***
Дом остался таким же, каким элиатроп помнил его по прошлому визиту: старый, будто грозящий развалиться снаружи, но в то же время внушающий куда большее доверие при взгляде изнутри. — Мне нет нужды во многих удобствах, — не оборачиваясь, сообщил вдруг шедший впереди иссушенный дракон. — Так что не удивляйтесь их отсутствию… Юго переглянулся с Адамаем. Удобство было едва ли не последним, что волновало их сейчас… С того самого момента, когда они получили подтверждение своему предположению, элиатроп пытался разглядеть в существе впереди что-то от образа, знакомого по обрывистым воспоминаниям прошлой жизни. И находил. Совсем немного, время — и то, что обрекло на такое состояние — стёрло практически все черты, но в тонкой коже, если приглядеться, можно было ещё заметить и тот бирюзовый оттенок, что был у когда-то молодого дракона, и… Иргару пристальное внимание к своему хозяину не нравилось, пёс периодически недовольно поворачивал морду. — Около него с сестрой утконос вился раньше, — шепнул Адамай по связи. В этот раз его слова даже не оглушили… — Ты помнишь?! — Только сейчас мелькнуло, — замешкавшись, пояснил брат. Юго бросил взгляд на Иргара, а потом — снова на близнеца. — Наверное, к тому времени, что ты видел, его уже не было. Наверно… Память прошлой жизни сохранила лишь несколько последних дней, и те — обрывками. За столом расселись молча, но воцариться гнетущей тишине не дал хозяин дома. — Кто я, вы определили верно… Что даёт мне надежду, что знаете вы достаточно. — Он чуть наклонил голову, наблюдая за Юго и Адамаем. — Смотря для чего, — осторожно возразил элиатроп. — Вы знаете о Перворождённых, какое-то время вас учил Фаэрис, а раньше — Гругалорагран, искали дофусы и были на Зините. Значит, о войне с мехазмами знать должны, — иссушенное су… Эфрим дождался кивка, прежде чем продолжить: — А большего мне не нужно. Всю историю элиатропов я к тому же всё равно не перескажу. Не перескажет, ведь и сам на момент прибытия Оргонакса был довольно молод. Юго с некоторой оторопью осознал, сколько, по сути, успел прожить изумрудный дракон до… всего. Но если выжил он, то почему?.. — Расскажи, что тогда произошло. Почему ты в таком состоянии? — Из мыслей элиатропа вырвал голос Адамая. — Рассказать?.. Пусть так. Юго чётко осознавал, что практически наверняка причина кроется в чём-то, напрямую связанном с боем против Оргонакса. Боем, на который Нора и Эфрим пошли по его приказу. Подтверждение не стало сюрпризом, но всё равно заставило на мгновение сжать руки в кулаки. От иссушенного дракона это не укрылось. — … К моменту, когда передо мной и сестрой встал выбор, сражаться или спрятаться, вы двое уже погибли, — жестко проговорил он. — И выполнять приказы мертвецов нас никто не заставлял. Элиатроп поднял голову, вглядываясь в лицо говорящего… И столкнулся с безразличием: кожа, тонко обтягивающая череп, показать эмоции не могла. — Однако застрял между «жизнью и смертью» ты тогда. — Скорее просто умер, но не сумел вернуться в дофус, — возразил Эфрим. Слишком спокойно для таких слов. — Душа оказалась привязана к этому… телу. — А отпустить вакфу ты не можешь… — глухо проговорил Адамай. Юго обернулся: близнец помнил, как погибли Фаэрис и Гругалорагран, и воспоминания далеко не из тех, с которыми легко вышло смириться. Когда они наконец вернулись, то дракон долго ходил угрюмым… Огни, заменяющие Эфриму глаза, вспыхнули чуть ярче. — Надо, чтобы было, что отпускать, — в голосе послышалась горькая усмешка, едва заметная. — У меня давно нет. А когда ещё оставалось… Каждая попытка — и я только больше походил на иссушенный труп. Вот и всё. И попыток было много. Адамай с усилием кивнул, и элиатроп заметил, как на мгновение, будто зеркаля реакцию иссушенного дракона, в глазах близнеца вспыхнул и погас голубой свет. Видение вакфу… Юго догадывался, как выглядит мир вокруг в энергии. Кожу сильно кололо, будто ознобом. — Здесь слишком много стазиса. — Адамай не спрашивал, а утверждал. — Одно из последствий того боя. — Эфрим подозвал к себе жестом Иргара, и пёс вспрыгнул на него. Погладил зверя по загривку — пробегающее по шерсти пламя нисколько не смутило бирюзового дракона. — Даже с силой, запасённой в элиакубе, мы едва ли справились бы… Каким-то чудом на наши молитвы тогда ответила Элиатроп. И Великий Дракон — тоже. Нора направляла силу матери, я — отца… Когда всё закончилось, я ещё хорошо контролировал вакфу, но с годами это стало даваться хуже. — Рука, гладящая пса, на мгновение замерла. — Остатки силы Дракона скомпенсировать я уже давно не в силах. Матери и отца?.. Только спустя мгновение до Юго дошло, что Эфрим имел в виду богов элиатропов. Они ведь и были кровными родителями Перворождённых… Тогда, получается, и для самого Юго с Адом — тоже… В любом случае, это ничего не меняло. Элиатроп тревожно переглянулся с близнецом: причина практически наверняка должна быть как раз в силе Дракона. Вот только они слишком мало знали о нём. Неприятное покалывание, сопровождавшее элиатропа с самого входа в долину, стало сильнее, Юго поёжился. Вакфу быстрей зациркулировала, на внешней стороне руки едва заметно проступили узоры. На остальном теле наверняка тоже… Стало немного легче, и элиатроп чуть расслабился. С чистым стазисом он сталкивался прежде: шторм около Зинита он помнил, да и Ад порой использовал эту силу, когда бой предстоял серьёзный… Но прежде застывшая энергия не давила так, даже в прошлый визит сюда. От Эфрима и Адамая манипуляции Юго не укрылись. — Хм… Пожалуй, и правда так будет лучше, — пробормотал дракон в чёрном балахоне. — Только будь аккуратнее, я не знаю, каковы последствия контраста… И насколько тебя хватит. — Ему что-то грозит?! — Адамай подался вперёд. Эфрим недовольно покосился на него. — Последствия контраста мне неизвестны, — раздельно повторил он. — Стазис, знаете ли, был под запретом… Живые здесь редко задерживались дольше пары недель, но всем было мало приятного. У вас, скорее всего, до какой-то есть иммунитет, вакфу в вас на порядки больше, чем в людях. Если немного выпустить, то стазис должен ощущаться не так сильно. Впрочем, ты, Адамай, сейчас и так её испускаешь… Слишком перенасыщен, — закончил он. Юго, прищурившись, взглянул на близнеца. Тот пожал плечами, возвращаясь в прежнее положение, а элиатроп заметил, что от него действительно сейчас расходятся слабые волны вакфу. Впрочем, меньше, чем пару дней назад. — Наверное, из-за дофуса… — пробормотал Юго. Вакфу каждый раз, когда Ад медитировал с ним, затопляла всё окружающее пространство. — Дофуса?.. Смотря что с ним делали, — пожал плечами Эфрим. — И, на будущее… Адамая сейчас кто угодно почувствует за полкилокаметра точно. Если будете бродить здесь, то старайтесь не так «светиться»… — он хмыкнул. — Для местных зверей столько вакфу — знатное лакомство. Юго вновь вспомнил те опасения, которые гложили его и Ада перед отбытием. Похоже, пусть Эфрим действительно не причинит им вреда, но и мешать… как он выразился в прошлый раз?.. «подопечным» не станет. Вопрос лишь, не хочет или не может?.. — У меня нет никакого желания создавать самому себе проблемы, — добавил иссушенный дракон. — Но я и Иргар далеко не всегда можем успеть вмешаться. — Ты рассказывал, что в прошлый раз он упоминал про магию разума, — тихо заметил Адамай. — Не совсем понимаю, в чём именно она заключается… Но, похоже, стоит быть осторожней с мыслями. Элиатроп едва заметно — но достаточно для близнеца — кивнул. В ситуации по-прежнему было очень много странного… Но время задать вопросы и поразмышлять над ответами ещё настанет. Пока спрашивали прежде всего их… Но и о себе Эфрим рассказал немало. Часть — осознанно… А часть мог как позволить узнать, так и не заметить. Смешок, неожиданно раздавшийся, заставил вздрогнуть. — Вы слишком паршиво прячете эмоции… — пояснил иссушенный дракон. Может, и паршиво прячут… Да только понимать их у других тоже умеют. И к выводам приходить — тоже. Хозяин долины играл. Сейчас или в прошлый визит — только предстояло выяснить. Теперь он показывал куда больше чувств, чем тогда, но что крылось за этим, элиатроп пока понять не мог: расчёт или искренность. Впрочем, вполне возможно и то, и то, Юго не понаслышке знал: такое возможно. Вот только бирюзовый дракон тревожился. Тщательно скрывал, а отсутствие мимики лишь помогало… Но жесты выдавали. И вместе с хозяином волновался и его пёс. Отчего? Едва ли элиатроп с братом были в силах причинить вред, бирюзовый дракон скорее опасался… Их реакции на свои слова?.. По всей видимости, Эфрим не общался с Гругалораграном и Фаэрисом. Синий дракон мало был с Юго и Адом, но говорил, что из старого поколения кроме него, Бальтазара и Килби не осталось никого. И осознанно лгать бы не стал. Черты, порой отчаянно знакомые, казались в то же время неправильными, искаженными, и элиатроп был твёрдо намерен разобраться, что именно произошло. И что теперь можно сделать. Юго достаточно уже натворил, чтобы и дальше не обращать внимания на последствия. А пока стоит постараться, чтобы разговор перестал быть натянутым, будто тетива лука перед выстрелом. И выяснить как можно больше, ведь пока по-прежнему расслабляться рано. Едва слышный вздох: близнец понял без слов. — Я никогда прежде не видел столько стазиса в пространстве… — пробормотал Адамай. Будто непреднамеренно, но достаточно громко, чтобы хозяин дома его услышал. — В этом мире его раньше было столь мало, что я удивлён, что ты его в принципе видел. — Эфрим отпустил Иргара и повернул голову к белому дракону. Раньше? Стоит запомнить… — С чего бы мне не видеть то, что я могу контролировать? — изогнул брат бровь. Балахон колыхнулся, будто Эфрим удивился словам Ада. Ждать тот не заставил: на протянутой вперёд руке замерцало фиолетовое сияние. От брата оно почему-то уже не давило. Ощущалось иначе, чем вакфу — та энергия порой будто пела, была лёгкой. Стазис же был куда… Юго не мог подобрать слова. Плотнее? И контролировать его определённо надо иначе, чем силу Богини… Иссушенный дракон жестом заставил замолчать начавшего было снова рычать Иргара. — Пожалуй, я поторопился с выводами… — протянул он. — Стоило понять, что стандартно вас обучать не будут, но я посчитал, что настолько форсировать Гругалорагран и Фаэрис не станут… Когда вы закончили обучение? — Систематическое — в четырнадцать, — ответил за них обоих Адамай, чуть поморщившись: тема по многим причинам была больной. — С тех пор только что сами сообразим. Эфрим произнёс одно-единственное слово, очень тихо, Юго едва расслышал. Судя по тому, как дёрнулся близнец — он тоже. «Чтоб». Иначе и не скажешь. Только зачем спрашивал о сроке, если знает о гибели драконов? Похоже, куда больше старается казаться осведомлённым, чем является. Или проверяет. Но с реакцией не соотносится. — Они не должны были учить вас управляться со стазисом, — наконец произнёс иссушенный дракон. — Ни по возрасту, ни в принципе. Он был запрещён ещё при Короле-Пророке. — Юго… — Это Чиби вроде был, — шепнул элиатроп и, повернувшись к Эфриму, спросил: — Вот только кому тогда отменять запрет? — Туше. — Хозяин дома какое-то время молчал, прежде чем снова заговорить. — Но о Короле-Пророке и в моё время упоминали мало. Вы хоть понимаете, как это давно? Понимали. Крайне смутно, но понимали. — В подробности истории не посвящены… — Но в общих чертах представляем достаточно, — подхватил Адамай. Теперь — самое сложное. Слова норовили встать комом в горле. — И я помню последние дни своей прошлой жизни, Эфрим, — тихо закончил Юго. — Незадолго до того, как нашёл Оргонакса, и до смерти… Я не знаю, что произошло после и почему. Но… — элиатроп вскинул голову. Брат рядом на мгновение прикрыл глаза. Пора решаться. Раз дадут слово — придётся сдержать. Пусть многое было неясно… Но Юго доверял близнецу и его интуиции. И они привыкли слушать сердце. Закончили он и Ад уже вместе. Обещали помочь.____
Слова прозвучали твёрдо — решение я и брат приняли вместе. Не только Юго обращал внимания на странности, но и я, даже будучи нередко импульсивным, не отбрасывал логику. Сидящий напротив нас был одним из моих сородичей. И он определённо был далёк от понятия «в порядке». Даже не в внешнем виде дело… Я знал, каково было управлять стазисом. Если вакфу надо было просто отпускать, позволяя ей течь и лишь направляя, то стазис требовал куда большего контроля над собой и силами. И его едва выходило удержать долго. Начинал жечь руки. В лесу, за пределами дороги, он скапливался таким туманом, какого не видел я даже на Зините. А Эфрим здесь жил. Жил, задери его, в этом болоте. Но прежде всего это был, чтоб всё, один из наших братьев. Пострадавший из-за того, что исполнял нашу же волю. Юго помнил те несколько дней отчётливо — я при его рассказе вспоминал смутные образы. И мы своими словами наконец вывели Эфрима из колеи. — Помочь?.. — прошелестел его голос. Бирюзовый дракон резко встал, отшатнулся от стола — табурет, на котором он сидел, с грохотом упал на пол. Иргар отпрыгнул в сторону, заскулил — и пёс был напуган, я это видел. — Так говорите, Юго помнит?.. Помочь?.. Кожу закололо. Энергия, рассеянная по комнате, пришла в движение. Проклятье!.. Если смогу выбросить вакфу в ответ, то близнец ещё успеет… Но буря стихла, так и не начавшись. — Пока вам удалось удивить меня. Не думал, что когда-нибудь сорвусь, — тихо произнёс Эфрим, отступив ещё на шаг назад. Я заметил, как его рука дрогнула. — Но вам удалось довести… Всё, что я хочу — наконец уйти на перерождение, а не быть прикованным к отравленному телу. Перестать быть застрявшим на грани. Сдохнуть. Так говорите, поможете?.. Огни в глазницах горели ярко. Яростная вспышка уже прошла, но это всё ещё была грань. И что именно будет дальше — неизв… Нет. Зависит от нас. И отступать от решений я и Юго не привыкли. Слишком упрямы для этого… — Да. Ответа я дожидаться не стал. Поднялся, встал напротив Эфрима, рядом спустя мгновение — Юго. Я был ниже бирюзового дракона, но ненамного, и мог смотреть прямо в лицо. Тонкая кожа едва обтягивала череп — эмоций не увидеть. Но не только мимикой… Отравленная энергия сроднилась с ним настолько, что я не сомневался: «лекарство» станет лишь ядом. Эфрим же был не только отравлен — ещё и истощён. Та энергия, что он мог принять, не могла ему помочь, не остался бы он лишь факелом души в пустом теле — а та, что была в силах, стала неподвластна. Горечь о том в его словах была едва мне заметна и тем более искренна. Да и я сам сейчас видел, как вакфу стремилась уйти от него… Так что в крайности уходить не стоило. Впрочем, я и не собирался. Едва ли поможет, но намерения покажет. На моих руках заклубилось сияние — сначала голубое, но всё больше и больше темнеющее… Каких-либо слов близнеца я не ждал, да и не нужны они мне были: своё он сделал, теперь инициатива — за мной. Туман цвета сирени сорвался с протянутой ладони. Пограничное состояние, когда энергия неохотно застывала, готовая сорваться — и в то же время державшаяся. И сам Эфрим назвал себя застрявшим на грани… — Таким ведь тебе управлять ещё по силам? Стазис рассеялся около него дымом, мягко выйдя из-под моего контроля — это и стало ответом для меня. И те искры, что были куда светлей багрянца, не стали улетать прочь. И заметил это не только я. — Не самая плохая попытка… — Плечи под балахоном опустились. — Пока ждал вас, лишь окончательно убедил себя, что не зря мои надежды давно погибли… Но вы никогда не боялись идти наперекор другим. В спокойном, задумчивом голосе мне послышалась слабая улыбка. — Вашему слову я верю, — кивнул Эфрим. — Но не думаю, что в ближайшее время у вас получится его сдержать. А до тех пор… Как понимаю, у вас тоже есть вопросы. Постараюсь чем-нибудь помочь.