***
Стоя в тронном зале Красного Замка, Люцерия рассматривала своего дедушку, с ужасом отмечая как жестоки к нему стали годы. Она обратила внимание на Принцессу Рейнис, когда та заявила о помолвке Джакаейриса и Бейелы, Джоффри и Рейены. Юной Принцессе не хотелось в это верить и тогда та обратила свой взор к матери, которая благодарно улыбнулась Рейнис. Внутри что-то сжалось так, что невозможно было вздохнуть, на глаза легла пелена, а воспоминания заставили ноги подкоситься.***
— Совсем скоро ты расцветёшь и мы поженимся, — С улыбкой произнёс парень, наслаждаясь редким солнечным днём на острове и мягкими поглаживаниями сестры. — Алисанна Добрая и Джейехейрис женились тайно, ещё до того, как у неё начались регулы, — Задумалась Принцесса, перебирая волосы старшего брата. — У них не было выбора, их обоих хотели скрепить браком с другими Домами. — А если и нас захотят разлучить? — Эй! — Джакайерис резко вскочил и мягко провёл пальцами по щекам сестры, убирая слезинки. — Этого никогда не произойдёт! Клянусь тебе! — Утешал он сестру, сжимая её в тёплых объятиях. Люцерия уже тогда чувствовала, что им не быть вместе, но всё же принимала ласки брата, понемногу успокаиваясь.***
Принцесса сжала руки за спиной, нервно выдыхая и пытаясь прогнать непрошенные слёзы. Пальцы подрагивали, а мысли сбились в рой, отчего голова её слегка закружилась. Брат, что стоял пред ней, выглядел полностью спокойным, а в голове пронеслась мысль о том, что о планах матери он был осведомлён, лучше сестры. От этого Принцессе стало невыносимо больно и обидно, обычно мать посвящала её в свои дела, но не в этот раз. Незнание било по уязвлённой гордости более, чем расторгнутая помолвка. Из мыслей её вытянуло ощущение, будто за ней кто-то наблюдает, взглянув на этого человека, она осознала, что Эймонд пристально смотрел на неё, возможно уже около минуты или более, Люцерия в ту же секунду вытянулась, гордо расправив плечи, не дав «Зелёному» видеть её слабость. Эймонд же хищно улыбнулся на попытку племянницы сделать вид, будто ей только что не разбили сердце. Это могло бы продолжаться, если бы не Веймонд Веларион, что вышел на середину залы и обвинил Принцессу Драконьего Камня и будущую Королеву в распутстве, а детей её — грязной крови. Все собравшиеся пребывали в недоумении от такой выходки валирийца, хоть большинство и были с ним согласны. Но не успели «Зелёные» насладиться моментом, как Деймон снёс ублюдку голову, защитив честь жены и её детей. До этого обеспокоенный Эймонд, который и сам желал изрубить второго сына Дрифтмарка, восхищённо улыбнулся, смотря на, вальяжно протиравшего от крови меч, Таргариена. Эймонд бы не смог так поступить, ведь таким образом он бы предал «Зелёных», которые сами распускали молву о бастардах Рейниры. — Думаю, что слушание окончено, — Произнесла Люцерия и спешно покинула зал. Ей не нравились трупы и хоть она весьма искусно владела мечом, особенно для женщины, убивать ей никогда не хотелось. Примеру принцессы последовали многие благородные Лорды и Леди, которые уже изрыгнули свой обед. От одного только вида Веймонда многие из них грозились лишиться чувств, а несколько придворных уже выполнили свою угрозу, устилая собой полы тронного зала. Люцерия спустилась в Богорощу, туда, где пару лет назад никто не искал маленькую Принцессу, ибо каждый знал о её местонахождении. Сейчас же она надеялась на тот же исход. Ей было необходимо побыть наедине с собой и своими мыслями, что липкими лапами затягивали её в омут идей и предположений, страхов и безумных фантазий. Упав под самое дерево, где в своей юности проводила время Рейнира, а после и сама Люцерия, Принцесса сжалась, давая волю чувствам. Тихо всхлипывая, она прижалась ближе к мощному стволу Чардрева, молясь о спасении и благословении Старых Богов, это место всегда давало ей покой и умиротворение. — Luceria? — Услышав тревожный голос дяди, дева умолкла, спешно вытирая слёзы и приводя себя в подобающий Принцессе вид. — Luceria, ibi es? — Ей не хотелось отвечать, в горле саднило, а воспоминания о счастливых моментах с братом топили её с головой. — Luci.? — В детстве, когда она играла с Эймондом в прятки, когда они гуляли по Богороще и разговаривали ни о чём, тот всегда называл её Люци, но всё же выходить сейчас она была не намерена, слишком жалкой она себя чувствовала, а позволить увидеть это врагу, хоть некогда и другу, было опасным решением, грозящим скорой кончиной. Через какое-то время голос дяди стих, а шаги удалились и она снова осталась наедине с собой. Но час близился к вечеру, а это значит, что нужно сменить туалет и подготовиться к семейному ужину.***
Разглядывая свой наряд в широком зеркале, Люцерия прошлась пальчиками по чёрной чешуе, что блестела серебром на плечах и доходила до самой талии, межгрудье и спина были покрыты тонкой чёрной сеткой, являя миру кости, что просачивались сквозь нежную кожу. Платье выдавало элегантные формы девы, говоря о её зрелости и способностях подарить Королевству нового Таргариена. Мать перекинула длинную косу вперёд, завершая образ Принцессы. Взгляд Люцерии обратился к витиеватым косам, что обрамляли всю её голову. Такие причёски давно стали одним из признаков принадлежности к роду Таргариен. — Pulchra es, ñuhyz Zaldrīzesse! — Обнимая дочь, Рейнира не могла избавиться от счастливой улыбки, что озаряла её лицо. — Dovaogēdys! — Kirimvose, muñus… — Что-то случилось? — Рейнира развернула дочь к себе, очерчивая юное личико пальцами и заглядывая в глубину глаз Принцессы. — У меня давно не было новых платьев, а теперь их несколько сундуков. После расторжения моей помолвки с Джакайресом ты решила подыскать мне здесь новую партию, верно ли я понимаю, muñus? — Рейнира немного отошла от дочери, нервно перебирая пальцы. — Ты должна выйти замуж, — Твёрдо произнесла мать, но после уже мягче продолжила. — Ты вправе сама выбирать себе мужа. В это не влезу ни я, ни кто либо ещё, обещаю тебе! Скоро ты снова будешь жить в Королевской Гавани и станешь чашницей Короля, здесь ты сможешь присмотреть себе мужа, а я стану как можно чаще прилетать к тебе. Своим выбором ты можешь укрепить наше положение. — Kirimvose. — Идём, дорогая, пир скоро начнётся, — Принцесса взяла дочь под руку и отправилась в столовую комнату.***
Пир тот был в честь заключение Мира между «Чёрными» и «Зелёными», в знак дружбы Королева и Наследница облачились в цвета другой. Король произнёс душераздирающую речь, а после чаши подняли и предводительницы двух сторон. Принц Деймон поднял чашу за Отто Хайтауэра и Короля, поблагодарив их за верную службу государству, Десница превозносил Принца за его подвиги. Дети их пили вино и улыбались, Джакайерис пригласил на танец Хелейну, а муж её продолжал подливать в свою чашу вино. Люцерия, сидевшая возле Эймонда не могла оторвать взгляд от названных сестёр, и своих братьев, что сидели напротив. Принцесса чувствовала себя неуверенно, перебирая в пальцах перстни и изредка поднося к губам чашу с вином. — Дитя моё, ты хорошо себя чувствуешь? — С тревогой произнесла Алисент, заметив состояние девушки. — Да, Ваша Милость, — Слабо улыбнулась Люцерия Королеве. — Ты совсем ничего не съела, моя дорогая, — Не доверяла словам Принцессы женщина. — Я не голодна, Ваша Милость. — Конечно, — Кивнула Алисент, поднося к губам чашу и продолжая поглядывать на названную внучку. Поймав на себе взгляд Принца Эймонда, девушка непонимающе изогнула бровь, на что тот встал, вежливо предлагая руку Люцерии. — Не откажешь мне в танце? — С мягкой улыбкой произнёс Эймонд. — Как я смею? Тем более в такой значимый день для всего нашего Дома, — Люцерия вложила изящную ручку в мужскую и он повёл их на середину залы. — Куда ты пропала после слушания в тронном зале? — Делая па в такт музыке, вопросил Эймонд. — Ты искал меня, iāpus? — Тут же перевела тему Люцерия, не желая обсуждать своё состояния после тех событий. — Sic adhuc ydra ji Valyre? — Kessa, — Повторяя движения, ответила принцесса. — Nyke hen Valyrio Uēpo ānogār iksan. Valyrio muño ēngos ñuhys issa. — Sicut ñuhys issa. — Аккуратно разворачивая Люцерию спиной, прошептал Эймонд, делая шаг вперёд. По спине и шее девушки пробежали мурашки и она тут же развернулась обратно, продолжая танец. — Habens zaldrīzesse bene fecisti, iāpus, — Разглядывая изменившееся лицо, произнесла Люцерия. Она помнила Эймонда ещё мальчишкой с конопатыми щёчками и детской неуклюжестью; мальчишкой, что часто плакал и обижался; вспыльчивым и диким ребёнком. Сейчас же пред ней был мужчина выше её самой более, чем на голову; изящные движения стирали воспоминания о неуклюжем мальчишке, а точёные черты лица завораживали; Эймонд Таргариен стал настоящим воином, боевое искусство которого заставляет бояться; от Эймонда определённо исходила некая опасность, тем не менее сейчас он был нежен и очень осторожен со своей племянницей, будто в его руках была не драконья всадница, а хрупкая девочка, Люцерия хоть и была на 5 лет младше Эймонда, имея миниатюрный вид, как и её мать, но хрупкой себя не считала, умело управляясь и с мечом, и с Драконом. — Sicut aliqua Targārio, — Согласился Эймонд и хотел уже продолжить беседу, но стража, что несла задыхающееся от болей тело Короля, отвлекла на себя Принцессу. Извинившись, омрачённая уходом короля Люцерия вернулась на своё место. Эймонд, разочарованный упущенным моментом и своей медлительностью, последовал примеру племянницы. — Люцерия стала совсем взрослой, теперь она краше многих придворных девиц, — С намёком прошептал Десница, поглядывая на юную деву, что нервно смотрела на брата, скрывая взгляд за чашей с вином. — Это и впрямь так, Лорд Десница, — Эймонд с грустью посмотрел на принцессу и тут же взял в руку чашу, дабы скрыться от деда. — Люцерия! — Позвала Принцессу Алисент, вновь обратив на неё свой взор. — Да, моя Королева. — Подойди ко мне, — Девушка незамедлительно встала, присаживаясь на место Короля, куда и указала ей Алисент. — Ты уже такая взрослая, твой цветок уже расцвёл? — Провела пальцами женщина по юному личику и получила положительный ответ. — Тебе пора замуж, ты не думала об этом? — Почему каждый хочет выдать или же взять меня замуж, Ваша Светлость? - Скрывая отчаяние за усмешкой, вопросила девушка, она не ждала ответа, этот вопрос был скорее риторическим, но Королева всё же изволила на него ответить. — Такова участь женщин, моя дорогая, — С понимающей улыбкой проговорила Алисент, любуясь названной внучкой. — Нужно постоянно выходить замуж и жениться, дабы род твой не угасал. — Вздохнула Королева. — У меня много братьев и сестёр, кто-нибудь из них обязательно подарит миру наследника, — От размышлений Принцессы, Королева искренне улыбнулась. — Я говорила с твоей матушкой, признаться я не совсем с ней согласна, такая девушка как ты не должна прислуживать старикам, поднося им вино и свитки, — Перевела тему женщина. — Ты можешь стать моей Наперсницей. — Наперсницей? — Не совсем понимая идею о приближении к себе «Чёрной», переспросила Принцесса. — У Короля есть Десница, а у Королевы будет Наперсница. Ты хорошо обучена и сама по себе довольно разумна, вежлива и совсем не дерзишь, мне кажется, что ты бы могла многому научиться на такой должности. В любом случае, я не настаиваю и ты вполне можешь обсудить это со своей матушкой. — Благодарю, Ваша Милость, за такую честь, я обязательно подумаю об этом. — Скажи мне о своём решении завтра утром. — Конечно, Ваша Милость, — Принцесса поднялась с кресла и сделав реверанс, получила одобряющую улыбку со стороны Королевы, но не успела она сделать шаг, как услышала крики Бейелы и Рейены. На середине зала лежал её брат, а на нём сидел Эйгон, он пытался запихнуть яблоко в рот Принца, мерзко при этом смеясь. Все присутствующие оторопели от происходящего, Эймонд же кинулся к брату, отрывая его от племянника. — Ты совсем свихнулся, Эйгон?! — Смотря на старшего брата, вскричал младший. — Этот ублюдок позволил себе танцевать с моей женой! — Зло отвечал ему Принц. — Ты пьян! Иди и проспись, идиот, — Твёрдо проговорил Эймонд, но брат лишь фыркнул, вновь вырываясь и уже подбегая к племяннику, как пред ним возник Деймон Таргариен, смотревший на Принца с усмешкой на лице и угрозой в глазах. Эйгон остановился в страхе своём перед дядюшкой и что-то ворча под нос удалился. Так и закончился Пир Мира.***
Люцерия согласилась на благосклонное предложение Королевы, несмотря на неудачное завершение того вечера, пообещав прилететь обратно уже через две недели, сейчас же она могла наслаждаться последними днями на Драконьем Камне. Проводя пальчиками по Расписному столу девушка прикрывала глаза, представляя как пролетает в этих местностях на Драконе, как они вместе рассекают воздух, смотря на огромный Харенхолл, где погиб её отец, смотря на грозный Север, где живые побеждают мёртвых и хранят Семь Королевств от вечных морозов и смерти, смотря на Дорн, где Солнце не покидает жителей даже зимой, а быть бастардом, шлюхой или мужеложцем не стыдно. Она довольно долго предавалась фантазиям и совсем не заметила, как в Палату Расписного стола зашла её мать. — Вот ты где, а я тебя потеряла, — С улыбкой произнесла наследница, подходя к дочери. — Этот стол Эйгон приказал изготовить ещё до Завоевания, — Всё ещё погружённая в мысли, начала Принцесса. — Он прилетел в Вестерос и заказал у мастеров Расписной стол, чтобы на нём уместились все леса, реки, замки и города Семи Королевств; тогда великие Лорды и дня не проводили в мире и покое, — Останавливаясь, девушка посмотрела на мать, когда та одарила её улыбкой, она продолжила. — Семь Королевств — неправильное название. Эйгон понимал это ещё тогда, стоя на этом самом месте. Здесь отмечены реки и заливы, холмы и горы, замки, большие и малые города, но границ на ней нет. Это одно Королевство и править им должен один Король... Или же Королева. — Иногда у меня складывается впечатление, что ты прочитала все книги об Эйгоне и его Королевах, но потом я вспоминаю, что их слишком много и даже Великие Мейстеры не в силах прочесть их все, — Обнимая дочь, Рейнира поцеловала её в висок. — Ты помнишь, что произошло с Валирией? — «В Роковой День каждый холм на протяжении пятисот миль изверг из себя дым, пепел и пламя, спалившее даже Драконов в воздухе. В земле открылись трещины, поглощавшие храмы и дворцы. Озёра закипали и превращались в кислоту, горы лопались, лава била на тысячу футов ввысь, из красных туч сыпалось драконье стекло и лилась чёрная кровь демонов, сушу на севере затопило гневное море. Горделивого города не стало в одно мгновение, Империя рухнула день спустя, Край Долгого Лета горел и погружался в пучину» — На одном дыхании процитировала отрывок из книги. — Да… Септа заставляет тебя учить книги дословно? Или ты так часто их перечитываешь? — Мне нравиться изучаю историю нашего Дома, — Улыбнулась Люцерия. — Хорошо. Совсем скоро ты станешь Наперсницей Королевы и будешь представлять нашу семью в Красном Замке… — Обещаю, я не стану сбегать в город и лазить по стенам, — Перебивая мать, пообещала Принцесса. — Или убивать Эйгона. — Я рада, что ты понимаешь, как это важно для нас, — Закончила наследница и обернулась к рыцарю, что вошёл в Палату. — Доброе утро, Принцесса. — И Вам, сир Лорант, — На что сир поклонился. — Принцесса Рейнис прилетела на Драконе, она желает срочной аудиенции с Вами и Принцем Деймоном, — Мать настороженно перевела взгляд на Люцерию. — Найди и приведи сюда Деймона, ñuhyz Zaldrīzesse. — Да, матушка.***
Весть о коронации Эйгона потрясла весь Драконий Камень. Деймон начал собирать знаменосцев, а Рейнира рожать, не подпуская к себе ни детей, ни повитух, ни мейстера. И она родила. Родила девочку с чешуёй Дракона и червями внутри, такими же каких принесла в себе Эйерея после посещения Валирии, дитя было мертворождённым. На похоронах каждый смотрел на мертвенно-бледную Королеву, глаза которой пылали ненавистью и болью, с сочувствием, страхом и уважением. Каждый ожидал, что Рейнира объявит войну и сожжёт всех «Зелёных» пламенем, что таится в груди Сиракс, но при Совете она стала единственной кто проявил сдержанность, не желая навлекать на страну ещё большую беду, чем её брат-узурпатор на троне. Отправив старших детей на поиск союзников, Королева напрочь отказалась от предложения Хайтауэров, ведь теперь на её стороне весь флот Вестеросса, а так же Север, что никогда не предаст клятву данную хоть 20 лет назад, хоть 100. Люцерия же летела в Штормовой Предел, дабы напомнить Лорду Борросу о клятве данной его отцом. Холодный ветер хлестал Принцессу по лицу, мелкие капли дождя заставляли волосы виться, руки же её дрожали от холода и единственно, что грело ей душу и тело, это желание помочь матери свергнуть узурпатора и вернуть Железный Трон. Ради матери Люцерия была готова пойти на всё, что угодно, лишь бы на её лице вновь расцвела улыбка, как прежде, когда она смотрела на своих детей или мужа, или задумывалась о чём-то столь прелестном, что глаза её блестели, а лицо молодело. Она мечтала осчастливить мать, чтобы красота её вновь воспротивилась времени, а сердце затрепетало. Приземлившись, Люцерия ласково провела по шее Арракс, на что тот подставил ей крыло, дабы всадница могла спуститься. Подходя к стражам, она обернулась на рёв и завидев в дали могучее тело Вхагар, прошептала. — Sīkudi nopāzmi! — Собрав всю волю свою в кулак она громко и чётко известила стражей о цели своего прибытия, на что они немедля провели её в зал, где сидел сам Лорд Штормового Предела, подле него стояли три его дочери, а в другой стороне Эймонд, что лишь немного улыбнулся завидев Принцессу. — Лорд Боррос, — Почтительно произнесла Люцерия, натянув на себя самую обольстительную улыбку, что у неё имелась. Она сразу поняла к чему здесь её дядюшка и Леди Штормовых земель. — У меня для Вас послание от Королевы Рейниры первой своего имени, Королевы Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Леди Семи Королевств и Защитницы Государства, — Чётко проговаривая каждое слово, она добавила в голос стали. — Сегодня я уже принял одного посланца от Короля. Так кто же там Король или Королева? Кажется Дом Дракона не знает кто им правит, — Посмеиваясь произнёс Баратеон, на что у Люцерии начал немного подрагивать глаз, а в груди разожглось пламя. — Эйгон — узурпатор, истинной же Королевой является Рейнира Таргариен. Визерис Таргариен, ныне покойный Король, выбрал её, а не Эйгона своей Наследницей, — Не сдержавшись, отметила Люцерия для, теперь, немного посерьезневшего Лорда. — Что пишет твоя мать? — Принцесса протянула руку стражнику с письмом и тот преподнёс его своему сюзерену. С раздражением и некой неловкостью Лорд Баратеон вновь подал голос. — Где клятый мейстер?! — Пока они разбирались с посланием у Люцерии появилась возможность обменяться с дядюшкой взглядом, хотя тот уже давно на неё смотрел, не отрывая глаз ни на единую секунду. Сделав небольшой шаг по направлению к племяннице, Эймонд со смешком отметил как быстро они вновь перестали быть друзьями, ведь рука девушки мгновенно оказалась на рукояти кинжала. Вид её напоминал совсем не посланницу, скорее воительницу Древней Валирии, что суровым взглядом озиралась на врага; несмотря на прелестную улыбку, глаза Принцессы действительно заставляли страшиться её, что в целом вызывало уважение. — Напомнить мне о клятве отца? — Перевёл на себя внимание Баратеон. — Король сделал мне предложение, мои знамёна и мечи за брачный союз! — В глазах Эймонда вспыхнуло раздражение, когда Лорд указал на него, но вот у Люцерии его реакция вызывало веселье и даже некое разочарование в дяде. — Kisa eva, — Проговорила девушка с улыбкой, на что Принц немедля отреагировал, расправив плечи, будто готовился к атаке. — Если я повинуюсь Королеве, то на какой из моих дочерей женится твой брат? — Проигнорировав фразу Принцессы, за незнанием языка, продолжил Баратеон. — Мои братья, Принц Джакайерис и Принц Джоффри, уже помолвлены, но так же у меня имеется ещё двое братьев, они ещё малы… — То есть ты не можешь обещать мне такого союза? — Перебивая Принцессу, вопросил Лорд. — Ваша жена давно скончалась, Лорд Боррос… — Обольстительно улыбаясь, с намёком произнесла Люцерия. Теперь уже у Эймонда появился повод нервничать. — Эленда Карон была прекрасной женщиной и матерью, но разве кто-то может сравниться с дочерью Дракона? — В этом думаю, ты права. С детьми Дракона никто не сравниться. Валирийцев всегда называли лучшими войнами, а их женщин — самыми желанными, — Слащаво произнёс Лорд, Люцерия же спрятала руки за спиной, ибо страх Баратеон видеть не должен. На лице всё так же сияла улыбка, вот только теперь её действительно можно было назвать искусственной. — Я пришлю ворона со своим решением на рассвете. — Я передам Ваш ответ Королеве, мой Лорд, — Люцерия тут же отвернулась и удалилась из замка, проходя по его коридорам с глазами полными слёз отвращения. Как только она вновь взмыла в воздух началась сильная буря, обычное явление для Штормового Предела, но для драконьей всадницы это было несколько проблематично. Волосы лезли в глаза и путались, руки соскальзывали с рогов, а всё тело билось в судорогах от холодной воды и ветра, что объяли юную деву. Над головой бились молнии, а средь них и рёв Вхагар. — Sīkudi nopāzmi! — В истерике прокричала Люцерия, смотря как Вхагар её нагоняет, опускаясь всё ниже. — Что тебе нужно?! — Перекрикивая природу, Люцерия обратилась к Эймонду. — Я лишь хотел поговорить с тобой! — Прокричал Эймонд, но внезапно ударившая возле морды Вхагар молния, унесла его слова. Драконица же взревела, не подчиняясь более приказам Эймонда, и хвостом своим сбила Арракса. От мощного удара Дракон несколько раз перевернулся и лишившись чувств и всадницы упал в пропасть, за которой скрывалось лишь бездонное море. Наездница же с визгом полетела вслед за Драконом. — Люцерия! — Лицо Эймонда исказилось в ужасе и в ответ ему была лишь буря, что уже поглотила его дорогую племянницу. Люцерия, желая хоть немного облегчить своё падение, расправила плащ, замедляясь. Ей не хотелось умирать, не хотелось бросать матушку и братьев. Горячие слёзы смешивались с каплями дождя, волосы змеями вились наверх, к Солнцу и жизни, тело же сковывал страх, на лице её замер ужас. Никогда ещё Люцерия так искренне не молилась Богам, чтобы живы были она и Дракон. Когда страх отпустил, а власть взяло смирение, Люцерия протянула руку наверх, представляя себя падающей звездой, что спускались с небес перед каждой Пляской Драконов, будто прощаясь с этим миром. Ей показалось, что она слышит голос Эймонда, но разобрать ветер ли это, галлюцинация или на самом деле её дядя, она не спешила, готовясь увидеть всех Таргариенов, что умерли при ней и до её рождения, до Рока. — Avy jorrāelan, — Стало последними её словами, прежде чем крепкая рука потянула её в сторону, а под ней пронеслось тело Вхагар. Эймонд быстрым движением притянул племянницу в объятия, боясь отпускать. Он сжал Люцерию как можно сильнее, укрывая ту от всего мира. — Iāpus? — До сих пор не понимая, что произошло, девушка прошептала единственное, что смогла вспомнить из всех слов, что знала. — Боги! Ты так напугала меня! — Всё ещё прижимая испуганную девушку, ответил ей Эймонд. — Ты спас меня? — Не могла поверить в произошедшее Люцерия. — Ты в порядке? — Не замечая вопроса племянницы, спросил Эймонд, наконец отрываясь от неё и оглядывая испуганное лицо и тело на повреждения, но заметив, что никаких ран на ней нет, он вновь прижался к девушке, нежно целуя в висок. — Прости меня, мне не следовало подлетать так близко, Вхагар иногда бывает неуправляемой, а я совсем позабыл о твоей безопасности, — Он ещё долго шептал извинения, пока девушка не отстранилась от него, проводя пальчиками по линии челюсти и его шраму, что был скрыт за повязкой. — Это мне не стоило тогда на тебя нападать, прости меня… — Люцерия нежно провела по шраму, а после опустила пальцы на губы Эймонда, глаза дяди выражали непонимание, но он быстро догадался о намереньях Принцессы, притягивая хрупкое тело ближе и нежно поцеловав губы племянницы, а после снова шепча ей слова прощения. Люцерия же положила голову ему на плечо, едва не мурлыча от удовольствия, ведь теперь она действительно чувствовала себя защищённой и нужной. — Ты не виноват, это всё непогода, давай больше не будем об этом? — Получив согласие, Люцерия вернулась к тому вопросу, что волновал её с того момента, как она заметила над головой Вхагар. — Зачем ты полетел за мной? — Хотел сказать, что свадьба с Лордом Баратеоном тебя погубит, — Честно признался Эймонд, не скрывая грустной улыбки. — Ты первый затеял этот бред с брачными союзами, — Подняв голову, возразила Принцесса. — Ты не оставил мне выбора, дядюшка, — От былой нежности не осталось и следа. — По твоему я виноват в произошедшем? Я не хотел этой войны! Не хотел чтобы Эйгон стал Королём! — Он и не стал им! Эйгон — узурпатор. — Да, я знаю, но мне тоже не оставили выбора. Если твоя мать взойдёт на престол, то она первым же делом велит казнить и меня, и Эйгона, и его детей, возможно пощадит Хелейну, но и это остаётся под сомнением. Деймон не даст ей править и станет вторым Мейгором Жестоким. — Что за бред? Ты говоришь как Отто Хайтауэр! Деймон уже склонился пред ней. Если бы не матушка, то война бы уже началась. Они все предлагали ей атаковать Королевскую Гавань на Драконах, но она отказалась от этой затеи, не желая никого убивать. Возможно, когда-нибудь она и казнит Эйгона, ибо тот ублюдок, каких поискать. Она не хочет причинять никому вред, — Твёрдо произнося каждое слово, Люцерия искренне верила в гуманность своей матери. — Я и Эйгон… — Подпишите бумаги, что не имеете никаких притязаний на трон, — Перебила Принца девушка. — Хотя теперь это всё не имеет смысла… Либо я выйду замуж за Баратеона, либо ты за одну из его дочерей, а это значит, что весь этот разговор — бессмыслица. — А ты хочешь за него замуж? — А у меня есть выбор? Я не позволю матушке проиграть. — Ты можешь стать моей женой… — Прошептал Эймонд. — Что? — Я верну тебя на Драконий Камень, а после полечу в Королевскую Гавань, где смогу вернуть Железный Трон истинной Королеве. — Как ты планируешь захватить там власть? Теперь Эйгона охраняют сотни стражей. — Обещаю, я заставлю его снять корону и преклониться перед Королевой.