Наследие

Пламя в камине ярко вспыхнуло. Поленья звонко затрещали, и под этот звук я довольно развалился на диване и закрыл глаза. Как же хорошо жить — солнышко светит, весна, за окном капель, а я вкусно покушал и могу поспать. Ну вернее, я думал так. Едва я начал дремать, как в комнату ворвалась Софочка. — Верд, любовь моя, я дома! — Мгм, со стола ещё не убирали. — сонно пробубнил я, поворачиваясь набок. — Я не голодная. Не сильно. Ты чего спишь? — она приземлилась рядом со мной и обняла за живот. — На улице так шикарно! — Я нелся и сплю. — Ути моя пышечка. — она поцеловала меня в щёку. — А я что-то купила. — Поздравляю. — Тебе не интересно? — Старк, я сплю! — Я без пяти минут Флейм, это раз. И после еды спать нельзя, особенно тебе, это два. — С чего вдруг? — Когда ты спишь после обеда, вес набирается. — Ой, не делай вид, что ты этим недовольна. Софа помолчала. Затем устроилась мне под боком и положила мне на шею руки. Ну и так как они были ледяными, я взвизгнул и вскочил. — Ты офигела?! — Я хочу к тебе поприставать — игриво сказала она, подойдя и начав лапать меня за попу. — София, какая часть фразы «я хочу спать» тебе непонятна?! — хих, у тебя щёчки уже покраснели, ты злишься? — Да! — Ну не злись, моя ватрушка. Иди, поглажу пузико. Я медленно моргнул. Успокоиться не получилось, поэтому я схватил девушку и вместе с ней плюхнулся на ложе так, чтобы придавливать её и не позволять подняться. Софа сперва возилась и кряхтела, а потом успокоилась. Обняла меня за бока и прижалась. Но потом укусила. Тут я уже не выдержал и попытался её прибить, но она быстро убежала. А я, как только пробежал несколько метров, загнулся от тяжести в животе и от того, как стало колоть в боку. Я опёрся рукой на стену, второй взялся за всю левую часть пуза. Софа выглянул из-за поворота и, увидев, что я страдаю, метнулась ко мне. — Что с тобой? Плохо? — Бок болит. — Мой бедняжка, прости, что бегать заставила. Я думала, ты хотя бы час назад поел. — она обняла меня и стала гладить мой живот. Я блаженно прикрыл глаза и вздохнул. — Полегче, милый? — Не очень. Соф, мне кажется, я сейчас потеряю сознание, мне так тяжело дышать. — запричитал я. — Ах, мой несчастный бедный лорд! Что мне сделать, чтобы облегчить твои страдания? — Вернись со мной в покои и вели принести вина. Мне нужно запить свои боли и спазмы. — Конечно, любимый мой. — Софа чмокнула меня в щёку. через пять минут я валялся на кровати и довольно пьянствовал, пока рядом пристроилась Софит и приятно мяла мне спинку. Затем она улеглась мне под боком, отпила из моего бокала и вздохнула. — Верд. — м? — Мне с тобой поговорить надо. — Ты разбила феррари? — Нет. — Бентли? — Да нет же! — Ты угнала моего коня?! — Я не об этом, Верд! — Софа взяла меня за плечи и посмотрела в глаза. — Мне всё время снится один и тот же сон, и меня это достало. Я не могу нормально спать уже почти месяц, можешь найти мне толкователя? — Ладно, но почему ты сама-то его не найдёшь? — Ты лорд, а я нет. — У нас свадьба через месяц. — Ну не воспринимают меня люди. Я прикрыл глаза. — Ты и не искала, да? — Я не понимаю, с чего начать. — призналась она побеждённо. — Смотри, всё просто. Идёшь к отцу, там с ним рядом сейчас Бьол трётся, и грузишь его. И к завтрашнему утру толкователь будет. А если он подсуетится, то уже к вечеру. — Слушай, Бьол — главный советник твоего отца, у него и без меня проблем полно. Да и неудобно мне, он старше раза в два, и тут я такая припрусь и свысока ему скажу, чтобы он двигался и искал мне людей. — Я так и делаю обычно. — Мгм, знаю. Ты ж у нас хамло. — Слыш! — Не слышу. — Софа обняла меня. — Я же любя. — Ещё раз скажешь, что я хамло, и я отгрызу тебе коленку. — Это самая жуткая угроза в моей жизни. Я больше так не буду. — Не будь. И раз тебе неловко, то хрен с ним, Бьола я сам напрягу. — я поднялся с постели и покачнулся. Я полетел было падать, но упёрся рукой в стол. Второй взялся за лоб. — Но сперва чуть-чуть протрезвею. — И ещё кое-что. — вздохнула Софит и прижалась ко мне со спины. — Может, не будем пока что пить? — Это почему? — Я за тебя переживаю. Давай пока не надо. — Обычно с такой интонацией говорят не по пьянство, а про это. — я хлопнул себя по животу. — Про пьянство тоже. — Софа погладила мне брюшко. — Одно дело — лишний вес, и другое — цирроз. В последнее время ты часто вином балуешься. — Неправда. Вот когда я нажирался в последний раз? Сегодня не считается. — Вчера. — Был день рождения дяди Крейда, я не мог не выпить, когда папа тост сказал. И ты тогда тоже пила. — Ладно, позавчера. — Это был глинтвейн. За окном шёл дождь, у меня было настроение приуныть. — Хорошо, тогда вторник. Было солнце, не было праздника. — Вообще-то тогда был день защиты коал. — Верд! — Ладно! Ладно, больше не буду, довольна?! Она обняла меня. Чмокнула в губы. — Я волнуюсь за тебя. Но пить ты стал больше. И поправился капельку. — Я ещё и поправился? — прикрыл я глаза. — Просто не пей до нашей свадьбы, и всё. Я тоже не буду, если тебе станет полегче. — Станет. — я обнял её рукой, которой до этого потирал лоб. Вздохнул — Что хоть за сон тебе снится, от которого ты спать не можешь? Кошмар? — Не совсем. Меня зовёт женщина в лохмотьях, а когда я к ней иду, метель застилает мне глаза и кто-то орёт моё имя так, что голос срывается. Из-за ветра я плохо слышу, но голос вроде бы мужской. Иногда я не дохожу до неё, а если дохожу, то она смеётся, и я вижу тебя… мёртвого. Ты истекаешь кровью, и я уже никак тебе не могу помочь. Софа сжала губы в тонкую линию и поцеловала меня. — Не хочу тебя терять. — Я тебя тоже. Это просто сны, они значат что угодно, или вообще ничего. Всё в порядке, не волнуйся. Она кивнула, утыкаясь носиком мне грудь. За окном солнечный свет преломился, и по стеклу застучали капельки дождя.