Полюбить за 30 дней лета

На улице громко кукарекал петух. Очень громко. Кира, конечно, нечасто бывала в деревне, а если честно, то вообще практически никогда не покидала цивилизацию, но ей показалось парадоксальным, что сквозь закрытое окно настолько сильно может что-то шуметь. Она повернулась на другой бок и уткнулась носом кому-то в грудь. Чужие руки моментально сгребли её в не менее чужие жаркие объятия, и пришлось приоткрыть один глаз, чтобы убедиться: это всё ещё Мещеряков. Конечно, в здравом состоянии Кира не собиралась делать для него никаких послаблений, но, поскольку Артём всё ещё считал её спящей, не стала отодвигаться. Кукареканье повторилось. — Да что ж это такое… — пробормотала Кира, пытаясь как-нибудь рукой закрыть ухо. — Тёма, пристрели это животное… Петух, наверное, обиделся, потому что ровно тридцать секунд она слышала только неуверенное бормотание Мещерякова, который то ли не поверил, что к нему обратились по имени, то ли не хотел выбираться из кровати. А потом на Киру что-то приземлилось, и она от неожиданности завизжала. Посреди кровати сидел петух. Мещеряков лениво открыл глаза, взглянул на нарушителя спокойствия, нагло вышагивающего по кровати, зевнул и вновь зажмурился. — Валил бы ты отсюда, —он смахнул рукой наглое животное. —Не визжи, это всего лишь птичка… — Птичка?! – Кира отодвинулась на другой край не слишком широкой кровати. — Тёма! Канарейка - это птичка. Попугайчик. Голубь, чёрт возьми! А это петух, опасное существо, которое очень больно клюётся! Мещеряков пошарил рукой по кровати, поймал петуха за перья на хвосте и потянул в противоположную сторону от Киры. Потом наконец-то изволил осмотреться… И выскочил из кровати, словно ошпаренный. — Доброе утро, —язвительно протянула Кира. — Ты наконец-то это заметил? В комнате, в которой они вчера убирали, творился хаос. Перевёрнутые вещи, вывернутый чемодан, словно тут пробежались воры, открытое окно, какой-то бандитского вида котяра, дрыхнущий на подоконнике, петух в кровати - и странный шум с кухни. Артём с таким обречённым видом потянулся к штанам, что Кира даже мысленно простила его. Что ж, по крайней мере, в этом бардоке Мещеряков точно не виновен, иначе вид у него сейчас был бы совсем другой. Мужчина пересёк комнату, невольно крадучись и перескакивая через расставленные коварным петухом мины, а Кира, изловчившись, столкнула наконец-то забравшуюся птицу с последней более-менее чистой простыни. К счастью, единственный грязный след, который синехвостый оставил по себе в кровати, оказался всего лишь следом от лапы. Артём добрался до кухни под аккомпанемент какого-то грома, и Кира невольно привстала на кровати, пытаясь рассмотреть, что же там происходит. Мещерякова видно не было, как и самой, собственно говоря, кухни, на улице царила тишь и благодать, только утреннее солнце нагло запихнуло в комнату свои лучи и пыталось привести Киру в чувство. Она тоже выбралась из кровати. В конце концов, сидеть и дальше в неведенье было страшнее, чем просто выглянуть следом за Мещеряковым. —Ты там живой? — натягивая на себя первое, что попалось под руку, окликнула Артёма Кира. — Эй? Всё хо… "Хорошо" она так и не договорила, потому что главной характеристикой кухни было бы другое слово на ту же первую букву. Кухня казалась разграбленной. Источник поступления петуха и кота – открытая настежь задняя дверь, - Киру даже не удивил. То, что кто-то жевал колбасу, которую стащил из холодильника, и так и оставил кусок на столе, её тоже не поразило – это девушка могла бы простить. Но вся та чистота и красота, наведённая ею, точнее ними, вчера – всё пропало! —Что тут происходило? —хотя Мещеряков точно не мог знать ответ на этот вопрос, Кира позволила себе возмущённое восклицание. — Это как понимать вообще? —Кто-то залез в дом, —легко ответил Артём. — Потому что в этой деревне ничто не запирается на ключ. —Так почему ты не сделал исключение? — Потому что у меня нет ключа. — Так как мы сюда попали?! — Здесь было открыто, — невозмутимо отозвался Мещеряков. — Ну, не злись, — он поймал Кпиру за руку. — Не ворчи. Уберёмся опять… Кира раздражённо выдернула пальцы из чужой хватки. —Я уеду отсюда, как только представится такая возможность! —Она представится не раньше, чем через месяц! На это Сменкина не произнесла ни слова. На этот счёт у неё был свой план действий. —Мне здесь страшно, — совершила ещё одну попытку уговорить Артёма уехать отсюда Кира. — Залезает невесть кто. А вдруг какой-нибудь… — она хотела сказать, что в дом может влезть какой-нибудь маньяк, но здраво рассудила, что это слабо вероятно в забытой всеми, даже высшими силами, деревушке. — Какой-нибудь пьяница залезет? Приставать ночью начнёт? — Ну, а я тебе на что? —А от тебя мне куда деваться? — возмутилась Кира. — Я - порядочная девушка! Мне нужна отдельная комната! Желательно - запирающаяся на ключ! Артём скептически взглянул на неё, явно напоминая о том, что Кира вообще-то дремала в его объятиях несколько ночей подряд, и ничто её не смущало. Девушка в ответ отвернулась и скрестила руки на груди. — Тебе идёт моя рубашка, — отметил тем временем Мещеряков. — Где нашла? — Я тебя всё-таки уволю, — мстительно отозвалась Кира. — Вот сбе… Вот пройдёт этот месяц, заберут нас отсюда, и я в тот же день тебя уволю, Мещеряков. Вообще не понимаю, зачем было это устраивать! И не начинай рассказывать о большой и чистой любви! Разве я похожа на наивную идиотку? — Нисколечко, — мягко возразил Артём. — Ты похожа на неопытную, неуверенную в себе в аспекте любовных отношений девушку, которую надо было силком вытащить с работы, чтобы она вообще вспомнила о своём здоровье, вообще о чём-либо, кроме работы, — он как-то незаметно подкрался к Кире, и она вздрогнула от неожиданности, когда Мещеряков обнял её за плечи. — Ну что плохого в отдыхе? В деревне? — он склонился пониже к её уху, и тёплое дыхание обожгло Кире шею. — А потом, когда приедем, можешь смело меня увольнять. — Мы завалим проверку... — Ничего вы не завалите, — мягко возразил Артём. — Наоборот! Я тебе обещаю, эта проверка пройдёт лучше чем любая предыдущая. — Ты ещё можешь что-то обещать? — фыркнула Кира. — Да не тебя, Мещеряков. Нет чтобы признаться; я, желая получить финансовое вознаграждение, готов пойти на преступление, похитить живого человека, потерять не только карьеру, но и свободу. — Ах, свободу потерял в тот день и тот час, когда, несчастный, повстречал я вас… — Отвратительно рифмуешь. — Зато хорошо умею делать кое-что другое. Проверим? — Мещеряков! — взвизгнула Кира, забыв о том, что совсем недавно ласково называла его Тёмой. — Не вздумай! Извращенец! Отпрыгнула от мужчины она, правда, не сразу. Никто никогда не проявлял к Кире должного интереса. Нет, были какие-то шуты в университете, но это не считается. А те, кто нравился ей, ходил максимум в статусе друга. Кира фыркала, говорила, что ей не нужно, разочаровывалась в своих симпатиях, прежде, чем эти парни обращали на неё внимание. Чтобы совпало? Нет, такого не было. А Мещеряков - будь он проклят, этот Мещеряков! - Кире нравился. На работе она, конечно, не позволяла себе обращать внимание на подчинённых, и взгляд если и цеплялся за Артёма, то случайно. Скорее уж от раздражения делала это. Может, ей не нравилось то, что вокруг мужчины то и дело крутилась ненавистная секретарша! Пока Кира работала, они только и делали, что строили друг другу глазки… Ну, или это было только с одной стороны? — Надо убраться, —в голове Киры вновь появились командные нотки. —И повесить какой-нибудь замок на дверь. Займешься этим потом. Принеси мне… — Кира Андреевна, —насмешливо протянул Мещеряков, — ваш тон отнюдь не способен испугать меня. — Не морочь мне голову. Артём поймал девушку за руку, опять сжал её плечи, повернул её лицом к себе и посмотрел в глаза. Кира вздрогнула. Будь он проклят, этот Мещеряков. Четри бы его побрали! Нет, он ей совершенно не нравится. Она не испытывает к нему никакого интереса. Ей плевать на то, что он так на неё смотрит. Ей не приятно. Ей… Кира попятилась. Наткнулась на стол - Мещеряков отступать не стал. — Я не морочу вам голову, Кира Андреевна, —с придыханием произнёс мужчина. — Напротив! Я только хочу, чтобы вы думали не только о работе. Если для этого надо будет меня уволить, то ничего страшного… — Артём подался вперёд. Кира отодвинулась ещё дальше, вынуждена была запрыгнуть на стол. Уперлачь руками в грудь Мещерякова, намериваясь сохранить между ними максимально возможное расстояние. — Что же ты раньше только в сторону Алисочки глазки строил? — Ну, Кира Андреевна, — ухмыльнулся Артём. — Как же? Это вы не замечали. А я ж отдавал вам самое ценное, что у меня есть - свободное время! И, прежде чем Кира успела сделать хоть что-то, Артём подался вперёд и впился в её губы не в меру страстным поцелуем. … Признаться, Кира была почти готова совершить огромную ошибку. Ну, как огрлмную… Она понимала, разумеется, что Мещеряков если кусается, то не слишком больно, а сбегать в этой деревеньке ему некуда, что поджав хвост, что оаспушив. И хвастаться ему тут не перед кем. И знали они друг друга давно, если долгие месяцы работы в счёт, конечно же. Но Кира всегда отрицала возможность отношений с подчиненными. А поцелуи на столе в полураздетом виде в список с её табу не входили и без всяких дальнейших действий. Правда, речь шла о столе рабочем, а они в деревне… Вот только Сменкина все равно врезалась во что-то спиной, с визгом слетела со стола, кажется, ударив Артёма припопытке бегства, и теперь с ужасов смотрело на стол. — Тут, —прошептала она,— была кастрюлю. Тут была простая кастрюля. Что тут делает индюк? — Спит, — голос Мещеряков подрагивал, и Кира подозревала, что отнюдь не от страха. — Но как он сюда залез? — Так же, как сюда залез и петух, — вздохнул Артём. — Дверь кто-то открыл, вот и на бился полный дом живности… — Это не смешно! — возмутилась Кира. — Петух в постели, индюк на столе, бык на улице пасется! Куда ты меня вообще привёз? Тебе не говорили, что производить впечатление на девушек приняло в ресторанах с цветами? — Я могу нарваться, —мигом отреагировал Артём. — Хочешь? — Не хочу, — буркнул девушка. —И вообще, больше чтобы ко мне не прикасался, понял? На самос деле, с последним она откровенно погорячилась. Не было в Мещерякове ничего твкого радикально плохого, чтобы сбежать от него за тридевять земель. И в присутствии индюка на столе он тоже не виноват. Но привёз же сюда! И вообще прощать Артёма Кира не собиралась. По крайне мере, не так быстро. Запал, с которым она вылетела обратно в спальню и принялась перебирать вещи, в которые могла переодеться, закончился на третьем откровенно комплекте белья. Чем вообще думал дядя, когда паковал этот недочемодан? Он отправлял её в деревню, а не на курорт! Совершенно без средств для существования, с каким-то посторонним мужчиной! Пропоганда насилия, совершенно первобытные методы, поведение, совершенно не соотносившееся со здравым смыслом… — Не смей ко мне прикасаться! — рявкнула Кира, стоило только Артёму замаячить на пороге. —Больше никаких поцелуев, никаких прикосновений… — Боишься не сдержаться? — И врезать тебе хорошенько, —скривилась Сменкина. — Целаваться я буду исключительно с достойным мужчиной. С умным… — У меня, между прочим, красный диплом. — Честным, порядочным… — Ювелирки тут нет, но могу крутить кольцо из травинки. Кира резко повернулась к нему. — Я похожа на девушку, которая носит с собой вилку? Артём удивительно заморгал. — Вилку? — Да, — подтвердила она одним раздраженный кивком. — Должна же я чем-то снимать эту невероятно тяжелую лапшу со своих ушей! — Тут действительно нет ювелирки, — отметил Мещеряков. — В городе была. А ещё в городе была Алисочка, на которую смотреть приятнее, — скривилась Кира. — И сколько работы, сколько работы! Кто ж ещё, если не я, её делал? Я в отношения с подчиненными, Тёма, не верю. Можешь не подлизываться. — Ты меня все равно уволишь, — пожал плечами он. — Так в чем проблема-то? Технически, если ты сдершищь свое слово, мы уже давно не коллеги… — Вот станем не коллегами фактически, — свернула глазами Кира, — тогда и поговорим. А пока надо выставить из дома животных. И убраться. — Опять? — тоскливо уточнил Артём. — Опять, —подтвердила девушка. Ей вдруг стало противно от этой деревни и от всего остального. От Мещерякова, который в городе и шагу не мог ступить в её сторону. — Знаешь, — вдруг ядовито промолвил она, — специалист ты, Мещеряков, и вправду не плохой. Не дурак, сроки особо не заваливаешь. С Алисочкой, Я НАДЕЮСЬ, не спал, — Тёма отрицательно покачал головой, и Кира усмехнулась, — Вот видишь, никаких нарушений. А свое похищение, я так уж и быть, тебе прощу. Зачем тебе увольнять? Только хуже фирме сделаю. Так что работай, Артём, работай. А между коллегами, а уж тем более мужду начальницей и подчиненным, никаких отношений,кроме рабочих, не может быть. Судя по внешнему виду Мещерякова, дураком он не был - подвох рахгадал сразу. Но стало ли кому-то от этого легче?