Своя

      Голодные игры? О да, подходит. Ничего не началось, а уже всё не по плану. Шото и Кацуки свалили, за псом ещё и Эйджиро с Денки умчали, на нас напали, раскидали кого куда. Я не знаю где все, да и где сама тоже не очень понимаю. У того парня сильная причуда, мощная, но не безопасная. Надеюсь, никого не ранило, не хорошо будет. Не успеваю сориентироваться в пространстве, как вынуждена отскочить в сторону от летящего в меня комка слизи. Воняет болотом. Прыжок за прыжком оказываюсь загнана в угол. Откуда атакуют? Кто? Как? Сколько их? Не дают времени думать, чередуя атаки водянистыми комками с снежками. Попадают в ногу и она тут же замерзает до онемения. Что за причуда такая? Пытаюсь быстро размять, убежать, спрятаться, но не помогает. Кусаю до крови, зная, что раны всегда выше температурой и это работает, пусть и больно. Накидываю капюшон плаща, бегу туда, откуда предположительно стреляют. Со спины накрывает сетка, придавливает. Путаюсь, как зверь, пойманный охотником. Нет уж, легко не дамся. Не рвётся, пытаюсь отбрыкаться от неё, давая противникам возможность приблизиться за счёт своей медлительности. Сверху падает человек, держит, пытается скрутить меня. Выворачиваюсь, благодарю своё кошачье тело за гибкость и тренировки с Тигром, кусаю врага в плечо, ногами отталкиваю от себя. Легко поднимается, закрывает рану одной из четырёх рук, чувствую хищный взгляд через маску. Выкидывает вперёд одну ладонь, кидает в меня новую сеть, заставляет подпрыгнуть, чтобы не попасться и в этот момент бьёт в живот, отбрасывает назад. Больно, шашлык хочет наружу. Перекатываюсь, уклоняясь от новых выстрелов. Блядство. Слизь приклеила хвост к земле. Я как собака на цепи. Суки. Думаете, напугали? Меня и не так мучали. Не знали, что зверь загнанный в угол, намного опаснее? Ставлю блок от нового удара, раненой ногой защищаю мишени на груди, выбиваю мячики. Рычу, опускаясь на все лапы, выгибаюсь дугой. Окружают. Выгляжу для них, как лёгкая добыча. Сжимаю челюсть до скрипа, дёргаю отростком, вырывая клок шерсти, освобождаясь и тут же кидаюсь на первого, заваливая. Коленями придавливаю нижним руки, переплетаю пальцы с верхними и с размаху бью лбом по голове. В глазах звёздочки, мир кружится, темнеет. Встряхиваюсь, двигаюсь на одном ощущение. Мех улавливает колебания воздуха и как Гончий учил защищаться, не видя атаки. Интуиция или что это, не знаю. Закрываю спину плащом от снарядов, подныриваю к тому, кто громче ходит, по запаху понимаю пол, делаю упор на лопатки, ногой в челюсть и следом, перекатившись на бок, кулаком в пах. Скулит, заваливается, отталкиваю от себя. Зрение возвращается мутно, но теперь есть силуэты, могу атаковать свободнее. Поднимаю это тело, вес давит на сердце, но нет времени давать себе отдохнуть, кидаю парня в других, лечу следом, кулаками выбиваю сознание. И противниками защищаюсь от стрелков, использую, как щит. Уклоняюсь от замаха ногой по голове, пинаю под зад, чтобы потерял равновесие, но конечно же, всё не может быть так просто, почти сразу встала на ноги, сделав колесо. Девушка, гибкая, сильная. Мои прошлые враги повнушительнее будут, не пугаешь. Шиплю, прыгаю, целясь в горло, но наученная горьким опытом, что от этого легко защититься, меняю траекторию, падая пластом, на полусогнутых проскакиваю между ног. Обнять за талию, прижав руки к телу и как Томоко со мной каждый раз, через себя втыкаю головой в землю. Плохо завязанные волосы растрепались и где резинка теперь мне не известно, да и нет времени. Лезут в лицо, мешают, старательно игнорирую. Достаю мяч, спешно касаюсь мишеней на тех, кто в отрубе, короткими ударами, как учила мама, нокаутирую оставшихся. Я уже победила, но на этом не остановлюсь. Из-за вас, засранцы, у меня теперь плешь на хвосте. Да, мне больно, в груди ломит, конечности немеют, но плевать. Сейчас это не пугает. А вот стрелки могут навредить моим деткам. Прыгаю по выступам, цепляюсь когтями за скалы, сглатывая ноющий пульс. Возможно просто такая шаткая психика, возможно так впечатлила, возможно выгляжу страшно, но один из них уже сам того. А может это второй его, кто знает. Девчонка, хлипкая на вид, выращивает на ладони снежок и я готовлюсь, что она кинет его в меня, но тот облепляет кулак, как перчатка. Ясно, устроим бой. Уклоняться от прямых ударов оказалось сложнее, чем думала, тело устаёт, становится неповоротливым. Ловлю её за руки, чуть ниже снежной защиты, тут же получаю пинок в живот, скидывает меня вниз. Приземляюсь на лапы, толчок отдаёт по внутренностям, тревожа желудок и сердце. Либо меня сейчас вывернет, либо сдохну. Классные перспективы. Если Шота это видит, то скорее всего недоволен. Рискую тут собой, когда меня с трудом откачали. Потом отругает, сначала пройду экзамен и получу лицензию. Выбывшие постепенно приходят в себя и я не помню, чтобы им запрещали мешать другим побеждать. Дерьмово. Девчонка складывает руки, будто целится из лука и в меня летит ряд мелких снежков. Зато их много, уклониться сложнее. Прикрываю себя плащом, чувствую, как он замерзает, мне становится холодно. Не хорошо, это ещё больше понизит мою активность. Мне нужно валить. Я уже выиграла, получила даже больше двух фрагов. Готовлюсь к тому, что будет больно, срываюсь с места, прыгаю через валуны, игнорируя высоту, неровные поверхности, летящие вслед снаряды, онемевший хвост и задние лапы. Замедляюсь только для того, чтобы поцарапать себя, пустить кровь, согреть ей ноги и сверху, понимая насколько будет больно, капнуть медицинского спирта. От жгучего ощущения аж дыхание выбивает. Меня сейчас стошнит. Глотаю воздух, преодолев финишную черту, наконец даю себе отдохнуть. Блять, как же мне дерьмово. Та девица очень опасна, она станет сильным героем, но как противника иметь её не хочу. Мне холодно! Сейчас лето. Ладно, к чёрту, нужно поспать.        — Прошедшие участники должны пройти в комнату ожидания. Быстро! — извещает кругляшок. Да, да, пошёл нахуй, сама знаю. А здесь уже много людей, шумно, запах еды и пота. Фу. Живот протестующе сводит.        — О! Кошка из ЮЭЙ! — замечает шумный парень, возникает передо мной. Как его там? Инаса? Плевать. — Рад, что ты прошла! Ничего другого и не ожидал от ЮЭЙ! Выглядишь плохо! Хочешь воды?        — Угх, — зажимаю рот руками, сгибаюсь. Зачем сказал? Я же так старалась сдержаться. Неожиданно перед лицом возникает фуражка и я не выдерживаю, блюю в неё, сжимая сильную руку в перчатке, держащие её. Вероятно, даже царапаю. Чёрт, это же его шапка. Какой ужас. Он мне ещё и волосы придержал, а я такое сделала. Поднимаю глаза на улыбчивое лицо, чувствую, как сгораю от стыда и чувства вины. — Прости пожалуйста, я не хотела, оно само. Оставь мне, ладно? Верну завтра, чистой.        — Всё хорошо, не нужно! — продолжает по доброму тянуть губы и просто уходит с ней. Я слышу, как это плещется там при каждом шаге. Какой ужас. Почему со мной происходит подобное? Падаю на месте, устало выдыхаю, смотрю в потолок.        — Тебе плохо? — в поле зрения возникает Шото, приседает рядом, вытирает салфеткой мне губы. Да хватит уже, я и так сейчас воспламенюсь здесь от смущения. — Ты красная. Отнести к врачу?        — Нет, всё хорошо, — успокаиваю его, принимаю помощь, когда поднимает. Кутаюсь в плащ, всё ещё ощущая холод и благодарно жмурюсь, когда кладёт на спину свою горячую руку, согревает. Какой он хороший. — Я наблевала в кепку того парня из Шикецу.        — Зачем? — дорогой мой, ты дурак? Утыкаюсь ему в плечо, просто пытаясь восстановиться. Мне всё ещё нехорошо и сердце ноет, распространяет по телу боль с каждым стуком. Парень поднимает на руки, в три шага оказывается у стульев, сгружает на них. — У тебя кровь.        — Да, знаю. Дай немного отдохну и подлечу себя, — выдыхаю, прикрываю глаза. Мне нужно чутка поспать. Садится рядом, перекидывает руку через мои плечи, повышая свою температуру, согревая. Какой же хороший.       Открываю глаза с пониманием, что мне почти жарко, а ещё что-то давит. Принюхиваюсь, опознаю рядом Тсуи, облокотившуюся на меня и Мезо, у которого по видимому сижу на коленях. Не знаю, как это произошло, видимо крепко спала. Слышу громкий голос парня из Шикецу, становится любопытно, что сделал с фуражкой, но так лень даже открывать глаза. Здесь не все, не хорошо. Могла ли я остаться и помочь? Вряд ли, себя-то с трудом спасла. Если кто-то не сдаст, поддержу всеми силами. Они всё равно лучшие, вне зависимости от результатов и кто что скажет. Жмусь к крепкой груди Шоджи плотнее, вдыхая его лёгкий запах, остаюсь в своей дрёме, просто слушая, как обстоят дела. Осталось не так много мест, ребятам нужно поторопиться. Я немного волнуюсь за них. Ладно, много, но сделать всё равно ничего не могу. Цыкаю, поднимаю голову, окидываю присутствующих взглядом. Замирают, будто застукала с поличным и тут же нежно улыбаются, желают доброе утро. Да, я тоже вам рада. Спрыгиваю на пол, осматриваю ноги, слизываю кровь и спирт, содрогаясь от мерзкого вкуса. Не то чтобы водка была лучше, но эту штуку пить точно нельзя. Ну, зашивать не нужно, так спокойно заживёт, только забинтую, чтобы не попала какая-нибудь гадость. Кажется, я одна снова покалеченная. Даже Изуку без переломов. Осматриваю еду, безрезультатно пытаясь убрать патлы с лица, беру себе бутылку воды и герметичную упаковку салата. Если я продолжу в том же духе выблёвывать всё, что съем, у меня начнутся проблемы.        — Джи-и-и, — тянет Денки, обнимая меня со спины, положив подбородок на плечо. Запихиваю ему в рот лист салата, поворачиваюсь в кольце рук, опираясь бёдрами о стол. Немного краснея, понимая, как близко стоит, отстраняется, дожёвывая. — Знаешь, что я сделал?        — Внематочной слушаю, — улыбаюсь, чувствуя покой на душе от его энергичности, оптимизма. Наклоняется, озорно поглядывая на псину и Киришиму, отгораживая нас ладошкой.        — Этих двоих какой-то странный чувак из Шикецу превратил в бесформенные комки! Они были похожи на сырые котлеты с глазами, — шепчет и я живо представляю эту картину. Сырые комочки фарша, смотрят на меня. Ещё и пучки волос торчат, как опознавательный признак где кто.        — Фу, какой ужас, — едва сдерживаю смех, поглядываю на друзей. Взрывной явно что-то подозревает, щурится на нас.        — Да! И там таких было много. Я как будто дрался на фабрике по производству полуфабрикатов, — хихикает, плечи дрожат. — А потом, как навалял ему! Жаль, не видела, моя новая техника очень крутая!        — Уверена, дела не в ней, а в тебе. Это ты у нас крутой, — подмигиваю, хлопаю его по макушке. Счастливо улыбается, напоминает собой щеночка, которого чмокнули в мокрый нос. Хорошенький. Открываю бутылку и Момо спокойно протягивает трубочку, наверняка созданную ей. — Спасибо.        — Эй, сделай ещё резинку, — рычит пёс, с силой заставляет сесть на пол и поворачивает к себе спиной, берётся за мои волосы. — Заебала ходить как лохудра. Блох подцепить хочешь? Я тебе уже говорил, научись убирать, раз отрастила.        — Зачем, если ты так заботишься обо мне благодаря ним? — мурчу, хихикая, когда грубо наклоняет мою бошку вниз, при этом очень аккуратно собирая пряди.        — Налысо тебя обрею, — рычит, что-то там делая, туго затягивая. Друзья одобряют результат, аплодируют, а я на ощупь пытаюсь понять, что там. — Если ты сейчас всё испортишь, руки тебе в жопу запихну.        — В свою или свои? — ухмыляюсь, разворачиваюсь к нему, возвращаясь к салату. Кривится, будто предложила навернуть говна, а не сексуальную практику, под которую даже критерий в порно есть. — Ой, ну тебя. Вот будет у тебя геморрой или простатит, не проси меня о помощи.        — Убить тебя мало, — устало выдыхает, всем видом показывая, что жалеет о нашем знакомстве, уходит. А остальные подавляют смех, хихикают в ладошки, наблюдая за нами.       Они у меня такие хорошие. Заботливые, надёжные, светлые, самые лучшие. Люблю этих людей. Мурчу, не могу насмотреться на них, просто не понимая, чем заслужила такое счастье. Они же такие… Такие! Слов нет! Ни один язык, ни один эпитет не способен описать, насколько мои ребята прекрасны, как я их люблю. Сублимирую в себе эти чувства, утопая в них, как в сладкой перине. Слышу объявление по громкоговорителю, что осталось 10 мест. Входит группа школьников, ученики Мисс Шутки. Рада за них, но не от всего сердца. За своих беспокоюсь. Где мои детки? Как они там? Вижу, что остальные тоже беспокоятся, поглядывают на вход, напряжены. Нужно их как-то успокоить, расслабить, отвлечь. Точно! Никто не ранен? Даже если царапина — говорите! Очако, как живот? Может у кого-то мышцы ноют из-за причуды? Или просто ушиблись? У меня конечно, по большей части, только серьёзные препараты, но крем от ссадин и пластыри найдутся. Давайте обработаю. Неизвестно, что будет дальше, мы должны быть в полной форме. А ещё сходите в туалет, перекусите. Помните, что я говорила? Еда снижает стресс. Они улыбаются мне, идут на поводу, позволяя позаботиться, увести от тревожных мыслей, сознаются, где и у кого что. На момент, когда массирую согревающим кремом руки Бакуго, Мера сообщает, что всё, ноль мест, первое испытание закончено. Вся комната ожидания погружается в тягостную тишину, все смотрят на двери. Не останавливаюсь, веду большим пальцем от запястья до локтя по венам, расслабляю мышцы. Блондин чуть наклоняется ко мне, чтобы другие не слышали и шепчет, что нет нужды так трястись, в нашем классе нет слабаков, они сейчас придут. Он тоже беспокоится о них, хоть и не показывает. Снимаю перчатки, обхватываю щёки и целую в лоб, выражая свою привязанность, признательность, как это делают со мной все вокруг. Фыркает, чуть отталкивает меня, строя недовольное лицо. А я чую, что ему приятно. Всем всегда приятно, когда их любят. И вот момент истины, крупные двери открываются и переговариваясь между собой, входят мои одноклассники. Все вместе, скопом, мои хорошие. Школьники тут же возвращаются к своим разговорам, шум накрывает и кажется, будто никто не замирал в ожидании. Подскакиваю к ним, не зная, как показать, насколько рада видеть, невнятно жестикулируя и помякивая, то опускаясь на лапы, то вскакивая.        — О, мы тоже тебе рады! — весело щебечет Мина, обнимает меня, крепко вжимая в себя. Моё бренное тельце пускают по кругу, будто я игрушка-антистресс, каждый пожамкал, вытер об плечо сопли, занюхнул волосы. Как будто на застолье с семьёй побывала.        — Ещё раз так напугаете, одними обоссаными тапками не обойдётесь! — цыкаю, хоть улыбка, обосновавшаяся на лице и не сползает.        — Это всё Аояма! Если бы не его лазер, мы бы не смогли собраться вместе и пройти, — сознаётся Рикидо, дружески хлопая блондина по плечу. Подскакиваю, обнимаю, кружу, выражая всю признательность, на которую способна.        — Молодец! — целую в обе щеки, стремительно краснеющие, горячие. — Вы все молодцы! Отдохните и скажите мне, если поранились, я подлатаю вас.        — Спасибо, что заботишься о нашем здоровье, — кивком головы намечает поклон староста. Уверена, он улыбается, только из-за шлема не видно. Отмахиваюсь, ускакиваю в общую кучу, впитываю энергию друзей. И тут на экранах видим, как вся площадка для экзамена подрывается, здания рушатся, скалы складываются, деревья подлетают в воздух с корнями.        — Как думаете, нас заставят это разгребать? Типа, как субботник, только в условиях геройского экзамена, — спрашиваю у одноклассников и те кажется по настоящему задумались, всматриваясь в разворачивающуюся картину.       Как нам пояснили, следующим, а главное — последним, этапом будет спасение из зоны стихийных бедствий. Я сразу начала радоваться, привлекая к себе скептичные и непонимающие взгляды. Что? Я специализируюсь на спасение! Это идеальное для меня задание, дайте порадуюсь. Почти зевающий в микрофон мужчина объяснял, что так и так, играем роль свидетелей, но не абы каких, а как будто мы уже герои с временной лицензией. Так сказать, репетиция. Ну или для кого-то пробы. А вот что удивило, это то, что там настоящие, живые люди. Не то чтобы мёртвые меня устраивали больше, просто ожидала роботов, на которых тренировалась сама. Это даже специалисты в своём деле, профессиональные пострадавшие. Вот куда бы я пошла, если бы не стала героем или медиком. В общем, они делают вид, что пострадали, мы делаем вид, что верим и спасаем их. Всем всё понятно? Если да, то молодцы, если нет, то считайте, что уже не сдали, потому что всё и так разжевали, как для идиотов. А, ну ещё нас будут оценивать очками, нужно просто достаточно их набрать. Правда, нам не сказали сколько. Пожимаю плечами, поворачиваюсь к столу с едой и хочу взять сосиску в тесте, но натыкаюсь взглядом на лысого здоровяка. Чёрт, он меня заметил.        — Джи, ты вся красная, — замечает Тсуи, заглядывая мне за спину, спокойно отпивая водичку. — Это из-за того парня из Шикецу?        — Да, между нам произошёл один… Инцидент, — выдавливаю из себя размытую формулировку, машу руками на лицо, охлаждая. Неожиданно рядом оказываются Минета и Денки, хватают за плечи, виснут, трясут.        — И ты туда же?! Предательница!!! У нас тут экзамен, а вы занимаетесь всякими непотребствами!!! — кричат наперебой, вызывая лёгкое головокружение и растерянность. На помощь приходит Шото, аккуратно отгораживая парней, кладя мне руку на плечо.        — Её вырвало в его фуражку, — делится спокойным голосом и на фоне взрывается смехом Кацуки, да так, что аж закашлился. Чтоб ты там сдох, паскуда.        — За то, что он поднял тебя, да? Это и правда было очень некрасиво с его стороны, — предполагает Момо и все согласно кивают, добавляя псине ещё повод для хохота.        — Чего? Вы думаете, я это специально? — их взгляды говорят что да, они так и думают. Какой ужас. Окидываю их взглядом, не понимая, как такие умные люди, делают такие странные выводы. У меня настолько плохая репутация? Ах, к чёрту. Сглатываю своё смущение, подхожу к Инасе, слегка кланяюсь. — Хочу ещё раз извинится, за то что призолоОХ!        — А ты легче, чем кажешся! — улыбается, подняв меня и даже не дослушав. А может и не зря наблевала. Жалко висну, смотря на него примерно с одного уровня.        — У меня РПП, — шучу, стараясь сохранить спокойный тон и выражение лица. А ему до фени, эмоции вообще не поменялись.        — В таком случае, хорошо выглядишь! — какой же у него громкий голос. Ну, зато прямолинеен и весьма добрый, комплимент сделал. Пускай и странный.        — Спасибо, стараюсь, — улыбаюсь, пытаясь не смотреть на головной убор. Новый или тот же самый? Если не менял, то надеюсь, тщательно вымыл? Я бы сожгла к чёрту.        — Инаса, это не этично. И ты перебил её, — снова выступает голосом разума мохнатый товарищ. Кузен Оно, честное слово.        — Точно! Ты что-то хотела сказать? — для начала, было бы чудно, если бы меня отпустили, ну да похуй. Я скоро смирюсь, что все меня трогают.        — Да, извинится за то, что случилось с твоей шапкой. Я могу как-то загладить свою вину? Обед?        — О, свидание, — улыбается девушка в комбинезоне, кидая попеременно на нас взгляды. Если бы это было возможно, моя челюсть пробила бы пол, землю, ядро, вышла бы с другой стороны планеты.        — Нет нет нет! Это скорее дружеская встреча? Типа, межшкольные укрепление связей? — почти истерично подбираю слова, чтобы сгладить момент, но она так мило заулыбалась, хлопнув в ладоши, что я понимаю, мои слова больше не имеют значения.        — Дружеское свидание! Поздравляю! — защебетала, пожимая мне руку, стукая парня кулачком по плечу. А ему вообще пофиг, он совершенно не реагирует. Его что, в детстве часто роняли?        — Дружеское свидание! — повторяет за ней и мне хочется плакать от несправедливости мира. Нужно уходить в монастырь. Даже сбегать, бросив все вещи и никому не говоря в какой. — Звучит здорово! Я согласен!        — Мне нравится вариант с укреплением связей. Пошли, — лохматый зашагал вперёд, к моим, с интересом наблюдающих за ситуацией.       Пока они что-то там друг другу говорят, меня наконец отпустили. Но я так разочарована всем, что хочу просто лечь и поспать хоть минутку. Здоровяка это почему-то не устраивает и стоит мне сложится на полу, поднимает и снова ставит на лапы. Несколько раз. Пока Мезо не подобрал, спрятав в своих репликантах. Господи боже, едрить в твою душу мать, как же я хочу домой и больше никогда не выходить на улицу, не коммуницировать с миром и избегать вообще всех людей. Ещё и Шото с этим типом что-то не поделили. У них состоялся диалог двух гениев, не иначе. Тодороки его окликнул фразой; «Эй ты, в шляпе», при условии, что она есть у них всех. Я понимаю, из-за меня закрепилась стойкая ассоциация, но его вообще не смутила, что все из Шикецу обернулась? И этот ему пояснил, что неприязнь испытывает из-за взгляда или чего-то такого, мол, у половинчатого глаза, как у Старателя. Родственники наверное, даже не знаю. А, к чёрту всё. Не хочу об этом всём думать, всё равно вторая часть экзамена началась. Потом буду ныть Стёрке на ушко и выклянчу поцелуй в лоб. Эта мысль греет душу, появляются силы стараться дальше. Спрыгиваю на пол, закрываю собой чем-то уже провинившегося Изуку от нападок озабоченной парочки, заодно успокаивая праведный гнев Момо. Кучерявый растерянно благодарит, робко улыбается, всё ещё стесняясь оказываться так близко к девушке. От него странно пахнет. Хотя, это не удивительно, учитывая, что мы дрались. Он предполагает, что возможно, это из-за той девушки с пухлыми губами, по большей части он только с ней соприкасался во время драки. Толкаю его к погрустневшей Очако, принюхиваясь к своей руке, которой касалась та девчонка. Не совпадает. Этот запах более сладкий, как персики в сиропе или что-то такое, приторное. От Мидории же по другому, хоть и похоже. Ладно, может просто смешались, он же не только с ней дрался, в конце концов.        — Опять? У них все постройки, как картонные коробки? — смотрю, как раздвигается потолок, опускаются стены, открывая перед нами пространство, полное разрухи.        — Вот что бывает, когда заказываешь из Китая, — шутит Денки, озорно оглядывая меня и срываясь с места. Ах, юморист.