связанные одной цепью

Как и ожидалось, Джон не спал всю ночь. Пока писал что-то в блокноте, пока выводил какие-то шаржи, взгляд так и бросался к Сиду на кровати. После разрешения ссать в кровать находиться с ним вместе было опасно. Да и уже не к чему. Джон подметил, что Сид спит уже дольше и крепче, чем в предыдущие дни. Неужели ломка проходит? Не так сильно крутится, уже гораздо меньше елозит ногами по простыне, если та вообще все ещё есть на кровати. Может, потому что он все еще связан? Да, Джон не развязал его даже на ночь. И как Сид вообще смог уснуть в таком положении было настоящей загадкой. Какая-то паранойя крутилась в голове, что если Джон выйдет из комнаты, отойдет поссать или что-то такое, Сид со всей его злостью и воспаленным мозгом точно найдет какой-нибудь нож и прирежет свою сиделку. Это абсолютно бредовая мысль сейчас казалась такой очевидной и пугающей. Да и было за что! Чёрт, группа так и ждёт их для продолжения тура. Но какой тур, когда у чела крыша течёт и колени ноют? О, Сид тогда вовсе затянет лирику, какая его гитара тяжелая и как болят ноги. Кому нужна эта унылая часть? Сид мог бы прикончить Джона правда за все годы их знакомства. За то, что сейчас стал его преследователем и мучителем. Отчасти поэтому, сидя за каким-то журнальным столиком и закинув на него ноги, Джон пять часов к ряду просто курил и смотрел на Сида. На спокойного, умиротворенного, связанного Сида, который не может ничего сделать. Разве что ногой уебать, если удержит равновесие. Сид проснулся, но не спешил вставать с кровати. Он лишь бросил уже усталый взгляд на Джона, сидящего где-то в комнате и пристально смотрящего на него, и смиренно отвернулся обратно к стене. За этот короткий контакт Джон подметил, что после вчерашнего его лоб украшал небольшой синяк. Заслужил. Удивительно, как под спидами взгляд может улавливать такие мельчайшие детали за считанные секунды. — Доброе утро. Ну чё, ты как? — протараторил Джон, вытягивая шею в сторону Сида и опуская чашку чая на столешницу. Но Сид тянул с ответом. Может, пару десятков секунд, но для Джона они длились вечность. Подумалось, что Сид снова уснул. Но Джон слышал, что тот дышит в своем будничном нормальном темпе. Сука, Джон знает его слишком хорошо. А Сид как открытая книга. Слышал, как его насморк перетек в другую ноздрю, и как теперь другая с характерным только ей тоном хлюпает. Уж что-что, а Джон точно разбирается в этой сопливой музыке. — Окажешь услугу? Всё же Сид не спит. — Только не говори, что опять искать твою хуйню по углам. Пока я здесь, в твоей крови не будет и грамма наркоты. Ну алкоголь максимум. Надо завязывать с этой дурью. — Я не об этом, — прервал его Сид, все еще лёжа к нему спиной. Связанные руки переместились чуть выше, ища удобное положение. Судя по вздоху, этого не удалось. — Так это... ну... сам понимаешь, утро. Я это... Да блять, короче. Подрочи мне. Джон едва не подавился чаем от такой просьбы. — Чё блять? — Ты же сам связал меня. Вот и решай эту проблему. Или развяжи мне руки. Сид повернулся лицом к Джону. В его глазах сиял хитрый огонь. Словно брал Джона на слабо. Но развязать его было бы опасно. Да и не хотелось, если честно. Джон держал в руке кружку чая и прикидывал все «за» и «против». — Только меня обычная дрочка не берёт уже. Мне надо больше, — заметил Сид, кривя губы в надломленной улыбке, а глаза так и сверлили Джона. — Зачем тебе руки марать, а? Развяжи и все. Я сам справлюсь. Но Джон не повелся на его игру. Он молчал некоторое время со сложным лицом, пытаясь понять, в чём же подвох. — А чё тебе надо для нестандартной дрочки? — Нож. — Нож? — переспросил Джон, дернув бровями в недоумении. С фетишами Сида все настолько плохо? — Реально? И чё ты с ним собрался делать? В себя пихать? Сид повёл плечом и дёрнул бровями, уводя взгляд куда-то в потолок. — Меня заводят ножи. Просто поводи им по моей коже, подставь куда-нибудь, чтобы было больно. Мне будет достаточно. — Ну и пиздец, — заключил Джон об этих больных предпочтениях своего друга. Не оно представить можно было, но чтобы настолько... Это же как головой нужно отъехать? Наверное, мамка в детстве не раз роняла. Джон ощущал, как все внимание Сида обращено на него. Выжидал вердикта. Конечно, Сид хочет свободы. А готов ли Джон её подарить так быстро? Для того ли Сид спал с ремнем, чтобы на следующее утро уже освободиться? Джон перевел спокойный взгляд на Сида и пробежался взглядом по нему — ладно, про утренний стояк не пиздит. И какое же хитрое ебло. Джон чувствовал, как Сид думает, что еще такого сказать, отчего точно тот не согласится помочь и развяжет руки. — Блин, я еще так обильно конч-- — И где твой нож? — прервал Джон это запугивание или хвастовство. — Ты реально? Да ты сделаешь все не так! — спохватился Сид. — Я сам сделаю, без наёба. Или если ты извращенец, то можешь посмотреть на меня. Но найти нож в этой квартире оказалось проще простого — конечно же в кармане затасканной кожанки. А ведь Джон запарился и спрятал все колюще-режущие вещи еще в первый день своего пребывания здесь. Чёрт, очевидно же надо было проверить и карманы. Но хорошо, что это обнаружилось сейчас за невинным желанием яркой дрочки. — И чё ты с ним делаешь? — серьезно спросил Джон, вернувшись обратно. Кажется, это не то, на что рассчитывал Сид. Тот замялся, недолго помолчал, выдавая вместо ответа лишь какие-то вздохи. — Да я сам, — попытался Сид. — Не, нихуя. Говори, чё ты с ним делаешь, иначе сам будешь тереться о диван без всяких ножей. И руки я тебе не освобожу. Тон был достаточно серьёзный, чтобы обрубить последние надежды Сида на освобождение. Он облизнул губы и перевернулся на спину, подкладывая запястья под поясницу. — Ну... просто вожу, типа... ну, по себе, — сказал он смиренным тоном. — Острой или тупой стороной? — уточнил Джон буднично, забираясь на скрипучий диван. — Когда как, — криво улыбнулся Сид и посмотрел на Джона, нависшего над ним. — Обычно это Нэнси делала. А там уж как она решит. — Как она решит? Пиздец, как ты ей еще и нож доверяешь, — выдохнул Джон и посмотрел на Сида. Глаза уже горели не той хитростью, которая была минутами раньше. Сейчас он смотрел на Джона с каким-то презрением. Хотя эта нота уже привычна. Сколько раз Джон видел ее. Наверняка и в собственных глазах ее можно увидеть. В этом они похожи — но клетка открыта с обеих сторон, и каждый может завершить эту удушающую пытку. Однако оба смотрели друг на друга — один со связанными руками, другой с раскладным ножом. Джон вообще далек от эстетики ножей, так что какая там ручка, какой материал — так было похуй. Но нож как предмет, несущий опасность, что-то всё-таки задевал. Может, и Сид чувствует тоже самое? И поэтому таскает их с собой, как конфеты по юности? Джон покрутил нож в руке и осторожно вытянул лезвие. Чем-то заляпан, и даже не хотелось думать, чем именно. Холодное лезвие металла огладило покрытую липким потом кожу. Джон водил ножом по телу и пытался понять, реально ли этого достаточно — простого прикосновения? Глаза пробежались по лицу Сида — ну, вроде, ему нормально. Судя по закрытым глазам либо реально уже там какую-то негу ловит, либо уснул. И Джон был бы больше рад последнему варианту. Кончик ножа коснулся колена, огладил его, поднялся выше. Легонько царапнул бедро и внутреннюю его сторону. Даже зрение Джона уловило, что такой подход внезапно понравился Сиду. Неужели ему так легко угодить? Джон в этой тишине, нарушаемой звуками улицы, провел широкой стороной лезвия снова по бедру, даря жаркой коже контрастный холод. Нога Сида чуть дернулась, но после раздался размеренный вздох. Видимо, и правда нравится. Лично Джон не видел в этом процессе чего-то чарующего. Даже когда лезвие подкралось к швам трусов на бедрах и срезало один из них. С тихим треском ткань поддалась, и на коже осталась едва заметная красная линия от давления ножа. Сид удивленно вздохнул и чуть улыбнулся, когда разошелся и второй шов. Джон подцепил ножом этот лоскут ткани и откинул ниже, обнажая Сида. Да, и правда тот уже заждался. Только Джон подтянул руку к члену Сида, как тот сразу протестно качнул бедром, будто хотел скрыться. — Э, ты на сухую что ли? — возмутился он. — Не вредничай. — Да я серьёзно. Возьми вон вазелин хотя бы. Ты чё? — Ты меня ещё учить дрочки будешь? — Да, бля, буду. Себе как хочешь дрочи, а мне... не как себе. — Ну ты сука, — шикнул Джон, но все же слез со скрипучего дивана. Он порылся в горе мусора и нашел это прекрасное средство. Кажется, шутки Стива, что Джон и Сид закупает вазелин для ебли и дрочки перестали быть шутками. Он закатал рукава рубашки и снова вернулся к Сиду. — С тобой больше проблем, — проворчал недовольным тоном Джон, собирая в ладонь вазелин под зорким взглядом Сида. — Никогда не думал, что буду разбираться с твоими стояками. — А я мог бы и сам решить это дело. Ты сам согласился, — довольно улыбнулся Сид, хотя на его болезненном лице не было ни капли жизни. И когда уже скользкая рука коснулась напряженного члена, Сид довольно кивнул и откинул расслабленную головы на подушку. Одна рука старалась медленно водить по члену, а вторая вести нож по коже. Лезвие царапнуло лобок, косые мышцы живота. Огладило пупок, стало забираться выше. Широкая часть ножа охладила бока, выпирающие рёбра... — Блять, Джон, ты двумя руками работать не умеешь что ли? Господи, дрочи нормально, — проворчал Сид. На самом деле да, была проблема. Джон не мог двигать одной и гладить другой. Вечно либо пальцы на члене сбивались, либо ножик втирался в ребра. Оказывается, это не так просто. — Даже Пол лучше справиться. Найди его номер, пусть он отдр-- — Не командуй, — строго попросил Джон и показательно убрал руку от его члена, поднимая суровый взгляд на Сида. — Еще слово, и я уйду. Сам будешь себе воздухом дрочить, — шикнул Джон и почувствовал, как от его не особо каких угроз член Сида окреп в ладони. «Сидни, у тебя настолько мерзкие фетиши?». После этого Сид ничего не говорил, только пискнул что-то неразборчивое и кивнул. Джон разве что усерднее старался разделить движения рук и чтобы никакая из них не сбивалась. Наконец, когда воцарилась прежняя тишина и порядок, Джон со всей аккуратностью в руках старался не царапнуть Сида. Конечно, тот только этого и ждет, но Джону явно не нравился такой план. Подушечка пальцев прошлась между ребрами. Мягкая, теплая. Рядом с контрастным ледяным лезвием, которое так запросто могло проникнуть под кожу. Джон даже завидовал, что нож может оказаться ближе к сердцу Сида, чем он сам. Джон пересел сбоку от Сида, и от этого вид стал еще более захватывающим вместе с этими красными линиями по коже, по которым можно отследить траекторию путешествия ножа. Постепенно Джон находил в этом правда что-то чарующее и такое маняще больное. Ласка и тепло вместе с потенциальной опасностью и абсолютным безразличием к мучениям другого. Рука менялась с ножом — в одну минуту теплая ладонь касалась бедра, щекоча тонкую кожу невесомым прикосновением, а после колола острием ножа. Сид каждый раз вздрагивал от этого и ненадолго закрывался телом, но после, обращая свой взгляд к Джону, чуть довольно кривил уголок губ. — Можешь подставить нож к горлу? Джон, ухватив нож лучше, подставил тупую сторону ножа у основания шеи. Надавил чуть сильнее, чтобы миллиметры ледяного лезвия скрылись под кожей. Кадык Сида чуть дрогнул. — Ты же меня ненавидишь? — прошептал жарко Сид, смотря глаза в глаза. — Всей душой. Довольная улыбка. — Ты бы мог меня сейчас убить этим ножом? — Мечтаю. Безумная улыбка. — Я тебя так ненавижу, — прошептал Сид, хватая воздух губами. — Я тебя терпеть не могу, — заключил Джон, увеличивая скорость руки. Наклонился к самому уху и мертвецким шепотом сказал: — Прирезал бы этим самым ножом. Разве такая бесталанная тварь достойна жизни? — Круто. Еще, — зажмурился Сид. Джон и сам ощущал, как что-то туманит разум, заставляя говорить разные мерзости. И более того — получать удовольствие от того, что Сид под его контролем. Почему-то и сам Джон больше заводился, когда его язык выплевывал всю желчь. Что-то явно было не так. Отвратительный Сид за связанными руками был полностью во власти Джона — в его темных глазах светился дьявольский огонь, в уголках губ скрылось что-то ненормальное. Джон потерял всякий контроль над ситуацией и по-настоящему вжимал нож в кожу. Сид морщился от боли, но казалось, что так ему только больше нравится. Его тело все напрягалось и вытягивалось струной. И это безумие, застилающее глаза, желало причинить боль Сиду. Джон укусил Сида за плечо, зажав кожу между клыками, и услышал, как он нетерпеливо вздохнул. — Я буду твоей язвой в желудке и раковой опухолью в мозгу. Ты от меня не избавишься. И если ты первый себя не прикончишь, то это сделаю я. Глаза огладили нахмуренное лицо Сида, который будто замирал в порывах как-то прогнуться или приблизиться, но нож ограничивал, как и связанные руки сзади. Плечи чуть вздрагивали и тут же падали обратно на подушку. На его нахмуренном лбу проступили капли пота. Сид облизнул губы и быстро закивал. — Люби меня так же яро, как и ненавидишь, — прошептал со сбивчивым дыханием Сид. — Ты моя больная заноза, которая не дает покоя. Вырвал бы из пальца, сломал пополам и никогда не вспоминал. Каждая мысль о тебе тошна. Да, сука, только ты не вырываешься нихуя. — Сними ремень. Сними ремень, пожалуйста, — зашептал быстро Сид со всем отчаянием в глазах. Тонкие брови сложились в самую жалобную картину. Джон притормозил руку на его члене и шумно вздохнул. — Прям щас? — Да. Я хочу тебе помочь, — заметил Сид и двинул бровями в сторону набухшего члена Джона под штанами. Это немного его смутило, но предложение было хорошим. — Какой ты жалкий. Джон качнулся чуть в сторону, пока Сид присаживался на диване и вытягивал руки назад. Пришлось с этим делом повозиться и пару раз назвать Сида нетерпеливым идиотом, но скоро руки были свободны. Кисти, в которых не особо было много силы, с хрустом размялись. И ловко потянулись к штанам Джона. — Я же вижу, что и тебя это заводит, — отметил Сид приглушенно, пока потрясающе быстро растравлялся с нехитрой застёжкой. Когда Джон снова навис над ним, встав между разведённых колен, чуть дрожащая рука Сида обхватила их члены. Вместе. Коснувшись своего только большим пальцем, а всеми оставшимися четырьмя — Джона. Он непривычным образом ощутил тепло чужого тела. И это даже не от собственной руки! Джон с замиранием сердца смотрел, как два покрасневших, подрагивающих и истекающих каплями смазки члена, делились между собой вазелином. — Хорошо, что у тебя маленький. Иначе бы не поместились, — с добродушной издевкой обронил Сид, поглядывая веселящимися глазами на Джона. — Заткнись, — шикнул Джон и прижал нож к его горлу, опираясь грязной рукой на диван рядом с головой Сида и оставляя на простыне жирный след ладони. — А что, ты много других видел, да? Сид только улыбнулся и прикрыл глаза. — Ну ты и сука, — выдохнул жарко Джон, облизывая губы. Свободная рука Сида нескромно легла на задницу Джона и чуть подтолкнула вперед, задавая ей ритм. И оказалось, что воображение совсем улетает, если так вдалбливаться в чужой кулак и тереться о чужой член. И Джон поддержал эту иронию воображения. С обрывистым дыханием опускал голову на плечо Сида, едва сам не царапаясь об остриё ножа. — Даже Нэнси не умеет настолько горячо втаптывать меня в грязь, — прошептал Сид. — Какой же ты больной, — тихо ответил Джон, чуть покачиваясь над Сидом. — Мне стыдно, что мы мой друг. И отвратительно, что не могу тебя выбросить из башки. Сид кивнул и поджал губы. Собственное сердце разошлось в каком-то бешеном темпе. Он ведь и правда может убить Сида этим ножом, если пожелает. Нельзя ему давать столько власти. Собственное возбуждение туманило взгляд, надвигая на светлые глаза с расширенными зрачками пугающую тень. И Сид, такой смиренный с этим ножом под горлом. — И ты ... моя тупая ответственность. И мы будем вместе, хочешь ты того или нет, ... пока ржавая цепь не сломается, — прошептал Джон ему на ухо и почувствовал, увидел, услышал, как Сид под ним уже дошел до своей «маленькой смерти». И с нескрываемым изумлением смотрел на его изменяющееся лицо, как все напряжение мышц отражается в этой складке между бровями, как постепенно расслабляются губы, а легкие вспоминают, как дышать. И такая гамма эмоций на этой уродливой роже задевала что-то. Казалось, даже взгляда достаточно. И осознания, что к этому всему и Джон приложил свою, так сказать, руку. Сид пьяными глазами посмотрел на Джона, дыша через приоткрытые губы, словно только вспомнил, что он здесь не один. Сколькая рука еще и из-за спермы обхватила теперь персонально только член Джона. Но ему и много времени не нужно было (как всегда). Поэтому достаточно скоро и Джон испачкал живот Сида, пряча свое наверняка страшное лицо в плече друга. После устало лег рядом точно так же на спину, как лежал Сид рядом. В голове было так пусто, а в ушах пугающе часто и пугающе громко стучало сердце. Джон лениво обтер ладонью член, избавляя его от всех этих мерзких жидкостей, и брезгливо обтер ладонь о бок товарища. После чего вжикнул ширинкой. — Ну и пиздец, — заключил Джон, залипнув на весь этот абстракционизм на животе Сида. Как они вообще дошли до этого? Что стало отправной точкой? Точкой невозврата. — Да-а. Я бы так и не узнал, что ты в дрочке полный ноль. Но нёс всё это прям очень хорошо, — отметил с долей неловкости Сид и посмотрел на Джона. Но ... но что-то было не так. Джон на секунду поймал его взгляд, но после снова вернулся. И почувствовал даже какой-то болезненный укол в сердце. — Что... Что с твоими глазами? — спросил настороженно Джон. Этот взгляд он узнает из тысячи. Темные глаза Сида сейчас стали еще темнее — расширенные зрачки? Джон притянул его лицо за щеки поближе и вгляделся в глаза. — То же самое, что и с твоими, — повел плечом Сид. — Тебе можно, а мне нельзя? — Тебе нельзя! А где ты ... когда успел? — Когда двигал твой зад. Ты что, даже не почувствовал, как я забрался рукой тебе в карман? Джон ничего не ответил. Пустой пакетик лежал на кровати. Всё это время. Джон поднялся на кровати и свесил ноги на пол, упираясь локтями на колени. Сгреб пачку сигарет и затянулся. Теперь сердце быстрее билось уже не после полученного оргазма. Оно билось и стучалось от краха. — Как же тебя легко обмануть, — с улыбкой протянул Сид и приблизился к спине Джона. — Даже Нэнси на это не ведется. Джон ничего не ответил, смотря пустым взглядом вдаль. — Делаешь из себя такого рационального контролера, а когда дело касается чувств — сразу ослабляешь хватку, — прошептал Сид, устраивая подбородок на его плече. Рука мягко выхватила сигарету из пальцев Джона. — И вся эта неделя была зря? — все же обронил Джон частицу кома мыслей, что крутилась в его голове. — Не знаю... Ты чё, загнался? Джон ничего не ответил. Сид вздохнул и вернул сигарету обратно. — И ты всё это придумал, чтобы просто получить, блять, спиды? — нахмурился Джон, агрессивно затягиваясь сигаретой. — Думай сам. Сид некоторое время молчал, вдыхая дым сигарет, который больше не раздражал. — Ты же щас не уйдешь? Посидишь со мной? — Посижу, — смиренно отозвался Джон и шмыгнул носом. — Куда я денусь. Так и курили одну сигарету на двоих эти два обречённых друга, связанных одной ржавой цепью, пока время не разрушит звенья.