. Она ловила косые взгляды от каждого в этом зале, наверное потому, что находилась по разные стороны со своим отцом. Он опускал лицо и тяжко выдыхал, когда новая порция ненависти вздымалась над присутствующими. То, что мальчишка потерял глаз было несомненно жестоко, но никто не знает, защищались ли дети Рейниры или же нападали. Сам же Дейгор придерживался первого варианта. - Где справедливость? Он же твой сын! — проскулила королева, еле сдерживая слёзы. В этой агонии Эймонд взял за руку Мейрис, что сильно обескуражило девочку. Она почувствовала, как на горло перестало давить невидимая тяжесть. Она краем глаза увидела, как Отто, отец и Деймон заметили этот казалось простой жест, но по виду мужчин, касание было вполне многословным. Дейгор Таргариен и сам не до конца понял, как следует относиться к мальчишке. И если бы кто-нибудь сейчас спросил его об этом, он не сумел бы ответить однозначно. Нет, родная кровь, это понятно — достаточно лишь в зеркало взглянуть, чтобы понять, насколько они все похожи. И все же, будь дело только в родстве, Дейгор, не поморщившись, отправил бы племянников куда подальше, поскольку всегда считал, что родство по крови значит ничтожно мало, когда между людьми нет родства истинного — родства душ. В тот день, когда брат решил жениться во второй раз, то сразу понял, что всех ждёт нечто неприятное. И сейчас он получил подтверждение самым страшным своим догадкам, увидел в их глазах то, чего не хотел бы видеть никогда. - Моё предложение ещё в силе, — сухо произнёс Деймон сзади, вырвав Дейгора из глубокой задумчивости. Он не вздрогнул, лишь обвёл тяжелым взглядом брата. Деймон уже однажды предлагал ему отправиться с ними на Драконий Камень, чтобы змеи Красного Замка не смогли обвить свои хвосты вокруг шеи семьи Дейгора. И тогда его остановило только одно — жена. Её никогда не привлекал этот остров, она всегда твердила об одиночестве и серой жизни. Нейла хотела растить дочь по всем обычаям, мечтала, чтобы дочь вышла замуж за достойного мужчину и была счастлива. Их мечты обрушились, когда рассвет был красным, как только что раскрывшиеся розы, и когда алая кровь застыла в жилах жены навсегда. - Найдём ли мы там покой? — ровно отозвался Дейгор, и со смесью недоверия и подозрения уставился на брата. - Я не враг тебе, — не моргнув глазом, сообщил Деймон, презрительно осматривая неугомонную Алисенту. - Остальные так не считают, — язвительно отозвался Дейгор. В этот момент потасовка обрела новые краски, когда обезумевшая от своего отчаяния королева Алисента, приняла попытку выколоть глаз Люку. Дейгор следил за бешеной пляской двух женщин, глазами выискивая фигурку дочери, та в свою очередь всё также стояла с принцем. *** Маленькое платье искрилось золотыми огоньками, когда Мейрис почти бежала к своей комнате вдоль мрачных стен увешанных факелами. Отец приказал страже сопроводить непослушную дочь и наконец-то увести её из бури, но Мейрис как всегда опередила всех и нырнула в постель не дожидаясь никого. Правда уткнулась она лицом в подушку не для крепкого сна и даже не для того, чтобы залить белую простынь слезами, а для того, чтобы выплеснуть весь накопившиеся гнев. Было сложно держать себя в руках и не выкрикнуть мерзкое «бастарды», в наказание за увечья принца, но Мейрис умела держать себя в руках. Столько лет она была под покровом отца, что эмоции давным давно засели в глубине души. Мейрис будет сильной и никогда не даст себя в обиду. - Мейрис, — резко раздалось сзади и звон маленьких цепочек на ботинках дал понять, что отец куда-то собрался. Девочка лениво повернулась к нему, сминая в руках белую простынь. - Мы улетаем. В воздухе повисла звенящая тишина. - Куда? — осторожно спросила Мейрис подставляя ноги к груди. - В Браавос. Собирайся, мы отправимся сейчас же. И не спорь со мной. Отец специально в такой колкий момент ее жизни собирается увести ее в дальнюю мечту? Она с самого детства мечтала увидеть вольные города и побывать на тех красочных ярмарках, где можно купить всё что угодно. Мейрис на несколько мгновений замерла, уткнув лицо в колени. Сжалась в комок, тяжело дыша и едва сдерживаясь, чтобы не забиться в истерике, припомнив всех родственников вплоть до самого Завоевателя, а затем неожиданно ровно спросила: - Мы вернёмся? - Время покажет. Но до твоих шестнадцати лет, мы точно останемся в вольном городе, — мрачно констатировал отец. Дйегор взглянул в ее большие глаза и виновато опустил голову. - Мы поедем вдвоём? — вдруг сухо осведомилась Мейрис, резким движением поднявшись. Дейгор кивнул. — Как скажешь отец. Он опустил сведенные плечи. Кажется, поняла? Кажется, сумела сложить факты и справилась со своим отчаянием? Мало веселого в том, чтобы совершенно неожиданно очутиться в далёком городе без единого друга. Но она сдержала первый порыв и даже не стала истерить с ходу. Хотя наверняка ей хотелось. Его маленькая девочка, так похожая внешностью на мать, но характером пошла в отца. Конечно, он знал, что девичий порыв сляжет когда нибудь и на его место придёт стойкость и смирение, но чтобы настолько быстро… В эту ночь от Дрифтмарка отплыл корабль а вместе с ним и двое драконов вносящих с собой белокурых всадников. Эймонд смотрел на тёмный горизонт и внутренне сжимался. На душе внезапно стало холодно, пусто и на редкость мерзко, словно его только что предали. В этот день в юном принце поселилась новая обида.