Сыны Асгарда

Младший брат смотрел на него обеспокоенно, нервозно. Это раздражало. Да. И совсем немного беспокоило. Самую малость. Рыжий только раздраженно фыркнул, когда Тюр озабоченно начал хлопотать над ним. Иногда Тору казалось, что беспокойства младшего брата хватит, чтобы заботиться обо всех мирах сразу. Когда Тюр потянулся руками к ране на ноге, Тор только раздраженно рыкнул и отсел подальше. -Чего ты надо мной как курица над яйцами? На недовольства старшего брата Тюр только молча сделал шаг в его сторону и опять потянулся к ноге. Но тот не хотел сдаваться так просто. О нет! Только не этому заносчивому ублюдку! Рыжий снова начал елозить и пытаться отодвинуться от брата, но его уже «вжали» в стену и бежать было некуда - руки Тюра были расставлены по бокам от его ног, а сам он почти сидел на близнеце. Осталось только нападать. И он напал. Отвесил младшему брату так, что, кажется, сам услышал, как у него в голове зазвенело. И совсем на немного, буквально на полсекунды внутри вспыхнул стыд. А потом он увидел горящие глаза из-за упавших на лицо волос. Такие же яростные и голубые как у самого Тора. Он медленно поворачивал голову и почти рычал. Братья смотрели друг на друга в упор, почти касаясь носами. -Снимай штаны, - рыкнул Тюр. У старшего брата, кажется, весь воздух из легких выбило от неожиданности. Он ожидал чего угодно, но точно не этого. -Чего? Шатен раздраженно фыркнул и закатил глаза. -Тебе отец, что последний слух отбил? Штаны снимай, говорю! Мне же надо как-то дотянуться до твоей раны. Тор уже хотел было встрепенуться и дать отпор, но почему-то не стал. Только столкнул Тюра с себя и пока тот встал за оставленной на тумбе плошкой с водой и тряпкой, стянул с себя штаны. Предстать перед братом в одной только нижней рубахе было делом обычным, так что юный ас даже бровью не повел, увидев старшего практически в неглиже. Когда мокрая ткань коснулась рваной раны, оставленной копьем отца, Тор взвыл. Видимо младший добавил в воду настой из лечебных трав. Полувеликан все никак не могу привыкнуть к этому жжению. Залечивать раны с помощью магии было куда проще и быстрее, но из-за истощения стало получаться плохо. Тюр стер с ноги подсохшую кровь и немного сполоснул тряпку. Вода в плошке тут же окрасилась от крови аса. Когда Тор вздрогнул от следующего прикосновения холодной ткани к ноге, младший йотун успокаивающе погладил брата по колену. Стерев всю кровь, он принялся бинтовать ногу. -Вот и все! – уже спокойно гаркнул ас. – А ты боялся! Он встал, чтобы убрать воду с постели. Смотреть на довольного и хихикающего Тюра, даже со спины, было выше сил юного громовержца. -И ничего я не боялся! Твоя рожа уродливая просто бесит! – взвился Тор. -Ну, ты и тупень! У нас же лица одинаковые, - хихикнул юноша, оборачиваясь. Рыжий вытянул из вещевого сундука чистые и целые штаны, натянул их обратно и упал обратно на постель. А сверху рухнул Тюр. Он чудом не задевал больную ногу поудобнее устраиваясь на старшем брате. Ас попытался столкнуть его, но тот только рассмеялся заливисто и обнял его покрепче. В итоге все это переросло в небольшую шуточную перепалку, как и всегда бывало. Каким бы не был занудой Тюр – они братья. Каким бы не был вспыльчивым придурком Тор – они все еще братья. В конечном итоге юный бог войны завалился на бок рядом с братом и, как это обычно и бывало, стал перебирать его рыжие патлы. Тор редко заплетал волосы сам, а утром отец уже куда-то отправил близнеца. Поэтому длинные пальцы коснулись рыжих кудрей только после полудня. -Знаешь, я бы хотел побывать в других мирах, - шепчет младший, заплетая аккуратную тонкую косу. -Каких еще «других мирах»? – недоверчиво шелестит гром. Тюр лишь многозначительно хмыкает. -Ну, знаешь, - он начинает бездумно перебирать рыжие волосы, - места, где мы еще не были. Там где другие боги, другие смертные и нежить. Мимир рассказывал о них. Что там другие порядки, другие растения. Я бы хотел это увидеть! И его голубые глаза, совсем как у Тора, загораются огоньком любопытства. Рыжий фыркает. -Ну и глупость! Мы с тобой еще наши миры не изучили! – он как-то мечтательно поднимает руку к потолку. -И правда! Шатен как-то странно вздыхает и продолжает плести косы. Отец сейчас занят, так что у них есть шанс отдохнуть до завтра. Голос младшего брата успокаивает расшалившиеся нервы, а руки его оказывают какой-то гипнотический эффект. Через некоторое время братья уже находятся в полусонном состоянии: руки Тюра уже не так шустро плетут волосы, Тор уже не так яро что-то рассказывает и больше сопит. Еще через час они оба спят. Совсем недолго, Мимир приходит проведать их и позвать к ужину. У Тора половина головы заплетена, а у Тюра волосы прилипли к лицу и складка подушки на щеке отпечаталась. И у обоих близнецов глаза одинаковые – голубые и непонимающе сонные. Умнейшего из живущих это веселит невероятно. У братьев совсем немного времени, чтобы привести себя в порядок – около получаса. Если отец узнает, что они спали – обоим несдобровать. Мимир не расскажет, конечно, а вот их помятые лица расскажут Всеотцу многое. Уже к ужину спускаются идеальные сыны Одина. Всеумнейший за спиной отца тихо хихикает в руку, а Йорд подходит поправить рубаху на плечах Тора. Она прикрывает своего рыжего отпрыска от Одина, когда тот стаскивает оленью ногу со стола, и делает вид, что не видит, как Тюр умыкнул меда, когда муж отвернулся. И отпускает близнецов в свободное плавание, давая им улизнуть от пронзительного взгляда всевидящего и побыть одним. Уже сидя на стене Асгарда с оленьей ногой и двумя чашками меда братья наслаждаются вечером. Здесь никто им не помешает. И Тор смотрит на простирающиеся под ними поля и реки и его рыжие волосы под вечерним солнцем горят огнем, а в голубых глазах блестит закат. Они делят эти сворованные со стола мед и мясо, как и положено всем нормальным братьям. -Слушай, - бурчит громовержец с набитым ртом, передавая ногу, - то, что ты сказал про другие миры. Тюр откусывает предложенное мясо жадно и смотрит на брата. -Может, упросим отца сходить в Мидгард? Или в Муспельхейм? Или в Свартальфхейм? -Нидавеллир, - поправляет рыжего Тюр. -Да! Ну, ты понял! И в ответ только голубые глаза, которые горят озорным огнем жажды приключений. И юноша уверен – они такие же как у него самого.